Бас - гитара

   Эту бас-гитару я увидел в студии у замечательного музыканта и аранжировщика Антона Чекавинского, когда записывался для очередного городского проекта, посвящённого Дню Победы.
   - Вот же ж, - думаю, - чудеса. Тридцать дет прошло, а она всё так же ясна, красна и прекрасна.
   Когда-то ведь и я на ней играл. Играл с большим удовольствием. И чтобы получить право и удовольствие играть на ней, проделал довольно длинный путь от юного даровитого повелителя барабанных палочек до…
   Но - обо всём по порядку.
   В старые добрые времена у музыкантов Любимого Города (тм) существовала жёсткая и вполне понятная иерархия. Играешь на танцах – значит, ты молодец. Если тебя не взяли играть на танцах – значит, ты пока не молодец. Ресторанных музыкантов мы исключим из нашей классификации, потому что это были совсем уж какие-то суровые дядьки с другой планеты. Один из них – Николай Ильич Яблоков – руководил нашим ВИА в Доме пионеров. И я со временем тоже начал играть на танцах в этом самом Доме пионеров. Но до танцев было еще очень далеко. Так что снова повторю – это были дядьки с другой планеты.
   А музыканты, игравшие на городских танцевальных площадках, являлись «молодцами» разных степеней. Степень, я полагаю, зависела от того, скольких девчонок у тебя есть возможность охмурить одновременно со сцены. Например, если играешь летом на танцах в ВРЗ – ты просто молодец. Если играешь летом на танцах в ДКЖ – ты супер-молодец. А уж если всю осень-зиму-весну играешь на танцах в «Спектре»… Это я даже не знаю, с чем сравнить. Просто представьте. Каждую пятницу и субботу у вас в зале 2000 зрителей. Танцующих зрителей. Или танцующих слушателей. И так – неделя за неделей. Понятно, что имеют место быть разборки, драки «район на район», милицейские наряды. Но два раза в неделю, каждую неделю – 2000 человек в  зале. Так что на сцене были просто небожители. Эти небожители назывались «Группа «Каскад». И руководил группой Володя Соколов.
   Мне тогда было 15 лет, я уже играл на барабанах в группе «Тени», куда пришёл из Дома пионеров, пройдя настоящий кастинг, и прекрасно себя чувствовал. От души гремела ударная установка «Takton», нежно журчал электро-орган «Vermona», комплект усилителей «Гармония» разносил все эти звуки му (цэ) по залу для репетиций на 200 мест со сценой и гримёркой – мебельная фирма «Прогресс» не экономила на современном искусстве. Мы отрепетировали большую программу из песен «Машины времени», «Воскресенья» и «Аракса», сочинили несколько своих, у нас появились первые денежные заказы на корпоративы (тогда это были школьные танцевальные вечера). Заработанные деньги я отдавал маме.
   Со временем в душе поднял голову червячок карьерного роста. Впереди путеводной звездой маячила группа «Каскад». Как передавали знакомые, Володя Соколов послушал некоторые наши записи, и об игре барабанщика (то есть меня) отозвался вполне благосклонно.
   Была весна. Расцветали надежды… Но тут внезапно закончилась школа, и я вместо музыкального училища, куда стремился всей душой, поехал в город – герой Ленинград учиться на инженера – оптика.
   А двое моих друзей – музыкантов вскоре пробились–таки во второй состав «Каскада». Они назвались «Рок – Пропеллер», и на танцах в «Спектре» играли первое отделение.
   Прошли, как говорится, годы. Я вернулся в мой город, знакомый до слёз (цэ), чтобы жениться и написать диплом. Или наоборот, сейчас уже трудно сказать.
Над страной вовсю дули ветры перемен. И эти ветры надули руководству Театра юного зрителя мысль, что неплохо было бы поставить что-то острое, современное. В качестве острого была выбрана пьеса «Рокер». Главную роль играл безумно талантливый актёр Сергей Чередниченко. Он быстро сгорел, и после его ухода выяснилось, что именно на нём и держалось всё представление…
   Ну а пока, раз уж пьеса называется «Рокер», на сцене же должны быть рок-музыканты! А кто у нас самые знаменитые рок-музыканты из местных? Конечно, группа «Каскад»!
   Это была чистая правда. Тогда на танцах игралась масса рок-песен – или того, что все привыкли ими считать.
   А я все эти годы, приезжая в дом родной на каникулы, кругами ходил вокруг «Каскада» и его руководителя Володи Соколова.
   Круги сужались.
   И вот в середине октября я узнаю, что бас-гитариста группы отстранили от репетиций и работы за, скажем так, нарушение спортивного режима.
   Что имеет перед собой автор музыки и руководитель всей музыкальной части спектакля? Он имеет перед собой довольно грустную картину.  До премьеры – ровно две недели. В спектакле звучат семь больших оригинальных музыкальных номеров. Играть партию баса некому. Зато есть тот, кто крутится всё время под ногами – то есть я.
   - Вот что, - говорит мне Володя, - тут такое дело. Ты на басу играть умеешь?
   - Честно, - отвечаю, - не пробовал.
   - Интересно, - говорит Володя. – И ноты наверняка плохо читаешь?
   - Плохо, - говорю я. – Но ты это, боярин, ты только покажи, а мы переймём! (цэ)
   - Ты точно успеешь всё выучить?
   В ответ глаза мои загорелись таким диким пламенем надежды и ответственности (безо льда), что Володе стало просто некуда деваться. И он, вздохнув от безысходности, вручил мне тот самый красный бас «Ibanez», с которого и началась эта история.
   Премьера спектакля «Рокер» прошла в пятницу 4 ноября 1988 года. Билетов в кассах давно не было. Зрители перед началом штурмовали центральный вход. Десяток юных горячих театралов разбили окна в туалете первого этажа, стремясь всеми возможными способами приобщиться к новому искусству. Руководство театра вызвало конную милицию.
   Да, это был успех.
   А когда в бухгалтерии театра я стал получать ещё и скромную, но приятную прибавку к зарплате инженера… В общем, что тут говорить: интересные были времена.
   Нашей главной героине -  бас – гитаре - за прошедшие годы тоже бывало несладко. Она многократно меняла хозяев. Из неё вырывали все лады – потому что играть на безладовом басу «круто». Потом, правда, одумывались и лады возвращали на место.
   Так что она себя сейчас прекрасно чувствует. И я себя прекрасно чувствую.
   Чего и всем желаю.