О дне словарей

     Не так давно словесники обратились с призывом учредить  День словарей. Что ж!  Еще один день будет праздничным. Нет возражений. Польза такого праздника несомненна. Вот только что со словарями делать? С теми самыми, которые составляют словесники. Можно ли словарям верить? Вот в чем вопрос.
Самое обидное то, что составители словарей (да и энциклопедий) зачастую пользуются только своими понятиями о предмете словарной статьи.  В результате получается глупость, которая транслируется в молодые поколения, которые, зачастую, уже не имеют дела с конкретным предметом в силу его, предмета, устаревания.
     Примером может послужить словарная статья  «ПРИМУС»  из «Словаря русского языка» С.И.Ожегова под редакцией Шведовой, в которой говорится, что в этом нагревательном приборе горючее к горелке подает насос. У меня 22-е издание 1990 года. Это сколько же таких словарей находится в пользовании у народа! Сколько их издано после 1990 года! Сколько словарей уже не Ожегова, а г-жи Шведовой  и с теми же ошибками (ожеговскими!)  издано в России!
     А в примусе не насос подает горючее к горелке, а сжатый воздух, который образуется в баллоне примуса с помощью воздушного ручного насоса. Есть разница? Но это еще ничего. Про примус. Посмотрим статью «ВИСКИ». Она как бы более современна для сегодняшнего дня.  С.И.Ожегов утверждает, что это «крепкая английская водка». Первый вопрос: английская  ли? До сих пор Шотландия и Ирландия оспаривают право быть «родительницами»  виски.  Англия, вроде, не вмешивается в этот спор. 
     Второй вопрос: с каких это пор в понимании Ожегова и Шведовой виски стали называть водкой? Кому придет в голову назвать водкой коньяк?  Правильно, никому. Так почему же «словаресозидатели» называют виски водкой?  Виски - это виски!  И никак не водка. Виски же годами выдерживают, как и коньяк, в дубовых бочках.  Авторы словарей, по всей видимости, не представляют технологию создания алкогольных напитков. Ну, хоть спросили бы более знающих.
     Наткнувшись на «примус» и «виски»,  я выборочно, наугад, открывал «Ожегова» и внимательно прочитывал статьи на открывшихся страницах.  Наткнулся не менее чем на 30 (тридцать) ошибок!  Не много ли для издательства «Русский язык» в 1990 году?  Чему учим школьников?
     Сравнительно не так давно я написал письмо начальнику Генерального штаба Российской армии. Я возмущался тем, что уже и некоторые военнослужащие  стали употреблять «воинская часть»  вместо сочетания «войсковая часть». И.В.Сталин в своих приказах писал именно «войсковая часть», подразумевая под этим ЧАСТЬ ВОЙСКА. А что такое воинская часть с точки зрения словообразования? Часть - это доля целого. Значит воинская часть - это какая-то доля  воина? Рука, голова, нога... А может автомат? А может обмундирование и прочая амуниция? Лопатка, например…
     В этом письме я изумлялся и тому, что, оказывается, КОМБАТ - это теперь не командир батальона, а командир батареи! Что теперь не «запасный полк», а запасной...  Генштаб адресовал меня к современному словарю военных терминов. Мол, вот образец. Даже не смотрел этот словарь. Председателем редакционного совета этого словаря являлся в то время  Министр обороны г-н Сердюков. Нужны комментарии?
     Позвонил  журналистам в редакцию газеты «Красная Звезда». Они тоже в недоумении от того, что происходит с военной терминологией.
Позвонил я и в Институт русского языка и литературы. Как же без него. Дежурный филолог подтвердил правильность моих рассуждений в части словообразования в «войсковой части». Но сказал при этом, что в данном вопросе главное слово не за ними, филологами, а за Армией. Армия должна представить словесникам точное написание терминов и понятий, согласовав его, естественно, с филологами.
Да что армия, кулинары (!) должны следить за тем, что пишут словесники в словарях. У того же Ожегова оказывается, что пельмени можно есть только в вареном виде. А в жареном, тушеном нельзя что ли?
     Ожегов со Шведовой не пишут, например, что вулканы могут быть и ТРЕЩИННЫМИ, а не только конической горой с кратером.

     Я не против «Дня словарей». Только ЗА! Но хочется, чтобы наши словари были точны, как математическое доказательство, предельно информативны и сообщали бы читателям о произошедшем изменении  смысла некоторых слов. Язык - это же живое образование. И, господа словесники, постарайтесь словари сделать как можно менее ангажированными.

     Прочитайте, например,  определение национализма у Ожегова со Шведовой и сравните его с определением профессора Ивана Александровича Ильина: «Национализм - это духовное самосознание народа, имеющее божественную основу».