Моська

- Смотрите-ка, Моська вернулся. - Баба Дарья выпрямилась, оторвавшись от грядки и указала в сторону забора.
    Детвора тут же кинулась с криками:
 – Дед Федул, дед Федул, Моська вернулся.
   Косуля шла по задам огородов, в сторону родного дома. Рядом бежал детеныш, с любопытством и не пониманием озираясь кругом. Федул услышав крики забежавшей в палисадник ребятни, поднялся с кровати. Взял моркови и вышел на улицу.
- Пойдемте, пойдемте. Поздоровкаемся. Тихо только, не шумите, видите - не один он. Спугнете.
  Детвора затихла и тихонько пристроилась сзади деда.
- Моська, Моська… Ну, здравствуй.
  Косуля нежно ткнулась деду в грудь и потянулась за морковкой.
- Держи. Кто это у тебя? Доченька, на-ка поешь тоже.
   Детеныш потянулся за морковкой, игриво виляя хвостиком.
- Дед Федул, а нам можно?
- Дайте, дайте вы уже ему. Неугомонные, тихонько.
   Ребятишки засуетились, протянув все разом морковь Моське, тот с охотой начал кусать то  у одного, то у другого понемногу. Дед тем временем гладил детеныша, прижимавшегося к его ногам и с жадностью грызущего морковь из его рук.
- Ну, а мамка то ваша где?
   Дед поднял руку ко лбу и посмотрел в сторону оврага, где стояла кормушка и поильник. Мать с несколькими косулями поедали сено.
- Машка кушает. Машка, Машка…
   Дед тихонько позвал её, она повернула голову в сторону его голоса и свистнула.
- Умница.
  Детеныш, услышав ее голос, оторвался от морковки и тоже свистнул в ответ, его подхватил и Моська.
- А ну-ка детвора, останьтесь здесь, а я пойду поздороваюсь со всеми. Потом еще покормите его, вернется он. Хорошо?
- Хорошо, дед Федул. А можно мы яблок и хлеба принесем?
- Можно, - улыбнулся дед.
   Ребятня развернулась и понеслась по домам, кто за хлебом, кто за яблоком. Федул отправился к стаду косуль, в сопровождении Моськи и детеныша.
   Вот уже три года Моська возвращался к деду, то и дело пропадая на месяц или неделю. Егерь принес его Федулу малышом, он застрял в болоте и чуть не погиб. Матери рядом не было, видать подстрелили охотники. Дед его выходил, откормил молоком, от своей Буренки и поставив на ноги, отпустил в лес. Но косуля приходила к нему, забиралась в палисадник и без страха ходила за ним по деревне, тыкаясь мордой в руки односельчанам. Его даже Мазаем прозвали, но потом перестали, когда косуля первый раз пропала на месяц.
   Федул надел на него ошейник с кулоном, чтоб охотники знали его. С тех пор Моську и его выводок не трогали, издалека было видно, что это он, гордый, высокий и белогрдый. Да и Моська людей не боялся, выходил, позволял гладить, брал угощения. Односельчане помогли сделать кормушки, ребятишки с удовольствием таскали туда воду и сено. Егерь следил, чтоб их не обижали, предупреждал заезжих о неприкосновенном стаде.
   Дед дошел до оврага. Косули потянулись к нему, подставляя свои пятнистые спины под его шершавые руки, насвистывая от удовольствия, толкая друг, друга.
- Ай, мои умницы. Рожки какие, тише, тише, свалите меня. Нате вот морковку.
   Он достал из кармана последнюю морковь и протянул малышам. Они, бекая и посвистывая, начали кусать ее.
- Машка, Машка, иди сюда. - Дед потянулся к косуле, она с удовольствием прижалась к нему, подставив голову и прикрыла глаза.
- Ты моя сладкая. - он поцеловал ее в лоб и обнял обеими руками. Малыши уже доели морковь и тыкали его в ноги, прося еще.
   Так они встречались каждый раз после разлуки, обнимались, нежились, подставляя свои бока и головы деду. Федул тоже радовался им, радовался как своим детям, которых растил….