Диалоги с совестью

Одна из глав ещё не состоявшейся, но возможной книги

Задавались ли Вы вопросом: в чём принципиальная разница между трансплантацией органов и каннибализмом? У меня он возник. Только не стоит сразу впадать в негодование, а попробуйте вникнуть в существо вопроса, ведь откуда-то он возник. Что же такое каннибализм? В толковых словарях понятие каннибализма в биологии сводится к поеданию плоти особей своего вида. А для чего поедается плоть? Чтобы быть усвоенной организмом, обеспечивая в конечном итоге его жизнедеятельность. Не так ли? А для чего выполняется трансплантация органа? Ответ очевиден: чтобы быть усвоенным организмом-реципиентом, обеспечивая в конечном итоге его жизнедеятельность. Оказывается вопрос не простой и требует осмысления. Ответ на него следует искать не только и не столько в сфере биологии и медицины, сколько в области совести и морали.
Кто-то задаст мне вполне закономерный вопрос: а против ли я переливания крови, пересадки костного мозга? Сразу отвечаю: нет, я не против переливания крови и пересадки костного мозга. Предвижу следующий вопрос, намекающий на ханжество с моей стороны: а чем переливание крови и пересадка костного мозга отличаются от трансплантации органов? А отличия ЕСТЬ и они кардинальные! Назову их чуть позже, а сейчас замечу, что я не считаю себя ханжой и я не против трансплантации органов в принципе, но с непременным соблюдением определённых условий.
Итак, в чём разница между переливанием крови, пересадкой костного мозга и трансплантацией органов? Я вижу три различия.
Во-первых, кровь и костный мозг – это восполняемые ткани и организм донора способен их восстановить (регенерировать) без существенного ущерба для себя, а  в трансплантологии орган, забранный из организма донора, как правило, не регенерирует.
Во-вторых, и переливание крови, и пересадка костного мозга предполагают продолжение жизни и донора, и реципиента, а в трансплантологии (как правило, из которого, насколько знаю, бывают лишь редкие исключения) предполагается гибель донора и забор органов, фактически, у трупа. Если вдуматься, переливание крови и пересадка костного мозга сравнимы с кормлением грудным молоком ребёнка. Что может быть прекрасней и благородней картины кормления матерью своего малыша грудью? А ведь это и есть передача ребёнку матерью вырабатываемой в её организме ткани. Сходство этих двух процессов, безусловно, указывают на благородство и человечность донорства крови и костного мозга.
Третье отличие считаю самым главным – живой донор крови или костного мозга, движимый самыми благородными целями, ДОБРОВОЛЬНО передаёт свои ткани другому человеку. ДОБРОВОЛЬНО – вот что главное!
А трансплантация органов в той форме, которую нам предлагают сегодня, благодаря принятию закона о презумпции согласия на трансплантацию своих органов погибающего человека, в корне  нарушает права человека, нарушает принцип ДОБРОВОЛЬНОСТИ, да к тому же идёт в разрез с законом об охране чувств верующих.
Недавно мне по долгу службы довелось присутствовать на «рекламной» лекции юриста, посвящённой трансплантологии. Из лекции явствовало, что в России повсеместное внедрение трансплантации органов является приоритетной задачей, и внедрение это будет, якобы, происходить едва ли не в приказном порядке с опорой на принятые законы. Вскользь лектор упомянул, что было бы неплохо создать некий государственный регистр «согласных» и «несогласных» на трансплантацию своих органов. Но пока такого регистра нет, и тут следует вывод лектора (а с ним согласуется и мнение наших законодателей: «логично считать, что каждый умирающий согласен на трансплантацию своих органов». Но кто дал право первым решать за вторых?
А давайте посмотрим, что говорит по поводу трансплантации органов религия? Обращусь к Интернету (выделенное курсивом – дословная выдержка):
«Стремительное развитие медицинских технологий усложнило взаимоотношение религии и медицины. Многовековые традиции религии, хранящие главные и уникальные основы разнообразных человеческих культур, имеют основания критически относиться к достижениям человеческого разума, отторгать их или ассимилировать.
Большинство западных христианских богословов являются сторонниками трансплантации и положительно оценивают факт изъятия и переноса органов умершего в тело живого человека.
Римско-католическая церковь считает, что донорство в трансплантологии – это акт милосердия и нравственный долг.
Протестантские богословы признают законность существования человека, получившего орган от другого. Однако коммерческие сделки с донорскими органами считают аморальными.
Русская православная церковь выразила свое официальное отношение к проблемам трансплантации в «Основах социальной концепции РПЦ» (2000 г.). РПЦ признает изъятие органов от живого донора «только на добровольном самопожертвовании ради спасения жизни другого человека». Информированное согласие на эксплантацию органов от живого донора и «посмертное донорство» становятся проявлением любви и сострадания.
В то же время русское православие предостерегает от возможных злоупотреблений, ошибок при проведении трансплантации. По мнению РПЦ, недопустимы: - сокращение жизни одного человека с целью продления жизни другого; - эксплантация, прямо угрожающая жизни донора;
- рассмотрение органов человека как объекта купли и продажи.
Русское православие считает недопустимым презумпцию согласия, так как она «нарушает свободы человека».
Отвергает РПЦ методы фетальной терапии и недобросовестную пропаганду донорства. Многие требования русского православия соответствуют светским требованиям к пересадке органов.
Ислам допускает пересадку от живого донора. Пересадка от трупа требует выполнения ряда условий: констатация смерти тремя врачами (среди которых не должно быть трансплантолога), согласие близких, проведение изъятия органа в официальном учреждении.
Буддизм оговаривает пересадку органов от трупа следующими условиями: необходимо согласие близких или покойного при жизни. Согласно буддизму, в случае естественной смерти сознание находится в теле еще три дня, и вмешиваться в это время в тело нельзя. В случае внезапной смерти сознание покидает тело сразу.
Секта Свидетелей Иеговы категорически возражает против переливания живой донорской крови, считая ее носительницей человеческой души.
Иудаизм допускает пересадку от живого донора, если речь идет о спасении жизни человека. Однако иудейская религия запрещает пересадку органов от трупа, ибо тело не должно быть изуродовано и должно быть предано земле. Аутопсия допускается в случаях, когда речь идет о спасении человеческой жизни при наличии согласия покойного при жизни, а также в интересах правосудия, если нельзя иным способом определить причину смерти.
Иудаизм возражает против трансплантации сердца, если оно берется от кого-то, кто, возможно, не достиг еще границы, отделяющей жизнь от смерти. Иудейская традиция утверждает, что смерть – прекращение жизненных функций как сердца, так и легких. По мнению правоверных иудеев, смерть мозга не означает смерти человека. Ортодоксальный иудаизм не разрешает трансплантировать органы, за исключением случая, когда реципиент умрет, если не пересадить ему этот орган немедленно. Реформизм же разрешает хранение органов для использования их в будущем и не только для спасения жизни, но и в тех случаях, когда пересадка органа может улучшить качество жизни. Например, пересадка роговицы разрешается и ортодоксией, так как слепота представляет собой опасность для жизни.»
Далее дополнительно привожу мнение Русской Православной Церкви, которое наиболее близко лично мне, и оно тоже взято из Интернета:
«Русская Православная Церковь уже давно сформулировала свое отношение к прижизненному и посмертному изъятию органов для трансплантации.
В 2000 году Архиерейским Собором были приняты Основы социальной концепции Русской Православной Церкви.
В этом документе четко указано, что использование органов человека без его согласия – это нарушение человеческой свободы.
Православная Церковь не поддерживает так называемую презумпцию согласия на посмертное изъятие органов, которая закреплена как в действующем законе, так и в представленном законопроекте.
Господь создал человека свободным. И в таких вопросах, как изъятие органов после смерти, эта свобода нарушаться не может.
Принцип жертвы не должен быть принудительным. Любовь, а в жертве и заключается настоящая любовь, может быть только свободной.
Вместе с тем Церковь поощряет добровольное желание человека пожертвовать частью своего тела для спасения жизни ближнего.
Это подлинно христианский поступок – он совершается по примеру Господа нашего Иисуса Христа, Который пришел в этот мир, чтобы добровольно принести Себя в жертву, отдать Свою плоть и кровь для спасения мира.
Все христиане призваны жить по примеру Спасителя и жертвовать собой ради других.
Донорские органы, изъятые у умерших, могут спасти жизни других людей.
Особенно острая необходимость в органах для пересадки наблюдается в нашей стране.
Поэтому мы обращаемся ко всем неравнодушным людям с просьбой выразить свое согласие на посмертное изъятие органов для пересадки.
Процедура оформления этого согласия прописана в новом законопроекте, хотя представлялось бы желательным сделать ее более доступной.
Так же, как и в действующем законодательстве, в законопроекте содержится запрет на куплю-продажу органов, на прижизненное донорство детей и недееспособных взрослых.
Законопроектом предусмотрен ряд новых положительных моментов.
Так, более четко регулируется организация процесса трансплантации, предусмотрен федеральный регистр доноров и реципиентов. Все это говорит о том, что по сравнению с действующим законом о трансплантации новый законопроект – это определенный шаг вперед.
Однако многие положения нового законопроекта вызывают сомнения.
Например, допускаются изъятие органов и их трансплантация не только в государственных, но и в частных учреждениях здравоохранения.
Здесь очевидны возможности злоупотреблений в ущерб здоровью потенциальных доноров органов. 
Законопроект разрешает детское донорство органов. Авторы законопроекта указывают на то, что изъятие органов у умерших детей совершается только с согласия родителей.
Однако в самом тексте закона эта норма выражена иначе. В случае, если ребенок умирает в больнице, одному из родителей сразу же сообщают о смерти и спрашивают согласие на изъятие органов.
Очевидно, что известие о смерти ребенка повергает родителей в шок, и в этом состоянии сложно требовать от человека взвешенных и продуманных решений.
Но если в течение двух часов после смерти ребенка родитель не сказал, что он не согласен на изъятие органов, врачи начинают процедуру трансплантации.
При этом в законе написано, что достаточно спросить согласие на изъятие органов только у одного родителя. Непонятно, что делать, если один родитель согласен, а другой нет.
Таким образом, в данном случае заложена возможность для возникновения конфликтных ситуаций.
Многие люди не заявляют при жизни, согласны они или нет на изъятие органов после смерти. Если такой человек умирает, в течение часа врачи должны сообщить о смерти родственникам.
Однако, если врачи им не дозвонились, человек становится донором. 
Кроме того,  врачи не обязаны говорить родственнику, например, жене, о том, что у нее есть право выразить свое несогласие на изъятие органов у мужа. Но даже если жена захочет выразить свое несогласие, в законе эта процедура прописана довольно расплывчато.
Жена должна позвонить по телефону в больницу или в письменной форме оформить свой отказ на изъятие органов мужа. Однако неясно, что делать, если телефон в больнице не отвечает, а жена находится так далеко, что добраться до больницы за 2 часа физически невозможно.
Если же она находится в больнице, то непонятно, где искать нотариуса или руководителя медицинского учреждения ночью, если потребуется заверить документ о несогласии.
Большинство этих проблем снимается, если будет введена презумпция несогласия на посмертное изъятие органов.
Такой подход в наибольшей степени защищает интересы и здоровье потенциальных доноров органов, а также способствует развитию сознательности и солидарности гражданского общества.
Таким образом, для спасения людей, нуждающихся в пересадке органов, государственные власти должны не только создавать соответствующую медицинскую инфраструктуру, но и проводить информационно-разъяснительную работу, которая будет направлена на увеличение числа потенциальных доноров, и сделать процедуру волеизъявления максимально облегченной.
Этот принцип требует больше сил и времени. Но только в том случае, если каждый член общества будет понимать свою личную ответственность за жизнь других людей, это сделает его жертву искренней и осмысленной.
Особую роль в данном вопросе должны сыграть религиозные организации. От лица Русской Православной Церкви обращаемся ко всем гражданам России и просим выразить добровольное согласие на посмертное изъятие органов для трансплантации.
От вашего решения может зависеть чья-то жизнь».

В вопросах совести и морали мнение отдельного человек, даже авторитетного, а также и мнение любого коллектива людей не является абсолютным руководством к действию. В таких вопросах каждый, памятуя, конечно, о мнении других, должен советоваться только со своей совестью или со Всевышним, что, в общем-то, одно и то же. Мне не совсем понятно желание человека, верящего в «загробную жизнь», любыми силами продлить жизнь земную. В такое время эти люди, будто забывают о бессмертии души, или боятся встречи с Создателем? А с другой стороны, прося у Всевышнего о продлении земной жизни, своей или ближнего, не показывают ли такие «верующие» своё маловерие? Вправе ли истинно верующий сомневаться в правильности промысла Всевышнего? Разве не Всевышний – обладатель абсолютной истины? Если да, то и решения Его истинно правильны и переделу не подлежат. Иными словами мольба или попытки изменить или отменить промысел Всевышнего есть не что иное, как попытки убедить Всевышнего признать свои решения и действия ошибочными. Если пойти и дальше по этому пути, то закономерно возникает вопрос – обладает ли абсолютной истиной существо, решения которого может изменить чья бы то ни было просьба или воля? И вот с этой точки зрения, каков должен быть взгляд  Церкви и истинно верующего на трансплантацию органов? Говорят, что благими намерениями, вымощена дорога в ад. Хочется верить, что с благими намерениями писались и Российские законы о трансплантации органов. Но законов, в том числе, и хороших у нас много, а нарушителей этих законов не меньше. Кому не знакома грустная шутка о том, что мы все равны, но некоторые из нас всё же равнее? Нужно быть наивным ребёнком, чтоб думать, что не найдутся желающие нарушить и законы о трансплантации органов.
А закон, признающий презумпцию согласия на посмертную эксплантацию органов, и хорошим-то назвать нельзя.
"Обеспечьте капиталу 10% прибыли, и капитал согласен на всякое применение, при 20% он становится оживленным, при 50% положительно готов сломать себе голову, при 100% он попирает все человеческие законы, при 300% нет такого преступления, на которое он не рискнул бы пойти, хотя бы под страхом виселицы." - Карл Маркс
               
Разные бывают ситуации в жизни. Есть примеры успешной добровольной пересадки органов между близнецами, при которой организм реципиента не отторгает пересаженный орган, а значит и не требует постоянного приёма соответствующих препаратов, и оба близнеца продолжают полноценно жить. Как не восхищаться такими людьми и такими достижениями. Можно понять и восхищаться благородством человека, желающего пожертвовать частицу самого себя во имя спасения ближнего. Но когда я думаю о посмертной (а может правильнее сказать присмертной?) эксплантации органов у человека, в моём воображении неизменно возникает карикатурная картина, жуткая по сути: на смертном одре лежит человек, а вокруг сидят стервятники с алчными глазами и, почему-то во фраках. Наверное, такую карикатуру я когда-то давно видел. Я атеист, в загробную жизнь я не верю и ценю эту – земную жизнь, и я не против трансплантации органов в принципе, но в вопросе о ДОБРОВОЛЬНОСТИ донорства органов считаю позицию Русской Православной Церкви абсолютно справедливой и правильной. Необходимо немедленно отменить противозаконный, по сути, закон о презумпции согласия на трансплантацию органов, приняв ПРЕЗУМПЦИЮ НЕСОГЛАСИЯ. Детское же донорство, по моему мнению, следует признать вообще противозаконным. Как может ребёнок осознано изъявить своё добровольное согласие на донорство? И у кого есть такое моральное право решать за ребёнка – стать ли ему донором? История помнит тех нелюдей, которые, отвергнув законы человеческой морали, смогли позволить себе использование детей в качестве доноров для своих нуждающихся выродков. Но мы – не они. Мы не имеем права быть похожими на них. Лучше жить и умереть человеком разумным, чем стать похожим на них.
А далее необходимо создать регистр россиян, прижизненно давших согласие на посмертное донорство своих органов. Должно быть, это потребует определённых правительственных решений, финансовых и временных затрат, создания соответствующих организационных и штатных структур. И только после этого можно будет приступать к эксплантации органов у давших на это прижизненно своё добровольное согласие умерших граждан. В противном случае трансплантация органов из благородного дела спасения жизней может превратиться в уродливый каннибализм.