Глава 7 - Запретные пустоты

– Знаешь, мне кажется, что в тебе нет и малой доли того мрака, который я почувствовал в Голосе. Скажи, Си Ди, почему ты помогаешь этому существу? – наконец, спросил я. 

Мы сидели с роботом на большой, проржавевшей насквозь балке, которая когда-то поддерживала покрытый копнами лишайника потолок. Таких балок в комнате было много. Все они, кроме этой, продолжали стоять в два длинных ряда, однако и им осталось недолго. Видимо, когда-то помещение служило подобием мастерской, либо, что так же было вероятно, лаборатории. Раньше здесь располагалось множество всяческих приборов и устройств неизвестного назначения. Теперь древнее оборудование представляло собой огромную груду хлама, разбросанного по всему полу и покрывающего каждый его палец. Присмотревшись, можно было различить контуры расставленных вдоль стен колб – большие и лопнувшие, они напоминали коконы неведанных существ, – а так же замысловатые хитросплетения проводов и кабелей, опутывавших собой покрытые копотью тела древних машин. 

Мы пришли сюда давно. После нашего с Си Ди в какой-то степени удачного побега от миног, мы поспешили убраться с места происшествия и найти относительно безопасный участок. Грохот, сопровождающий наше падение, наверняка привлёк внимание множества кровожадных тварей, поэтому, продвигаясь вперёд, мы старались ещё более усердно, нежели прежде, издавать как можно меньше звуков. 

Так, некоторое время мы бродили по тёмным коридорам в поисках подходящего укрытия. Хотелось просто куда-нибудь присесть и забыть хотя бы на секунду обо всём случившемся, представить, что я в своём уютном маленьком жилище, читаю древние загадочные бумаги и вновь пытаюсь разобраться в их содержимом. Но тело нещадно скрипело, напоминало о недавней моей смерти, и твари позади лишь ждали малейшей нашей ошибки, чтобы найти подвижные железяки и закончить начатое. 

Ко всему прочему, последствия от тяжёлого падения не заставили себя ждать. Оказалось, что один из узлов на руке порвался. Безобразные концы трубок безвольно раскачивались, при каждом движении искрили и едва слышно потрескивали. Неудивительно, что теперь конечность порой непроизвольно дёргалась и в целом плохо слушалась. Я сжимал и разжимал щупы, стараясь почувствовать хоть что-то, но получал лишь тупую боль в груди. Лишь она напоминала мне о том, каково быть живым. 

Прошёл довольно приличный отрезок времени, прежде чем тусклый свет наших фонариков наткнулся на металлическую дверь с небольшой разбитой панелькой в центре. 

Теперь стоит упомянуть, что таких защитных дверей на станции было великое множество. Я не раз встречал подобные, охотясь неподалёку от своего селения. Как правило, все они были накрепко запечатаны, и любые попытки их открыть заканчивались неудачей. 

Однако теперь у меня было серьёзное преимущество – я стал роботом. 

Поудобнее перехватив заостренную трубу, – ту, которая упала в образовавшуюся яму вместе с нами, – я широко размахнулся и со всей силы вбил её конец в небольшую щель, темнеющую между дверью и стеной. Железяка, пробив приличную дыру в металле, без особых проблем вошла внутрь на добрые пять пальцев. Используя трубу в качестве рычага, я надавил на неё всем корпусом. Дверь протяжно скрипнула, послышался хруст, и тогда, обомлевшая и безмолвная, она рухнула внутрь помещения, с оглушающим грохотом обрушилась всем своим внушительным весом на пол, отчего толстый слой пыли, покрывающий его поверхность, раздражённо взметнулся вверх. 

Си Ди, всё это время с любопытством наблюдавший за моими манипуляциями, заинтересованно присвистнул и, освещая открывшееся помещение узким лучом фонаря, шагнул внутрь. Предусмотрительно поставив за собой дверь на прежнее место, я последовал за ним. 

Среди многочисленного хлама, заполонившего пространство вокруг, мне удалось найти довольно крепкий эластичный кабель и лужицу клейкой жидкости, видимо образовавшуюся после поломки громоздящегося подле механизма, напоминающего шар. Собрав необходимое количество тёмной массы в первую подвернувшуюся под руку жестянку и захватив провод, я опустился подле с Си Ди. 

Робот уже какое-то время неподвижно сидел на балке, опирался своими короткими ручками в её стальную поверхность и словно бы о чём-то размышлял. 

Я начал ремонтировать узел, склеивая его концы, и, не отрывая сосредоточенного взгляда от объекта своего занятия, повторил свой ранее заданный вопрос: 

– Так почему ты помогаешь Голосу? 

Робот вздрогнул и кротко взглянул на меня. Какое-то время помигав огоньками, он поднёс щуп к тому месту, где у него мог бы быть рот и, озадаченно присвистнув, развёл руками. 

Я понимающе хмыкнул. Жестикуляцией такие вещи явно не объяснишь. Нужно было придумать что-то более действенное. 

А что, если… 

– Слушай, Си Ди, а ты разбираешься в буквах? – повернув округлую голову в сторону своего крохотного собеседник, со слабой надеждой в механическом голосе спросил я. – Умеешь писать? 

Робот удивлённо откинул корпус назад и быстро закивал. 

Я вторил ему удовлетворённым кивком. 

– Какая удача! Хорошо, давай попробуем. 

Хлама в комнате хватало, поэтому отыскать нужную деталь не составило труда. Увидев подходящую железную палочку на полу, я подобрал её и передал Си Ди. Пододвинул жестянку с жижей к нему ближе. 

– Почему ты с этим существом? Напиши. 

Си Ди спрыгнул с балки и чуть покачнулся. Восстанавливая потерянное равновесие, он резко выбросил короткие ручки в стороны, оглянулся на меня, смущенно поморгал. Затем, перехватив поудобнее палочку, чуть наклонился над покрытым многочисленными бороздами и царапинами полом. Робот немного помедлил, раздумывая над ответом, а после, обмакнул палочку в чёрную субстанцию и начал сосредоточенно, символ за символом, что-то писать, попутно озвучивая каждую черкушку приглушёнными сигналами и свистками. 

Не отрываясь от починки повреждённой конечности, я навис над коробочкой и, с трудом сдерживая любопытство, заглянул за её угловатый корпус. 

– Он… по… мо… г… с… па… с… ме… ня… – медленно, по мере написания, по слогам прочитал я. 

Я вновь кивнул и посмотрел на Си Ди: 

– Он тебе помог… я понял. Странно это… Почему он помог? Как тебя спас? 

Робот на короткое мгновение ответила мне взглядом своих круглых светящихся диодов, а затем, истошно скрипя концом палочки по железу, вновь начал что-то карябать. 

– Я… дол… го… о… ди… но… чес… тво… Стой… – я указал выпрямленным щупом в сторону законченной надписи. – Что это за символ? 

Робот задумчиво почесал «затылок» и подрисовал пару закорючек. 

– А, теперь понял… 

Я уселся на балку, дождался, пока робот допишет, и только тогда прочёл вслух: 

– Голос направил, была в запертой комнате… Понятно… Стоп… Что? Это ведь… символ женщины, ведь так? Ты "Была"? – от удивления я даже выронил из руки кабель, которым скреплял концы узла, и ошеломлённо уставился на робота. – Ты что… робот-девочка? 

Робот утвердительно свистнул и задумчиво посмотрел на надпись. 

– Почему? – со скрипом покачав из стороны в сторону головой, несколько смущённо спросил я. – Откуда ты знаешь? Это заложено в твоей… голове? Извини, но как то не похожа ты на девочку… 

Си Ди терпеливо вздохнула и вновь взялась за палочку. Какое-то время она сосредоточенно писала, всё так же невыносимо скрипя по металлической поверхности и обмакивая заостренный конец железки в жестянку. 

Когда она закончила, я наклонился над неровной надписью. 

– Не заложена. Была девочкой. Помню это. Больше ничего, – прошептал я. 

Несколько раз перечитав написанное, я обернулся на с кряхтением усевшегося рядом робота. 

– То есть ты, получается, когда-то была тандом, как и я? 

Си Ди, медленно полуприкрыв мерцающие диоды, задумчиво кивнула. 

Некоторое время мы просто сидели в тишине. Каждый размышлял о своём. Вынырнув из окружающей тьмы, ко мне подлетела крохотная зеленоватая букашка и принялась кружиться перед визором. 

Я нетерпеливо отмахнулся от назойливого гостя и, наконец, озвучил сформировавшиеся за время раздумий вопросы: 

– Как ты такой стала? Не думала, что это мог сделать Голос? 

Си Ди резко спрыгнула с балки и, отрицательно покачав корпусом, показала на слово "спас". 

Я накрепко скрепил связки руки и попробовал ей пошевелить. 

Вроде всё работает. 

Затем я вновь посмотрел на надпись и недоверчиво покачал головой: 

– Что с того? Он наверняка как-то мог сделать, чтобы ты стала роботом, стереть тебе память, а затем использовать в своих целях… Насколько я понял, ты выполняешь все его поручения. Делаешь за него физическую работу. Сам он, как утверждает, ничего не может. То есть, ты ему нужна, – я слез с балки, присел на карточки рядом с роботом-девочкой и осторожно положил трехпалую металлическую ладонь на верхнюю часть её корпуса. – Зачем ему помогать? Ты ведь же знаешь, что он делает плохие вещи, правда? 

После моих слов произошло нечто непредвиденное. Едва я замолк, Си Ди судорожно вздрогнула и словно бы оцепенела. Огоньки её глаз вспыхнули на доли секунд ярче обычного, но тут же потускнели. Что-то внутри крохотного робота предупреждающе щелкнуло, щели в её корпусе на мгновение осветились изнутри. Послышался слабый треск. 

– Си Ди! – я подхватил упавшего навзничь робота и, невольно перепугавшись, повторил. – Си Ди! Что с тобой? 

Какое-то время я пытался привести её в чувство. Тряс и постукивал по корпусу; даже искал в нём место, какую-нибудь кнопку, защелку, либо щель, с помощью которой его можно было бы приоткрыть. 

Смутно представляя принцип работы простейших устройств, я хотел взглянуть на содержимое металлической коробочки в призрачной надежде, что смогу её починить. 

Однако все мои старания были напрасны. Корпус был кое-где покрыт ржавчиной, но сделан явно на совесть. Щели были, но настолько узкие, что в них бы не прошла и иголка. Отчаявшись хоть как-то помочь несчастному роботу, я бросил всякие попытки и, прижимая его к груди, обреченно опустился на балку. 

Теперь я остался совсем один. Что случилось с Си Ди? Может древняя электроника, начиняющая её тельце, наконец, не выдержала испытание временем и попросту сгорела? 

Этот вариант показался мне наиболее правдоподобным. 

Наверняка и я так же могу отключиться в любой момент. 

Всё более поддаваясь нахлынувшему настроению, я опустил голову и взглянул на своё тело. Его вид совсем не придал мне уверенности. Скорее наоборот. 

Си Ди знала куда идти; она была моим путеводителем. Мне же все эти бесконечные закоулки и тоннели были совсем незнакомы. Сколько времени может пройти, прежде чем я найду заветную комнату, о которой говорил Голос? Если ещё найду… что очень маловероятно. 

Переливаясь в своих тёмных безрадостных оттенках, одна мрачная мысль сменялась другой, ещё более мрачной. Я сидел неподвижно, вслушивался в размеренный гул огромной станции, и пытался придумать дальнейший ход действий. А потом осознал, что… 

Вариантов нет. Всё бесполезно. 

Это конец. 

Неожиданно тишину прорезала звонкая трель очнувшейся от непродолжительного сна Си Ди. Осветив ветвистые заросли водорослей на надтреснутом потолке, огоньки её глаз ярко вспыхнули. Коробочка ловко выскочила из рук и тут же начала гневно жестикулировать ручками, явно пытаясь что-то сказать. 

Я подпрыгнул от неожиданности на месте и не без облегчения воскликнул: 

– Ты жива! Я думал, что… – не обращая на мои слова никакого внимания, робот продолжал что-то оживлённо тараторить. – Постой-постой, успокойся!.. Что ты пытаешься мне сказать? 

Си Ди резко замолчала, упёрла руки в бока и, категорично покачав верхней частью корпуса, схватилась за палочку, на которой ещё осталась часть вязкой жидкости. Быстро сделав надпись на полу, она указала на неё рукой. 

– Что говорил до отключение не помню. Больше это не говори. Мне нельзя это слышать. Нельзя это думать. Это не первый раз. Понятно? – гласила надпись на полу. 

Я прочитал написанное и многозначительно посмотрел на Си Ди. 

После я часто вспоминал этот случай и размышлял над словами непоседливого робота-девочки. Выходило, что ей нельзя было думать о своём прошлом, о том, зачем она помогала Голосу. Судя по всему, что-то в электронной начинке мешало ей полностью обрести свою собственную волю. К тому же, она почти ничего не помнила. Даже воспоминание о последнем разговоре стерлось. Словно кто-то установил в податливом сознании некую преграду, ограждающую необычного робота от нежелательных действий. После произошедшего, подозрения, что ко всему, что с ней случилось, причастен Голос, лишь усилились. 

– Я понял, Си Ди, – поднимаясь с места, проскрежетал я и отвёл взгляд в сторону. – Больше не буду об этом говорить. Теперь… давай выбираться отсюда. У нас не так много времени. Неизвестно ещё, что с моим племенем, кто выжил, и где уцелевшие находятся сейчас. Нужно им помочь. Нужно идти дальше. 

Си Ди согласно свистнула и, небрежно бросив на пол железную палочку, неуклюже побрела в сторону двери. 

Теперь мы были в разы осторожнее. На вопрос долго ли нам ещё идти, Си Ди лишь махнула рукой и издала протяжный звук. Видимо, путь предстоял неблизкий. 

Нужно было быть осторожнее. 

Случай с миногами показал, что наше продвижение вглубь станции было слишком беспечным. Теперь мы держались друг к другу ближе. Си Ди стала непривычно собранной и держалась всё время настороже. 

Так, я не удержался от смешка, наблюдая за тем как, освещая приглушённым светом фонаря пространство перед собой, крохотный робот отрывает от металлической обшивки стены небольшую жёрдочку и стукает её концом об пол, проверяя импровизированное оружие на прочность. Оглянувшись, Си Ди воинственно выпрямилась и, послав в мою сторону несколько трелей, явно не предвещавших мне ничего хорошего, закинула за спину коротенькое копьё. В спине открылись отверстия, из которых тут же показалось несколько металлических скоб, с приглушённым шипением замкнувшихся вокруг жёрдочки в плотно прилегающие к ней кольца. 

Мы синхронно хмыкнули (я в какой-то степени от удивления, Си Ди же в ответ на обидный смешок) и продолжили движение. 

Изредка на пути попадались миноги; одна, иногда несколько особей. Я без особого труда расправлялся с тварями. Моя воинственная компаньонка, видимо, желая проявить себя, после каждого завершения боя быстро выхватывала копьё из-за спины и храбро тыкала его концом в размозженные останки. 

– Что бы я без тебя делал… – после очередного раза саркастически пробормотал я и вытер окровавленный конец трубы куском разорванного комбинезона, найденного неподалёку. 

Си Ди хихикнула и, закинув жёрдочку за спину, довольно зажмурилась. По крайней мере, мне так показалось. Огоньки её глаз сузились в светящиеся тонкие полоски. 

Закончив чистку оружия, я отбросил тряпку и, прибавив мощность своего фонаря, побрёл дальше, вглубь тоннеля. Си Ди поспешила меня опередить. Выровняв шаг, она так же усилила мягкий свет фонаря и диодов. 

Несколько раз мы поднимались вверх по длинным покореженным лестницам, которые, словно гигантские червоточины, в изобилии пронизывали всю станцию. Я не понаслышке знал, что такие места были излюбленной средой обитания подвижных водорослей-хава, которые имели обыкновение впиваться крепкими извилистыми корнями в железную поверхность потолка и до предела расти вниз. Бестолковые грызуны, а иногда и небольшие миноги нередко становились жертвами слабо светящихся зеленоватым светом отростков, отдалённо напоминающих щупальца какого-то огромного монстра. Узловатые, покрытые небольшими шипами стебли растения, на первый взгляд неподвижные и относительно безвредные, молниеносно смыкались вокруг тел незадачливых жертв, решивших пройти через их заросли. Колючки впивались в обездвиженное тело и начинали медленно высасывать из него все соки, оставляя после подобной трапезы лишь хрупкий скелет, обтянутый кожей. 

Едва различив мерцающий свет водорослей, я непроизвольно замер и остановил на них взгляд. Эти страшные растения выхватили из моего несколько изменившегося за последнее время сознания картины давно минувших циклов, напомнили об одном случае, произошедшем со мной в детстве. 

Ещё совсем мальчишкой я выбежал за пределы селения. Молодой воин, охранявший вход, сейчас совсем уже седой старик, беспечно уснул на посту, и я смог беспрепятственно выйти наружу, навстречу приключениям. Мне не терпелось познать что-то новое, воочию увидеть загадочные места и монстров, о которых любили травить байки перед общим костром старые воины, доживающие последние годы в теплоте своих скромных жилищ. Меня нисколько не отпугивали опасности, ожидавшие лишь удачного момента, чтобы проявить себя перед лицом случайного путника. Взяв в руки небольшой железный прутик, найденный в одной из куч мусора, попавшейся на пути, и, воображая, что это искусно изготовленный клинок, я отправился прочь от тёплых оранжевых огоньков заставы. 

У меня был с собой небольшой факел, который я специально приготовил для путешествия. За спиной болтался слишком большой для меня наплечный мешок, в который я сложил пару кусочков запеченной на костре миноги и небольшую хитиновую фляжку с водой, которую долгое время перед этим цикл за циклом наполнял. Размахивая своим «клинком», разрубая попадающиеся по пути водоросли на крохотные кусочки и воображая, что это ужасные монстры, я всё более отдалялся от селения. 

Тогда я и представить себе не мог, что территория, распростёртая за пределами станция, может быть настолько огромной. Существовало множество ответвлений и путей, и идти можно было куда угодно. Предвкушая триумфальное возвращение в родное селение и последующие за ним расспросы мальчишек, я беспечно улыбнулся и одним ударом отсёк голову очередному «монстру». 

Внезапно из темноты послышался отчетливый звук; словно кто-то бросил в воду камень. Я вздрогнул и уставился на то место, откуда раздалось шлёпанье. Сердце вспыхнуло в груди огнём и бешено зашлось в неровном стремительном ритме. Несмотря на холодный воздух, одиноко гуляющий по просторам станции, меня тут же прошиб пот. Секунд пять я стоял в нерешительности, а затем начал медленно пятиться назад, да при этом коротко оглядываться через плечо, чтобы не упасть. 

Спереди вновь послышались хлюпающие звуки. 

Я вскрикнул и, спотыкаясь, рванул, что было силы, прочь. Свет факела, который я держал в руке, под порывами холодного воздуха постепенно начал ослабевать. Пропитанные маслом бинты, опоясывающие его верхушку, видимо окончательно истлели, а потому начали лоскутами опадать на пол, в такт моим быстрым шагам. Оглядываясь на бегу, я видел, как, падая на покрытую жестким мхом поверхность, остатки факела ещё какое-то время светились в темноте, пока их не поглощало нечто большое и бесформенное, с громким хлюпаньем преследующее меня по пятам. 

Между тем, огонёк продолжал становиться всё менее различимым, пока, наконец, полностью не погас. 

К счастью, ужас, наполнивший моё сознание, не давал мне остановиться. Двигаясь навстречу неизвестности, я громко кричал и чувствовал, как глаза застилает дрожащая пелена слёз. Звук позади всё более нарастал. Находясь в крайней степени отчаяния, я наотмашь бросил железный прут назад и, вытянув перед собой руки, стал на ощупь продвигаться вперёд. За броском последовал короткий чавкающий звук, после которого загадочное чудовище издало протяжный стон. 

От этого звука меня пробрала пронизывающая всё тело дрожь. Страх достиг своего апогея. Я уже был готов остановиться и просто ожидать неизбежного, как впереди забрезжил едва различимый зеленоватый свет. Несколько воспрянув духом, я рванул к нему что было мочи. 

Оказалось, что свет исходил от стеблей растения, которое оплетало искорёженную, покрытую какими-то желтоватыми наростами лестницу, что уходила далеко вверх, на другие этажи. 

Это и были те самые водоросли-хава. Перед своим последующим отчаянным поступком я успел заметить, что стебли были покрыты частыми мелкими колючками, однако, несмотря на пугающий внешний вид, вариант соприкосновения с водорослями казался намного лучше, чем столкновение с преследующим меня монстром. 

Иначе говоря, другого выхода не было. Не останавливаясь, я с разбегу запрыгнул на лестницу и, продираясь сквозь плотные заросли, медленно полез вверх. Видимо, растение почувствовало меня и напрягло до этого безвольно повисшие вниз щупальца. Стебли в долю секунды опутали меня с ног до головы и начали зигзагами скручиваться в тугие, плотные кольца, тем самым быстро поднимая моё тело вверх. Я больше не мог держаться за лестницу и, отцепившись от её шершавой поверхности, полностью повис на извивающихся лозах растения. 

Всего меня пронзала острая режущая боль. Я чувствовал, как стебли сдавливали тело, раздирали кожу острыми шипами. Сознание начало медленно угасать. 

Последним, что я помню, было расплывчатое белое лицо, склонившееся надо мной. Я изо всех сил всматривался в него, пытался разглядеть смутные очертания, пока полностью не потерял сознание, и меня не окутало толстое бесцветное покрывало беспамятства. 

Очнувшись, я обнаружил себя в домике старого Глинта. Тело болело и плохо слушалось, словно его несколько циклов беспрестанно мутузили. Старик сидел от меня чуть поодаль с чашкой горячей настойки и, задумчиво всматриваясь в пространство перед собой, что-то тихонько напевал. 

Я с трудом разлепил потрескавшиеся губы и попытался что-то сказать. Получилось не очень. Из горла с хрипом вырвались настолько ужасные звуки, что я не на шутку перепугался. 

Старик обернулся на мой хрип и спокойно проговорил: 

– Это ты зря. Даже не вздумай шевелиться, а тем более говорить, – он подошёл и, наклонившись, поднёс к моим губам чашку с дымящимся варевом. – Ты слишком слаб. Откровенно говоря, я вообще удивлён, что ты выжил. Редкий счастливчик может похвастаться тем, что остался в живых после столь тесного знакомства с хава. Это растение на своём веку убило немало славных воинов. Ты хоть и редкостный дурак, но определённо удачливый. 

Старик заставил сделать меня пару больших глотков. Настойка оказалась на редкость противной. 

– Не морщись так, это снадобье тебя спасло. Тебе повезло, что какой-то мальчуган… Клин вроде бы… предупредил воинов о твоём отсутствии. Он видел, как ты прошмыгнул мимо нерадивого воина, сладко дремавшего на посту, – Глинт раздраженно пошамкал ртом. – Только благодаря ему ты и жив... ну ещё и парочке воинов, которые тебя каким-то чудом нашли. 

Старик повертел в руках опустевшую чашку, а после проковылял в закуток, играющий роль кухни. 

Я молча проследил за ним взглядом и, чувствуя подступающую тошноту, прикрыл глаза. 

Так, меньшее зло спасло меня от большего. 

Кажется, именно тогда я потерял свои детские наивность с беспечностью, и начал видеть мир несколько под другим углом. Именно после того случая я стал больше заботиться о благополучии своего племени, начал усиленно тренироваться, изучать повадки зверей и методы охоты на них. Прошло всего несколько десятков циклов, прежде чем взрослые воины стали обращать на меня внимание. Моё тело окрепло, я сильно подрос, а руки и ноги опутали тугие узлы мышц. Я знал об охоте всё, что было известно самым умелым охотникам племени, мог с большого расстояния кидать копьё точно в цель, почти наравне соревноваться с остальными воинами в силе и ловкости. Постепенно меня стали брать на охоту. 

Вместе со мной рос и мой спаситель – Клин – тот самый воин, которому совсем недавно на судьбоносной игре достался тёмный камушек. Мы жили неподалёку, поэтому часто виделись. Если в детстве я отличался исключительной непоседливостью и озорством, то Клин был точной моей противоположностью. Сколько себя помню, он всегда был молчалив и спокоен, умел постоять за себя, был необычайно высок и не по годам силён. Не обделён он оказался и в умственном развитии. 

Нередко случалось, что старики, собравшиеся вокруг костра, поучать молодняк тому, что знали сами. В такие моменты Клин выделялся особенно, зачастую точно угадывал, что делать в той или иной ситуации, вставляя в монолог старых воинов свои замечания. 

Танды частенько поговаривали, что растёт будущий вождь племени, что если кому и было суждено стать во главе селения, так это Клину. 

Мы особо не дружили, скорее, были приятелями, при встрече перебрасывающимися друг с другом парой дежурных фраз. Насколько я знал, у него и не было друзей. Все его уважали, даже по-своему любили, но он никогда не подпускал к себе никого слишком близко. Таким был Клин. 

Как бы то ни было, я всегда помнил, кому был обязан своей жизнью… 

– Ту-у-у-у – протяжно просвистела Си-Ди, взобравшись на меня, и помахала перед визором ручкой. 

Только тогда я встрепенулся и рассеяно посмотрел на робота. 

– Давно я так? 

Робот раздраженно свистнул и мрачно кивнул, а затем спрыгнул с плеча. 

– Извини, пошли дальше. 

Я посмотрел в сторону лестницы. Осторожно ступая по полу, я подошёл ближе и дотронулся до одного из стеблей, опутывающих всё вокруг. Растение ту же среагировало и схватило протянутую к ней руку. Вопреки всколыхнувшимся инстинктам, я не шевельнулся. 

Если всё так, как я думаю, то опыт должен закончиться хорошо. Если нет… лучше об этом было не думать. 

Теория, к счастью, подтвердилась. Какое-то время поскрежетав шипами о стальную поверхность руки, сжимая её всё сильнее, стебель вдруг ослаб, словно из него выдернули какой-то стержень, и плетью обвис вниз. 

– «Железяки, значит, мы не кушаем» – усмехнулся я про себя и мысленно выдохнул. 

– Си Ди, ведь нам туда? – обернувшись на робота, указал я щупом наверх. 

Робот-девочка быстро кивнула и, выпрямившись, подняла руки вверх. Вскоре она сидела на плече. 

Перехватив заострённую трубу поудобнее, я приготовился к долгому подъёму. 

Пока мы пробирались наверх, растение ещё пару раз оплетало собой то ногу, то руку; явно ещё надеялось чем-то поживиться. И каждый раз, подержав меня в своих объятиях какое-то время, водоросль ослабевала хватку. 

Путь наверх был на удивление долгим и незапоминающимся. Казалось, что так мы метр за метром ползли вечно, оставляли позади этаж за этажом и медленно ржавели, пока Си Ди вдруг не свистнула, призывая остановиться. Держась одной рукой за перекладину, я развернулся и осторожно спрыгнул на пол. Приземление отдалось по просторной комнате гулким эхом. 

Активировав на полную мощность фонарь, я начал медленно водить его лучом по сторонам. Круг дрожащего света выхватывал из непроницаемого мрака изломанные, сросшиеся за долгие циклы с полом столы и стулья, безобразные пятна лишайника и мха – они покрывали собой большую часть комнаты, – да осколки стекла, дополняющие общую картину запустения и разрухи. 

И тогда я кое-что заметил.

Группа ВК - https://vk.com/taolus