Хуторские были

Планета жила обычной жизнью: в составе звёздной системы мчалась навстречу неведомым мирам. Телескоп «Хаббл» делал  снимки нового участка Вселенной. Фанатично настроенные учёные упорно искали в радиошумах кодированный сигнал инопланетной цивилизации. Индийские медики ампутировали «лишние конечности» у семимесячного иракского мальчика, родившегося с восьмью конечностями, а в северном  полушарии вступала в свои права весна, подавляя последние всплески холода, заморозков и осадков виде тающих на лету снежинок. Не смотря на преграды и трудности, воздух наполнялся неповторимым ароматом весны из запаха свежей травы и едва уловимого оттенка набухающих и раскрывающихся почек. Люди, вдыхая этот аромат, испытывают головокружение, и в них просыпается острая жажда любви. Прохожие сбрасывают тяжёлые бесформенные шубы. Они одевают более лёгкую, облегающую фигуру одежду, становятся объектами для пристального внимания.  Природа пробуждается и преображается. Найденные около мёртвой медведицы четвёрка малышей, спустя некоторое время, основательно подкрепившись молоком из бутылки, полученным от человека, начинают играть и кувыркаться, будто ничего и не было. Люди сорятся и мирятся, а миром в это время правит Любовь…Сквозь просветы и окошки в бесконечном хороводе тяжёлых серых дождевых туч, проглядывают теплые лучи и прыгают «солнечные» зайчики. Степь покрывается ковром из тюльпанов и весенних первоцветов. Сады укутываются нежным лёгким бело-розовым покрывалом из цветущих абрикос, слив, яблонь и груш. Атмосфера переполнена ароматами преобразующейся природы. Человек как разумный гуманоид, пытается тернистыми путями освоить Космос, проникнуть как можно дальше в ранее неизведанные уголки галактики, забывая порой, что Земля это Вселенная в миниатюре… Где ещё можно представить себе на крошечном островке в безбрежных просторах космического холода и расстояний такое разнообразие народов и народностей, «мёртвых» и живых языков, достижений цивилизации и уровня каменного века в дебрях джунглей Африки и Амазонии Тамтамы и скоростной интернет соседствуют друг с другом, способствуют передаче информации…Достижения цивилизации и глобализация проникает всё дальше в малонаселённые уголки планеты и пройдет немного лет, когда можно будет сказать: «Земляне – единая народность населяющая планету на всех континентах». Аномальные объекты, случайно увиденные или зафиксированные на фоне ночного  неба, возможно, изучают нас как примитивных, агрессивных гуманоидов, мечтающих завоевать космическое пространство и заселить ещё пустующие, но пригодные к жизни планеты. Неопознанные летающие объекты фиксируют наши достижения, обычаи, военные конфликты для того чтобы вступить впоследствии в контакт или наоборот отказаться от такой возможности, если агрессивность переходит определённые границы дозволенного. Высокоорганизованная цивилизация просто игнорирует землян, так же как человек высоко развитых муравьёв или в лучшем случае в «летающих тарелках» туристы, которым интересно совершить экскурсию в далёкое прошлое на планету не вошедшею, в галактический союз, живущую по «диким» нецивилизованным законам.
 А деревня, игнорируя космические ритмы, живёт по своим правилам. Каких-то сорок или пятьдесят лет назад был хуторок на правом берегу речки Берёзовой, а теперь только небольшие холмики земли, перемешенные с глиной, часто поросшие бурьяном, указывают, где были саманные хаты, утопающие в зелени садов и палисадников с цветами. Только по рассказам да воспоминаниям стариков, можно восстановить картины прежней жизни селян. Жили трудно в послевоенное время, работали за трудодни, за палочку в блокноте, а на деньги, заработанные нелёгким трудом в поле или на плантации, выдавали пачки облигаций, которыми дети играли в магазин или в колхоз, у кого, на что хватало фантазий. Вспоминается эпизод, рассказанный бабушкой. Дружно жили по соседству Лукерья и Матрёна, да и поводов для вражды не было, надо было каждый день отбывать трудовую повинность в бригаде, благо метров сто не больше идти на работу. Жила себе Лукерья тихо со своим дедом довольно хорошо: детей не дал бог, да и мужик пил не часто. Хитрая старушка, всегда прятала «лишние» деньги под перину или в наволочку запихивала. Зато на праздник всегда была «поллитровка» настоящей водочки из магазина, а не мутная бутыль самогона как у соседей. Гордилась старушка своей бережливостью и смекалкой, но однажды бес попутал, попала Лукерья впросак. Однажды жарким по-весеннему днём решила прибраться в хате и во дворе. Выбила пыль с перины, постирала постельное бельё, чисто вымела во дворе… А под вечер как стало смеркаться стала наводить порядок в хате и только тогда хватилась пропажи: все деньги исчезли… То ли с периной зачерпнула, то ли из наволочки выпали, когда проветривала на заборе. В общем, горе и пожаловаться некому: мужик и побить может, и ехидные соседки засмеют… Так невзначай спросила соседку Матрёну не находила ла ли денег, идучи мимо двора? На что не менее хитрая соседка отвечала: «Да я проходила мимо и может даже наклонялась, что-то подбирала с земли, так это ж кизяки». А через несколько дней две внучки Матрёны щеголяли в новых пальтишках, купленных в местном сельмаге. Кто-то теряет, а кто-то находит. А между соседками, словно чёрная кошка пробежала… Вроде бы всё очевидно, а доказать нельзя. А кизяки для топки печек многие собирали – денег не было на покупку угля, а здесь на улице через 3-4 дня под жарким солнцем коровья лепешка превращалась в отличный брикет, который не горит, а скорее тлеет и дает, горазда больше тепла, чем сухой бурьян. У крепкого хозяина у забора или плетня всегда возвышались несколько навозных куч, где заботливыми руками собиралась «топливо» для холодной осени, а чтобы летние дожди не размыли, с трудом собранные брикеты, заботливо прикрывалось сверху бурьяном. А деньги как песок сквозь пальцы быстро ускользали, оставляя о себе только воспоминание. Пенсия у бабушки была двадцать семь рублей, на которые она умудрялась жить целый месяц, да ещё для троих внуков покупала конфеты и пряники. Однажды случился конфуз: к Матрёне Васильевне прибежал внук, ребёнок пяти-шести лет, а сладкого угощения как на грех не оказалось. Что делать? В задумчивости осмотрела кухонные полки. На одной из полок, рядом с солянкой, стояла пол-литровая банка с какой-то тёмной жидкостью. Открыла крышку, а там варенье. От души отлегло: есть чем вкусненьким угостить внука. Отрезала ломоть хлеба, вручила деревянную ложку: поступай, как хочешь или хлеб макай в варенье или ложкой работай. Не успела сделать пару шагов от стола, как отозвался внук: «Бабушка тут какие-то козявки плавают».
- Неужто муравьи на сладкое в банке позарились, торопясь стала извлекать тёмные вкрапления из сладкого угощения. Второпях зацепила ягоду из варенья и ненароком раздавила, из смятой ягоды показались тёмные вкрапления. «Так вот оно что, это ж семена крыжовника», - подвела итог бабушка. «А я то грешным делом подумала выбросить испорченный продукт».
Колорит хуторской жизни дополню небольшим эпизодом из далёких пятидесятых-шестидесятых. Хорошо быть богатым и здоровым, а если наоборот? Получить необходимое лекарство или совет по лечению того или иного заболевания можно было только у фельдшера в  хуторе Николовка или у врача в слободе Маньково-Берёзовской, но туда ещё надо добраться по грунтовой дороге на своих двоих, так как попутный транспорт,  лошадь соседа, практически недоступна. Как быть? Помирать, стеная и охая от навалившегося невесть откуда недуга? Таки нет, в соседнем, через речку хуторе Васильевка жила знахарка, она же костоправ, повитуха и специалист по около всяческим болезням. Лечила занедуживших односельчан отварами трав и заговорённой водой. В один из таких неблагоприятных дней, бабушка посылает невестку: «Сбегай, дочка к знахарке, пусть придёт, принесёт воды заговорённой, а то моей Тоне совсем плохо». Делать нечего – надо идти, а то помрёт ненароком человек, свекровь невестку со свету сживёт…Долго ли коротко, но пришла знахарка, неся заветную склянку воды, по пути читая заклинание, то ли заговор, то ли молитву. Невестка открыла дверь в сенцы, пропуская вперёд лекаря, та едва переступив порог, перекрестилась и негромко произнесла: «Поможет – чёрт его побери и не поможет – чёрт его побери». Такой вот специалист и такой метод лечения… А хворь, то бишь болезнь прошла сама собой через несколько дней, то ли вода заговорённая помогла, то ли организм сдюжил.
Не смотря на огромные размеры России и в степные хутора, приходила цивилизация. Ведь как было в послевоенное время: по хутору протянуты провода, электростанция – это трактор в бригаде, который вращает электрогенератор. Дежурный механик запускает двигатель в  шесть утра, а глушит в полночь, кто опоздал, не успел сделать работу по дому, приходилось зажигать керосиновую лампу. Вначале обеспечили бесперебойное обеспечение электроэнергией отдалённые населённые пункты, затем оборудовали каждое подворье проводными радиоточками, но только вышла задержка с подключением линии, то ли нужного кабеля не подвезли, то ли монтажники долго укладывали линию связи. А как же поступали сельчане? Оказывается в сельской местности  находчивых и сообразительных людей не меньше, чем в городе. Динамик радиоточки можно использовать в качестве микрофона, правда, звук не очень громкий, но с соседом по улице можно поговорить, не выходя из дома. Несколько дней использовали не работающую линию как простейший телефон, а три вечера подряд слушали концерт. Как же так? Линия не подключена, а из динамика льётся музыка? У одного хуторянина оказался патефон с пластинками, которой он приобрёл на заработанные деньги, проходя службу в рядах Советской Армии в стройбате.  Патефон поближе к динамику и полились из радиоточек популярные мелодии. А уж когда на хуторском подворье появился первый телевизор, по вечерам, после вечерней дойки, набивался полный дом гостей, чтобы хоть одним глазком посмотреть, как это люди в городах живут и концерты устраивают… эка невидаль усмехнётся скептик. Это кому как: когда в начале двадцатого века в хуторе появился первый автомобиль, какие-то родственники из города приезжали к пану, все поселенцы  высыпали к дороге посмотреть, как это телега без лошади сама едет. Некоторые взрослые и ребятня выбегали на дорогу и нюхали выхлопные газы автомобиля. Это сейчас техникой ни кого не удивишь, а лет сто назад уважительно говорили: «Он несколько раз в городе был, два раза паровоз видел…».
Делу время – потехе час. Пошучивали и посмеивались над нерадивыми и неуклюжими работниками. Долго вспоминали монолог Степана Павловича из соседнего хутора: «Вот же маху дал! Передал соли салу!» Были случаи, когда плотнику, который любил поспать подольше после обеда во  время перерыва на верстаке, прибивали черевики гвоздями к земле, а потом громко звали на работу, который с  спросонья долго не мог понять, почему его обувь нельзя сдвинуть с места.
Уходят из жизни старики, молодёжь разъезжается по городам, пустеют густонаселённые хутора и только несколько человек, чей возраст перевалил за восемьдесят могут поведать о прежних обитателях близлежащих хуторов и сёл…