Пролог - Отголоск прошлого

– Да, я знаю этого человека, – помедлив и задумчиво затянувшись ароматным дымом, протянул умудрённый годами танд* ((с хинди – холодный) – сравнительно молодой вид господствующих на планете существ). 

Скрытые от палящего зноя фигуры, покачивающиеся в удобных креслах-качалках, расположились в прохладной тени старенькой глиняной веранды и попивали из коротких чашек горький напиток, сделанный из искусственно выращенных кореньев. День, состоящий из тридцати долгих, наполненных работой и повседневными делами часов уже подходил к концу и медленно, но верно уступал место непроглядному полушарию тёмной стороны. Округлые элхвы* (неизученные и исконные обитатели Красной пустоши), широко раскидывая ластоподобные крылья в стороны и шумно пропуская через всё своё громадное тело воздух, казалось бы, неспешно парили вслед за скрывающимися за горизонт светилами. Густые тени от редких небольших кустарников постепенно набирали силу, становились всё отчётливее и длиннее. Толщи ярко-красной рассыпчатой земли теряли свою насыщенность и, сменяя оттенки, остывали после бесконечно долгого знойного дня. 

Если в такое время суток приглядеться, то можно увидеть легкую пелену белёсого дымка, спиралями поднимавшегося от поверхности вместе с потоками тёплого воздуха. Редкие машины с утомлёнными долгой поездкой и изнуряющей жарой водителями изредка появляются с восточной стороны. С тихим свистом пролетев по этому завораживающему пустынному пейзажу, все они неизменно растворяются в расплывчатой линии горизонта. 

– Скажи, для чего собственно ты его ищешь? – оторвав взгляд от очередного мультироторного биля, и степенно прикладываясь к трубке, прямо спросил старик. 

Расположившийся рядом с ним парень тут же оживился и, поправив очки, стал подробно расписывать цель своего прибытия. Хозяин фермы изредка посматривал на подбирающиеся к ним всё ближе и ближе тени и, не перебивая, внимательно слушал. 

По словам худощавого танда выходило, что он – начинающий журналист и в данный момент проходит испытательный срок в некой известной новостной редакции. 

– Вы наверняка слышали когда-нибудь про «Время наоборот»?! Представляете, у меня все шансы встать наравне с самим Торном Силом и Нелли Штолом! – со смесью смущения и гордости протараторил парнишка. 

– Поздравляю, парень… – усмехнувшись, протянул старик. – Извиняй, впервые слышу. 

Стараясь не подавать вида, что несколько расстроен, парень начал свой сбивчивый рассказ: 

– Так вот, мне поручили найти материал, способный повысить их рейтинг просматриваемости на сотую долю процента, а это очень много. Ведь, знаете, в эту редакцию берут только самых лучших. На всё про всё мне дали всего несколько основных недель* (основное время – определённый срок, выражающийся в установленных Объединением промежутках времени). В общем-то, первая неделя прошла как один день. Я метался, как ошпаренный в попытках найти что-то действительно стоящее. Побывал и в криминальном отделе охранной секции, благо мой знакомый там работает. Да вот только всё без толку! Там-то какой-то парень-отшельник убил женщину, мол, за то, что та не давала ему спокойно выспаться, круглосуточно гремя какими-то железяками. Тут вот пропала пара человек, здесь раздавили какую-то чёртову домашнюю зверюгу… В общем, полный абсурд и бред. Ничего интересного не было и не предвиделось. В конце концов, я потерял всякую надежду и направился туда, где общепринято, так сказать, выпускать пар. В бар… – журналист смущённо снял очки и, достав из нагрудного кармана своего растянутого пальто платок, стал их протирать. – Ну… я заказал дешёвого дурмана и… вот… 

– Смотрю, ты совсем ещё новичок в этом деле, – насмешливо проговорил старик. Побледневший журналист, нервно улыбнулся, мельком взглянул на крепкого седого танда и, чувствуя вновь поступившее смущение, отвёл взгляд в сторону. 

– Вообще, да… Но это… не столь важно… Так вот… Я был в подобных заведениях всего несколько раз, поэтому расположился в самом дальнем углу. Не считая меня, за столиком сидел странного вида старик. Он то и привлёк моё внимание. Его кожа была настолько изборождена морщинами, он был настолько хрупок и худ, что складывалось впечатление, будто ему лет пятьдесят, не меньше, и в любой момент он может просто взять и развалиться. Но больше всего меня поразила его рука… точнее её отсутствие… 

Тут фермер вскинул взгляд и, вцепившись до боли в подлокотники кресла-качалки, уставился на парня. Между тем, журналист не заметил перемен в поведении своего слушателя и продолжил рассказывать: 

– Всё бы ничего, но в том месте, где она заканчивалась… примерно в локте… она… там кожа была почти чёрного цвета и казалась на вид такой скользкой и противной… как будто покрытой слизью или вроде того. Да, вот знаете, линеры* (Небольшие полосатые животные с двумя особо развитыми конечностями), те, что рассекают бесчисленными стаями Красную Пустошь, имеют тот же цвет панциря. Так вот… Видимо, я слишком долго смотрел на эту жуткую культяпку, потому что старик, не отводя взгляда от цилиндра с дурманом, вдруг сказал: "Занимательно, не правда ли? Это всё, что осталось от моего прошлого. В последнее время я всё чаще стал забывать, кто я. Только этот безобразный обрубок помогает мне ещё хоть как-то сознавать себя, хоть и постоянно болит". Тут он словно что-то вспомнил и, отведя в лицо сторону, застыл. Не дождавшись продолжения рассказа, я легонько толкнул старика. Он пришёл в себя не сразу. Лишь через минуту-две старец повернулся ко мне и впервые осмысленно уставился своим странным взглядом на меня. К слову сказать, его глаза поразили меня не меньше, чем остатки руки… они были белыми, как и у всех, но порой лучи света от дальних ламп, что располагались на барной стойке, отражались в них и окрашивали зрачки в прозрачно-голубой оттенок! В такие моменты радужка приобретала едва уловимый морской цвет с редкими вкраплениями более тёмных тонов. Никогда такого не видел… Не знал вообще, что бывает другая радужка кроме белой… Наверное, болезнь или мутация какая-ни… 

Внезапно старик прервал парня и, возбужденно сопя, спросил: 

– Скажи! Просто скажи! Он ещё жив? Он был жив, когда ты с ним виделся в последний раз? 

Журналист удивлённо выпрямился в кресле и уставился на взволнованное лицо фермера. Через несколько мучительных секунд он ответил: 

– Ну… я с ним общался всего раз, в том баре… Больше я его не видел… И да, он был жив, как иначе… 

Вмиг обессиливший танд без сил рухнул в кресло и задумчиво уставился в пол. 

Разрозненный ворох воспоминаний, подобно внезапному бушующему потоку, обрушился на бедного старика и восстановил в его воспалившемся сознании картины давно минувшего прошлого. 

Столько воспоминаний, столько всего случилось... Как бы он сейчас жил, как бы сложилась его судьба, не встреться ему тот злополучный старик? Но как? Как он ещё… невозможно... Сколько выбравшему профессию фермера танду тогда было? Лет тринадцать-пятнадцать, не больше. То есть, если подсчитать, последний раз он видел старика ровно десять лет назад. 

Не веря в происходящее, старик молча смотрел помутившимся взглядом куда-то в пустоту, сквозь глиняный пол, сквозь толстый земляной покров и слои железа, кои разделяли тяжёлый воздух Пустоши и ледяные воды океана, расстилавшегося вокруг. 

Наконец, его рассуждения прервал парень, не первый раз пытавшийся привлечь к себе внимание негромкими покашливаниями. Покрывшийся холодным потом танд поднял рассеянный взгляд, посмотрел в его узкое болезненное лицо. 

– Что вас так поразило? С вами всё в порядке? – встревоженно спросил журналист. 

– Кхм… да, вполне. Это... это не так уж и важно теперь… Говори дальше… Только покороче, у меня много дел, – взяв себя в руки, хмуро закончил фермер. 

– Да, хорошо… – паренёк недоверчиво окинул старика быстрым взором, но всё же продолжил. – Ну, в общем, любопытство во мне взяло вверх, поэтому я стал расспрашивать бродягу о его странной руке. В конце концов, кто знает, вдруг существовала болезнь, о которой было неизвестно прежде. Старик же лишь молча взирал на меня и продолжал опрокидывать в себя чашку за чашкой. В конце концов, он, не обращая на мои вопросы ни малейшего внимания, просто встал и, прихрамывая, направился к выходу. Я не мог просто отпустить так внезапно подвернувшийся шанс на сенсационный сюжет, поэтому поспешил за ним. Я догнал старика, окликнул его и вновь попытался разговорить. Тот продолжал молчать и вновь пытался просто уйти, но я был настойчив. И вот в какой-то момент бродяга вдруг изменился в лице… Словно… Словно это стал и не он вовсе… 

Журналист часто заморгал и нахмурился, припоминая жутковатые подробности недавней встречи: 

– Старик вдруг схватил меня за руку и наклонился к самому уху, а затем быстро прошептал: "Не делай этого… Я сдерживаю его, как могу… Он спит, но надолго ли… Я знаю его мысли, чувствую его злобу… Я давно мёртв, но я не позволю вырваться ему наружу… Ты напоминаешь ему Ка… Глазами… Да, глазами… А теперь не разговаривай со мной! Да! Уходи прочь и больше не появляйся! Беги! Беги как можно дальше отсюда! " Жуткие и безумные слова… То были последние слова бродяги. Затем он просто скрылся за ближайшим углом, а я так и остался стоять в пустом переулке. Больше я его не видел. Не знаю почему, но вся эта история, произошедшая со мной, чем-то зацепила меня. Какой-то сбрендивший старик, наверняка страдающий от недостатка внимания, почувствовал, что я у него на крючке и ушёл. Сидит сейчас в этом самом баре и посмеивается над "тем незадачливым дурачком". Наговорил мне всякого, чтобы я кинулся искать какого-то там Ка… Что вообще за имя такое? 

Вдруг журналист опомнился, оцепенел и почти в ужасе взглянул на фермера. Тот не обратил на его слова никакого внимания, лишь перекатил дымящуюся трубку из одного уголка рта в другой, а затем пристально на него взглянул. Парень вновь нервно улыбнулся и, сбивчиво извинившись, продолжил: 

– Э-э… В общем… На чём я остановился? Ах да, я навёл справки, узнал, существует ли некий Ка на станции. Долгое время я бесцельно просматривал местные архивы, но потом всё же нашёл упоминание о Ка Роб Ке… Старая электронная запись отдела управления, датируемая сто тридцать пятым годом от Времени Просветления* (время создания Объединения), гласила, что существовал некий Ка Роб Ка, который родился одновременно с какой-то девушкой, дело которой было прикреплено к его файлу… что странно, её имя даже не было указано. Если судить по заметкам, как только их записи появились в общем хранилище, то они тут же перебрались в отдалённый участок Красной Пустоши, на небольшую старую ферму в Пустых Полях, ранее принадлежащую некоему отставному капитану Объединения Ини Трако. В общем-то, терять было нечего. Недолго думая, я собрал всё необходимое, сел на ближайший рейс, и вот я здесь! Вот и всё. Вы – моя последняя надежда. Понятия не имею, что произошло с тем странным стариком и вами, но надеюсь, что вы мне об этом поведаете. Вы же Ка, верно? Я ведь не ошибся? Если статья будет добротной и читатели ей заинтересуются, мы оба будем в выигрыше… 

Паренёк вновь неуверенно улыбнулся и поправил съехавшие очки: 

– Знаете, сейчас выплачивается неплоха… 

– Стоп! – перебил сбивчивую речь журналиста сгорбившийся в кресле старик. – Я понял. Мне не нужны твои деньги. Если тебе так нужна моя история... то забирай. Я буду только рад избавиться от этих записей. Это всего лишь история, не более того. Только знай, что тебе вряд ли кто поверит! Те события, что произошли с тем стариком, Полом… и со мной… в них трудно поверить… я и сам порой перестаю верить в случившееся… 

Произнеся последнее слово, фермер вновь предался воспоминаниям прошлого и уставился на пыльную рубиновую дорогу. 

Парень со смешанным выражением любопытства и недоверия на лице поглядывал на мускулистую, несмотря на возраст, фигуру танда, но ничего не говорил. Через некоторое время старик не спеша поднялся и вошёл в свою лачугу. Он пересёк светлую гостиную и вошёл на кухню… 

– «Где же я её спрятал… – сопровождая тяжелые мысли приглушенной руганью, подумал старик. – Проклятье… память давно уже стала подводить меня, заставляет забывать самые простые вещи. Ну а уж тайник, который я сделал пять лет назад, тем более». 

– Ка, это ты? – послышался со второго этажа звонкий женский голос. 

– Да, милая, сейчас спроважу нашего гостя и поднимусь к тебе! – крикнул танд в ответ. 

Кряхтя, он присел на корточки и неспешно, шаг за шагом, стал ощупывать пол, изредка постукивать по нему костяшками пальцев. Наконец, нащупав сквозь плотно подогнанные глиняные брусья наземного покрытия щель, фермер подцепил один из брусков пальцами и стал вытаскивать их одну за другой, пока не образовалось небольшое прямоугольное отверстие. В самом его центре тускло заблестел металлом старенький джейпад. Вытащив покрытое пылью устройство на свет, он с трудом встал и вытер его подолом своей серой накидки. При взгляде на исцарапанную поверхность прибора старика пробрала быстрая, но такая сильная дрожь, что он даже невольно покачнулся. Воспоминания прошлого очередным потоком хлынули в его неустойчивый разум и, преодолевая старческую забывчивость, заполонили собой его внутренний взор… 

Вот они снова с Си Ди в тёмном извилистом лабиринте туннелей и, находясь по щиколотку в воде, неспешно бредут навстречу неизвестности… 

Теперь он вновь чувствует, как по спине прокатывает волна мурашек при виде огромной уродливой морды Матери… 

А вот танд, ни живой, ни мёртвый приходит в себя в стареньком залатанном транспортнике, управляемым стариком Ини. 

Все эти воспоминания, подобно теряющимся в ночи лучам света, пронеслись перед внутренним взором старика за доли секунды. И всё же, взяв себя в руки и крепче сжав джейпад, он вернулся к выходу. 

– Вот, возьми. Здесь всё… – без лишних слов произнёс престарелый танд, протягивая устройство парнишке. 

Журналист машинально взял тускло отражавший окружающее пространство джейпад. Некоторое время парочка ещё стояла на остывающем крыльце, прислушивалась к приглушённому шипению высвобождающихся из-под земли облачков дыма и тяжёлому дыханию парящих над головой элхвов. 

Наконец допив горьковатый напиток, парнишка пробормотал слова благодарности и, вновь упомянув что-то насчёт денежной доли фермера, попрощался, да двинулся прочь, в сторону остановки. Оставшийся стоять старик облокотился о глиняные перила веранды и, не отрываясь, смотрел ему вслед. 

– Парень! – журналист обернулся. – Как тебя хоть зовут-то? 

– Сид! – отозвался паренёк и, смущённо улыбнувшись, скрылся в распростёршейся по округе тьме...

Группа ВК - https://vk.com/taolus