Ирина Алферова. Самая красивая

      Самый центр Москвы. Бульварное кольцо. Ранним вечером подъезжаем к знаменитому театру «Школа современной пьесы». Выгружаем из автобуса технику и оккупируем кабинет худрука данного храма Мельпомены – Иосифа Райхельгауза. С его согласия, разумеется. Здесь этим вечером нам предстоит записать  интервью с самой Ириной Алферовой. Когда-то ее называли одной из красивейших актрис советского кино. Прошли годы. Наше кино перестали именовать советским, а она осталась в нем, пожалуй, самой красивой. И мы в своих извечных спорах о названии передачи так и не родив истину, озаглавливаем ее льстиво-незатейливо «Самая красивая».
     А самая красивая в этот вечер играет в «Чайке». Мы по договоренности с ней ждем в кабинете худрука окончания спектакля. Интервью будет сразу после. Оператор ворчит: ждать долго, актриса устанет, будет плохо выглядеть. У меня же предчувствия самые замечательные. Я-то знаю, что такое адреналин. После спектакля актриса будет еще прекраснее. Она будет лететь на волне еще не стихнувших аплодисментов, и это сработает и на нас, и на нее.
     Когда-то на факультете журналистики нас учили, что у публикации (читай: передачи) обязательно должен быть так называемый информационный повод. «Если его нет, не надо делать этот репортаж, или просто возьми и высоси повод из пальца! Ты, – зудел нудный лектор, – должен знать, почему ты именно сегодня делаешь именно этот материал!» Ах, эти воспоминания об учебе! Как не вовремя они лезут в голову в эти часы ожидания! У нас-то был повод: юбилей актрисы. Но, будучи поводом, он никак не мог был быть озвучен. Кто же любит цифры в паспорте? Раскрою секрет: если в эфире центрального телеканала вы видите большой фильм о той или иной актрисе, у нее, скорее всего, круглая дата. Это повод для телеканала. Но цифра, как правило, не обнародуется. Кто из женщин, тем более, знаменитых, любит разговоры о возрасте? Первая, да и последняя, кого помню - это замечательная ленинградская театральная актриса Елена Юнгер: «Я всегда прибавляю себе пять лет. Пусть удивляются и говорят, как я хорошо сохранилась!» Итак, не называя цифру, ждем актрису. Выходя куда-то за кулисы покурить, я вижу Алферову, выскочившую со сцены передохнуть. Она носится, как весенний ветер, весело смеется, а потом вдруг делает какой-то балетный батман и упархивает на сцену вновь.

     Мы тем временем ловим за кулисами партнера Ирины по спектаклю. Мини-интервью прямо во время спектакля дает всеми любимый Лев Дуров.

     Лев Дуров: У нее поклонников – фактически все мужское население. Вы не представляете, сколько раз на улице подлетали люди, или приходили за кулисы, и пытались делать очень дорогие подарки! Она всегда отказывается. Я ни разу не видел, чтобы Ирина Ивановна на мужчину посмотрела не просто как на поклонника, у нее очень сильная стенка по отношению к людям. И никакой стенки по отношению к тем людям, которых она любит, и к ее близким.

     Наконец невероятно длинная «Чайка» заканчивается, роняя цветы и сверкая бриллиантами, актриса проходит в гримерную. Я в недоумении: она мне улыбнулась, как обычному поклоннику! Забыла про интервью? Катастрофа! Что делать? Но буквально через минуту Ирина выскальзывает из гримерки, уже переодетая, по-другому причесанная, припудренная. «Я готова, идемте!» Слава богу, мы входим в кадр, оператор поправляет свет, интервью начинается.

М. Грушевский: Ирина, а какие у Вас есть недостатки, кроме Вашей красоты?

И. Алферова (с улыбкой): Ну, у меня много недостатков, это у  близких спросите. Я вредная очень, вредная очень.

М. Грушевский (смеясь): Это я вижу, а еще какая?

И. Алферова: Какая я… Что такое красота? Чисто внешне –берешь зеркало и видишь в нем глазки, губки, носик. А красота в другом. Когда ты что-то такое в себе начинаешь понимать по-человечески, что-то такое формулируешь и идешь дальше. И когда есть цель, когда есть, куда идти, тогда уже начинается красота. Тогда это и интересно. И на это все уже нанизывается имидж, ну или можно назвать как угодно. А это, в принципе, суть твоя, потому что человек, который что-то про себя понимает, он уже не может многого себе позволить. Нет, хочется похулиганить иногда…  Хочется. Но есть какие-то вещи, которые твои, твои, твои во всем.

М. Грушевский: Как Вы решили стать артисткой?

И. Алферова (смеясь):  У Вас передача часа на четыре? Я буду долго рассказывать, как я решала. Я не знаю, я сейчас очень интересуюсь эзотерической литературой. И в связи с этим я думаю, что со всеми это происходит одинаково. Когда каждый человек в юном возрасте выбирает, кем ему быть, это даже не его решение, это идет откуда-то свыше. И когда он это произносит, может быть даже неосознанно, не очень формулируя мысль, но когда он это говорит, это уже происходит. Вот у меня просто именно так это было, то есть я ничего не формулировала, просто мне хотелось. Я никем другим не хотела быть.

М. Грушевский: Но это наверно было с детства, да? Наверно все вокруг говорили: «Ой, какая красивая девочка, будет артисткой!»

И. Алферова: Да нет, нет. Говорили, конечно, что красивая девочка, но я никогда, кстати, этому не верила и страшно страдала. А однажды очень много прочла по этому поводу. Одна красивая актриса (тоже очень известная) писала о том, что она очень боялась: а вдруг люди увидят, какая она некрасивая и будут думать, что она обманщица. И вот я всю жизнь думала, что это так. С детства, стоило услышать очередное «Ой, какая девочка красивая», я приду, в зеркало посмотрю, думаю: ну что ж они увидели красивого-то, самая обыкновенная девочка. Думаю, ну что же, завтра они проснутся, увидят, что некрасивая, и будут говорить, что я их обманываю. Я очень страдала от этого.
     У нас был очень талантливый двор, хотя в наше время все дворы были талантливые. Сейчас все дети сидят у компьютеров, а мы играли, мы играли с утра до ночи, нас мамы насильно загоняли в кровати, и поэтому мы очень такой интересной, насыщенной жизнью жили. Мы брали сказки и ставили их во дворе, и было много пенсионеров, которые желали на нас смотреть. У нас были очень талантливые, кстати, и сами пенсионеры. Они огородили садом наш двор, поставили сцену, и мы играли для них на этой сцене. Все праздники, концерты делали, были этим заняты с утра до ночи.
     У меня был педагог, ну не совсем педагог, он был худруком Центрального детского театра…   И когда он спросил: «Ты все-таки будешь актрисой?», я ответила: «Да, я буду наверно актрисой, поеду наверно, буду поступать», он: «Куда?» Ну, говорю: «В Новосибирске там есть у нас училище». Он советует: «Если ты хочешь быть актрисой, поезжай только в Москву».

М. Грушевский: Поступали в институт трудно?

И. Алферова: Нет, я не сложно поступила. Я опоздала и пришла  сразу на второй тур в ГИТИС, я прямо сразу на сцену попала. И я помню, как педагоги посмотрели на меня и между собой сказали: «У нас героиня есть на курсе? Нет, героини нет». И  меня взяли сразу же.

М. Грушевский: Вы поступили в ГИТИС, наверно Вам пришлось жить в общежитии, одна в чужом городе, в большом городе. Как Вы себя чувствовали?

И. Алферова: Ну, я страдала, конечно, немножко, потому что я мамина дочка, и маму очень любила всю жизнь, и плакала год, целый год в Москве я плакала. Я была с косичками, с голубыми бантами, с белым воротничком, с куклами. Да, с куклами, и я их так посадила на кровать в общежитии, как дома. Ну и страдала без мамы, в общем-то. Но, опять же, думаю, что это потрясающе, когда человек оказывается один, потому что, конечно, формироваться надо в одиночестве.

М. Грушевский: «Хождение по мукам» - первая заметная роль, первая ваша замеченная всеми роль, большая роль, она не напугала Вас хотя бы тем, что второй такой могло и не быть?

И. Алферова: Нет, не пугала, никогда не пугала, потому что я читала много воспоминаний других актеров, и они там говорили о себе: я - актер одной роли. А с другой стороны, бывает так, что и ни одной роли, то есть ты вроде видел человека, знаешь, а ни одной роли не вспомнишь. Это что, лучше? Поэтому я считаю, что замечательно, если есть такая роль в жизни, которую все вспоминают, это нормально. Просто есть попадание очень точное, человеческое попадание. И когда происходит такое попадание, тогда тебя люди запоминают. Я  считаю, что «Хождение по мукам», Даша – это как попадание в мою человеческую сущность. Еще очень важно, конечно, режиссер - это самое главное, и я считаю, что мне несказанно повезло, что это был Василий Ордынский. Таких вообще мало людей, а тем более в мире кино. Он очень цельный, очень сильный человек, мужчина настоящий, он прошел всю войну, офицер. Он формировал меня, он очень серьезно ко мне относился и все время мне говорил, что я не то делаю, или то делаю. Или когда я сомневалась в чем-то, ракурсы какие-то, ну в кино, когда камеру ставят и говорят: «Тебе так идет, а это не идет!» А наступил момент, когда я стала сама уже говорить: «Ой, этот ракурс мне не идет!» Он говорил: «Вот сейчас ты все можешь, не думай больше о ракурсах, потому что ты уже человек, я вижу, как ты поступаешь». Называет мне мои поступки. «Ты имеешь право, ты имеешь уже право». И он мне все время говорил какие-то такие серьезные вещи.

М. Грушевский: Но Вас изменила эта роль? Вас вообще меняли Ваши роли?

И. Алферова: Это все меня изменило, потому что серьезное отношение ко мне, как к женщине, когда тебе говорят о тебе: «Ты имеешь право, ты человек очень хороший, ты интересная женщина, ты посмотри, как ты поступаешь!» Это очень важно для девочки, в какие ты руки попадешь. Я попала в очень хорошие руки, настоящие человеческие, мужские, хорошие.
 
М. Грушевский: Среди зрителей существует достаточно большая категория людей, для которых Вы, прежде всего, Констанция Буонасье из «Трех Мушкетеров». Каково Ваше отношение к этой роли?

И. Алферова: Ну и хорошо, пусть так, пусть существует такое отношение. Миша Боярский хороший, кстати, партнер, даже  гениальный, я считаю, я его очень люблю. Мишу очень люблю. Ой, он такой! Мне кажется, на него отдельный театр надо было создавать. Он такой интересный! Я недавно была с ним на концерте, и я испытала настоящее потрясение. Как он держал зал, какой он умный, как он интересно существует, как он интересно мыслит! Миша все время открывал какие-то истины, как он держал зал, как он отдавался публике, как он на сцене безумствовал совершенно! Я стояла за кулисами и восторгалась. Это просто открытие было для меня. Мне он нравился и раньше, в образе мушкетера, его внешние данные и его талант и то, как он поет. Мне вообще с партнерами везло, когда я начинаю их вспоминать. И Сергей Мартынов, последний партнер мой любимый, он, конечно, просто необыкновенный. Незаслуженно не сыгравший значимых ролей, потому что он личность необыкновенная: красивый, талантливый, внутри очень умный. Ну и все мои партнеры: и Соломин, и Даль Олег, и Абдулов Саша, и Лева Дуров.

     Отлично! Здесь как нельзя кстати придется видеоцитата из интервью с коллегой по сцене.

Лев Дуров: Я то же самое мог сказать бы в ее адрес. Мы спектакль «Все будет хорошо, как Вы хотели» играем уже десять лет, и у нас ни одного спора, не говоря уж про ссору, ни одного конфликта не было. Она не из тех актрис, которые считают себя примадоннами и которые моментально очень болезненно на все реагируют. Она нормальный рабочий человек в репетициях и на сцене.

     Это в готовой передаче каверзный вопрос последовал уже после комплимента серьезного артиста и коллеги по театру. А на съемочной площадке вопрос прозвучал весьма резко.

М. Грушевский: А теперь расскажите мне, как серьезная, умная актриса Ирина Алферова вдруг стала сниматься в видеоклипах? В видеоклипах Александра Серова, Игоря Крутого, как?

И. Алферова: Что же в этом плохого?

М. Грушевский: Нет, я не говорю, что это плохо, мне просто  интересно как это вдруг произошло?

И. Алферова: Ну, это часть профессии, особенно сейчас такое время, сам бог велел сниматься в клипах.

М. Грушевский: Вы же были первой, кто снялся в клипе Александра Серова?

И. Алферова: Мне кажется, что у меня единственной и получилось. Вот так нагло заявляю. Мне кажется, больше ни у кого не получилось, потому что у меня там просто почти биография создана, есть объем какой-то, даже о характере можно говорить, есть какая-то страсть, которая перехлестывает через край. Поэтому люди и запомнили клип и полюбили его. Клип меня преследовал много лет. Все только о нем и говорили. Просто так ничего не бывает, туда было вложено много очень хорошего, очень много энергии, и поэтому получилось. Но мне кажется, оттого, что получилось, людям было хорошо, и я правильно сделала, что снялась. Мне песня нравится, мне нравится, как поет Саша, мне нравится его голос, он на меня как на женщину очень действует, когда я слышу его песни, то я как-то наполняюсь, мне сразу совершенно в другом ритме хочется жить. Я люблю, когда у мужчины есть голос, когда тембр красивый. Певец должен петь. И Саша этим обладает. И потом, и Игорь Крутой, и Саша меня пригласили с любовью, меня очень хотели, хотели, чтобы именно я это сыграла. Это всегда приятно,  когда тебя приглашают на роль с любовью.

     Так, а тут мы покажем фрагменты из этого клипа. Помните песню Александра Серова «Ты меня любишь!»? Этот голос не помнить невозможно. А клип…  Ну, там еще рояль горит. И почти в каждом кадре - невероятно прекрасная Ирина Алферова.

М. Грушевский: Спустя несколько лет Вы снялись в видеоклипе снова. На этот раз это был клип уже самого Игоря Крутого «Хрустальный бокал».

И. Алферова: Да.

М. Грушевский: Расскажите, как события на съемках развивались.

И. Алферова: По-моему очень хороший клип получился. Совершенно другая женщина уже, иная какая-то биография. По-моему, у меня получилось сыграть какой-то характер. Я смотрю этот клип, не знаю, мне кажется, я могу быть объективной, мне кажется, я там не просто манекенщица, там есть что-то такое в походке, и передается какая-то атмосфера. (С досадой) К сожалению, не слушают же тебя, если б слушали! В первом-то клипе послушали, и я там смогла от себя многое внести, и поэтому интереснее получилось. Здесь не стали меня слушать, я предложила очень много интересных вариантов, как сделать этот клип, например, от лица женщины-алкоголички, это очень интересно было бы. Я, например, такой вариант предложила… Все женщины пьют, нет, ну пьют на каком-то этапе, и потом уже - кто как с этим справляется, правда? Ну, бывает такое одиночество, что думаешь, будто в этом выход. Кто как выходит из этого. Дай бог, чтобы женщина как я - поняла: не хочу, чтобы меня жалели, я не хочу вообще быть страдалицей, мол, я артистка, у меня все плохо, я спилась. Ужасно. Я хочу быть счастливой, довольной и так далее, поэтому я вовремя отказалась от этого напитка. Я предложила вариант, когда героиня клипа - алкоголичка, женщина одна с бутылкой находится, в пиковом состоянии ее бросили, и остается только это. И сыграть вокруг этого бокала там какие-то вещи, то, что мне знакомо. Я думаю, ну предположим, что каждой женщине это знакомо. Просто кто-то секунду это испытывает, кто-то день, кто-то час, кто-то на всю жизнь уходит в это.

     Так, предъявим зрителям и фрагмент этого клипа. А теперь – наберу побольше воздуха и задам пару откровенных вопросов.

М. Грушевский: Ирина, несмотря на то, что Вы расстались с Александром Абдуловым, я знаю, что у Вас очень теплые отношения сохранились.

И. Алферова: Конечно, мы с ним в хороших отношениях, почему же в плохих-то? Как можно себя так предавать, чтобы относиться плохо к людям, которых ты любил, с которыми тебе было хорошо, как можно эту жизнь зачеркивать, она же была, просто ушла…

     Актриса говорит более, чем откровенно. Я, стараясь сделать ее признания зрительно более зримыми, беру в программу фрагмент одного из фильмов, где играла любовь самая красивая пара нашего кино. «С любимыми не расставайтесь!» Ирина Алферова и Александр Абдулов.

М. Грушевский: Ну, хорошо, Вы сейчас в хороших отношениях, а в те времена, когда Вы были в супружеских отношениях, каково Вам было вместе выходить на сцену, вместе вставать в кадр?

И. Алферова: В принципе, я думаю, что супругам сложнее играть вместе, потому что все-таки это должен быть новый мир, который создается на ровном месте, абсолютно новый мир. И это уже другой человек, это ты, но все-таки это другой человек. И когда такое играют незнакомые люди, то они вместе этот мир создают, а когда близкие люди играют чужую любовь, то все равно за ними тянутся их прежние отношения. На каком человеческом пьедестале нужно стоять, чтобы забыть, что вы понимаете друг друга, чтобы не замечать мелочей, которые разрушают и быт, и всю твою жизнь? Я думаю, что все же лучше незнакомым людям в кадре рядом стоять, это гораздо интереснее.
     Саша потрясающий гениальный актер, у него все складывается замечательно, сейчас режиссер хороший, его любят люди, он хороший, добрый человек, у него замечательный театр. Я (с усмешкой) тоже человек неплохой, интересный, у меня тоже хороший театр, и меня окружают очень интересные люди, я живу, мне хочется жить, мне хочется любить, мне хочется, чтобы меня любили. Вообще, мне всего хочется, поэтому все нормально. Все произошло так, как оно должно было быть. Все получили то, что хотели получить. Я конечно очень счастлива, и,  например, человек, который рядом со мной сейчас живет, или я рядом с ним живу, кто кому послан - не знаю, это мы еще не определили, но я счастливая женщина, потому что он действительно и самый красивый, и самый умный, и самый талантливый. Это факт. Поэтому, наверно, я счастлива. Я сейчас формально вроде не связана, но когда просто любишь человека, то как-то все сильнее, интереснее, ярче.  Я наблюдаю, как люди живут, муж с женой, последние годы почему-то все ругаются, что-то выясняют, выясняют, выясняют. Друг другу наскучили, а вроде надо жить вместе. Надо… Это так страшно, ужасно. Жизнь такая короткая, почему надо жить вместе? Мне, например, нравится быть вообще свободной, то есть я хочу любить того человека, который со мной рядом, но быть при этом свободной, совершенно свободной. Мне не нравятся все эти росписи, эти «муж-жена», все эти обряды, это как-то все утяжеляет, обессмысливает, упрощает и в то же время облегчает совершенно не в ту сторону.

     Мне иногда бывает неудобно за свою профессию. Вот так задашь вопрос и ждешь, что человек, актриса, звезда встанет и уйдет. Или спросит в ответ: а твое какое собачье дело? Алферова была предельно откровенна. А мне после таких исповедальных ответов так и хочется как-то снивелировать ситуацию, спросить о чем-то земном, бытовом, малозначительном. Ну, например:

М. Грушевский: Что Вы будете делать сегодня вечером?

И. Алферова: Выйду из театра, буду долго ехать в машине, я очень люблю одна ехать в машине, я включаю радио…  И музыка, я очень внушаемая, меня, кстати, легко очень убедить, при всей моей силе вроде. И я очень редко слушаю музыку, потому что я тут же поддаюсь ее влиянию, а сейчас я что-нибудь включу, наполнюсь какой-нибудь атмосферой…  Потом будем вместе есть и пить шампанское, у меня есть «Брют» сухое в холодильнике, я очень люблю сухое шампанское. Очень будет все красиво, что-нибудь надену такое, буду совсем другая…

     Она улыбнулась и мы простились…   Везет же некоторым! Сплошная романтика! Музыка, шампанское…  А чего я ждал? Признаний о том, что нужно ночью помыть посуду и выстирать белье? Нет, актриса права: мифы разрушать нельзя. Она – миф – уехала отдыхать. А мы, наспех купив какие-то чипсы и неизбежное пиво в одном из бесчисленных киосков внутри тогдашнего телецентра «Останкино», бросились в монтажную аппаратную и до утра колдовали над программой. Утром кассета была уже сдана на телеканал, и вскоре зрители увидели интервью с обладательницей титула «Самая красивая»…

2001, 2005