Куда приводят книги

Часть первая.
Загадочная история Геннадия Олеговича и его нового знакомого.
Глава 1. Натура.
Геннадий Олегович проснулся на своем старом диване от противного кашля, который не покидает его последние лет девять. По телевизору, о выключении перед сном которого стабильно в течение последних восьми лет забывает Геннадий Олегович, шла какая-то околонаучная передача с молодым гостем. Гость говорил следующее: «Эволюция социума - это отказ от любых конфессий в пользу космополитизма и футуризма во всех направления: от литературы до науки. Отказ от религии означ…». Фраза оборвалась. Геннадий Олегович бросил пульт, которым он только что выключил занудливого зазнайку, к краю дивана и попытался встать. С первого раза не вышло, было тяжело. Пришлось сесть. Глаза сразу же встретились с иконками, что стояли прямо на телевизоре. На скорую руку перекрестился, ведь нужно торопиться в госпиталь.
Уже на пороге его встретила знакомая медсестра и сделала комплимент старику по поводу его внешности, а тот ответил, что от неё приятно пахнет. Геннадий не любил эти формальности, но не ответить лестью он не мог. Позже ему сообщат о том, что курить в молодости не стоило и что рак на последней стадии вылечить не реально, а пока он направлялся с жизнерадостным настроем к кабинету своего старого друга, а по совместительству и врача, Михаила Павловича.
- Михал Палыч, ну что там, как? - стандартный вопрос прозвучал из уст Геннадия.
- Ну, ты сам же знаешь, что у тебя рак. Это последняя стадия, Гена, о чём ты думаешь? Думал. Сейчас-то думать нечего, поздно думать, Гена!
Геннадий лишь обречённо вздохнул, но не раскаиваясь, а лишь подтверждая, что своей порядочной жизнью он заслужил жизнь лучшую на небесах.
- О чём ты думаешь вообще? Нет, хотя тебе завидую с одной стороны, а с другой - мне тебя жаль. Как ты дожил-то так? Шестьдесят восемь лет - ни жены, ни детей. Каждый день одно и то же…
- Палыыыыыч, это я духовной жизнью занят. Помолись утром, и день лучше будет. Так, кажись,и зачтётся нам там, после смерти, - Геннадий указал пальцем в потолок, но Палычу было всё равно.
Михал Палыч скептично относился ко всем этим рассказам про бога, про ад и рай. Сам, конечно же, верующий…
- Олегыч, ты пойми, я и сам человек верующий, но не до такой же степени. Нужно меру знать.
- Да ты очнись, какую меру? Бог один, он нам нормы и назначает. Так ещё мой отец говорил.
- Да твой отец хотя бы этим серьезно занимался, а ты ничем не занимаешься, а в грудь бьешь и говоришь, мол, я такой крутой, а вы все говно ничтожное, с семьями и проблемами.
- Знаешь, Палыч, пойду я помирать. Ты тут не скучай, - Геннадий быстро встал и отшутившись направился в сторону двери.
Знал бы тогда Олегыч, что шутки-то со смертью плохи. Да и грешно это всё же.
Глава 2. Смерть.
Олегыч направлялся по полупустой улице и одновременно ворчал на палящее солнце.
- Дайте, пожалуйста, чего-нибудь от этого проклятого демона, - обратился Геннадий к мороженщику, указывая на солнце.
Заплатив тридцать рублей, он пошёл дальше, рассуждая о том, как можно было бы ещё оправдать свою жизнь.
- Нет, ну пятьдесят лет проработал на заводе. Сам Сталин грамоту подписал, прислал. В Крым ездил с… один. Медаль ветерана труда есть. Нет, ну столько сделал, а он говорит, что ничего к моим годам нет. Я-то проработал на хорошем заводе, а он завидует сидит в своей больнице, получая копейки. Ну тогда понятно. Бедная душа. Грешная душа, ведь зависть - грех.
Итак, что я ещё сделал? Ну, статью о вреде токсинов заводских написал. В газете два раза аж печатали. - не выходя из раздумий, Геннадий взял какую-то листовку - не пью, никому жить не мешаю.
Хороший я человек всё-таки. - взгляд упал на листовку.
 «От выбора сегодня зависит наше завтра».
- Опять политика, что ли? Сталина на них нет.
Геннадий уже было развернулся, что бы это повторить, но уже громче, но пелена заслала глаза, а сам он грохнулся на асфальт.
Глава 3. Дорога дальняя.
Геннадий очнулся на дороге в какой-то пустыне. «Что случилось? Это не похоже на рай.»
- А это и не рай вовсе, - пробасил голос из неоткуда.
- Кто здесь? А я где? Что я тут делаю? - растерянно спрашивал старик.
- Ты перед богом. Один. Представь, что это суд.
Геннадий быстро поднялся, отряхнулся и был готов принимать пропуск в рай, только где здесь ворота?
- В рай хочешь, Гена? - спросил голос из неоткуда?
- Хочу, конечно.
- А за какие такие заслуги ты хочешь в рай-то?
- Нууу, как… я честно трудился пятьдесят лет на заводе. Сталин сам грамоту подписывал.
- Это тот грузин, который моих святых перестрелял в советское время?
Честно сказать, Геннадий подробностей не знал. Его не волновала политика.
- Где мы?
- Мы? Ты тут один, если ты ещё не заметил. Это дорога. Она для таких отчуждённых и потерянных, как и ты.
- Ничего не понимаю. Что, я не так жил как-то?
- А ты жил? Ты любил когда-нибудь? Господь нас всех учит любви. А ты помогал когда-нибудь просто так, а не для того, чтобы в рай попасть?
- Ну подождите, подождите, - Геннадий сел на асфальт и начал потирать виски. Впервые в жизни он засомневался в происходящем, но боялся, что это явь, и не стал упускать возможности поговорить с богом, - Так, а что мне делать-то?
- Отправляйся в путь. Ты должен выбрать тот пункт, на котором ты оступился.   
Спустя два часа ходьбы по жаркой пустыне Олегович уже был готов помереть, но сожалел о том, что уже помер, однако больше не было противного кашля. Гена остановился, чтобы присесть и отдохнуть, но все резко поменялось.
Перед Олеговичем стояла странная картина: над пустынной поверхностью стали образовываться волны. Можно было подумать, что это от жары, но позже волны преобразовались в некий экран с картиной.
- Да, я понял... - сказал Гена и шагнул в картину.
Глава 4. Не тот путь.
Геннадий стоял у стойки, за которой сидела кассир и требовательным тоном говорила:
- Мужчина, ставку делаем сегодня?
Олегович помнил этот день. Именно в этот день Олегович проиграл свой автомобиль, поставив на победу сборной Аргентины в матче против сборной Новой Зеландии. Но теперь он так не ошибётся.
- Автомобиль на счёт, - с каменным лицом произнес Гена.
"Второй раз будет не так обидно проиграть, а если всё, что было - не сон, то я миллионером стану" - размышлял Гена.
- Какой счёт, мужчина? - требовательный тон прервал долгое трехсекундное мышление.
- 1:2 в пользу Зеландии.
После этих слов в зале приема ставок стало тихо. Спустя пять секунд тишина прервалась волной шепота, среди которого можно было разобрать слова "дурак" и "сумасшедший". Миша потянул за рукав своего друга:
- Ты чо творишь? Какая Зеландия? Ты пьян? - начал было Палыч.
- Доверься мне, Миша. Или хотя бы дай мне себе довериться.
Из внутреннего кармана куртки Гена достал документы на машину и ключи, сделал пару черкулек у стойки, а потом сел на диван, чувствуя на себе удивленные взгляды. Один бородатый мужик, похожий на бомжа, вообще крикнул, что Гена - больной и словил горячку.
Спустя два часа Олегович c Палычем сидели на капоте машины, в центре которого была постелена газетка. На газетке лежали различные консервы, овощи и хлеб. Олегович пересчитывал деньги, а Палыч разливал по стаканам водку.
- Откуда ты это знал? - глаза Миши продолжали быть прикованными к Гене с самого конца матча.
- Бог подсказал...
Молодые люди сидели в гараже, обмывая победу Новой Зеландии.
- Ты мне скажешь сегодня, кто тебе сказал о матче? Это же договорной, значит? - продолжал интересоваться Миша.
- Эхх, Мишка, Мишка, - протянул Гена и выпил стопку водки, закусив бутербродом с кабачковой икрой и вытерев руки старым выпуском "Безбожника", - я бога видел.
- Смешно шутишь, Генка. Ну скажи ты, жалко, что ли?
- Я умер и видел бога.
Повисла тишина.
Тишина резко нарушилась выпадом со стороны Михаила: он резко встал и схватил за ворот Гену, пьяными и разъяренными глазами он сверлил его, а после сказал:
- Шутки шутками, но так больше не шути. Вон, сам Семашко говорил, - Миша отпустил своего собеседника, сел и указал пальцем на видимую из-под дна бутылки водки цитату советского врача, - "Ты работай и делай дела, а не сиди и верь, как тунеядец".
Гена сидел, не зная, как объяснить источник информации, но решил схитрить.
- Это, как говорят на Западе, "инсайды". Мне просто сказали, что так будет.
- Так-то лучше. А со мной поделишься инсайдами? - после этих слов Миша надул щеки, улыбнулся и поднял глаза к верху. Так его лицо стало похоже на морду собачки, которая просит еды.
- Да, как появятся новые.
Откровенно говоря, Гена не хотел делиться информацией с таким ярым атеистом. Хотя, будь информация реально инсайдерская, то он бы поделился запросто, но теперь Генка знал, что бог есть.
Спустя два дня в руках Гены был рукописный альманах с результатами матчей, которые он запомнил. Честно говоря, это были преимущественно те матчи, на ставках на которые он проигрался.
- Эт чо такое в руках у тебя? Чо за писульки? - спросил Миша.
Да, кто бы мог подумать, что такой агрессивный пьянюга через пару десятков лет станет рассудительным врачом.
- Да так, заметочки на матчи делаю, - ответил Гена.
- Эт ты правильно. Глядишь, станешь аналитиком футбольным.
Да, идея Гене сразу понравилась, но спустя долгого трехсекундного раздумия отвалилась, ибо это не пахнет аналитикой и рядом. Гена преимущественно проигрывал деньги, а альманах с результатами - это просто факты, а не подведенные прогнозы в ходе глубокого анализа.
Спустя две мелкие специально проигранные ставки Гена решил поставить большую, действительно большую сумму - жилье своих родителей, но на небольшой коэффициент - всего 1,9.
Держа в руках документы на квартиру, он подошел к стойке и проговорил кассирше: "Квартиру на счет 1:0 в пользу испанцев" - после чего спокойно удалился на диванчик перед радиоприемником.
Спустя пару дней беспробудного пьянства, Гена решил, что нужно обеспечить себя на всю жизнь лишь одной ставкой. Поставить всё на бешеный счет.
Держа в руках огромную сумму и документы на квартиру и автомобиль, он подошёл к стойке и тихо прошептал: "На победу Бразилии со счетом 7:1". Кассирша аж подавилась своим дешевым чаем: не то от суммы ставки, не то от коэффициента. коэффициент на такой счет был 62. Она приняла эту ставку, не зная, что можно было и отказать, однако ей не верилось, что такой счет вообще возможен.
Ставка сыграла.
- Генка! Мы ж богаты теперь! Мы богатыыыы! - кричал в новенькой волге Миша.
- На, держи, мне это больше не нужно, - Гена достал из внутреннего кармана своей новой куртки сверток - тот самый альманах.
Мишаня сразу же его раскрыл и его глаза загорелись.
- Генка, эт чо, все инсайды твои? Я ж богатым стану, прям как ты, - Миша залился смехом и допил из горла дорогое шампанское.
Выходя из гаража после очередной попойки, Геннадий уже обдумывал бросить пить, открыть свое дело, купить домик и спокойно жить где-нибудь в черте города, но его думы прервались басистым вопросом от незнакомца, который появился из неоткуда:
- Геннадий Олегыч?
Перед Мишей и Геной стояли двое здоровенных амбала с невозмутимыми лицами. Один молча вырвал сверток из рук Миши, второй начал говорить:
- Так вы что, по договорнякам ставите, что ли? - недовольный бас говорил о его возмущении.
- Нет, друзья, это... ик... наши инсайды... мыыыы...мыыы... - после этих слов Мишу стошнило близ ворот гаража.
- Инсайды, говорите? То есть бешеный разгром 7:1 и уверенная ставка ва-банк - это все следствие вашей глубокой аналитической работы, господа? - бас был мягок, но намекал на проблемы.
- Эмм, да... - ответил Гена.
- Ну что ж, господа аналитики, могли бы и к этому прогнозу придти, раз уж умные такие, сука...
Амбал разорвал альманах, после чего резко ударил ногой в Мишину грудь, а потом и по его челюсти, а дальше стал беспощадно избивать его ногами, а второй, который был более дипломатичен, достал пистолет и прижал к стене Гену.
- Итак, кто об этих записульках еще знает?
Соврать было нелегко, именно поэтому Генка и не соврал:
- Никто.
Выстрел в голову выбил душу из Гены...
Глава 5. Начинаем все с начала.
Последние сомнения о реальности пустыни и бога ушли из сознания Гены, когда он вновь увидел ту же пустыню с различными тропинками и волнами, исходящими из песка и преобразовывавшиеся в картинки различных эпизодов жизни самого Гены. Гена снова лежал, но поднявшись он увидел очень странную картину: от аккуратных тропинок исходила яркая красная полоса, очень узкая и светящаяся.
- Ты выбрал не ту тропинку, Гена...
Гена промолчал. Он пытался прибегнуть к анализу ситуации и событий, которые с ним произошли за последнее время. Он пришел к выводу, что все это - игра бога. Но как тогда выиграть? И можно ли вообще обыграть бога? А вдруг рай, ад, чистилище из известного рассказа с какими-то кругами ада - это все вечная пытка? Вдруг никто не заслужил прощения и места на небесах?
Последний вопрос отпал сразу же, ведь он в этой пустыне один и знать про всех он не может. Он про себя-то сказать не готов.
"Что за красная тропинка?" - возник вопрос в голове Геннадия. Ответ сразу же был будто вложен ему в голову. Новая тропа означала линию жизни, которую он прожил. "Почему же она красная?" - на каждый ответ возникал новый вопрос.
- Ты должен выбрать новый путь, - басил голос извне.
Не спеша Гена шел по пустыне. Кашля не было, что радовало. Гена за последние несколько дней вообще не вспоминал, что был болен. Но минусов меньше. Гена считал себя неглупым человеком, именно поэтому он стал думать над дальнейшими действиями... до того момент увидел перед собой движущееся изображение, даже со звуком. Это был мини-фильм.
**********************************************************
- Ты эгоистичная скотина. Я тебя ненавижу, - громким тоном говорила Алиса, собирая вещи.
- Ты же знала, на что идешь, пхах, - зло усмехнулся Гена, стоя на балконе с бутылкой пива и сигаретой в руках.
- Я ухожу от тебя, Гена. Ты всегда будешь одинок, - проговорила Алиса в слезах, после чего удалилась даже не хлопнув дверью.
**********************************************************
Гена стоял у экрана и плакал. Тогда, в молодости, он не мог осознать цену этих слов, он не мог понять, какую ошибку он допускает. Он и вправду больше никогда не имел длительных отношений и на душе всегда было одиноко. Экран продолжал показывать.
Гена отправлял конверт в Сибирь, своей девушке и будущей жене. Он не был романтиком, он просто поздравил её с днем рождения, пожелал скорейшей встречи и извинился за свой корявый почерк. В ответном письме он увидел теплые поздравления с днем рождения, обещания скорого приезда и морзянку - Алиса любила использовать этот код, чтобы передавать что-то личное. Эту самую морзянку Гена не смог полностью расшифровать и через три года. Он смог расшифровать последнее слово "люблю", а остальное свёл к тому, что там либо ошибка, либо опечатка.
Гена стоял с фотоаппаратом и ждал, когда самолет с Алисой совершит посадку.
Алиса обнимала Гену, после чего они сделали совместную фотографию на фотоаппарат Генки, но у Алисы оказался ещё и свой. Тогда они сделали то, что в наше время назвали бы совместным селфи, каждый на свой фотоаппарат.
******************************************************
Гена вытер слезы, достав из нагрудно кармана рубашки маленький сверток. Развернув его, он аккуратно взял лист ранее сложенной бумаги и начал читать, но, дойдя до этой проклятой морзянки, сложил все обратно. В слезах он сделал шаг в статическое изображение...
Глава 6. Гнев - не выход.
Гена стоял на балконе с бутылкой и сигаретой - ситуация была дерьмовой.
"Как это все разрулить?" - задавался вопросом ранее аморфный в сфере отношений и эмоций человек.
- Ты никогда меня не любил, а лишь хотел использовать меня как социальный трамплин. - девушка носилась в слезах по комнате, перекидывая вещи из шкафов и ящиков в чемодан.
Данное утверждение справедливо лишь частично: Гена находился в бедственном положении, когда они стали общаться с Алисой. Он сразу понял, что её можно использовать, но Гена всегда был честным человеком и сразу заявил, что их отношения будут симбиозом.
Алиса по-человечески любила его. Это была очень странная и страшная для женщины смесь: Гену было жалко, но это сразу отходило на второй план, когда он отвечал на её чувства, казалось бы, неестественной ему теплотой. Это превращало чувства Алисы в пылающую зависимость. Был ли он альфонсом, сердцеедом или чем-то подобным? Ни в коем случае.
На протяжении двух лет Гена привнес многое в их отношения - это были сотни, тысячи мелочей, которые образовали огромную стену, на которой Алиса видела его насквозь, все его слабости и чувства. Однако обратная сторона оставалась скрыта от её глаз, а там хранилось большее. Там хранилось все то, чего не знал никто, даже сам Гена. От любви к Алисе до детских и животных страхов. Именно обратная сторона этой стены и стала роком в их отношениях.
Обратная сторона скрывала трудолюбие, альтруизм, эгоизм и многое другое. Именно эта сторона и была более насыщенной и более точно могла описать на кирпичах, кто такой Геннадий. Но, опять-таки, её не видел никто полностью, да и если видели, то даже больше, чем сам Гена. Это выражалось в полуосознанности его поступков: порой он мог полностью отключить эмоции (а такое было почти всегда), дабы получить определенный плюс в другом деле. Гена считал, что в определенных делах нужно отключать эмоции, ведь эмоции могут повлиять на практичность работы. Две стороны стены представляли собой некие два полушария мозга, которые постоянно конфликтуют.
В тот раз был именно выплеск со стороны безэмоциональной части Гены + было все сбавлено алкоголем. Он поставил бутылку на пол балкона и стал разглядывать сквозь стекло окна и тюль, что именно делает Алиса. Гена увидел то, чего и ожидал: она часто посматривала в его сторону, но как увидела, что он развернулся, так стала смотреть реже и пыталась скрывать взгляд.
- Как именно я тебя обидел? - спокойным тоном задал вопрос Гена.
Всю квартиру начало заполонять гудящим до жути гулом тишины. Этот вопрос не относился именно к этой ситуации, он относился к всей их совместной жизни. Каждый скандал был высосан из пальца. Скандалы были связаны с банальными бытовыми делами, с личными неудачами Гены. Гена всегда в этот момент думал, что она провоцирует его или их разрыв. Он же ей прощал все: от молчания и бойкота до измены. Тут он понял, что зря тут оказался, зря выбрал эту остановку на пути к концу жизни. Она всегда хотела этого, она всегда стремилась к разрыву.
- Нам надо расстаться, - хором произнесли Алиса и Гена, - я тебя больше не люблю.
Они начали улыбаться, но это был явный фальшь от Гены, это был конец одной из его глав. "Как я раньше этого не понял" - думал Гена. И сейчас ему было по-настоящему больно, когда ты не видишь ложь или не хочешь её видеть. На этой улыбке Гена отвернулся в сторону улице и взял бутылку, которую не допил.
- Прости... - сказала Алиса и ушла, на этот раз не хлопнув дверью.
Гена спокойно прошел в зал и сел на диван, поставив бутылку на пол.
- Теперь можно... - и тут стало сложно сдерживать слезы.
Он достал пачку из кармана, зубами вытащил одну и закурил. После выкуренной сигареты он спокойно встал, поднял бутылку с полу. Его окружала комната с не шикарным, но и не плохим ремонтом.
- Я тебя ненавижу, слышишь! - прокричал Гена в стену и кинул в неё же бутылку. - Ты решил издеваться надо мной, вместо обычного божеского прощения?! Ты тварь, слышишь! Теперь мне пора в ад, не так ли, мразь?!
Гена страшно прокашлялся и харкнул на пол с кровью. Он развернулся к балкону и побежал в его сторону. "Что на это скажешь, ублюдок?" - подумал Гена, но его пробежка не окончилась. Научным языком то, что произошло, можно назвать разрывом стенок церебральных сосудов, а "по-русски" - инсульт.
Глава 7. Замолчи.
- Ну что, кусок зазнайского дерьма, ты доволен?! Я понял! Я все понял! Простая истина того, что я жил в обмане. Никто меня и не любил, а сам я лишь прятал чувства! Я понял всё! Слышь, бог, ты где?!
- Ты так ничего и не понял, Геннадий, - ответил голос извне.
- А что тогда мне надо сделать?! Третью жизнь прожить? Бог Троицу любит, что ли?!
- Хватит попусту упоминать имена святые!
- А то что, в ад отправишь? А кстати, чёйта не отправил?
Над пустыней нависли тучи, раздался гром и мелькнула молния. В голове Гены стал собираться пазл.
- Ах ты сукин сын! Ты! ТЫ! Ты меня пытаешь! Я уже в аду... Похвально, рогатый ублюдок, а уровень наказания мне опять самому выбирать?!
- Ты снова ничего не понял... Разряд, - небо раскалывало молниями, - РАЗРЯД! - мир стал светлее и трясся, - РАЗРЯД! - Геннадий потерял сознание в мире бессознания.
Глава 8. Уныние.
- Ах ты чертов ублюдок! - с таких слов начал свою "новую" жизнь Генка.
- Никогда не слышал, чтобы люди жаловались или так благодарили за спасение, - удивился врач с дефибрилляторами в руках.
- Простите, доктор... - пролепетал Гена, но тут его взгляд упал на бейдж, - Иван Семашко? Вы же... вы же метафизик...
- Ох... Геннадий Олегович, я, в первую очередь, человек науки, а метафизика - моё увлечение. Видели мои интервью?
- Да, выключил в начале книги...
- Что, простите?
- Да, видел, грамотно там излагаете... мне бы ваша помощь не помешала...
**********************************************************
- Вы должны мне помочь, - умоляюще смотрел в спину Ивана Геннадий. Он ему рассказал всё.
- Бога нет, о какой тогда душе может идти речь? - спокойным голосом ответил Иван, закуривая сигарету и попутно открывая окно. Изредка он записывал что-то в блокнот.
- Как это? Как же ваши метафизические статьи, книги, выступления?! - взгляд Гены упал на книгу "Метафизика. Душа - сознание."
Иван развернулся, сделав глубокую затяжку, и сел на корточки, вглядываясь грустно в блокнот:
- Ты прав. Это бог... - прошептал глядя в глаза Иван, встал и стал ходить по комнате, - Это... вы ко мне рано пришли. Вас должны были ждать девять кругов ада. Слышали об этом?
- Нет, впервые слышу.
- Есть девять кругов ада. Вы сейчас, если не ошибаюсь, на третьем, - Иван сделал пометку в блокноте.
- Вы не сможете это прекратить и помочь мне? И я... я не понимаю. Почему ад, если вы говорите, что это бог, а не дьявол?
- Бог - это второе имя того, кто владеет и адом и раем. Первое - Люцифер. Всё, что происходит в том месте, где вы были - это вечность. Вы будете вечно проживать моменты, важные для вас. Вы не спасетесь.
На Гену стало невозможно смотреть: взрослый мужчина пытался сдержать слезы аки нашкодивший школьник. Иван же продолжал делать пометки в блокноте, но снова стоя спиной к нему.
- Я помогу вам, Геннадий, - прошептал Иван.
Резким движение он развернулся, но в руке были не сигарета и вовсе не блокнот или ручка. Это был пистолет. Выстрел выбил из Гены не только душу, но и мозги. Они стекали по новеньким обоям. Иван взял сигарету с подоконника и сделал последнюю затяжку.
- Ну, с богом, - прошептал Иван, засунул дуло пистолета себе в рот и нажал на - Рыжий, смотри, тут блокнот, - офицер ручкой зацепил блокнот за пружину.
Подошел Рыжий и просто взял блокнот, ибо он был в перчатках. Пролистав почти все страницы, Рыжий почти огорчился, но на последней странице были заметки.
- Шеф, тут странные записи. Похоже, он был последователем какой-то секты.
- Что там написано, - Шеф стоял у стены рассматривал то, что раньше было в голове Геннадия.
- "Клиническая смерть. Свихнувшийся? Рассказ альтернативной жизни. Свихнулся? Говорит о боге. Вера - да. Прочтение Данте? Вероятнее всего. Плохая память. Третья жизнь? Чревоугодие, блуд, алчность [отмечено галкой], тоска, гнев [отмечено галкой], уныние - спровоцировать разочарование, тщеславие, гордыня. Легкая внушаемость, вера в метафизику и паранауку. В сознании отсутствует борьба..."
- Стоп, рыжий... Он... Гм. Хрень, какая-то. Перепиши это, а блокнот сожжем...
Глава 9. Финал.
Гена лежал на песке, но даже лежа заметил серьезные изменения этого места: небо стало похоже на разноцветное месиво из холодных тонов. Встав, он также заметил, что вокруг него есть круг, а также круг есть рядом. Первое, что пришло в голову Гене - встать на территорию пересечения кругов. Встав, он увидел Ивана, а также более красочный мир: он перестал быть похож на пустыню, появились деревья, а также он увидел цветы, которые были на пересечении.
- Я ничего не понимаю! - неожиданно прокричал Ивану наш герой.
- Геннадий, слушай меня внимательно. Данные круги - круги наших сознаний. Ты проживаешь множество жизней из-за того, что знаешь о наличии своих грехов, но ты веришь в бога, который мощнее всего. Ты его боишься, но ты должен создать то, что сможет свергнуть тирана из твоего сознания.
- Эмм... - Гена развернулся спиной к Ивану и попытался сосредоточиться на создании более мощного персонажа, но тут солнечный свет стал меркнуть, будто его что-то загораживало. Повернувшись в сторону солнца, Гена увидел огромный силуэт. Страх окутал его, но он не потерял контроль, а лишь развернулся к Ивану и начал свою речь:
- Всё, что ты рассказал - это испытания, это ложь. Я не верю тебе! Не может быть такого, что мир и эта пустыня созданы лишь моим сознанием. Я не помню, чтобы отличался фантазией, ты от лукавого. Я понимаю, что ты можешь и сам этого не знать. В мире ты занимался метафизикой и наукой одновременно. Зачем? Чтобы тобой управлял демон во всех сферах...
Иван хотел было перебить его, но за спиной Гены он начал видеть восходящий силуэт какой-то мужчины. Это был бог... Иван отвернулся от Гены, зажмурился и стал шептать:
- Нет, нельзя терять контроль, это всё внушение... - но раскрыв глаза он чуть не ослеп.
Перед ним был огромное китообразное существо с прозрачным животом, в котором были видны лица измученных Галилео, Коперника, Ньютона и многих других, чьи имена Иван не знал.
- Твою ж мать...
Левиафан издавал страшнейшие звуки, которые Гена не слышал, т.к. это происходило в круге сознания Ивана.
- Иван, ты слышишь меня? - Гена подошел к границе пересечения и круга сознания Ивана. Пройти внутрь было невозможно, мешала невидимая стена. Но ужас в глазах Ивана сильно обеспокоил нашего героя.
"Я поборю тебя, я создам то, что сильнее, что мощнее тебя, это тебя убьет." - думал Иван.
- Явись гробница Санти с дьявольской дырою, - начал Иван. Галилео в желудке чудовища начал показывать знаки одобрения, ведь это начало его стиха-подсказки. Хоть и сам Иван знал, что Галилео подобного не писал, а стих-подсказка - выдумка Дэна Брауна, создателя вселенной Роберта Ленгдона, но сейчас же этот стих стал оружием перед лицом, а точнее мордой смертельно опасного существа.
"А вдруг он прав? Быть может, я живу во лжи. Могу ли я, хоть на секунду, поверить в его теорию?" - думал Гена, глядя на беззвучно двигающиеся губы Ивана.
- Стихий четверка поведет тебя с собою, крестом сияет цвет, как мы того хотели...
Гена решил, что сейчас он сможет увидеть то, что видит Иван, он сможет попасть в его круг сознания. Гена сделал шаг. Преодолев границу полностью, он чуть не оглох. Животное издавало страшнейшие звуки, а после он чуть не оглох и от крика Ивана:
- И ангелы направят к высшей цели!!!
Где-то подобное Гена слышал.
- Это молитва, что ли? - спросил Гена.
"Точно! Мощность молитвы! Надо это использовать", - Иван должен был воспользоваться этим.
- Да! Помоги же мне.
Хором они повторили громком эти четыре строки около пяти раз. С каждый повторением Левиафан издавал звуки всё громче и страшнее, но после пятого повторения его начали пронзать лучи света.
"Выходит..."
- Да, Ваня, всё у нас выходит.
- Я не говорил этого вслух! - прокричал и удивленно посмотрел на Геннадия.
Гена лишь пожал плечами.
- Надо продолжать! Повторяй за мной. Мы должны избавиться от этих мерзких звуков.   Иван слегка поник, но спустя секунд десять продолжил повторять это четверостишие. Спустя 10 повторений виртуальный лимб сознания залило ослепительно ярким светом.
Глава Х.
Гена проснулся с легкостью в теле и голове, рядом лежала Алиса, которая свернулась в клубочек. В горле проявилась старая боль, а по телевизору была историческая передача, в которой говорили про войну в средние века. Ровно так же, как и своего спасителя, Гена выключил передачу.
Заваривая кофе Гена наконец понял, что фраза "На том свете высплюсь" - полный абсурд. Гена совсем забыл о здоровом сне с всей этой историей.
- Это нужно обмыть, - сказал вслух Гена с мыслями о походе к Ивану.
- Что обмыть? - Алиса вышла из ванной.
- У меня появилась шикарная идея для своей книги.
- Расскажешь?
- Всё позже, все потом.
**********************************************************
В этот солнечный день Гена шел аки ребенок и кушал мороженое. Подходя к домофону, он увидел, что окна деревянные, а не пластиковые, как были в прошлый раз. Позвонив в квартиру Ивана, он услышал женский голос.
- Кто это?
- Я к Ивану.
Дверь одобрительно пропищала.
  - Я Иван, а кто же еще? - незнакомец сидел на том диване, на котором Гена лишился части содержимого головы.
- Простите, мне пора.
**********************************************************
Дальнейший поход на место работы тоже не увенчался успехом. Хоть Гена и стал сомневаться в своем психическом здоровье, он до конца хотел верить в то, что всё это правда. Все же мы хотим вернуться или поверить в реальность осознанных сновидений. Однако Гена не помнил прошлого в этой реальности.
Что-то привлекло в вывеске исторического музея, которая кричала "Священная война!".
Пройдя вглубь зала и пропустив множество картин с кучей приложенного текста, его взгляд остановился на картине.
- Иван... - прошептал Геннадий.
На картине был изображен Иван в доспехах, а рядом войско.
- Вас заинтересовало? Хотите узнать историю?
- Конечно.
- На картине изображен неизвестный солдат времен пораженческой для церкви войны. Изначально у художника была цель изобразить Галилео.
- Пораженческая? Война? Галилео?
- Да, именно. Это было последней войной. С тех пор любая церковь всегда считалась сектой.
*********************************************************
Италия, дикий лес близ Флоренции, 1633-ий год.
- Черт бы побрал это сознание, - произнес Иван, затягивая крепления на доспехах.
- Sei pronto per una grande lotta per la verit;? [Готов к великой войне за истину?], - спросил подошедший Галилео.
- Я и не знал, что ты достаточно старый. Ой, кхм... Certamente pronto, il mio amico. [Конечно готов, мой друг]
Часть вторая.
Литература.
Глава первая. Почему бы и не попробовать?
В кресле в центре комнаты, оформленной в стиле барокко и заставленной по периметру книжными стеллажами, сидел Артур и читал "Прежде, чем я усну". Этажом ниже находился его приятель Марк. Марк был старше Артура лет на семь. Это он и использовал как аргумент, когда речь заходила о приготовлении и разливе алкоголя. В медицинском училище он научился только одному - выбирать дозу спирта или алкоголя, а так же рассчитывать пропорции. Сегодня он занимался напитками и закусками. Разлив текилу по двум стаканам и подойдя к холодильнику, он задумался. После нескольких секунд раздумий он махом выпил текилу из одного стакана, а потом налил снова. Наконец-то убрал бутылку.
- Опять свою муть читаешь, - пробурчал Марк, закрывая дверь ногой и неся поднос.
- Я уже тысячу раз объяснял, что мне интересно все, что похоже на меня. Я ничего не помню, но хочу иметь прошлое.
- Да, на твоем параноидальном месте я бы вообще считал, что твоя сестра тебе недоговаривает.
- Вот именно! - воскликнул Артур.
- Совсем уже поехал... На, выпей, я тут салатиков наделал.
Артур отложил книгу и взял с подноса салат цезарь.
- Представь, что я снова в аварию попал, снова всё забыл. Ты бы пришел мне рассказать? - задал провокационный вопрос Артур.
- Конечно... нет, - гнусно загигикал Марк, - Да шучу, шучу. Пришел бы.
- Тогда где мои друзья? Я ни с кем не дружил? - грустно промолвил Артур.
- Ты что надумал по поводу нашего плана?
- Да, приступим завтра...
Спустя сутки Марк и Артур сидели в той же комнате и готовились к плану.
- Ты все запомнил? Я боюсь что-то сделать не так, так что ты страхуй, - сказал Артур.
- Да, все готово. Погоди.
Марк встал и пододвинул кресло на место напротив Артура, после чего отошел. Артур тяжко вздохнул. Марк вернулся с солнцезащитными очками и сел в кресло напротив.
- Артур, ты избранный, - еле сдерживая смех сказал Марк, - у тебя есть выбор: красная или синяя? - заржал Марк.
- Ну ты дурачок и дебил, конечно, - Артур взял обе таблетки, - я готов.
- Удачи, - Марк встал и быстрым шагом ушел из комнаты, а после и покинул дом.
Спустя пару минут Марк стал заколачивать двери и окна, обрубать все провода.
Пару дней назад.
- Так, план такой: ты даешь мне эти, кхм, расширители сознания. После того, как мы распрощаемся, я тебя очень прошу, заколоти все окна и двери, обруби провода. Не хочу наделать глупостей в наркотрипе. Через восемь часов вытащишь меня отсюда.
- Зачем тебе это? Ты думаешь, что это тебе может помочь что-то вспомнить?
- Я не знаю, но попытка - не пытка.
- Знаешь, я немного боюсь. Вдруг ты все вспомнишь и уйдешь к своим старым друзьям - с мягкой и одновременно грустной улыбкой сказал Марк.
- Если я смогу что-то вспомнить, то я этим друзьям все выскажу за то, что они меня забыли. Тьфу на таких друзей.
Прием.
Артур еще минут двадцать ходил по комнате и смотрел на психотропные вещества, пытаясь предположить, что он сможет увидеть в своем наркотрипе. Также его не покидала мысль, что он может умереть - страх наркотиков слишком распространен в современном обществе, но Марк не мог подвести с дозировкой.
Артур сел в свое любимое мягкое кресло и минут пять наслаждался им. Он еще не принял таблетки, но кресло его обнимало, будто в последний раз. Артур решился и принял обе сразу, запив вином, бутылка с которым лежала всегда у книжной полки. Вино, камин и книги - это была нынешняя реальность Артура. Он всегда задумывался о том, что жизнь обычных людей - это луч. Есть начало, но конца не видно, а только после смерти она становится отрезком, да и то для наблюдателей, для самого же человека, который эту жизнь прожил, она остается вечным лучом. Артур часто размышлял об этом, но теперь его язык развязался, и он стал размышлять вслух:
- Но есть ведь и другая сторона, другой угол, под которым можно посмотреть. Люди же не помнят детства, а значит, не помнят и часть своей жизни, прям как я. Тогда можно сравнить жизнь не с лучом, а с прямой линией, у которой нет начала и нет конца. Однако странно... - Артур, сидя в своем кресле, взял с кофейного столика книгу и вырвал из начала часть страниц, - теперь эта книга, как я. В ней нет начала, как и у меня, но, прочитав часть, мы можем представить, что там могло бы быть. Однако там может быть вообще не часть книги, а предисловие автора, но мы этого знать не можем. То есть писатель - это родитель, он знает, что его книга-сын или книга-дочь, - здесь Артур погигикал, - был или была рожден или рождена. Как много или, господи... Значит, создатель, то есть родитель, знает все. Следовательно, мне нужно найти своих родителей.
Внизу раздался звон ключей, что сильно напугало Артура. Он быстро метнулся к сейфу, где лежал пистолет, вслух повторяя цифры, но подойдя к сейфу, он столкнулся с непреодолимой проблемой - цифры были не цифрами, а животными.
- Две мыши, хомяк, ящерица, кошка, морская свинка, собака, лиса, лягушка... - быстро протороторил Артур, - ничего не понимаю. Бред, какой-то.
Он попытался набрать пароль - 1633 - интуитивно, помня расположение этих цифр, но все было тщетно. Артур взглянул на стену, где висели часы, но на их циферблате сейчас проходила какая-то зоовакханалия. Те же самые животные висели на стрелках, какие-то дрались: собака выглядела агрессивна, а кошка была побитой и стала похожа на бродячую, которой сильно не повезло в этой жизни. Однако морская свинка и лягушка пребывали в гармонии: они обе сидели на секундной стрелке, которая двигалась с огромной скоростью, и давали подзатыльники тем, кто дрался, после чего пискляво хихикали. Артур, как ему казалось, наслаждался этим действом недолго, но прошло достаточно много времени. Ради эксперимента, он решил взглянуть на книжный шкаф, а именно на полку, где лежала научная литература про животных. К его удивлению, буквы были на месте и можно было разглядеть такие названия, как "Внутренняя рыба", "Жизнь собак", "Грызуны грызут своих", "Происхождение видов".
- Да, красивые книги, я бы и сам не прочь стать ученым, - с довольным лицом и гордостью за прочитанное произнес Артур.
Где-то на первом этаже раздался шум. Этот шум Артур узнает из тысячи - пришла Софья и начала готовить кушать. Это было её единственным увлечением - без образования, самоучка она могла приготовить блюда высшего качества. Несколько раз её награждали рестораны звали работать к себе, но она всегда отказывалась, потому что единственным, чье мнение её интересовало - это Артур. Он её никогда не льстил и прямо указывал на ошибки в приготовлении, ведь он прочел уйму литературы и был теоретиком, однако сам не готовил.
- Марк накосячил, видимо. Дверь-то забыл заколотить. Или заднюю забыл... И как теперь объяснять этот беспорядок? - задался вопросом вслух Артур, - ладно...
Он подошел к зеркалу - выглядел отлично. Но сейчас его настигло сильное разочарование: неужели эти таблетки показали только зоопарк? "Пустышка беспонтовая" - подумал Арчи и пошел к двери, чтобы отправиться объясняться на кухню.
Спустившись, он расслышал женское пение.
- С каких пор она поет? - недовольно прошептал Артур.
Но спустя пару секунд понял, что это голос вовсе не Софьи, что повлекло новую паническую атаку, но бежать уже нельзя, ведь будет слышно, поэтому он заглянул в кухню из-за угла у лестницы.
Эта была женщина средней привлекательности, но её лицо сияло и было румяно, видимо, из-за жары на кухне. Артур уже хотел было выйти, чтобы спросить, кто она такая, но тут, буквально в паре метров от него, быстрым шагом прошел мужчина, на лице которого читалось недовольство. Артур подумал, что он провалился на работе, ведь он был солидно одет, но больше всего сейчас его волновал тот факт, что этот мужчина его не заметил. Может, спешит уложиться в обеденный перерыв...
- Марина! - крикнул он на женщину, после чего все сияние на её лице пропало, и оно покрылось испугом, - почему я прихожу с работы, а еда не готова, почему я должен ждать так долго?! - продолжал на высоких тонах разговаривать незнакомец.
- Прости... - пролепетала Марина, - сейчас все будет.
- Господь милостливый, ты её берешь не поруки, а она ни черта не делает. Где твой Арчибальд?
- Его зовут Артур. Он играет с Софьей наверху, они купили собаку.
- Устроили зверинец в моем доме! И ты это допускаешь! А потом они тебя вышвырнут и заведут кота.
- Не знала, что ты такого мнения о своей дочери.
- Да я никому не верю! И никогда не ошибаюсь. Прям как с тем, как я его называю, немецким случаем, когда ты в Берлине переспала с каким-то богатым мужичком. Думаю я, что ты, легкого поведения особа, свалила бы к нему, если бы мой бизнес тогда не выстрелил.
- Я с ним не спала!
- Да я тебя умоляю! Ты кошка, которая гуляет сама по себе, признай это! Где кормушка, там ты ноги и раздвигаешь, а после снова гулять идешь аки бродяга.
Глаза Марины намокли, но она попыталась скрыть свою слабость.
- А ты знаешь, что в Турции делали с женщинами, которые предавали мужа? - тут он взялся за нож.
Артур все это время стоял в ступоре. Это были его родители, как он сам понял, но такой расклад очень сильно отличался от обыкновенных мыслей о семье. После того, как отец схватил нож, он понял, что тот задумал, но, чтобы этому помешать, нужно иметь что-то сильнее, чем хилое тело. Пистолет, например!
- Ты, Мариночка, крыса. Если я тебя прям сейчас грохну, никто и не заметит, ты никому не нужна, - женщина встала в ступоре.
Артур был в шоке от такого отношения к женщине, а уж тем более к жене, но после он вспомнил, что он упустил. Артур пулей рванул в свою комнату, где был сейф, но теперь он знал, как его открыть. В голое все сложилось очень быстро - бродячая кошка, немецкий случай, крыса и книги по биологии.
Артур ожидал увидеть то, что часто показывают в фильмах, но забежав в свою комнату, он не обнаружил себя и Софью в детском возрасте. Артур расслабился и подбежал к сейфу. Теперь он знал, что это были не две мыши, а мышь и крыса, собака же была немецким догом. У сейфа Арчи нажал на мышь, на морскую свинку и дважды на хомяка. Сейф открылся, а цифры вернулись.
- Да здравствует биология! - воскликнул Арчи, достав пистолет.
Благодаря книгам, которые он прочел по биологии, он знал, что средняя продолжительность жизни мыши - 1 год, морской свинки - 6 лет, а хомяка - 3 года, однако эти данные были неточными, но именно они отложились у Артура в сознании, что и привело к появлению этих животных.
Быстро пробежав по лестнице, он свернул на кухню, выставив вперед пистолет на незнакомца, который уж держал руки с ножом на замахе аки Отелло на Дездемону. Раздался выстрел.
Сложно сказать, что произошло дальше, но если попытаться, то можно описать это так: дом затрясло, стены начали рушиться, всё пространство заполнилось пылью, а самого Артура оглушило. Солнечный день, как показалось Артуру, сменился на кровавый залив. Страшно кровавый, а не как в сопливых драматических фильмах. Арчи пытался стоять на ногах, держась за стены, но одна из них треснула, а после разрушилась со звуком разбивающегося хрусталя, из-за чего Артур упал на диван в соседнюю комнату, а потом жуткий провал...
Артур проснулся в холодном поту, но стены были на месте, а пистолет и вовсе был не заряжен. Артур на секунду задумался о том, что это мог быть сон, и он не принял никаких наркотиков, но окна были заколочены, что ни один лучик солнца, если это был день, не мог проникнуть в дом. Взглянув на свои наручные часы с подсветкой, Артур увидел, что прошло четыре дня с того момента, как он остался один в доме, но время по ним узнать было невозможно - они остановились.
- Я что, умер? - вопрос сразу же ужаснул нашего героя, но тут же пришло осознание другого, - Если так, то есть загробная жизнь!
Размышления Артура прервал сильно урчащий живот. Четыре дня без еды всё-таки. Арчи встал с дивана и пошел в сторону двери, но его остановило нечто странное - он её не нащупал. То место, где должна была быть дверь, было гладкое, следовательно, там была стена. Артура уже в который раз кинуло в панику, но он смог найти единственный выход из этой ситуации - он наощупь открыл диван, где, как он помнит, должен был лежать фонарик. Этот зал был непросто залом, ровно под ним был погреб, но чтобы туда войти, нужно было открыть его и взять фонарик...
- Чеееерт... - проскулил Арчи.
Он вспомнил, что фонарик остался в погребе. Марк его уронил, когда уже поднялся наверх, а спускаться за ним ему не хотелось. Ключ же от погреба был вовсе в коридоре. Но и здесь Арчи нашел выход. В диване так же лежал топор. Фишка в том, что вина в погребе хватило бы одному человеку на всю жизнь, а досок было много, а закупать дрова для камина было не то что бы дорого - просто нецелесообразно. Именно поэтому было решено, что винные полки будут рубиться по мере уничтожения вина. Артур не особо любил контактировать с людьми. Будь его воля, он бы прожил всю жизнь один в доме, полностью асоциально, но сейчас есть только воля случая и единственная комната с деревянным полом.
Артур быстро взял топор и стал рубить пол в зале. Звук оглушал, но буквально спустя 15-20 движений Арчи увидел лучик надежды - фонарик упал включенным или включился, когда упал, сейчас, собственно, и не узнаешь. Спустя еще пару движений то место, где по идее должен быть люк, провалилось вместе с Арчи в винный рай. Погреб был ступенчатым бункером, именно поэтому высота первого яруса была невысокая, что безусловно обрадовало Артура, но возникла другая проблема: фонарь так сильно светил, что Артур чуть не ослеп, взглянув на него. Пришлось поднимать футболку на глаза, после чего брать его и светить от себя.
Первый ярус погреба был расположен так близко к полу зала, что, если встать в полный рост, можно было увидеть весь зал, а сам пол был бы по грудь или шею. Артур встал во весь рост и направил фонарь в сторону того места, где раньше была дверь. К удивлению Арчи, она там была до сих пор. После обнаружения пропажи, Артур быстро вылез из погреба и рванул к двери. Арчи уже был готов к тому, что она закрыта, но она была открыта. Арчи быстрым шагом дошел до кухни и уже готовился ко всему. И не зря. На плите стояла кастрюля, в которой Марина что-то готовила. Осторожно Арчи подошел к плите и открыл крышку, что снова повлекло к двойному ужасу - крышка была очень горячей, а в кастрюле были чьи-то конечности. Крик заполнил всю кухню, после чего Арчи отпрыгнул в угол кухни и свернулся в клубок. На лице не было слез, было просто очень страшно, но он решился подойти к кастрюле снова. На этот раз там оказался какой-то суп, но его есть уже не хотелось. Артур вспомнил компьютерную игру, в которой разворачивался сюжет антиутопии, а герои ели, как им казалось, конфеты, а на самом деле это были внутренности крысы.
- Фу... - вслух прошептал Арчи, после чего прошел к холодильнику, где лежали закуски, которые готовил Марк.
Взяв тарелку с бутербродами и блюдо с салатом, он сел за стол. Салат закончился довольно быстро, а бутерброды в горло не лезли, т.к. запивать их было нечем. Арчи не рискнул возвращаться к погребу, а света в доме не было. Оно и понятно, он попросил обрубить Марка абсолютно все провода. Пришлось убрать бутерброды обратно в холодильник. Тут же в его голову пришла мысль:
- Как я могу хотеть есть, если я умер? - озвучил он вслух.
Где-то на улице раздался звук сирены скорой помощи, и Артур рванул к двери и стал кричать изо всех сил:
- Помогите! Я здесь, в заколоченном доме! Спасите!
Мотор заглушили, и Арчи услышал звук открывающейся двери кареты скорой помощи, а после и шаги рядом с дверью, а после и стук.
- Добрый день! Есть кто живой?! - голос медика был знаком.
- Да! Выпустите меня, пожалуйста!
- Аууу! Нам сообщили, что здесь живет  семья, которая несколько дней не выходит на улицу. Если вы не ответите, мы будем вынуждены сломать дверь. С нами отряд полиции.
- Да ломайте эту чертову дверь!
Раздался выстрел со стороны кухни.
- Ломаем, ребята! - крикнул медик со знакомым голосом.
Раздался звук болгарки, Артур обрадовался, но позже он услышал шаги прямо рядом с собой, а на полу он увидел отчетливо прорисовавшиеся следы чьих-то ботинок.
- Рыжий, за мной! - сказал басом один из полицеских.
- Есть, Босс, - это был Рыжий.
Звук шагов уходил на кухню, Артур пошел за ними.
- Бог ты мой... - тихо прошептал басом Босс, раздался звук рации, - докладываю: два трупа, один парень без сознания. Видимо, он стрелял, у него в руке пистолет. Хэй, хэй ты, как тебя? Марк, что за семья тут жила?
- Власовы, - ответил медик со знакомым голосом.
- Продолжаю доклад: супруга Власова с порезом на шее, супруг Власов с пулей в голове. Доклад окончен.
- Оставляйте дело медикам, уходите.
- Так точно.
Артур был шокирован. "Все это время Марк знал, что случилось" - думал Арчи. Звук заглушился, после чего дом озарило неестественным светом. Источника не было видно, а сам свет равномерно заполнял комнаты, коридор и кухню. Он становился все светлее. Артуру стало резать глаза, после чего в голове началась пульсация. С каждой секундой удар становился более мощным, а тело отказалось слушаться - Арчи стоял в коридоре, как вкопанный, сильно щурился и пытался позвать на помощь, но звук изо рта рассеивался так, что его не слышал даже Арчи.
Артур предпринял попытку сделать шаг, но ноги были такими тяжелыми, что сейчас бы он не удивился звону кандалов. Спустя пару усилий он смог сделать мелкий шажок. Чувство было такое, что веки буквально сгорели или растворились - как бы сильно Арчи не пыталась зажмуриться, свет просто жег мозг через глаза. Изначально гула слышно не было, но потом Арчи заметил, что гул режет его сильнее, нежели свет. Скорее всего, это было связано, и между этим была прямая корреляция. В коленях что-то хрустнуло, после чего Арчи упал на них же. Боль была несусветная. Колени будто были хрустальными, и сейчас в них выстрелили, а упал он будто на стекло. Арчи начал подтягиваться на руках в сторону зала. Ноги он попросту перестал чувствовать. Спустя секунд десять он дотронулся двери, но после касания он услышал звон стекла, а после не смог нащупать дверь. "Что происходит?!" - подумал Арчи. Ползти дальше было страшно. Если рассуждать логически, то на месте двери должны быть осколки, но на свой страх и риск Арчи пополз дальше. На удивление, стекло под руками не хрустело. Спустя секунд двадцать Арчи уже был у люка и смог быстро нащупать топор. Оставалась последняя проблема: как встать? Он замахнулся топором в сторону окна, а потом обронил его так, что он врезался в деревянный пол. Тут Артур невольно улыбнулся, почувствовав себя альпинистом, а в руках, как он представлял, уже был не топор, а кошка или кирка. Он начал подтягиваться в сторону окна. Артур дополз до стены, окно было над ним. Он попытался кинуть топором в окно, но было очень тяжело. Он сел, облокотившись на стену, уже думая о том, что он в аду. Силы покидали его, а шум наполнял все тело так, что оно вздулось и, казалось бы, вот-вот лопнет. Артур кинул из последних сил топор в окно. Подул ветер с той стороны. Появилась надежда, и Арчи снова кинул топор. Сверху на него посыпалось стекло, а прохлада усилилась. Он  быстро встал. "Ого!" - подумал он о своем подъеме. Он стал долбить топором по доскам, которыми он был заколочен. Пробив одну, его начало засасывать в оконный проем, но Артур уже и не сопротивлялся...
Глава вторая. Где я?
Арчи упал на траву рядом с домой. Он наблюдал снизу, как свет вместе с шумом покидают дом и рассеиваются в воздухе улицы. "У меня же нет лужайки" - с усталостью вспомнил Арчи, после чего встал. Поверить глазам сейчас было очень трудно. Вот дом, а где остальной район? Вокруг был нескончаемый лес. И одинокий дом. Но, отрицать бы тало глупо, это было действительно красиво. Пейзажи будто сошли с картин, но животных не было.
- Запомните, ребятки, наркотики - зло... - сказал Арчи себе под нос, пытаясь понять, находится он в трипе до сих пор или нет.
Он заглянул в окно своего дома, но там все выглядело спокойно. "Если я туда зайду, допустим, за едой, это дерьмо снова начнется" - подумал Арчи.
- Видел?! Чертов дом! - прокричал Арчи и показал средний палец в сторону дома.
Арчи пошел быстрым шагом прочь от дома.
"Так. Что мы имеем? Лес вместо коттеджного поселка, ни одного человека рядом, глюки..." - Артур рассуждал про себя, но с каждым шагом на свежем воздухе ему становилось легче. Он почувствовал прилив сил и шел быстрее, но на бег переходить не хотел:
- Я не могу понять, меня не отпустило, что ли? - вслух стал рассуждать Арчи - Тогда мне надо вернуться, ведь, возможно, я иду голый по улице. Люди! Если меня кто-то слышит, свяжите меня, толкните, сделайте что-нибудь со мной! - перешел на крик Арчи, но быстро замолчал и спрятался за деревом.
Буквально в 50 метрах от себя он увидел пожилого мужчину, который вел за собой людей. На людях были так называемые супервесты - безрукавная одежда - а на ней были записаны какие-то формулы. "Это что, какой-то кружок фриков?! Ну, есть же толкиенисты, прочие. А это какие-нибудь научисты...". Шарканье рядом прервало раздумья.
- Вы, должно быть, сын графа Можайского? - спросил незнакомец в лохмотьях. - Нам приказано вас встретить, если лошади подохнут иль карета сломается. А где карета-то? - глаза оборванца загорелись подозрением.
"ЧОООООООО" - в голове Артура происходил дикий диссонанс. В голове биотоки пытались как можно быстрее сгенерировать ответ незнакомцу, и в то же время проанализировать информацию. "Насколько я помню из какой-то книжки, Можайский существовал в 19-ом веке, следовательно, все очень плохо."
- Погоди, мужик, это турки, что ли? - сказал Арчи, тыкнув пальцем в людей.
Мужик быстро спрятался за деревом вместе с Арчи.
- Ой-ой-ой, ну ты даешь! Это ж еуропецы напали! Сеют свою ересь... Но там и наш есть, они его, видимо, на нож взяли.
- На нож?
- Ну да, силой заставляют вести к Михаилу Федоровичу, который прячется в соседнем городе.
"ЧООООООООООО... Значит, это век 17-ый...."
- Я поговорю с ними - сказал Арчи и ринулся быстрым шагом в сторону иностранцев, будучи уверенным в том, что за поясом у него пистолет.
Подойдя ближе, Арчи увидел, что тела людей засасывает в болото. Что-то до боли знакомое происходило на его глазах.
- Эй, русский?! - крикнул Арчи седому старику.
- Дааа... - прохрипел он, - Беги, парень, беги отсюда.
Артур свистнул, и к нему подбежал оборванец.
- Так, найди ветку огромную, понял?
- Понял, - оборванец начал смотреть на деревья в поисках ветки.
Арчи бегал вокруг болота, после чего увидел, что парень с копьем пытается вылезти, он еще неглубоко увяз. Артур делал вид, что не замечает его и ищет ветку, в то время, как тот пытался бесшумно вылезти. Он был уже близок к берегу. Создавалось ощущение, что берег обрывистый. Понять это можно только тогда, когда вязнешь. Как только иностранец стал подниматься на сушу, Артур разбежался и попытался вырвать копье из-за спины иностранца. Каково было его удивление, когда копье тянулось из воды. Оно было длинной примерно около пяти метров. Наверное, именно оно и не давало ему сразу увязнуть. После того, как копье оказалось у Артура, он ударил ногой по лицу иностранцу и тот упал на болотистую почву. Встать он уже не смог. Болото постепенно становилось его могилой.
Артур побежал к другому берегу. Там уже был оборванец с какой-то палкой. Он её протягивал бегущему Артуру. Артур взял её свободной рукой и выкинул. Из болота торчали макушка головы и руки.
- Бери и плавно поднимай одним концом, понял?
Оборванец кивнул.
Артур безопасной стороной копья коснулся рук утопающего. Руки крепкой хваткой вцепились в копья.
- Поднимай! - крикнул Артур.
Из-под воды показался сначала нос. Глаз не было видно за тиной. Потом показался рот, который с хрипом стал черпать воздух.
- Теперь не дрыгайся, дыши! - крикнул Арчи.
- Тащим аккуратно к берегу, - прошептал Арчи.
Оборванец кивнул.
Спустя минуту старик лежал на берегу и благодарил Артура и оборванца.
- Вы пытались уберечь царя и вели в болото врагов? - задался вопросом Арчи.
- Да. И у меня все вышло.
- Так ты и есть Иван Сусанин...
- Да! - с удивлением воскликнул старик - А вам откуда знать такое?
- А я сын Можайского. Недавно был в соседнем уезде, слышал, что ты хороший крестьянин.
Старик весь покраснел от смущения, но в то же время и слезы счастья навернулись на его щеках.
Встреча с Можайским.
Около ворот в поселение стояли военные в формах с формулами.
- Они добрались досюда, - тихо прошептал Сусанин.
- Так, короче, идемте вместе, но я буду идти впереди, близко не подходим, - сказал Артур.
Они втроем спокойно шли в сторону ворот. На них пристально смотрели военные, но ничего не говорили. На расстоянии десяти метров Артур встал.
- Вы кто такие? - крикнул Арчи.
- Мы миссионеры, а Вы кто есть? - с нотками акцента и уважения спросил один из военных. Странная одежда выделяла Артура из крестьянской массы.
- Я сын Можайского.
После этих слов военные принялись открывать ворота, будто зная, кто такой Можайский. Сусанин тяжело сопел. Болотная ванна пошла ему не на пользу. Артур пошел уверенным шагом в сторону ворот, а крестьяне стояли на месте. К удивлению Артура, оба военных протянули ему руки для рукопожатия. После такого жеста Артур вовсе расслабился, ведь рукопожатие означало дружелюбность намерений. Он пожал им руки, а после развернулся, чтобы сообщить, что военные не представляют угрозы.
- Эй, вы чо там встали?! Идите сюда бегом, - после этих слов Артур заметил на лицах военных недоумение. Оно и понятно, как можно "идти бегом"? Крестьяне подбежали.
- Я мог бы вас проводить, - предложил военный.
- Да, давайте, - ответил Арчи.
Спустя пару минут они стояли перед роскошной трехэтажной усадьбой. Вокруг было много цветов, а главный вход был украшен колоннами высотой в два этажа, которые заканчивались огромным балконом.
- Вас ожидают на третьем этаже, - уведомил военный и удалился.
- Ничего не понимаю. Можайский им сдался, что ли? - недоуменно бурчал под нос Сусанин.
- Мы здесь, чтобы это узнать, - ответил Арчи, - а сейчас не отставайте, при встрече молчите, понятно?
- Угу, - покачали головой двое крестьян.
- А вообще нет, стойте здесь, а то мне влетит по шапке, если я приведу в усадьбу крестьян.
Арчи пробежался по лесенкам, ведущим к главному входу, открыл дверь, которая с виду казалась тяжелой, но на самом деле оказалась достаточно легкой, а потом быстренько побежал вверх по лестницам. Надо было срочно выяснить, что происходит. Поднявшись на третий этаж, он увидел огромный зал со столом в центре, над которым стояли три мужчины. Первый выглядел молодо, был одет в ярко-красную форму-безрукавку всё с теми же формулами. Второй был одет слишком по-русски военно: выглаженный китель, опознавательные значки, в которых Арчи не разбирался и не смог идентифицировать войска, к которым мог бы относиться данный господин. Третий выглядел, как барин: яркие шаровары, трубка в руке, прилизанный и расчесанный.
- О, Артур, здравствуйте, - сказал господин, одетый строго по-военному, - что же вы стесняетесь? Проходите, что же там встали?
Интересно было наблюдать за лицом барина. Это и был Можайский. На его лице было удивление, но говорить что-то он боялся. Ну, удивление не удивляет, ведь он, вероятно, знает, что перед ним самозванец. На лице формулиста (так в своей голове обознал его Арчи) было тоже удивление. Возможно, он не видел на Руси таких нарядов, в который сейчас был одет Арчи.
Арчи подошел к столу. Формулист протянул ему руку:
- Добрый день, меня зовут Иван, - Арчи пожал руку Ивану, но его смутило то, что Иван с русским именем и у него нет акцента. Возможно, его завербовали уже.
- Я генерал Капустин, - Арчи и ему пожал руку, но фамилия этого генерала тоже была из какой-то книги, где-то он в истории фигурировал уже, как казалось Артуру.
После знакомства подбежала девушка с подносом, на котором стояли тарелочки с салатами, рюмки, бокалы. Артур не растерялся и взял бокал с красной жидкостью, рассчитывая, что это вино. Отпив немного, он не разочаровался. Вино было не таким, как в его мире. Оно было намного лучше. Остальные тоже начали разбирать содержимое подноса, но при этом возвращаться к теме своего обсуждения. На столе лежала карта, видимо, Руси, и они делали на ней какие-то стратегические пометки.
- Так, вот тут, значит, самые дикие. Боюсь, вам придется применять оружие. Эти люди порой воюют между собой. Там остались язычники, а православные их притесняют. Согласен с вами, давно пора положить конец этому, - завершил Капустин.
- Ну что ж, ждем наших ребят. Они должны прибыть с минуты на минуту. Ладно, пойду перекурю на улице, - после этих слов Иван удалился.
- Объясняю один раз: Артур - твой сын, - сказал Капустин обращаясь к Можайскому, - вы оба полетите на самолете, - он ткнул пальцем в торчащий из-под карты план самолета, - вы оба будете записаны, как изобретатели.
Артур все понял. Ему  было сложно запоминать художественные произведения, но с документальной литературой он дружил. Теперь стало понятно, почему он и не мог вспомнить Можайского и Капустина - это персонажи четырнадцатого романа Виктора Пелевина "Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов с масонами".
- Так я здесь оказался по вашей прихоти?! - недоуменно спросил Артур.
- Не могу сказать точно, не я всем заведую, я лишь транслятор, скажем так. Но могу сказать одно: самолет уже готов, завтра полетите.
- А если что-то пойдет не так? - спросил Артур у Капустина.
- Как мне кажется, ты сам прекрасно понимаешь, что я из будущего, всё рассчитано до мельчайших деталей. Прими к сведению тот факт, что нам не нужен полет над океаном, нам нужен лишь факт полета.
Вернулся Иван. На его лице было недовольство.
- Какова вероятность, что наш отряд могли уничтожить русские? - спросил Иван Капустина.
- Ну, такая вероятность есть. Не стоит забывать, что мы живем в то время, где неверующих считают колдунами. Тут хоть слово о науке скажешь - всё, три года тюрьмы, а если скажешь что-то антирелигиозное, то смертная казнь. Знал одного парня, он ходил в церковь , чтобы доказать, что он, как неверующий, может там спокойно находиться и что бог его не испепелит, а в итоге к нему через пару дней рано утром, до первых петухов, ввалилась толпа милиции, арестовали его, а потом на площади повесили. Ты можешь из наших набрать, они спокойно тебе поверят и пойдут за тобой, если сам Можайский скажет. А если нет, то ты угрожать можешь, народ-то трусливый, всего боится.
- Ну хорошо, так и поступлю, - Иван снова удалился.
- Итак, ребятки, всё, отдыхайте сегодня, а завтра вы станете частью истории. Вас будут помнить через века.
- За самолет! - радостно крикнул Можайский и поднял бокал.
Капустин взял бокал, чокнулся с Можайским и сказал:
- За самолет! 
- А который час? - спросил Артур.
Можайский кивнул в сторону напольных часов, не отрываясь от бокала с вином. Они показывали четыре часа тридцать три минуты.
- Чем можно заняться в семнадцатом веке на Руси? - задал вопрос Арчи.
- Лично я ухожу в ангар руководить процессом, а тебе советую найти одежду получше, а то на пленке через триста лет ты будешь выглядеть подозрительно. Думаю, твой отец справится с этим всем, - Капустин ухмыльнулся и покинул комнату.
- Нууууу, давай потом про гардероб думать будем. Пойдем на балкон, у меня есть к тебе несколько вопросов, сынок, - Можайский взял бокал и отправился на балкон.
С балкона был шикарный вид, который портился лишь наличием грубо сделанного серого ангара. Но история требует жертв.
- Скажи, как там, в будущем? - глаза Можайского горели от любопытства.
- В России будущего дела очень плохи. Людей за танцы в храмах сажают, неугодных около Кремля убивают... ах да, тут обстановка не лучше.
- Я ничего не понимаю. Неужели за три сотни лет ничего не изменится?
- Сложно сказать. Окажись ты там, тебе бы показалось, что всё хорошо, но поживи ты там, и сразу поймешь, что к чему. А теперь ты мне ответь: что за войска такие? Я в истории такого не припомню.
- Как сказал Иван, это войска науки. Они несут научный свет в темные, пропахшие православием, места. Он говорит всё складно, у нас даже завтра первый урок будет про научное учение. Он сказал, что все люди живут в неведении, будто в сказке, мол, мы должны верить в жизнь, которая нас окружает. Якобы жизни после смерти нет, - расстроено закончил новоиспеченный отец.
- Знаешь, сложно отвечать на подобные вопросы. Здесь можно сказать, что будущего практически ни у одного человека нет. То есть, каждый умрет, и это конец, самый-самый конец. Но есть вопросы, которыми мы должны задаваться сейчас о нашей жизни. Я, например, не помню своего прошлого. Меня это сильно беспокоит.
- Нуу, у нас библиотека есть, там ист...
- Да ты не понял, - перебил своего собеседника Арчи, - лично моего прошлого. Как я родился, с кем я дружил, как жил. Это всё скрыто от меня.
- Сложно вы, люди из будущего, излагаете. Я ничего не понимаю. Как можно забыть прошлое? - на лице Можайского читалось недоумение.
- Ну, я попал в автокатастрофу...
- Ты можешь говорить по-русски? Я не понимаю.
- Да, прости. В будущем будет... СТОП! Если Капустин не сказал мне, чтобы я тебе не говорил о будущем, потому что это может повлиять на это самое будущее, то, значит, я останусь здесь?! - лицо Артура посинело от удивления.
- А что, здесь плохо, что ли? Мы с тобой можем в таких местах побывать! У вас в будущем есть казино?
- Да, но в России запрещено.
- Какой кошмар! Как такое можно допускать?! - негодовал Можайский.
Артур стоял молча, пытаясь разобраться в своих мыслях о том, что он теперь здесь. "Ну не может такого быть! Когда-нибудь этот препарат прекратит действовать, и я проснусь у себя в доме!" - думал Арчи.
Спустя десять минут Арчи примерял наряды, которые предлагал Можайский.
- Вот, это мне нравится, - одобрил на себе наряд зеленого цвета Арчи.
- Это камзол, к нам пришел из Англии, мне тоже нравится, - Можайский испил немного вина из бокала, который держал в своей руке.
Сам Можайский был одет в золотистого цвета ферязь - своего рода парадная форма. Такое явно не мог себе позволить обычный человек. Сейчас они собирались в казино, но на Руси это называли официально игорным заведением.
- Сейчас нам подадут карету - уведомил Можайский Артура.
- Но городок маленький, зачем нам тратить силы лошадей?
Можайский похмурился.
- Но я не могу позволить себе идти по улице просто так. Это не комильфо для моего уровня!
- Да брось ты. Будет только на руку, если мы сейчас пешком дойдем до игорного дома, а по пути будем лично приглашать людей на завтрашнее шоу.
- На что? - снова поморщился Можайский.
- Ну, на завтрашнее представление. Ну, на историческое событие, во!
- Ну, наверное, ты прав. Пойдем.
Проходя мимо домов, можно было уловить удивленные взгляды. "Они его что, вообще не видели ни разу?" - задумался Арчи. А ведь он прав. Можайский очень часто уезжает отдыхать в свой любимый Баден-Баден, где оставляет огромные средства, и из поместья выходит редко. В связи с последними событиями Можайский стал немного запуган. Еще бы, не каждый же день к тебе приходят люди из будущего и говорят, что Можайский станет частью истории.
- Приветствую, жители уезда! Завтра утром приходите к поместью моего отца, графа Можайского! - крикнул Артур.
Люди смотрели с еще большим удивлением. Никто не думал, что у Можайского есть сын, ибо даже жены у него не было. Хотя ходили слухи о том, что он ухаживал за государыней, но вслух все боялись это озвучивать.
Можайский прибавил ходу. По его походке можно было догадаться, что он не любит контактировать с людьми, особенно с крестьянами. Благо, игорный дом был уже в зоне видимости.
- Погоди, папаня, а кто в нем играет, если ты тут самый богатый и всё такое?
- Я соорудил там не просто игорный дом, но и дом ростовщика. Люди там берут в долг, проигрывают, а потом на меня работают еще больше, чем положено, чтобы я долг их вернул ростовщику. С ростовщиком тоже давно знакомы, отличный парень, - гигикнул Можайский.
И вправду хорошая схема - не подкопаться.
Внутри игорный дом выглядел как обыкновенный кабак. Мужики, которые пили дешевые напитки, барышни, которые выглядели как девушки легкого поведения, только страшнее. Стоял запах табачного дыма и вечный галдеж. Однако при появлении Можайского все замолкли и кивком его поприветствовали. Так уж пошло на Руси: либо графа боятся из-за того, что он постоянно следит за своими крепостными и может жестоко наказать на малейшую провинность, либо графа любят за то, что он не следит за всеми, а дает им иллюзию воли. Несмотря на то, что лично Можайский и не следил за ними, за ними следили люди Можайского, которые и контролировали всех и вся. Уже спустя минуту Арчи и Можайский сидели за столом, на котором красовалось зеленое поле с числами и чьими-то фишками.
- Ого, я думал, что здесь ставили только монеты и деньги наличными. Ну, не обменивали их на фишки, - удивился Арчи.
- У нас почти в каждом уезде свой игорный дом, только наоборот. Там и людей обманывают, и избивают за долги, и делают все задом наперед. У меня же чисто аристократические игрища, без капли фальши. Я же граф, а не кто-то там, - гордо произнес Можайский.
Арчи взял себе самый дорогой напиток в этом заведении. Именно взял. Сыновьям графов уже в то время было все дозволено. В течение, как казалось Арчи, короткого промежутка времени Можайский умудрился проиграть в казино чуть ли не все деньги, которые он принес с собой.
- Так а чего ты стратегий не придерживаешься никаких? - тихонько спросил Арчи у расстроенного и злого Можайского.
- Мы что, на войне, что ли? Какие стратегии, сынок? - огрызнулся Можайский.
На такой выпад Арчи среагировал незамедлительно - алкоголь в крови давал знать о себе. Он смело сгреб фишки в свою сторону, на что Можайский никак не отреагировал. По его виду можно было бы придти к выводу, что ему полегчало. Будто отпустило после очередного приступа лудомании.
- Следи за моими действиями, - шепнул Арчи и поставил одну фишку на красное.
Выпало черное.
- И что теперь, умник? - ухмыльнулся граф.
Арчи поставил две фишки на красное. Выпало черное.
- Да что ты творишь-то, сынок?! - театрально всплеснул руками Можайский.
Арчи поставил четыре фишки на красное. Выпало красное. Можайский промолчал и удалился к стойке за напитком. Взяв напиток, он направился на улицу, где решил перекурить, после чего хотел пойти за своим "сынком", чтобы отправиться домой, ведь просидели в казино они достаточно долго. Пришли в казино они примерно около пяти тридцати после полудня, а время подходило к девяти. Можайский перекурил, запивая каждую затяжку каким-то коктейлем из молока и алкоголя. На вкус было отвратительно, но блевать на улице не хотелось, увидят же. Вернувшись к столу, граф увидел, что Арчи отыграл все его деньги. Мысли об уходе сразу же отпали сами по себе.
- Ты что тут наделал? Как это? Что это? - недоуменно спрашивал Можайский.
- Расскажу дома, пойдем отсюда, - Арчи встал и отправился в сторону выхода.
- Как это? Научи! - нервно собирал фишки граф.
Да, он и сам мог выиграть огромные суммы, но на это у него могло уходить по несколько часов, а здесь буквально за пять минут Арчи смог вернуть те деньги, которые, казалось, безвозвратно проиграны.

- Объясняю один раз: в будущем появится Мартингейл - известный картежник, который и смог рассчитать, что рано или поздно должно выпасть красное число или черное. Умножив ставку на два, мы получим шанс и отыграть деньги и получить прибыль. Все просто.
Можайский сидел за столом и пытался успеть записать все, что сказал Арчи.
Спустя некоторое время Арчи стоял перед зеркалом в своей опочивальне.
- Я лягу спать, а проснусь в своем доме, в своей эпохе. Может быть, в своих рвотных массах и обмочившийся, но у себя дома в своё время.
Арчи разделся и лег на очень удобную и очень мягкую кровать. Да, это было гораздо удобнее дорогих диванов и кроватей двадцать первого века. Артур обычно мучался перед сном, ибо всегда размышлял на какие-то философские темы, связанные со своей судьбой, но в этот раз он заснул буквально с одного закрытия глаз. Но сон обрубило глубокой ночью.
Артур проснулся в полной темноте. Первая мысль, которая пришла в голову: "Я что, умер?". Но потом глаза привыкли к темноте, и он увидел, что за дверью в коридоре горел свет. Он был настолько тусклым, что c первого открытия глаз его незаметно. Оно и понятно, ведь в то время были не мощные лампочки, а свечи. Артур накинул на себя одежду двадцать первого века и вышел из комнаты. Где-то в столовой раздавались еле слышные перешёптывания, что и потянуло Арчи туда. В своей эпохе Арчи старался оставлять дома Марка, чтобы ночью, во время бессонного приступа, он мог его разбудить и успокоиться. Страх всегда сопровождал Артура. Дойдя до столовой, он увидел двух девушек и одного парня, которые попивали, по всей видимости, вино и, по всей видимости, сплетничали. Увидев Арчи, они встали, а одна из девушек поинтересовалась, не желает ли чего-нибудь Артур.
- Где находится табак? - спросил Арчи.
- У каждого выхода из дома, - ответила одна из девушек.
Арчи, будучи сонным, молча пошел к главному выходу, но остановился у главной лестницы. В этом доме был подвал, который сильно манил Артура. Возможно, это было связано с тем, что, согласно книге Виктора Пелевина, там находится на данный промежуток времени некое диалоговое окно с другими представителями путешественников времени и не только времени.
Артур свернул в противоположную от входной двери сторону и направился вниз, в тот самый подвал.
Спустившись, он увидел, как там горели светлые лампочки. Самые настоящие лампочки. Это насторожило Арчи. В помещении подвала располагался стол, к которому были пододвинуты шесть стульев, а в дальнем левом углу стоял какой-то сундук. Артур сел за стол, ожидая, что произойдет что-то странное, но ничего не произошло. Стоило прикоснуться ладонями к столу, как все лампочки погасли, а Арчи не смог и пошевелиться. Голос из вне начал свое повествование:
- Тебе здесь не место.
- Вы бородачи? Те самые? - крикнул Артур.
- Капустин не собирается менять ход истории. Он собирается воспрепятствовать этому. Тебе здесь не место. Поверь нам.
- Не собираюсь. В книге вы врали! - крикнул Арчи в ответ.
- Этим и собирается манипулировать Капустин. Он знает, что ты никому не скажешь о своих приключениях, ибо это колдунство, за которое тебя убьют. Если же ты расскажешь это войскам Ивана, то тебя они тоже убьют, ведь они люди науки. Однако...
Уши заложило, и Арчи начал видеть картинку глазами другого человека: он навел пистолет на престарелого мужчину и выстрелил, а потом засунул дуло себе в рот. Сюжет был до боли знаком. А потом к Арчи пришло осознание.
- Это тот самый случай, когда доктор застрелил пациента? - задал вопрос в пустоту Арчи.
- Именно, но Капустин знает, что ты и не задашь вопрос об этом Ивану, ибо Ивану это не понравится, что приведет к твоему убийству.
- Но мы завтра полетим, всё как в книге.
- Нет. Завтра вы оба трагически разобьетесь. Это в планах Капустина.
- Но что теперь делать? - спрашивал Арчи, - И почему я должен тебе верить?
- У тебя нет другого выбора.

Артур вышел из дома с сигаретой в зубах. Сложно было представить, что это всё на самом деле.
- Хэй, привет. Как дела-то у вашего самолета там? - весело спросил Иван.
- Да всё нормально. Надеемся, поломок не будет.
- А как ты с отцом-то расстался. Поговаривают, что тебя тут давно не видели. Где рос-то? - спросил Иван.
- Да в Дзержинске...
Молчание нависло, казалось бы, над всей планетой. Артур осознал свою ошибку, но не мог больше и проронить ни слова. Сердце билось с бешеной скоростью.
- Такое невозможно, - проронил Иван.
- По-по-пойдём в столовую, - заикаясь произнес Арчи.

- То есть ты тоже из Дзержинска?! Я думал, что с ума сошел, а оказывается, что путешествую не только я.
- Я здесь не по своей воле. Также, мне сообщили, что Капустин не тот, кем хочет казаться на самом деле.
- Ты так хорошо знаешь историю? - спросил Иван.
- Я просто знаю Капустина. Он не просто из будущего - это инженер времени. Человек, который позиционирует себя конструктором. Совершает открытия раньше всех остальных, например. Но под другим именем, конечно же. Но мне сказали, что на самом деле он все врет. Есть версия, что он хранитель. Ему невыгодны изменения во времени, но тогда возникают вопросы. Зачем мы здесь? Что мы тут забыли? К чему это все ведет?
- Кто сказал?
- Думаю, теперь тебе будет не сложно поверить в то, что есть иные миры и иные существа. У них там что-то наподобие рас. И один из них мне сказал, что ты из будущего. Если так, то и остальное может оказаться правдой.
- И что теперь делать? - Иван уплетал виноград, которы лежал на столе.
- Я не знаю. Помню лишь то, что Капустин и его люди способны на что угодно. Завтра мне надо будет совершить полет вместе с Можайским.
- Он, получается, тебе не отец. А что, если у Капустина есть миссия? Вдруг ему приказали тебя убить как-то? - Иван строил конспирологические теории, которые сам ненавидел.
- В этом я сомневаюсь. Им невыгодно влияние на историю. Выходит, Можайский теперь им тоже невыгоден.
- Я сошью к завтрашнему утру на вас парашюты. Если вы выживете, то вы будете хранителями этой информации. Мои вас будут защищать до конца жизни, - перебил Иван.
- Твои?
- Ну, наши войска.
- Окей, обговорю это утром с Можайским.

Утро.
Арчи проснулся из-за того, что кто-то поливал его водой.
- Вы опаздываете! Вас там все заждались! - кричала служанка.
Артур быстро вскочил и начал одеваться, краем глаза заметив у двери два рюкзака. Одевшись, Артур схватил оба рюкзака и хотел было побежать, но они оказались очень тяжелыми. "Дурак, а что ты хотел от парашютов?" - сам себя укорил Артур. Артур быстрым шагом побежал вниз.
На заднем дворе собралась толпа, играла музыка, а сам Можайский стоял в парадной форме, и все ему рукоплескали. Артур, еле дыша, подошел и кинул рюкзак в ноги Можайскому.
- Быстро натяни это на свои плечи и погнали, - пробубнил Артур, надевая рюкзак.
Буквально спустя пару минут они уже сидели в достаточно удобных креслах. Можайский, изображая пилота, схватился за штурвал, а Артур не мог нормально устроиться из-за своего рюкзака.
- Тебе объясняли, какой у нас маршрут? - спросил Артур.
- Нет.
- Тогда слушай. Как только мы будем на серьезной высоте и вне глаз зрителей, выпрыгивай.
- Что?! - удивился Можайский.
- Мы не нужны Капустину, мы лишь расходный материал, не будь дураком. Ты его вообще видел сегодня?
- Да, но он вел себя странно. Будто и не он это был в дни наших планов.
- Именно! Короче, как выпрыгнешь, дернешь за кольцо, которое у тебя на правой лямке...
Зашумел двигатель, и Артур перестал слышать себя. Понятно, что Можайски слышать его тоже не мог. "Буду надеяться, что он не сглупит. А если сглупит, то я стану его наследником? Ничего нового, видимо". 
Самолет катился по импровизированной взлетной полосе. Артур закрыл лицо, ибо от ветра ничего не защищало, а он был достаточно сильным. "Что же будет на высоте?" - подумал Арчи, и в этот миг самолет начал набирать высоту. Перед глазами Артура открылся шикарный вид на красоты природы. Ещё девственные поля и леса, все абсолютно зеленое. Такое он мог увидеть лишь в видео в интернете. Вживую это выглядело умопомрачительно. Утреннее солнце пекло затылок, а сами они направлялись куда-то в сторону леса. Это уже напугало. В лесу может произойти всё, даже голову ломать не придется. Артур отстегнулся от своего кресла и начал кричать Можайскому, чтобы тот сделал так же, но рёв мотора был сильнее. Тогда он постучал ему по плечу. Можайский повернул голову на девяносто градусов. Артур стал кричать ему в ухо то, что говорил и в начале. Можайский одобрительно кивнул, но пока, судя по всему, был уверен в том, что всё под контролем. Артур же тянуть не стал.
Сначала Артур повернулся на девяносто градусов в левую сторону, одной ногой стоя на полу и коленом в кресло. Это было не так легко. Сейчас надо было придумать, как безопаснее прыгнуть. Если встать ногой на кресло, то потоком ветра тебя кинуть может куда угодно. Упав неудачно на крыло, можно было бы разбить голову или сломать пару костей. Но надо было решать. Артур встал одной ногой на кресло, а другой оттолкнулся от каркаса самолета, после чего полетел вниз.
Высота была небольшой, поэтому Арчи сразу дернул за кольцо, но парашют предательски долго не раскрывался. Незаметно пролетело пару секунд, и Артур уже буквально влетал с огромной скоростью в рощу. В ожидании боли, он закрыл глаза и свернулся в клубок. Спустя мгновение послышался хруст, в плечах раздалась боль, а сам Артур болтался между деревьев. Открыв глаза, он обнаружил, что парашют запутался в кронах деревьев, хрустели ветки, а боль в плечах из-за резкой остановки и из-за того, что лямки рюкзака сильно сжимали ему плечи. Посмотрев вниз, Арчи обрадовался. До земли осталось буквально два метра. Артур развязал одну лямку, а вторую не пришлось развязывать - он выскользнул из объятий рюкзака и упал спиной на землю. Сейчас он почувствовал облегчение, которое наступало ещё и в тот самый момент, когда он покинул дом, наполненный адский звуком...

Артур перевалился на живот, а после встал на колени. Боль в мышцах была очень неприятной, но терпимой. После Арчи встал, отряхнулся и осмотрелся. Сквозь стволы деревьев достаточно густой рощи он рассмотрел сначала каменную стену, а потом и дом. Должно быть, его там знают, ведь по легенде он сын Можайского. Туда Артур и отправился, однако подойдя ближе к дому, он увидел то, чему с первого раза не поверил. Это был его дом. Немного обдумав, он решил, что стоит подойти к нему поближе. Возможно, что за период пребывания в этой эпохе кто-то его прибрал к себе. Но Артура пугала мысль, что там можно обнаружить то, что поменяет ход истории кардинально. Он быстрым шагом отправился к дому. Подойдя к тому месту, где он разбил стекло и вырубил доски, он понял, что это может быть и вовсе не его дом. Стеклопакеты были в порядке, никаких досок не было, никаких признаков жизни в окнах не наблюдалось. Но какова вероятность, что кто-то строил дома в роще в таком стиле в это время? Артур решил постучать в дверь. Ответа не последовало. Он решил дернуть ручку, но дверь всё равно не открылась. В каких-то зарубежных фильмах это работает, но не здесь. Артур вспомнил интересный факт: в винный погреб можно было зайти и с улицы. Артур оббежал дом и увидел вход в подвал-погреб с кодовым замком. Теперь стало понятно, что это точно дом Артура. Артур не стал размениваться на погреб и вернулся к окну, из которого когда-то спасся. Артур попытался вспомнить, в какой момент он выронил топор, когда выбирался наружу. Он расхаживал близ дома, высоко не поднимая ног, чтобы обнаружить топор, который попросту может быть не видно из-за достаточно высокой травы. Нога уперлась в что-то тяжелое. Да, это был топор.
- Как же так выходит?! Я не понимаю! - крикнул Артур.
В этот же момент он взял топор и стал долбить по стеклу. Сейчас оно давалось сложнее. Стекло не разбилось на осколки, а лишь осталось в следах от удара. Такое Арчи видел, когда кто-то в фильмах стрелял в лобовое стекло автомобиля. Оно не разбивалось, а лишь трескалось в месте удара. Артур стал бить по стеклу с новой силой, скорость ударов была такой, что его можно было сравнить в профессиональным дровосеком. Когда в стекле образовалась небольшая дыра, Артур засунул туда руки по кисти, а после стал тянуть стекло на себя. Стекло вынырнуло из оконной рамы, но Артур смог сманеврировать и откинуть его в сторону. Арчи уперся правой ногой в стену под окном, а левой оттолкнулся, после чего оказался на подоконнике.
Это была кухня, которая представляла на данный момент из себя достаточно темную комнату, где можно было разглядеть лишь белое пятно, коим казался холодильник.
Артур спокойно спрыгнул на пол, после чего завопил от боли и захотел упасть, но мышцы ног оказались зажаты, а любое движение вызывало адскую боль в районе колен и икр. Арчи чувствовал, как по ногам стекает теплая кровь, но в состоянии шока он до сих пор не мог понять, что же произошло, но в голове появились мысли о другом: "Что теперь делать?", "Помощи же не будет" и тому подобное.
Периферийным зрением Артур увидел, что в коридоре есть какой-то источник света. Это не мог быть свет от стандартных ламп, что там были. Это было больше похоже на фонарик. "Неужели я там уронил фонарик и он до сих пор светится?" - задал в своей голове вопрос себе же Арчи. После этого он услышал тихие шаги.
- Кто здесь?! - крикнул Артур.
- Нет, это кто здесь? - ехидно передразнил незнакомый голос с коридора.
- Я сын Можайского! Я хоте...
- Чего? Кого? - перебил незнакомец, а после и прошел на кухню и включил свет.
Артур очень сильно поморщился. В гуще событий и не заметил, как по глазам текли слезы.
Незнакомец представлял из себя мужика с неаккуратной бородой, длинными волосами. А ещё у него было ружье. Оно больше смахивало на американское, что в корне меняло ситуацию.
- Я... я...
- Что ты делаешь у меня дома? - в этом голосе не было никакого дружелюбия, обманывать было явно бессмысленно.
- Я заметил, что у вас американское ружье... какой сейчас год?
- Ты что, смеешься? Две тысячи тридцать седьмой год.
- Вы не могли бы посмотреть в окно? Я все равно не сбегу... уже никогда, походу, - Арчи перестал чувствовать ноги.
Незнакомец подошел к окну, спокойной посмотрел, а после ударил прикладом по кнопке под потолком, и Артур освобожденно рухнул на пол. Оказалось, что все это время Арчи стоял в капкане.
- Пройдешь сейчас со мной и расскажешь, что к чему.
Очень забавно было слышать это от человека, который не простоял в капкане, а вышел... Кстати, откуда?
Артур знал любой уголок этого дома, ведь тут даже интерьер был такой же, как и в две тысячи семнадцатом, как и в семнадцатом веке. Спуска по лестнице он не слышал, шаги будто изначально было рядом с ним. Это было очень странно. Однако Артур встал и, держась за стены, потопал за незнакомцем. Свет бил из проема под лестницей, куда и направился незнакомец. Спустившись, Арчи увидел обустроенную разной техникой комнату: на одной стене висел монитор, на котором можно было увидеть любую комнату, на другом висел экран, по которому шел какой-то фильм, в углу находилась беговая дорожка, а из панели, что на ней располагалась, был луч, который на потолке вырисовывал хаотичные узоры, у одной из стен располагалось два стола: один обычный письменный, а другой - компьютерный, на котором было два монитора и жуткий беспорядок - за один из столов и сел незнакомец. Единственное, что выглядело странным, - это был ковер. 
- Рассказывай, - сказал незнакомец.
После этого из-под второго стола выехал небольшой стульчик. Несмотря на то, что на полу был покрыт ковер, он двигался достаточно легко и плавно и подъехал прямо за Артура. В следующий миг он превратился в удобное кресло, в которое Арчи с удовольствием, но не без опаски, плюхнулся.
- Моя история, возможно, покажется бредом, но я оказался тут после того, как побывал в семнадцатом веке, а туда попал из две тысячи семнадцатого.
- Ты употреблял наркотики? - с подозрением спросил незнакомец.
- Ну, там история сложная. Я прошлого своего не помню и попросил...
- Марка, чтобы тот принес наркоты, чтобы ты попробовал, но что-то пошло не так... - продолжил за Артура незнакомец и отвернулся к столу.
Он взял лист бумаги, где пару раз что-то черканул, а после отложил его и встал.
- Нам нужно решить кое-какие вопросы, - сказал незнакомец и ушел в свободный угол.
Незнакомец начал оттягивать ковер, тем самым оголяя пол. Где-то в центре комнаты он прекратил это делать, и взор обоих упал на люк. Арчи пытался вспомнить, мог ли быть подобный люк в его доме. Тем временем незнакомец, взяв с собой пару ручек и бумаг, открыл люк и спускался вниз.
- Чего сидишь? Тебе со мной, если кто не понял, - на лице его проскочила улыбка, но уловить её было очень сложно.
Арчи встал, однако боль в ногах достаточно сильно гудела. Он хотел посмотреть, что у него творится с обратной стороной колен и задней частью икр, но кровь уже свернулась, а сейчас отрывать одежду от ран Артуру показалось неразумно, поэтому он слегка похрамывая отправился за незнакомцем вниз.
Артур стоял в полной темноте и в полном непонимании происходящего. Где-то в этой темноте шагал незнакомец, а после раздался щелк и помещение осветила старая добрая лампа накаливания.
- Ну здравствуй, - сказал Капустин Артуру.
Все, что произошло за последние пару дней, уже не удивляло, в том числе и это.
Капустин протянул незнакомцу сверток, а после большим пальцем указал себе за спину, после чего незнакомец удалился в другую комнату, дверь в которую была за спиной у Капустина.
- Ты уже не удивляешься. Это правильно. Давай расскажу тебе очень простую вещь: вы, люди, часто любите лезть не в свои дела. Все предначертано судьбой, неужели не ясно? Похоже, конечно, на религию, но немного не то. Вот ты хотел узнать свое прошлое. Вот ты его и узнал. Да, конечно, это твое далекое прошлое, но ты узнал. Хотя, как мне известно, ты видел фрагменты и из своей жизни, но ведь это могло быть лишь частью твоего воображения. Сегодня ты узнаешь всю правду.
- Зачем ты тут, если ты не меняешь историю?
- Старый ПВО меня создал для вас, но на самом деле все иначе. Ты обо мне узнал из книги, но на самом деле я являюсь лишь, ммм, призраком времени. Вы, начитавшись вашей литературы, насмотревшись ваших фильмов, лезете в будущее и прошлое, а я...
Из комнаты вышел незнакомец, только сейчас он был гладко выбрит. И сейчас Артур пребывал в состоянии шока. Перед ними стоял, если так можно сказать, второй Артур, только постарше и с более длинными волосами.
- Ну что ж, сменим тему, раз уж на то пошло. Этот самый незнакомец, а именно так ты его обозначил в своих мыслях, это человек, который из-за давления написал произведение, где есть Иван, я и ты. Мы лишь часть чужого произведения. Права на первую книгу он продал за пару миллионов долларов, после чего он ушел в подполье во всех смыслах этого слова. Он стал употреблять психотропные вещества, чтобы забыть прошлое, а на листе был создан Артур - мальчик без прошлого, который должен жить дальше...
- Но я не дописал. Персонажи ворвались в перекресток реальностей, стали жить самостоятельно, - Капустина перебил незнакомец.
- Но ты знаешь, как это исправить? - задал вопрос Капустин.
Незнакомец кивнул. Артур стоял камнем. Все, что есть вокруг, - это все вымысел автора-незнакомца. Своего рода отдушина. Автор уже поднимался по лестнице.
- Но ведь, если у меня получится вернуться, то я продолжу жить в реальности, из которой попал сюда? Да и на историю я повлиял. Я выжил, Можайскому дал инструкцию, Ивану рассказал твой план. Ведь это повлияет на мою реальность. Мне осталось лишь вернуться назад.
- Хм, ты немного ошибаешься. Ну, как немного... много ты ошибаешься. Насчет Ивана не беспокойся, его войска разобьют уже в любой точки Руси. А Можайского погубил именно ты, - с ухмылкой на лице ткнул пальцем в сторону Арчи Капустин.
- Я?! Как? - удивился Арчи.
- Если ты помнишь, то видеозапись полета должны были найти на рубеже двадцатого и двадцать первого века, но, как ты помнишь, Можайский азартный человек, а ты его сам подсадил на Мартингейла, но не сказал, что это ведет лишь к отложению рисков. Я предположу, - тут Капустин засмеялся, - ладно, я знаю, что Можайский проиграет самолет вместе с этой пленкой в одном из наших казино. А наш человек уже уничтожит последствия влияния на историю. Даже если ты и вернешься назад... Не вернешься, извини, - с этими словами Капустин растворился в воздухе.
- Поднимайся уже, - крикнул сверху автор.
Артур потопал по лестнице вверх. Как только он ступил на ковер, автор быстренько его поправил, а после разорвал одну из страниц. Автор сел в кресло, предварительно достав из-под стола бутылку вина, ружье было там же. Он ударил горлышком о стол, а после стряхнул разбитую часть прямо на ковер.
- Он сказал, что ты знаешь, что делать. Что он имел в виду? - спросил Арчи.
Автор покопался руками в хаотично раскиданных листах и достал оттуда парочку. Пробежавшись по ним глазами, он взял кружку, что была между двух мониторов, и налил в неё вина, после чего поставил бутылку на стол.
- Мне всегда казалось, что книжная реальность, если и существует, то меня никогда не коснется, - автор хлебнул вина из кружки, - вся литература - это моя отдушина, в которую я вкладывал мелкие смыслы, но преимущественно это альтернативная реальность, в которой я мог оказаться. Я тут уже двадцать лет, но ко мне залетаешь ты... герой моего рассказа. Как? Как такое возможно? Это значит, что и все те, - он указал на стену, которая была окрашена в рисунок книжных полок, - существуют.
- Но ты же, как создатель, можешь вернуть меня обратно, так? В мой мир.
- Нет, я только начал писать: "Артур еще минут двадцать ходил по комнате и смотрел на психотропные вещества, пытаясь предположить, что он сможет увидеть в своем наркотрипе", - прочитал автор, - я уже не в состоянии повлиять на тебя, но у меня есть лишь один выход.
На этих слова автор достал из-под стола ружье и проверил, заряжено оно или нет.
- Я не могу быть богом даже для вашего мира, мира литературы, мира моих же книг.
Автор в куче бумажек нашел зажигалку, после чего поджег те два листа, которые недавно просматривал. Артур вспыхнул моментально, но боли не чувствовал. Он сгорал не как человек: от него отлетали куски, которые напоминали бумажный пепел.
- Это конец, мой дорогой Артур... или мой дорогой Я... - прошептал автор, кинув горящие листы на ковер, который моментально загорелся.
Артур не мог ничего сказать, он уже представлял из себя динамичное изображение сгорающего бумажного человечка.
Автор снова отхлебнул немного вина, а после зажал приклад меж коленями, уперев дуло себе в подбородок. И застрелился.
******************************************************
В холодном поту проснулся восемнадцатилетний мальчик в своей комнате.
- Фух, это был лишь сон... Записать из него что-то для своего романа?..
Часть третья.
Последний диалог.
Встав с кровати, Некто натянул спортивные штаны и накинул толстовку. В комнате всегда было открыто окно, из-за чего было холодно, - это помогало концентрироваться на работе. Тело выполняло все на уровне автоматизма, ведь каждое утро начиналось одинаково: половина шестого, тепло одеться, отправиться на кухню за водой из холодильника. И вот уже Некто открывает дверь из комнаты. Мало сказать, что наш герой не отличался способностью удивляться, нужно добавить, что наш герой попросту потерял грань между сном и реальностью ввиду употребления нейролептиков. Сейчас перед ним было какое-то темное пространство, а где-то над ним, рядом с дверным проемом, светил ядовито-белый луч. Такое освещение можно было часто наблюдать в совковских больницах и поликлиниках.
Некто сделал шаг вперед, и раздался шум этих самых ядовитых ламп. Вокруг посветлело.
- Ну привет, - раздалось слева от нашего героя, - Сергей.
Нашего героя, как вы уже поняли, зовут Сергей. Потоптавшись и осмотревшись вокруг, он заметил по бокам решетки, а слева располагался Капустин.
- Ну привет, - незаинтересованно ответил наш герой.
- Пройдемся, - Капустин медленным шагом отправился в темноту.
Сергей отправился за ним, а по мере продвижения в темноту стали включаться те самые ядовитые лампы. За решетками были люди, лица которых были абсолютно ему незнакомы.
- Ты хоть понимаешь, что вы, чертовы писаки, просто подливаете в мою, и без того не медовую бочку, какую-то кашу, которую мне надо за вас расхлебывать?
- Ты лишь мое сновидение. Но если тебе интересно, то я могу ответить за некоторые моменты моей литературы, - будто вызывая в полемику, ответил Автор.
- Ну, я знаю и без тебя, что представляет твоя литература, но раз речь об этом зашла, то расскажи читателю, - ответил Капустин.
- Ох... Все на самом деле очень просто. Немногие люди могли заметить в моем сюжете непонятные дыры, которые я оставил умышленно. Ну, македонские длинные копья, которых не могло быть в то время. Или то, что Сусанин в реальности не потонул в болоте вместе с поляками, это далеко не так. Честно сказать, я хотел написать простое развлекательное произведение, но в итоге опять с какими-то смыслами вышло... Просто порой люди ищут смысл там, где его нет, но они стараются, копаются, простите за выражение, в дерьме, но, я уверен, многие даже и не заметили дыр, а если и заметили, то явно не все... Где мы вообще? - вдруг обрубил этим вопросом свой монолог Автор.
- Мы в тюрьме героев. Да, ведь этот смысл ты тоже вложил... - вздохнул Капустин.
- А, это про копа и рыжего? Ну, да, убрал. Да и вообще эта книга не должна когда-то выходить...
- Это да, вы, писатели, уничтожаете своими произведениями не только мир мой, где реальности пересекаются, но и ваш мир.
- Я даже спрашивать не буду, ведь ты и сам знаешь, что это нужно пояснить, - слегка скорчившись пробормотал Автор.
- Все просто. Что мешает внушаемому человеку, прочитав "Майн Кампф", стать таким же Адольфом Гитлером? Ладно, соглашусь, не очень хороший пример. Вот, придумал лучше. Буквально полвека назад люди, читая произведения Кафки, Брэдбэри, Оруэлла того же самого, отшучивались и думали, что такого никогда не будет, но посмотри на мир. Это уже случилось! Весь мир полон волокиты, что у Кафки, антиутопическая часть сбылась, ведь в неё проще верить, даже смеясь над ней. Фантасты-утописты же попросту выглядели дураками в глазах мирового большинства. Да, полетел Гагарин, да, прогресс, но мечтаниям плюнули в лицо, и где теперь наши корабли, бороздящие галактику? Да нигде, тьфу на вас, людишки, - обиженно закончил Капустин.
По мере продвижения вглубь, фонари включались. Капустин остановился у решетки, что была слева от них. В клетке было двое мужчин, один из них спал на нижней койке, а другой читал книжку в желтой обложке на верхней. Тип, что лежал снизу, был полноват и имел темный оттенок кожи. Второй же был бледным, но его выделяли ярко-рыжие волосы.
- Узнаешь? - спросил он.
- Да, это тот самый коп и Рыжий. Им тут самое место, - незаинтересованность оставалась вектором в диалоге Капустина и Сергея.
После Капустин подошел к правой клетке. В ней был мужчина явно не нашей эпохи. Он был одет в идеальный костюм помещика 18-19 веков. Он стоял перед ними и просто смотрел, вероятно, в пустоту перед собой, нежели на наших героев.
- А теперь вопрос тебе: кто это такой? - задал вопрос Сергею Капустин.
- Я не знаю, честно. Что-то из классики, но как я могу знать этого персонажа, если он уничтожен и даже не мной? - немного удивленно ответил Автор.
- Это Чичиков Павел Иванович. Тот самый, - последовал ответ от Капустина.
- Ах да... ну, продолжай.
- Гоголь в свое время написал первый том "Мертвых душ" и уже начал второй, но, когда второй уже был готов полностью, он заметил, что действительно появился некий персонаж в реальности, который и занимался этими аферами. Тут можно говорить о переплетении миров или же о простом совпадении, но факт в том, что первый том был издан, из чего следует и третья версия. Возможно, что кто-то, прочитав произведение Гоголя, попросту решил, что он может сделать так же. И сделал! Вот Гоголь и начал переживать на тему сплетения миров, после чего, как и ты, решил сжечь продолжение истории об авантюристе-мошеннике. Но, я думаю, будь у него возможность скупить все свои произведения разом, то он и их бы сжег. Ладно, пойдем, - Капустин двинулся дальше.
Они продвигались дальше, вокруг было много незнакомых лиц, освещение просто резало глаз.
- Погоди, только автор может уничтожить персонажа? - Автор выглядел уже заинтересованным.
- С чего ты это взял? - спросил Капустин.
- Ну, в две тысячи первом году сжигали книги о Гарри Поттере, сжигания коранов, книг Фрейда, Маркса и Ремарка. Это же не повлияло на жизнь персонажей и уж тем более на культурный след, не так ли?
- Вообще-то, повлияло. Рукописи часто сжигали просто так, когда захочется автору, власти, еще кому-то. Просто мы об этом не знаем. Большинство лиц, которые здесь находятся, тебе попросту не знакомы. Просто мы не знаем, кто их создал и зачем их убили.
- Тогда какой смысл, что мы идем по этой тюрьме? - поинтересовался Сергей.
После этих слов зажглась последняя лампа, и перед ними была открытая камера. Сергей обреченно вздохнул. Капустин вошел в неё первым и встал лицом к Сергею.
- Мы такие же, что с нас взять? Мы лишь персонажи бредней очередного писаки, который, - Капустин достал из кармана листок, - "блевал смыслами каждое утро, лишь бы освободиться от тяготы своего нутра", - процитировал стихи Автора Капустин, - Так давай, нам пора.
Сергей безропотно зашел в камеру и повернулся лицом к коридору, по которому они только что шли. Свет начал гаснуть с того места, откуда они начали свой путь. Спустя секунд тридцать погасла последняя лампа, а в помещении раздался металлический хлопок. Камера закрыта.