Из жизни грека

               
Вот случай из далёкой студенческой жизни, всегда богатой на интересные эпизоды. Весёлые часто случаи, но попадаются и не очень-то и весёлые, такие, как этот, который мог закончиться весьма плачевно для  одного из нас. Такое могло произойти с любым.

Наша группа в филиале института находилась в каком-то в «привегилерованном» положении, благодаря Лёшке Булейко, он работал в институте электриком. Но кроме этого он «творил» в институте «добрые дела», подменял на вахте заболевших или отпросившихся бабушек-вахтёров. Вахтеры поэтому  нас все хорошо знали. И лаборанты всех кафедр были с нами хорошо  знакомы. И в деканате даже свои люди работали (там была одна студентка секретаршей с нашего курса хорошая знакомая, даже, можно сказать, подруга, девочки из нашей группы). Конечно же, это было не сильно уж большое руководство, но информацию получали мы всегда очень свежую,  а иногда довольно интересную, и практически делалось это из первых рук. И всё это делалось практически благодаря Лёшке.

Вообще, до пятого курса у нас была очень дружная группа. Потом Лёха уехал к новой супруге  (собрался жениться второй раз за три года, правда уже навсегда) в Харьков и группа постепенно начала разваливаться на мелкие части, такие, знаете, группировки «по интересам учёбы». Обидно, конечно же, что некогда дружная группа распалась на мелкие группировки, по три-пять человек, которые больше как поздороваться, не общались ни на какие темы. Видимо, что суть каждой отдельной человеческой натуры полезла наружу, показала свою суть. Как человек меняется даже при небольшом изменении внешних условий!

 Основной костяк на первых курсах был человек  двенадцать-пятнадцать, «сочувствовавших», то есть женатых, которые не могли вести «активный», «молодецкий» образ жизни, человек пять и человек пять-шесть «одиночек», которые были сами по себе. На четвёртом курсе я присоединился к «сочувствующим» - женился. Но, как говорится, об этом потом …

А пока в мире шла активная студенческая жизнь. Все сданные и несданные экзамены «обмывались» «отдыхающими интеллигентами» только в «альма матер», по вышесказанной причине, а ещё, вдобавок, там было удобно и тепло, особенно период в зимней сессии. А «отдыхающими интеллигентами» нас прозвали ещё на третьем курсе, когда в ожидании своей очереди сдать экзамен или зачёт, мы, коротая время самым «активным образом», играли в домино в большой аудитории. Кстати, своим времякоротанием мы заразили других студентов. Они стали играть потихоньку в карты. Однажды мимо нас проходили два преподавателя, и один из них, увидев «картину маслом», произнёс для нас историческую фразу:

- Во! Интеллигенты отдыхают!

С тех пор и повелось, что стали в шутку так сами друг друга именовать интеллигентами. Помните у Гайдая фразу в «Двенадцати стульях»: слесарь-интеллигент со средним образованием? А домино уже нас постоянно сопровождало до самого выпуска, до получения  диплома. А домино потом только разбавляла уже более «интеллигентная» игра на последних курсах в карты. В общем, мы всё время при деле. Помните «историческую» присказку о казаках? Казаки всё время при деле: или водку пьют, или морды  бьют …

 … В тот день на четвёртом курсе для «обмытия», большинством даже не сданного экзамена, традиция, была выбрана такая тихая небольшая, но уютная аудитория на четвёртом этаже, имевшая выход непосредственный на чердак. Вообще-то, здание считалось четырёхэтажным, но первым этажом считался полуподвал, содержащий полную кафедру сопромата со всеми «причиндалами». А четвёрым этажом были аудитории, которых всего-то было по одной в каждом крыле.  Основных этажей было два, где всё основное и было расположено. Поэтому, на, так называемом, четвёртом этаже находились по одной аудитории – комнате – в каждом крыле, в из одной из них имелся выход на крышу, в которой мы и расположились.

Вино, домино и просто общение после экзамена, обсуждение впечатлений, которых, как обычно, всегда много после только что прошедшего экзамена, всегда много было интересных экзаменационных моментов «на повестке дня». Но мы всегда обязательно после себя оставляли только чистое помещение, так что не думайте о нас плохо. В связи с тем, что народу было относительно много, а мест за игральным столом ограничено, ещё и  потому, чтобы подогреть интерес к игре, то живая очередь была предоставлена сама себе, свободой в выборе места и методов коротания времени.
… На первом этаже – официально на втором –  из фойе был виден потолок чердака, на котором имелся большой красивый витраж. Если выйти на чердак и посмотреть сверху, витраж светился голубым светом от люминесцентных ламп дневного света коридора, как будто «озеро» на чердаке специально было  подсвечено снизу.

На тот чердак из аудитории и вышли свободные от игры ребята покурить, а заодно и посмотреть, что там и как, «очередники». После принятия  «даров Бахуса» восприятие окружающего мира всегда бывает  несколько иное, согласитесь? Гуляя по чердаку, Саша Аношин уже занёс ногу на витраж «наступить в воду» со словами:
- Не хило жил этот грек, у него озеро на чердаке!

Хорошо, что рядом был наш староста и «дядька-наставник» Борис Прокопенко. Он быстро сообразил, несмотря на «вливание» и успел отдёрнуть «любителя прекрасного» от края …, боюсь даже сказать чего. А от  пола чердака до пола второго этажа было не меньше, чем метров 8-10 «свободного полёта», этажи-то высокие. Поэтому последствия  встречи с мраморным полом второго  этажа, могли быть самыми, мягко говоря, откровенно мрачными. После этого и до следующего экзамена наш Саша, по его собственным словам, просидел три дня дома в трясучке, какая уж там подготовка!