Что я вытворяла в поисках мужа себе

Однажды и я тоже.Потеряла.Эту...Девичью честь... Которую изначально берегла смолоду. Окончательно. Случилось это не  то, чтобы рано.Но и не беспросветно поздно тоже. А в 21 свой девичий год. Потерять довелось с тем, кого на ту пору беззаветно любила. И  при этом  по обоюдному согласию, как мне теперь самой кажется. И теряла я ее в городе-герое Ленинграде.

А уже в Москве ложем любви стал мой девичий диванчик, изрядно к тому времени уже    подмоченный   моим детским недержанием. Что не помешало мне, кстати, впоследствии перевезти его в качестве безвозмездного   подарка дочке Ксюше моего педагога Юрия Башмета, когда девочке стала мала ее детская кроватка с оградкой из палочек.

Но в Москве очень скоро моя мама смогла догадаться без моих    пояснений особых, для чего в ее отсутствие используется тот узкий девичий диван. Не сказать, что мама страшно обрадовалась. Но честь обратно  пришивать тоже не пришлось. И стала взрослая часть населения планеты думу гадать, что им делать с героями романа дальше?
Придумали они нас поженить в скором времени.  А первым делом полагалось мне отучиться до конца на третьем курсе консерватории. А кандидату в мужья и четвертый курс окончить тоже было полезно тогда. Вот только у жизни были в тот момент насчет нас абсолютно иные планы, как выяснилось.Мне категорически было запрещено врачами думать о материнстве в ту пору.Мне пообещали, что я рожу идиота однозначно, если в принципе родить сумею.

И этот прогноз мне совсем не добавлял ни малейшего оптимизма.

Развязка романа наступила в  конце того лета. Нам в двух ЗАГСах Москвы дали особые книжки той поры для приобретения необходимых вещей в брачной жизни. А Жених и на особую работу тем летом устроился, чтобы самому заработать на угощение свадебных гостей.Он устроился асфальтоукладчиком укладывать то, чем в основном наши дороги покрыты. А ценные талончики из одной такой книжки Жених щедро раздавал каким-то друзьям, чтобы они   могли на наши талоны покупать дефицит для своих близких друзей. Я не могла   мириться решительно, что кто-то покупал шерстяное одеяло для своей матери. А не  я его покупала для своей.

Хоть те книжки выдали разные брачные конторы, которые к тому же назначили нам для женитьбы абсолютно разные не только дни, но и  месяцы даже.

Но я взбеленилась. И отказалась жениться. Совсем.

 Старшее поколение предпринимало много попыток нас примирить. Отец жениха примчался из города-героя на переговоры с моей мамой.Кормил ее шашлыком в притоне "Кавказ" у станции метро "1905 года". Но успеха они вовсе  не достигли.
 Напротив, Жених ударился в очень всякие тяжкие, возненавидев на корню весь женский род. Не лучше поступала и я, наверное.

Но жених в горе отправился в армию после пятого курса. А я все же  на год дольше отучилась.

Но после окончания обучения я испытала много разных развивающих кругозор приключений.И в это же время побывать мне довелось на БДК "Красная Пресня" со всеми его апарелями и спуском на воду плавающих танков.Там же я  и повстречала в  своей одинокой уже жизни. Поэта. Не имело значения, что    поэт был тот самый, что тыкал в карту страны деревянной указкой на политзанятиях на глазах адмирала Балтийского флота с  текстами о безграничности нашей Родины.Она в те годы реально была еще безграничней намного. А стихи он начал писать, находясь на излечении от белой горячки в период своего недолгого обучения в Станколите тогдашнем по завету своего отца-директора какого-то крупного московского станколитейного  завода.


 Сочинив свои первые стихи, он перешел учится в литинститут, где тоже себя сумел проявить активным комсомольским работником. И даже успел  там стать секретарем всего литературного комсомола.

После испытания Балтийским флотом мы вскоре оказались в общей постели. Мне уже терять было нечего вовсе. А он все стихи сочинял бесконечно. Даже без подогрева себя алкоголем.

Мы даже разработали план по съему квартиры. Съездили в Расторгуево посмотреть на пенаты.Но переселиться в тот дом с печным отоплением совсем не успели никак.Поэт свалился с гриппом и высоченной температурой в моей комнате на новом, хоть и  из комиссионки, но   уже   полутораспальном диване.Он лежал с температурой и бредил.И стихи в тот момент почти не сочинял. Кроме разве что акростих в мою честь...Но это уж точно  только от горячки.

 А я в те минуты, что не держала рук на его разгоряченной жаром голове, посещала свою секретную службу во ВНИИТИ, ходила на овощные базы, строила новое здание этого института, ежедневно репетировала в планируемом создаться новом камерном оркестре Москонцерта. и играла с   мамой на рояле в 4 руки, чем в принципе не сбавляла температуру страдальцу, а напротив,   только ее все больше повышая тем, что ему в  мареве горячки, приходилось слушать рояль. Хоть и на   модератор заботливо поставленном  нами.

Но он смог чудом поправить здоровье свое.И даже придумали мы невиданный план пожениться с поэтом.

Но почти в тот самый день, когда  мы собирались заявление  подать с новым претендентом на    мою руку и часть незанятого другим сердца. Я, как Дюймовочка, перед свадьбой с состоятельным Кротом, попросила Мышь дозволить мне попрощаться с солнечным светом. И набрала телефонный номер первого своего Жениха, который к тому времени уже из армии вернулся.Поэтому вся моя дальнейшая семейная жизнь обошлась без присутствия в ней поэта.