Русь исконная -1

 

Введение

Мое знакомство с Ярославом произошло случайно накануне Нового Года. Мы сидели в аэропорту в ожидании вылета. По причине плохой погоды все рейсы задерживали, и перспектива встретить новогодний праздник не дома была вполне реальной. Чтобы как-то скоротать время, я купил в киоске журнал со сканвордами и уже добрых два часа усердно занимался их разгадыванием. От долгого сидения в кресле ноги затекли, и я встал, чтобы размяться. Рядом со мной в соседнем кресле дремал  крепкий  мужчина спортивного вида лет тридцати пяти, который от моего движения открыл глаза и промолвил полувопросительно, полуутвердительно:

- Ну что, встречать Новый Год будем в аэропорту?

- Похоже, - ответил я.

Слово по слову мы разговорились. Как, оказалось, летели мы одним и тем же рейсом и даже наши места в самолете были почти соседними. Задержка рейсов продолжалась и нас уже начал доставать легкий голод. Чтобы его как-то унять, мы с Ярославом, а моего неожиданного попутчика звали именно так, отправились в аэровокзальный ресторан, который был совершенно пуст. Сделав заказ, он и я начали блуждать своими взорами по окружающему нас  пространству. На одной из стен висела репродукция с картины Виктора Васнецова «Прибытие Рюрика в Ладогу».

- Должен сказать,что художник довольно точно изобразил суть момента, - с легкой улыбкой произнес Ярослав.

- Какой художник, Васнецов или творец этой копии? – усмехнувшись, спросил я.

- Ну, естественно, великий Васнецов, - продолжил, еще шире улыбаясь, мой новый знакомый, - мне ли этого не знать?
Я уже был готов немного поерничать на эту тему, но он не дал мне этого сделать и продолжил:

- А ты знаешь, как зовут этого колоритного старика с длинной седой бородой, изображенного в центре, который в приветствии поднял руку?

- Ну, это какой-то местный авторитет, - ответил я, - но имени его не знаю.

- Так вот, этого авторитета зовут Гостомысл. Он князь ильменских словен. Трое варягов – это его внуки: Рюрик, Трувор и Синеус. Они родные братья. По призванию князя Гостомысла, ильменских словен, кривичей, чуди, веси прибыли на княжение в эти земли. Водная акватория, изображенная на картине – это Ладожское, или, как тогда его называли, озеро Нево, а в ладьях - дружинники  Рюрика. Где-то, среди всей этой толпы, нахожусь и я.

Ярослав замолчал. Я обалдело уставился на него и после  некоторой паузы сказал:

- Ярослав, я поражен твоим знанием сюжета картины. Очевидно ты историк или же человек, глубоко интересующийся историей древней Руси, но последнее слово, которое ты произнес, заставило меня насторожиться по поводу твоего психического состояния. Я, конечно, понимаю, что длительное, вынужденное безделье в аэропорту в ожидании вылета, который, еще неизвестно, будет или нет в ближайшем будущем, не очень хорошо действует на мозги любого человека, но не до такой же степени! – Я хотел еще что-то продолжить в этом русле, но он меня перебил:

- Я тебя понимаю, что возможная встреча Нового Года в компании человека, не дружащего с головой – перспектива не совсем заманчивая. Но заверяю тебя, что с моей головой все в порядке, последнее время, по крайней мере. Если желаешь, я могу рассказать тебе историю, из которой ты узнаешь немало интересного, но это потребует некоторого времени и твоего внимания. Верить моему рассказу или нет – это дело твое. Но все, о чем я тебе расскажу, если ты конечно готов меня слушать, произошло со мной и я склонен думать на самом деле. Хотя …, - он не закончил, так как официант принес наши заказы, которые мы усердно принялись уплетать за обе щеки.

Подкрепившись, я и мой попутчик вернулись в зал ожидания. Дальше разгадывать сканворды я уже не хотел. Я был заинтригован словами Ярослава, о чем и сказал ему, выразив желание выслушать его историю. Поудобнее устроившись в креслах, Ярослав начал свой рассказ о захватывающих событиях, свидетелем и участником которых, по его словам, он стал чудесным и непостижимым образом. Этот рассказ я привожу от лица Ярослава без каких-либо искажений.

ГЛАВА 1. ВОЛХВ

Родился я в Смоленске в семье потомственных врачей. Мои мать и отец - кандидаты медицинских наук, заслуженные врачи, причем врачи в третьем поколении. Имя мое, как ты уже знаешь, Ярослав.
В детстве рос я в холе, достатке и заботе, не испытывая каких-то особых затруднений. Школу закончил с золотой медалью, а медицинский институт (я не стал нарушать семейную традицию) с красным дипломом. Хотя родители лелеяли меня и «сдували», как говорят, пылинки, я у них один, «ботаником» я не вырос. Наоборот, где были мальчишеские драки – там был и я. Так что с детства за себя постоять научился.

Позже, когда подрос, несмотря на крайнее неудовольствие мамы, я записался в секцию самбо. Тренировки не пропускал, усердно шлифовал технику борьбы под пристальным наставничеством своего тренера, который стал и до сих пор остается для меня старшим близким другом, до изнеможения оттачивал приемы. И это усердие через несколько лет, уже в армии, дало свои результаты - я выполнил норматив мастера спорта.

К великому огорчению мамы, в институт я поступил не сразу после школы, а спустя два года, отслужив срочную в десантных войсках. Как родители не уговаривали меня, но я настоял на своем – сначала армия, а потом институт. Символом нашей части был пикирующий сокол, татуировку которого вся наша «десантура» делала на плече. Не остался в стороне от этой повальной традиции и я. Позже я узнал, что изображение пикирующего сокола – это сакральный знак Рюрика.

Кроме самбо у меня есть еще одно увлечение – история, причем история древней Руси. Я прочитал очень многое, что относится к этому периоду. Это и литература, причем не только художественная, но и научная, а также многие музейные документы. Меня обескуражило то, что в истории Руси имеется очень большой пробел, касающийся ее начала, ее становления с момента призвания варягов. По этому поводу есть очень скудные факты и очень много домыслов. Но обо всем по порядку.

Окончив институт, я стал врачом. По стечению некоторых обстоятельств, а также в связи с тем, что у меня обнаружились некоторые экстрасенсорные способности, на работу я попал в одну из закрытых научных лабораторий, где работаю и поныне. Не выдавая особых секретов, скажу, что занимаемся мы проблемой психики человека.
В нашем городе, возможно ты знаешь, очень плодотворно действует историко-патриотический клуб. Просветительская и военно-спортивная направленность работы этого клуба привлекли меня, и значительную толику своего свободного времени я стал отдавать ему, вступив в него. Мне нравиться изучать и отрабатывать приемы рукопашного боя наших предков и боя со старинным оружием.

Пять лет работы и жизни в нашем городе, ставшим для меня родным, пробежали как один день. Очередной отпуск я решил провести у родителей, а заодно побывать у  своего старшего друга – моего тренера, который уже жил и работал в Санкт-Петербурге.

Сборы не заняли много времени. Я упаковал чемодан, быстро привел в порядок своего «железного коня», на котором и отправился в путь. Был конец октября. Я без приключений добрался до Смоленска и неделю прожил с родителями. После недельного пассивного отдыха (в основном в неге и родительской ласке валялся на нашем старинном диване и смотрел телевизор), я созвонился со своим товарищем и на следующий день отправился к нему на своем авто.

Дорога была неутомительной. Последний день октября выдался прохладным и на удивление солнечным. Я просто наслаждался поездкой. Уже проехал Псков, Лугу, как на одном из перекрестков увидел указатель налево - «Волосово». Я уже было проехал перекресток, как меня осенило: да это же тот городок, в окрестностях которого находится знаменитый Велесов Камень, о котором я когда-то, где-то читал. Этот камень находится на месте бывшего капища языческого божества Велеса. Не побывать у этого камня я просто не мог. Сама судьба, очевидно, привела меня сюда, чтобы я побывал в канун Велесовой ночи (с 31 октября на 1 ноября) на этом сакральном месте.

Я остановил машину, набрал номер своего друга и сообщил ему о своем намерении. Он меня выслушал и стал отговаривать от моего намерения, так как уже была вторая половина дня, а мое желание несколько отсрочит нашу встречу. Но я был неумолим, и ему ничего не оставалось, как согласился с моим «бзиком». Мы договорились быть на связи и отключились.
По навигатору я отыскал место Велесова Камня, развернул машину и двинулся к месту своих приключений. Ехать пришлось не долго. Навигатор мне подсказал, что остановиться надо в деревеньке Кандакюля, а дальше уже пешком. Я остановил машину возле приглянувшегося мне домика, откуда вышла старая хозяйка. Узнав о цели моей остановки и дальнейших действий, старушка покачала головой и промолвила:

- Не стоит этого делать. Велесов Камень не всякого допускает к себе. Да и опасно это, сила в нем бесовская. Были случаи, что пропадали люди в том лесу.
Она еще что-то говорила, но я решения своего не изменил, попросил женщину присмотреть за моим авто, а сам двинулся в сторону леса, где находился Велесов Камень.
 
Идти довелось по слегка заметным следам, о которых сообщила мне старушка. Это говорило о том, что камень посещаем. Лес встретил меня каким-то настораживающим, тревожным молчанием. Ни щебетания птиц, ни шума листвы, хотя она уже опала и толстым ковром застилала землю. Путь пролегал по болотистой местности, но я был в болотных сапогах, которые постоянно вожу с собой, так что перспектива промочить ноги отсутствовала. Очень много было больных и мертвых деревьев, мхов, лишайников, древесных грибов.

И все же Велесов Камень допустил меня к себе. Я его отыскал на сухом месте в густом ельнике. Хоть я о нем и читал, но камень все же поражал воображение. Как и описывают его путешественники, камень возвышался над землей метра на четыре, пять. На одной из его сторон выбиты какие-то знаки, то ли косые кресты, то ли свастика, то ли еще что-то. С западной стороны камень имел плоскую форму. Обходя камень, я обнаружил ветхую лестницу, приставленную к поверхности камня, но взбираться по ней не рискнул, так как она была уже трухлявая и вряд ли выдержала бы мой вес.

Занятый осмотром камня, я не заметил, как пробежало время, и солнце стало уходить за горизонт. В лесу быстро темнело. Я решил скоренько ретироваться из лесу, но не прошел и сотни шагов, как наткнулся на стену густого тумана, который быстро надвигался на меня. Я вернулся к камню, где туман накрыл меня совсем. Идти куда-то не было никакого смысла и желания. Я постоял минут сорок в надежде, что туман рассеется, но он становился еще гуще. Кроме того солнце совсем село и в лесу стало темно.

На меня напала тревога. Перспектива провести ночь на древнем сакральном месте, да еще в Велесову ночь – это ли не жуть. Но выхода не было. Даже если бы туман и рассеялся, рыскать в темном болотистом лесу – перспектива не заманчивая. Надо было что-то предпринимать.

Возле камня я отыскал сухой хворост и разжег в нескольких метрах от него костер, возле которого и устроился. Хворост быстро горел, так что пришлось натаскать к костру побольше горючего материала. Спать не хотелось, да и я бы в такой обстановке не уснул. Я попробовал позвонить другу и сообщить ему о моем происшествии, но телефон молчал, так как полностью сел аккумулятор.
Уже за полночь со стороны камня начал доноситься какой-то неясный звук, который заставил мои волосы встать дыбом. Сначала он был совсем тихим, но потом стал усиливаться и я различил монотонный, протяжный, гортанный, низкий звук: А………
 
Звук повторялся, то усиливаясь, то затихая. И, наконец, минут через пятнадцать, плоская поверхность камня начала издавать голубое свечение. Это свечение напоминало не ясную водную поверхность с легкой рябью. Оно, как магнит, манило и притягивало к себе. Я как загипнотизированный поднялся, подошел к камню и шагнул в него. Меня подхватил и понес какой-то поток энергии. Я несся как бы в спиралевидной трубе и видел вперемежку какие-то лица, рои разноцветных точек и еще бог весть что. Наконец все пропало, и я погрузился в темноту забвения …   

… Из-под густых седых бровей меня пристально буравили два глаза. Взгляд, смотрящего на меня человека, был настолько пронзительный, что казался лучом рентгена, просвечивающего меня насквозь. Я сделал вдох и чуть-чуть пошевелился, что доставило мне сильнейшую боль во всем теле. Но от слабости я даже не вскрикнул.

- Ну, наконец-то, - промолвил смотрящий на меня человек, - а я уж было подумал, что мое тщание и зелье не помогут тебе. Но, зрю, помогло.

Все что он сказал, я понял. Причем понял, почему-то, совершенно без труда. Я как будто сам всю жизнь говорил на этом языке. А говорил он на старославянском. В последующем своем повествовании я буду передавать не самую речь, а ее смысл, по возможности максимально точно.

Говоривший со мной человек имел очень примечательную внешность - примерно такую же, как и старый князь Гостомысл с картины Васнецова, приветствующий прибывших варяжских гостей. Длинные, седые волосы на лбу схватывал кожаный ремешок. Пронзающий, волевой взгляд. Окладистая, седая, длинная борода покоилась на широкой груди. Одет он был в длинную холщевую рубаху, расшитую орнаментом и подпоясанную тонким ремешком с металлическими наконечниками. Поверх рубахи была надета безрукавка из шкуры какого-то животного мехом наружу.

- Однако, плох ты еще, - дед положил свою руку мне на лоб, что-то пошептал, и я опять забылся во сне.

Не знаю, сколько  спал, но очухавшись, я уже чувствовал себя куда лучше, настолько лучше, что смог самостоятельно привстать со своего ложа из шкур, устроенном на широкой лавке, приделанной к бревенчатой стене.
 
Я осмотрелся и понял, что нахожусь в каком-то странном древнем жилище. Оно представляло собой полуземлянку, заглубленную в землю, где-то примерно на метр. Как я уже сказал, ее стены были обложены толстыми сосновыми бревнами и выступали над поверхностью грунта еще  примерно на метр. Посреди помещения возвышался толстый, врытый в землю столб, заканчивающийся вверху развилкой. Столб имел высоту порядка два с половиной метра и служил опорой конструкции всей крыши, обложенной, как выяснилось позже, снаружи дерном. Внутрь жилища от проема в стене, закрытого грубой, но надежной одностворчатой дверью, вели четыре ступеньки.

В противоположном от меня углу размещался очаг из уложенных друг на друга камней.  В очаге тлели угли, дым от которых струился в маленькое оконце, прорубленное в стенном бревне выше очага. Над очагом, на металлическом крюке, который крепился к перекладине, висел котел. В нем что-то варилось, распространяя по всему жилищу довольно приятный запах. В соседнем от очага углу располагался грубый стол. На столе стояла такая же грубая, как и он сам, посуда: миски из обожженной глины, выструганные деревянные ложки, что-то подобие чашек. К стенам полуземлянки, по всему периметру на высоте сантиметров семидесяти от земляного пола, крепились широкие лавки, служащие, как для сидения, так и для сна. Везде были развешены пучки трав, которые приятным ароматом напитывали воздух помещения. Жилище освещалось тусклым светом, исходящим от лучины, прикрепленной к центральному столбу.

Все, что со мной произошло, я отчетливо помнил. Однако разум отказывался верить в действительность происходящего. Я ущипнул себя в надежде, что незаметно уснул у Велесова Камня и все это мне сниться. Но я не спал.
Одежда была на мне все та же. Рядом на  лавке лежала моя куртка, вязаная шапочка, а на полу стояли болотные сапоги.  В кармане куртки я обнаружил свой, бесполезный в нынешней ситуации, айфон.

Я задал себе банальный вопрос: «Что же со мной произошло?», но никакого вразумительного ответа, соответствующего менталитету «человека разумного» начала двадцать первого века, не было. Однако что-то нашептывало моему сознанию фантастическую подсказку: «Ярослав, ты через ворота времени попал в далекое прошлое». Я отказывался верить этому, но окружающая меня реальность заставляла думать именно так: «А почему бы эта, казалось бы, фантастическая случайность в Велесову ночь на сакральном месте не могла произойти со мной? То, что наша современная наука еще не достигла знаний и возможностей переноса человека в будущее или прошлое – это ничего не доказывает. Ведь то, что когда-то было фантастикой и несбыточной мечтой, в моем времени реально существует!»

Мои мысли были прерваны шагами снаружи. Дверь распахнулась, и в жилище по ступенькам сошел уже знакомый мне старик. Он был довольно высокого роста. Одежда на нем была та же. Однако теперь я разглядел, что обут дед был в лапти, а из-под длинной холщевой рубахи выглядывали такие же холщевые штаны. Весь его вид был очень внушительным и колоритным. В его правой руке был посох, выструганный, очевидно из сосны, который заканчивался медным оголовком в виде звезды Давида (позже я узнал, что это звезда Велеса). Он приблизился ко мне. Передо мной стоял самый, что ни на есть, настоящий волхв.

- Да, ты не ошибся, - прервав молчание, сказал старик, угадав мои мысли, - я именно тот, кто служит богу Велесу, разговаривает с ним, слушает его. По его милости я могу зрить и прошлое, и будущее, помогаю, по мере своих сил,  в чем-то людям, заслуживающим помощи. Меня называют колдуном, кудесником, волхвом – выбирай по своему желанию любое прозвище, – подумав немного, он добавил, - А можешь просто дедом Яремой кликать, не обижусь.

Как уже говорилось, все было сказано на старославянском языке, который я без труда понимал, и кроме того – сам мог говорить, как будто всю свою жизнь  только и говорил на нем.

Я задал деду, интересующий меня вопрос:

- Так, все же, что со мной произошло?


Он долго и внимательно смотрел на меня из-под своих косматых бровей, и после продолжительной паузы начал говорить:

- Ты попал в нашу Явь по воле бога Велеса. Он - тот Бог, которому я служу здесь. Накануне Велесовой ночи мне было видение и глас о том, что я должен встретить странника, который явится из Велесова Камня. У него будет на плече знак – пикирующий сокол. Я подчинился повелению Бога и в указанный час совершил обряд открытия врат. Этим странником оказался ты. Почему и для какой цели - того я пока не ведаю, но, в свое время, мне об этом станет известно, - помолчав, он добавил, - мыслю, что это будет скоро.

Я обалдело смотрел на колдуна и с минуту ничего не мог произнести. Немного придя в себя, я начал что-то бессвязно и бестолково говорить о том, что не хочу быть в его Яви, что мне срочно надо быть в Питере у своего друга, что у меня отпуск и еще что-то многое в этом духе. Когда я приостановил свой лепет, чтобы перевести дыхание, дед Ярема повелительно сказал:

- Умолкни человече. Не надо пустых слов. А о потребе твоего пребывания здесь решит сам Велес. Его воля, что ты здесь, я только выполнил ту волю.

- Колдун, а как ты это сделал? - немного успокоившись, поинтересовался я, так как наряду с волнением меня обуревало еще и огромное любопытство. Мы, люди времени большой науки, колоссальных достижений и открытий, пока безрезультатно занимаемся проблемой перемещения во времени, а тут  какой-то дремучий дед с легкостью проделал это со мной.

- Ну, что ж, в свой час я тебе это поведаю и, может так стать, что отправлю назад; но всему свое время, - он повернулся к двери и громко позвал, - Найден, подь сюда!

Дверь тут же отворилась, и  в жилище ввалилось что-то очень похожее на медведя. Это был Найден – здоровенный детина лет двадцати. Как говорят - косая сажень в плечах. Сходство с медведем придавала шкура с медвежьей головой, наброшенная на его могучие плечи и подпоясанная ремнем.

- Это мой Найден, - сказал дед, - он будет за тобой приглядывать и помогать во всем. Я же покину вас ненадолго; мне надо молвить с Велесом.
С этими словами дед Ярема повернулся и, опираясь на свой посох, вышел, прикрыв за собой дверь. Мы остались с Найденом одни. Мы долго и изучающе смотрели друг на друга, после чего я первым нарушил молчание:

- Ты кто?

- Найден, - нехотя ответил похожий на медведя увалень.

- Это я уже слышал. А что ты, Найден, здесь делаешь?

- Живу, с дедом Яремой, помогаю ему во всем, - почесав за ухом, ответил мой собеседник.

- Ты его внук, что ли? – продолжал допытываться я.

- Нет, он меня совсем малым в лесу нашел. Как я туда попал, того не ведаю. Не ведаю, также, чьего я рода – племени. С тех пор как Ярема отыскал меня, так и живу при нем здесь. Он стал мне и отцом, и дедом.

- А ты был при нем, когда я тут появился?

- Да, я был рядом с ним. После того, как кудесник произнес заклинания, оголовок его посоха стал излучать свет. Луч этого света он направил на священный камень, который  стал светиться и из этого света появился ты.

- Вот этого появления я и не помню, - пробормотал я.

- А как ты можешь его помнить? Появившись, ты без памяти рухнул на землю возле камня. Я, по велению деда, поднял тебя и на руках принес в нашу избу.

- Послушай, Найден, надо бы чего поесть, - я уже чувствовал сильный голод.

- Это мы зараз, - ответил увалень и направился к очагу, над которым, как я уже сказал, висел котел с варевом.

Медведь в человеческом обличии занялся едой, а я предался своим мыслям. Во-первых, я еще раз посильнее ущипнул себя и, убедившись, что это не сон начал обдумывать сложившуюся ситуацию. Как такое могло случиться со мной? Я задавался и задавался этим вопросом, но ответа не было. Неужели такая фантастическая реальность произошла со мной и продолжается? Если это так, то необходимо выяснить в каком я времени и есть ли хоть какая-то возможность вернуться назад в свое время. Волхв в разговоре со мной обмолвился, что в какой-то, только ему известный час, он, возможно, отправит меня назад, и это вселяло хоть какую-то надежду. Перспектива остаться здесь навсегда меня не прельщала и не радовала. Так, какое-то непродолжительное время побыть сторонним наблюдателем давно минувших событий – это, еще, куда ни шло, это даже захватывающе интересно, но ни более. Однако ответить на все это мог только отсутствующий сейчас старый кудесник.

Найден, наконец, управился с едой и позвал меня к столу, где в глиняных мисках дымилась похлебка, разлитая моим нынешним собеседником, распространяя по избе вкусный запах. Я встал с лавки и направился к столу. Боли в теле, как некоторое время назад я уже не чувствовал. Похлебав варево, мы с Найденом продолжили начатый разговор.

- Скажи, Найден, а какой год нынче? – спросил я его.
Найден бестолково уставился на меня. Я понял, что ему легче было бы ответить на вопрос о полетах Бабы Яги в ступе на луну.

- Ну ладно, - сменил я вопрос, - а что вы за народ, и кто вами правит?
Выражение лица человека – медведя, немного изменилось, и он произнес:

- Дед Ярема говорил, что заходят к нам ильменские словене, кривичи, весь, мерь. Знаю от деда, что ныне на землях словен, веси, кривичей княжит Гостомысл. Он сидит в Ладоге. Еще, не так давно, все наши народы платили дань пришлым из-за Варяжского моря, но не захотели, объединились и прогнали их. Они на своих лодиях уплыли за море. Но после них тоже не стало мира между нашими племенами, усобица пошла, которая продолжается и поныне. Устали люди от нее, так говорит мой дед.

Я был удивлен осведомленностью Найдена.  Для себя же сделал вывод, что нахожусь примерно, этак, в середине девятого века. Вот это меня угораздило!
Полутьма и удушливая атмосфера жилища стали меня раздражать, и я предложил своему визави выйти на свежий воздух. Я набросил на себя свою куртку с капюшоном, а Найден медвежью шкуру, которую он снял после того как ввалился в жилище на зов деда Яремы. Моя одежда и некоторые вещи произвели на него впечатление, как, впрочем, и его на меня. Мы вышли. На дворе стоял тихий ноябрьский вечер. Недавно выпавший белый пушистый снег, еще не толстым слоем устилал все вокруг. Легкий морозец ободряюще подействовал на меня.

Жилище колдуна и его верного помощника находилось на поляне посреди векового леса. Как я уже говорил, это была довольно просторная полуземлянка. Сейчас ее крыша была запорошена снегом. Кроме указанного жилища на поляне была еще одна небольшая рубленая избушка. Как мне сообщил Найден – это была банька.
Мы с моим спутником пересекли поляну и метров на сто углубились в лес, где вышли на невысокий берег какой-то речушки, служившей, наверняка, моим хозяевам источником воды. Речка еще не замерзла, только тонкий ледок был по берегам. Мы постояли, посмотрели на тихо текущую воду и направились назад. Солнце, давно ушедшее за деревья, садилось и в лесу быстро смеркалось.

- А что, Найден, - спросил я, - дед суров?

- Да уж, - ответил он, - крут и суров, но справедлив. Побаиваются его людишки, но слушают и почитают за то, что может толковать людям Велесовы премудрости, может разгадывать таинственные знаки богов. Ярема – много знающий кудесник. Он, по воле Велеса, способен зрить и Явь, и Навь, слышать мертвых, лечить людей травами и заговорами. По крику вещего Ворона, по шороху трав, по следам зверей  он угадывает добром или лихом закончится то, что начато. К нему за советом приходят не только простые, но и знатные люди. А принимает он только людей чистых сердцем.

- А где он сейчас, почему его нет? - поинтересовался я.

- Он же сказал тебе, что пойдет за советом к Велесу. Это значит, что пошел он к священному Велесову Камню, из которого ты явился к нам. Этот камень верстах в трех от нас, на священной поляне, где Великому Велесу приносятся дары. А придет дед Ярема, видать, к утру.

- А далеко ли от вас живут люди?

- Не очень, верст десять будет. – Найден помолчал и добавил: - Но многие часто приходят к деду.

В лесу стало совсем темно, и мы направились в избушку спать.
Ярема, как и говорил Найден, объявился утром. Колдун долго молчал, потом подсел ко мне на лавку и начал разговор:


- Ну, человече, поведай мне о себе. Не всяк  живой человек может пройти через врата времени. На это способен только особенный, избранный самим Велесом. Я, по его воле, хоть и могу в указанный час открывать эти врата, но пройти через них не способен. Однако Велес иногда приоткрывает мне в зримых картинах завесу будущего и прошлого Яви. Но то бывает очень редко.


- Рассказывать-то, отец, особенно нечего. Зовут меня Ярославом. Я типичный представитель своего времени. Родился, вырос, выучился на врача. В принципе им и работаю. Ну, если, по-вашему, то тоже чуть-чуть знахарь. Но у нас в знахарей, ведунов, колдунов не особенно верят. Интересуюсь историей своей земли, да вот возникло по этому поводу много вопросов и сомнений. Некоторые наши знающие люди говорят о возможности перемещения во времени, но, как я понимаю, не очень у них это получается. Многие, а я в их числе, сомневаются: «А возможно ли это?». Однако то, что ты проделал со мной, показывает – возможно.

- Стало быть, тебя Ярославом кличут? Это имя наше, словенское! Ты, что из словен?

- Да, дед, я славянин. Русский я! А кто такие русские в нашей Яви, это долго рассказывать. А имена наши – во многом схожи с вашими, но во многом и отличаются. За те века, что прошли с ваших времен, очень много что изменилось. И не только имена! Но лучше ты скажи мне: попаду ли я назад в свою Явь? 

- Всему свой час, - остановив меня жестом руки, промолвил Ярема. - Не я тебя сюда доставил, а великий Велес. Я, уже говорил тебе, что только выполняю его волю. Видать в тебе зародилась блазнь, вот Велес и решил развеять ее, переместив тебя через Навь в наше время. Сомневаться надо, но надо и верить. Без крепкой веры, человече, никак нельзя. Хотя, я знаю, безверие в высшие силы у вас в крови. Я хоть и не бывал в вашем времени, но знаю это точно. Гордыня обуяла вас. Достижения ваши, из-за вашего же неразумения, могут погубить вас. Ваш ум бежит впереди разума, а сердце застыло. Вы утратили способность мыслить о том, что есть основа жизни. Зато, с помощью своих достижений, вы преуспели в братоубийстве, забыв о своем назначении, которое определено вам свыше. Вы своим злобным мышлением отравили все окружающее вас. Вы не хотите знать и не думаете об ответственности, однако она вас настигнет. Сама природа больна вашим безумием, поэтому она уже вам мстит. И ее месть будет страшной, если вы не одумаетесь. Земля - матушка, не простит вам ваших бесчинств.
 
Старый волхв замолчал. Я был потрясен сказанным  им. Как  точно древний дед описал в нескольких фразах проблемы нашей цивилизации.

- Отец, ты прав, - но откуда тебе все это ведомо?

- Какой ты непонятливый, хоть и речешь, что немного ведун. Вечор молвил я с Велесом, он мне и поведал все. А, касаемо тебя – верь: то, о чем ты мыслишь - сбудется, оно явится в срок, назначенный силами горними.

Во время нашего разговора Найден суетился попеременно возле очага и стола, а теперь покликал нас к столу. Это был типичный представитель северных славян: светло-русый, голубоглазый, степенный. Растительность на его лице только-только начала пробиваться. Весь его вид излучал силу и здоровье. Таким здоровякам как он бороться только с медведями.

После Найденовой стряпни мы с дедом продолжили наш разговор.

- Ну,  а все же, что будет со мной? – спросил я колдуна тихо и не уверенно. – Долго быть здесь, в вашем времени, я не хочу. Есть ли хоть какая-то возможность отправить меня назад?

- То возможно, - ответил старик, - но только по велению Велеса, и не так скоро, как желал бы ты того. Для того чтобы отправить тебя назад, именно туда и именно в то самое время, откуда ты явился, необходим еще и бел-горючь камень Алатырь, напитанный  духом твоим. Именно твоим духом потому, что когда ты шел по коридору времени через мир Нави, этот коридор запомнил твой дух. Велес откроет его только для тебя одного, но для этого нужен камень Алатырь, напитанный твоим духом. Ты должен найти этот камень и носить его на себе, чтобы напитать своим духом. Только после этого, опять же в Велесову ночь, я отправлю тебя, коли будет воля Велеса на то, назад, в твою Явь.

- Вот это да! – воскликнул я и пятерней почесал затылок. - А что это за камень такой этот Алатырь, и где я его добуду?

- Алатырь-камень – всем камням отец будет. Сила в нем могучая. Алатырь-камень – это начало и центр Мира, на себе Мировое Дерево несет и источает воды живительные. Начертана на нем мудрость Богов. Когда Бог-Творец Сварог ударял молотом по камню, то из его искр рождались Боги. – Колдун помолчал, и добавил – В начале времен Мировая Уточка подняла его со дна Молочного Океана. Он был очень маленьким, и уточка хотела скрыть его в клюве своем. Но Сварог произнес волшебное слово, и камень стал расти. Уточка не могла его удержать и обронила. Там, где упал бел-горючь камень, поднялась гора, а маленькие осколки от него попадали в воды моря Варяжского, которое выбрасывает их на брег, а люди находят их.

И тут я понял, очевидно, бел-горючь камень Алатырь – это белый янтарь, который мне необходимо было добыть для своего возвращения назад, в свое время.

- Так вот, - продолжал говорить дед, - как зима совсем станет, скует льдами все реки, озера и болота, ты отправишься в Ладогу к Гостомыслу. Он знает меня. Я дам тебе особый знак, Гостомысл примет тебя, и ты будешь при нем. Через Ладогу идет путь из варяг в греки. Там ты, скорее всего, сможешь добыть нужный тебе камень. Но знай, после того, как ты его добудешь, он должен быть всегда только при тебе. Не позволяй касаться его никому, и никому не показывай. Иначе я не смогу вернуть тебя назад. А пока поживешь у нас, присмотришься к укладу нашему, научишься разуметь Явь нашу.

Делать было нечего. Другого варианта, кроме начертанного дедом просто не существовало. Но нельзя сказать, что время, проведенное с дедом Яремой и Найденом, тянулось не интересно и бездеятельно. Я стал понимать жизнь людей, живших более тысячи лет тому назад, их быт, их жизненный уклад. Я довольно быстро уразумел их образ жизни и приноровился к нему. Мне было интересно все. Я старался до мелочей вникать во все то, что было их жизнью.

К Яреме часто приходили люди из окрестных мест за помощью. Кому-то нужны были лекарства от мучавших их болезней. Кто-то просил помощи в разрешении сложных жизненных ситуаций. Он, на моей памяти, никому не отказал в помощи. Люди в благодарность за это приносили ему муку, мед, утварь хозяйственного обихода, одежду и прочие, необходимые для жизни вещи своего, кустарного изготовления.
Мы с Найденом очень быстро подружились. Первое впечатление о нем, этакого увальня, быстро рассеялось. Он оказался очень смышленым и энергичным молодым человеком. В нем не было никакой суеты. Все что он делал – делал быстро, надежно и обстоятельно. Его пытливый глубокий ум схватывал все на лету. Он многое усвоил от дедовой науки. Найден хорошо разбирался в травах, в приметах. Другими словами был хорошим учеником своего учителя.
 
Днем он и я вместе с ним занимались нашим нехитрым бытом. Между делом я научил его некоторым приемам боевого самбо. Его недюжинная сила, требовала некоторого технического оформления, что я ему и добавил. Пригодились в обучении Найдена и мои занятия в историко-патриотическом клубе. Научил я его и первоначальным навыкам владения мечем. Моими стараниями, а также усердию Найдена, он за короткое время превратился из простого здоровяка в серьезного бойца, владеющего холодным оружием и приемами рукопашного боя.
 
Длинными вечерами, при свете коптящей лучины, я рассказывал своим хозяевам о нашей цивилизации, о ее достижениях. Дед слушал меня, в основном, молча, очень редко задавая интересующие его вопросы, а Найден воспринимал мои рассказы как чудесную сказку и долго находился под впечатлением услышанного.

Чтобы не смущать людей, которые приходили к волхву, меня переодели в их одежку, а мою дед, до поры, спрятал. У меня быстро отросли волосы, борода, усы и я уже внешним видом ничем не отличался от окружающих меня людей.
 
Найден и я часто ходили на добычу дикого зверя. Ловили силками и стреляли из лука, чему научил меня новый друг, дичь, зайцев и прочую живность. Однажды он повел меня на лося, которого выследил. Мы настигли его по следам на обрывистом берегу нашей речки под вечер ноябрьского дня. Это стало незабываемым  эпизодом моей жизни.

Лось, видимо, настолько доверял собственной силе, что, очевидно, не страшился внезапного нападения со стороны самого опасного врага – человека. Да и где, казалось бы, взяться этому врагу. В неподвижном воздухе чувствовался легкий морозец. Лось как изваяние стоял на берегу и всматривался в противоположный берег. Вдруг предательский звук треснувшей под моей ногой сухой ветки, обратил внимание лося. Он вскинул свою могучую голову с огромными лопатообразными рогами и пытливо повел взглядом по укрывавшей нас чаще. Но в тот же миг из нее, блеснув отточенным наконечником, вылетела стрела, выпущенная Найденом из самострела, и впилась в грудь лося. Он рухнул на передние колени, но тут же встал на ноги. В тот же миг из зарослей к лосю кинулся молодой силач. Его обветренное лицо опушено начинающейся светло-русой бородкой; высокий, без малого в сажень, стан, затянутый ремнем поверх медвежьей шкуры, был строен. Дикий наряд его придавал ему грозный и внушительный вид: подобие кожуха шерстью вверх, медвежья морда на голове, снятая заодно со шкурой медведя, за поясом длинный нож – делали из него если не разбойника, то, по меньшей мере, дикаря. Однако в молодом лице его не было ничего зверского. Крупные, но правильные черты лица, поражали каким-то первобытным благородством, а смелый взгляд голубых глаз был ясен и прямодушен, что не могло принадлежать душегубу.
Быстрыми, большими шагами приблизился Найден к раненому лосю. Пораженное уже насмерть животное с последним напряжением сил ринулось к нему, нагнув голову и выставив вперед свои страшные рога. Молодой человек едва успел увернуться, чтобы не быть сбитым с ног. Выхватить нож – у него уже не доставало времени. Удалось ему только одно – поймать разъяренное животное за рога.

Для обычного человека меряться силой с лосем, хотя бы и тяжело раненым, - было бы безумством. Но для моего богатыря это был, видно, заманчивый способ борьбы, из которого он ожидал выйти победителем. Неожиданно, задержанный в своих движениях противником, не выпускающим рогов из своих могучих рук, лось яростно мотал головой, опущенной, против его воли вниз, взрывал копытами снег и что есть мочи напирал на врага. Как два испытанные бойца, водили они друг друга. Но Найден мало-помалу оттеснял лося к обрывистому берегу реки. Силы начали изменять животному. Истекая кровью, он еще раз спотыкнулся и, как бы призывая на помощь, издал протяжный трубный звук.

Молодой богатырь, впрочем, тоже заметно истомился; он тяжело дышал и по его разгоряченному лицу струился пот. Но перевес уже был явно на его стороне. Надо было разом порешить бой. Найден напряг мышцы до крайней степени и с такой стремительностью приподнял лося за рога, с такой мощью толкнул его, что задние ноги животного сорвались с обрыва. Бой был окончен. Увлекая за собой снег, землю и каменья, лось с шумом скатился с невысокого, но довольно крутого берега на лед реки. Подняться он уже не смог, так как подоспевший Найден быстрым взмахом руки с зажатым в ней ножом, перерезал животному шейную артерию. Хлынувшая из раны кровь обагрила снег и лед.

Все это я наблюдал как завороженный, не имея сил и мочи ввязаться в битву двух неустрашимых единоборцев – животного и человека. Да, Найден и не пожелал бы моей помощи, он демонстрировал передо мной, я уверен, свою молодецкую удаль.
Между тем дни шли за днями. Я уже полностью окунулся в очень простой уклад жизни своих хозяев. В один из дней, по моим подсчетам в начале декабря, старый колдун подсел ко мне на лавку и сказал:
 
- Пришло время, Ярослав, узнать у Велеса цель твоего пребывания в нашей Яви. Но для этого ты отправишься со мной к камню Велеса. Там все и узнаем, и ты попросишь у Бога содействия и удачи в предстоящем выполнении своего предназначения.
 
Я с огромным интересом согласился. К вечеру мы с дедом отправились к сакральному месту. По дороге, которая не заняла много времени, я поинтересовался у Яремы, сколько ему лет.

- Того точно тебе не скажу, однако помню я еще давние времена, когда до Гостомысла княжил на землях ильменских словен князь Буривой. Это  стародавний род, идущий от князя Вандала и его сынов. Князь Буривой проиграл битву с варягами и бежал на какие-то остова в варяжском море, а ильменские словене, чудь и кривичи стали платить дань варягам. Варяги притесняли их крепко. Народ не стерпел и прогнал варягов, а пригласил на княжение потомка князя Буривого - Гостомысла, который княжит и посель. Гостомысл стар уже стал, и потерял в битвах всех своих сынов. Кто будет княжить после  него – не ведаю.
Немного зная древнюю историю Руси, я прикинул, что деду Яреме никак не меньше ста лет, но выглядел он на удивление крепким и бодрым и шагал сейчас со мной легко и споро, так, что я еле поспевал за ним.

- А как ты стал волхвом? - Продолжал допытываться я.

- Мой дед был ведуном, людей лечил. Он и заметил во мне дар этот. Дед учить стал меня, передавать веды свои. Как-то собирал я травы лечебные и набрел на камень огромный. Здесь мне виденье было. Явился мне из камня Великий Велес и сказал: «Служи, Ярема мне у этого камня, а я буду помогать тебе во всем». Вот, с тех пор, я и служу ему здесь. Каждый день хожу к камню, огонь священный и порядок поддерживаю.

- А откуда ты, дед, Гостомысла знаешь?

- Был он со своею дружиною в наших местах, да занемог крепко. Вот к нему, хворому, люди и привели  меня. Я его выходил, на ноги поставил. С тех пор и знаемся.

Так, незаметно, слово по слову, мы и добрались до цели нашего путешествия – Велесого капища. Оно располагалось на небольшой поляне в густом ельнике. В заборе, из вкопанных в землю и заостренных вверху бревен, окружавшем по всему периметру капище, был сооружен вход, который представлял собой по виду букву «П» из двух вертикальных толстых бревен с такой же толстой перекладиной вверху, на которой была вырезана печать Велеса – медвежья лапа с когтями. На перекладине сидел ворон, который при нашем приближении слетел с нее и по-хозяйски уселся на плечо волхва, подозрительно косясь на меня.

- Это мой Вещун, - сказал Ярема, поглаживая по перьям птицу, - он летает везде и потом обо всем, что твориться в округе, мне передает. Я нашел его еще птенцом со сломанным крылом, выходил. С тех пор Вещун живет здесь, - волхв показал рукой на развесистое дерево на опушке, в ветвях которого было гнездо птицы. Увидев жест деда, ворон каркнул. На некоторых бревнах ограды красовались черепа животных. Весь этот вид навеивал какую-то сказочную жуть.

 Мы вошли через вход за ограду. В центре капища, возвышался уже знакомый мне огромный камень, наверху которого красовался полутораметровый кумир – образ Велеса, вырубленный из ствола толстого дерева. Идол уже почернел от времени. Перед камнем в земле было вырыто углубление, на дне которого возвышался жертвенник, выложенный из камней, скрепленных глиной. На этом каменном алтаре сжигалось мясо, кости или шкура животных, которые приносились в дар Велесу. Над ямой с алтарем был устроен двухметровый навес в виде беседки, так что ни дождь, ни снег, ни ветер не могли затушить огонь, тлевший и чуть-чуть дымивший на жертвеннике. Этот огонь, а также необходимый порядок постоянно поддерживался стараниями Яремы, который ежедневно посещал капище.
К алтарю от входа вела дорожка, по сторонам которой тоже были врыты невысокие деревянные столбики с вырезанными на них символами, относящимися к культу Велеса.

Перед тем, как обратиться к языческому божеству, Ярема подбросил на тлевшие угли жертвенника сухой хворост и, когда запылал огонь, совершил необходимое подношение Велесу. Только после этого ритуала волхв обратился к нему:
«Гой Велесе вещий, за Кромь ходящий, копье Роты держащий, пути хранящий! Славься Волхв Богов и Бог Волхвов! На бубне играющий, навей водящий, тайны Всемирья открывающий. Славься Древний! Славься Мудрец! Блага Яви дарящий, по смерти в Навь сводящий, дыхание давший, клады таящий. Славься Гусляр! Славься Лесной! Славься Велесе в трех мирах! Гой!»

- Теперь ты, человече, проси Велеса об удачи, - потребовал волхв.
Я сразу не знал, с какими словами обратиться мне к Велесу. Однако они сами, каким-то непонятным образом, спонтанно стали произноситься мной:
«Я взываю к Великому Велесу прикоснуться к моей судьбе, направить мои пути в русло благополучия и удачи. Велес Великий услышь меня. Пусть моя жизнь, с твоей помощью, благословенным чудом обретет новый смысл, и мне будет сопутствовать успех в делах нынешних и будущих. Пусть не будет препятствий для меня, ибо рука Великого Велеса ведет меня!»

- Правильно сказал, - похвалил меня старый кудесник.
Обряд был закончен. Ярема подбросил в огонь жертвенника ранее заготовленные поленья, которые бы не горели, а медленно тлели, после чего обошли камень вокруг. К моему удивлению за камнем обнаружилась скрытая от посторонних взоров маленькая избушка. Поистине это была избушка на «курьей ножке». Она была совсем крохотная и возвышалась над землей метра на полтора на стволе спиленного дерева. Снизу в ней был проделан лаз, закрытый открывающимся внутрь люком, к которому вела маленькая лесенка. Избушка не имела иных окон и дверей, кроме указанного люка и еще крохотного оконца закрытого ставней, обращенного на камень. Как я сказал, из-за малых размеров, избушка, со стороны алтаря, была полностью закрыта камнем.

- А зачем здесь эта избушка? – поинтересовался я у деда.

- В ней я уединяюсь и беседую с Велесом. Иногда он открывает мне в ней видения прошлого, настоящего, будущего  Мира Яви. Когда я нахожусь в ней, Велес посылает мне видения из Миров Прави и Нави, - ответил Ярема, - именно из избушки я смог открыть врата времени, через которые ты оказался в нашей Яви. В ней мы проведем ночь и, возможно, Велес поведает то, что должно быть исполнено тобой.

Больше я не стал у него ничего допытываться, и мы по лесенке забрались через лаз в избушку. В ней было очень тесно двоим, но мы кое как, полусидя, полулежа устроились на полу, опираясь скрюченными спинами на стену избушки, противоположную оконцу, ставню которого Ярема предварительно открыл. Нас разделяло древко посоха волхва, который кудесник вставил в специально проделанное отверстие в полу избушки. Оголовок посоха, с вставленным в специальное отверстие каким-то кристаллом был направлен в центр открытого оконца. В нем, как в телевизоре, была видна только поверхность камня, которая по мере наступления темноты, перестала быть видна.

От неудобного пребывания на полу избушки моя спина затекла, но сменить позу не было никакой возможности. В полной темноте я потерял ориентацию во времени и пространстве. Присутствие своего соседа я тоже почти не ощущал. Мои веки стали тяжелеть и закрываться. Я перестал ощущать свое тело. Вдруг в кромешной темноте со стороны Яремы я услышал тихий гортанный звук. Этот звук был похож на тот, который я слышал, находясь у Велесова Камня перед моментом моего переноса в нынешнюю Явь. Звук издавал колдун. Прислушавшись, я различил его. Это было слово Алатырь, произносимое по слогам с длинной растяжкой. Это звучало так: А-А-А…Л-А-А…Т-Ы-Ы-РЬ. Это слово колдун повторял многократно, гортанно, то усиливая звуки, то приглушая их. И о чудо!  Камень в оголовке посоха стал светить голубым лучом через центр открытого  оконца на Велесов Камень. Через некоторое время поверхность  камня стала как экран телевизора. И на этом первобытном экране я увидел огромное развесистое дерево с парящим над ним в голубизне высокого неба соколом. Сокол был точь-в-точь как на моем предплечье. Видение продолжалось примерно с минуту. После того, как оно пропало, я уснул глубоким сном.

На рассвете меня разбудил дед. Мы через люк выбрались наружу и отправились в обратный путь. На воротах капища сидел его постоялец – ворон, который что-то каркнул нам вслед.

По дороге волхв стал расспрашивать меня о моем видении. Я ему все рассказал. После моего рассказа он спросил меня:

- А как называется страна, в которой ты живешь, какие люди населяют ее и как она образовалась?

Я рассказал деду все, что знал сам об истории своей Родины. Он с интересом все выслушал и на подходе к нашей полуземлянке сказал:

- Надобно тебе, человече, отправляться в путь – дорогу. Сдается мне, что будешь ты по воле Велеса свидетелем и участником великих дел. Так что пришла пора идти тебе к Гостомыслу и быть при нем. А дело, которое ты должен свершить, в нужную годину подскажет Велес. В дружки будет тебе Найден, он сильно привязался к тебе и не подведет.

Вечером, накануне нашего с Найденом ухода к Гостомыслу, мы с Яремой продумали мою легенду, согласно которой я должен был предстать перед словенским князем. Согласно этой легенде я – уроженец здешних мест, которого Ярема взял себе в помощники из-за моих уникальных способностей: лечить людей внушением, что, в общем-то, соответствовало действительности. Ярема от людей услышал о хворях старого князя и отправил своего помощника, т. е. меня, оказать ему возможную помощь. Эта «легенда» выглядела правдоподобно. Найдену дед строго-настрого запретил говорить, кому бы то ни было, кто я и откуда взялся. Хотя мой новый друг и сам об этом без дедова наказа знал.

На следующий день мы с Найденом отправились в Ладогу.

На этом месте Ярослав был вынужден прервать свой рассказ, так как была объявлена посадка на наш рейс и вынужденное сидение в аэропорту к, нашему счастью, закончилось.