Малахольная

    Марине за шестьдесят. Она пенсионерка, но продолжает работать. А, как жить-то? Пенсия невелика, хоть трудового стажа уже сорок четыре года. У детей помощи просить – язык не поворачивается. Вот и, получается – можешь или нет, а вставай и иди на работу. Но есть и другая сторона «медали» – что дома одной? А так всё-таки на людях. Да и мечта у неё была – холодильник новый купить. Старому, почитай, лет тридцать. Так рычит и стонет, включаясь и выключаясь, что челюсть сводит, как от зубной боли. Но деваться-то некуда! Вот и подкапливала, по мере возможностей, чтобы поменять старую рухлядь на более современный агрегат, несмотря на то, что морозит он ещё здорово.
     Выбрав свободное время, Марина пошла по магазинам бытовой техники, чтобы прицениться к долгожданной покупке. Походила-походила и сделала вывод: у тех холодильников, что ей понравились – цены «кусаются», а те, на которых денег хватает, можно бы и купить, но они ничем особо не отличаются от старого: ни дизайном, ни цветом… разве, что габаритами.
     – Это что за цены? В долларах, что ли? – сокрушалась она. – Давно я не заглядывала в подобные магазины, – продолжала размышлять обескураженная Марина, – да и зачем ходить? Чего глаза таращить и ноги бить, если нет таких деньжищ?
     Вздохнув, побрела домой. Войдя в квартиру, прошла в кухню и взглянула в угол, где стояла причина её нынешних мытарств.
     – Ну, чего молчишь? Обиделся, что ли? – проговорила она вслух, – ну, молчи… на обиженных, сам знаешь…
     Холодильник, естественно, молчал. Марина, живя много лет одна, уже привыкла разговаривать с предметами своего обихода, как с живыми существами. Сама задавала вопросы, сама же на них и отвечала. И это стало, для неё, нормой. Ладно бы, если с кошкой или собакой заводила разговоры, а то – с холодильником! Конечно, если бы кто-то со стороны подслушал её разговор, то наверняка бы подумал, что женщина, мягко говоря, не в себе. Но Марина была адекватным человеком. Это всё от одиночества…
     В походе по магазинам, Марина устала и решила прилечь. Через пару часов она проснулась, почувствовав, что проголодалась и прошла в кухню, где её насторожила и удивила несвойственная, её квартире, тишина.
     – Не поняла… Это что? – мелькнуло тревожное опасение, – холодильник, что ли, не работает?!
     Она открыла дверцу и, действительно, лампочка была погашена, мотор не тарахтел.
     – Ничего себе… Эй, дружок, ты это чего? Я же просто так ходила, посмотреть… Что насупился-то? – озадаченно обратилась Марина к предмету неожиданного казуса.
     Она, вновь и вновь, то вынимала, то вставляла вилку в розетку, но реанимировать холодильник не удавалось.
     – Может, поломка, какая? Мастера вызвать? – расстроилась хозяйка, – мастер-то сейчас столько «сдерёт», что мало не покажется… Господи! Столько лет верой и правдой служил, нарадоваться на него не могла! – причитала Марина, чуть не плача. – Ты уж прости, что иногда от меня доставалось, – обняв обеими руками, стоящий как монумент, холодильник, говорила она ему, – не виноват ты, ведь тоже уже не молод, да и не от злобы я, от бессилия… – продолжала она, прижавшись щекой к гладкой поверхности, поглаживая бока. – Как же я теперь без тебя буду? Ладно бы зимой, а то ведь на дворе такая жара…
     В этот миг ей казалось, что она обнимает что-то очень дорогое и родное её сердцу. То, с чем жила много лет, разделяя радости и горести, и всевозможные жизненные неурядицы.
     «А, ведь и правда, это он – трудяга-холодильник и есть главный, и, пожалуй, единственный свидетель, моей неудавшейся женской судьбы… Другие-то предметы быта постепенно поменяла, а вот до него никак «руки не доходили…» – рассуждала Марина, стоя в обнимку с притихшим холодильником и навалившимися горестными воспоминаниями.
     Как знать, сколько бы она ещё так стояла, если бы не стук и громкий голос Клавдии Степановны:
     – Марина, ты дома?!
     Марина открыла дверь.
     – Здравствуй, Мариночка! Ты, случайно, не знаешь, когда свет дадут? В объявлении написано, вроде бы в пять…
     Марина так и застыла, приоткрыв рот и округлив глаза.
     – Да ты чего, как рыба замороженная? – удивилась соседка, – или случилось что?
     В ответ Марина, неожиданно громко рассмеявшись, вскрикнула:
     – Да всё хорошо! Спасибо, Клавдия Степановна! – и, взвизгнув, помчалась в кухню, приговаривая, – миленький ты мой…
     – Это она кому? Ничего не поняла… Малахольная, как есть – малахольная… – возвращаясь к себе, беззлобно проворчала соседка.