Двойник

Долгое время меня преследовала мысль о двойнике – меня явно принимали за другого. Со мной здоровались незнакомые люди, для которых я был «знакомым». Улыбались на улице, кивнув как старому приятелю. Впрочем, возникали ситуации и острее.

Так, сидели как-то, выпивали, и вдруг мой визави, внимательно всматриваясь в меня, заявил (а он только что из Афгана, нервный): «Мы же с тобой из Кандагара вместе вертушкой летели!». «Извини, - говорю, - земеля, ошибся ты, не был я в Афгане». «Да ладно, чё ты отрекаешься! Я уж узнал, вылитый!». Я своё твержу – не я это был, попутал ты. Чуть до драки не дошло – наш общий товарищ предотвратил. Мировую выпили. Но я смотрю на него – не верит, смотрит с укоризной.

В другой раз в больнице на лестничной площадке, где курили (тогда можно было), подошёл мужик: «Ты же с Вартовска!». «На Северах, - отвечаю, - был: Сургут, Ханто (Ноябрьск), а вот в Вартовске бывать не доводилось». «Во даёт – не доводилось! А сам с Вартовска!» - обиделся, ушёл. И на перекурах со мной не здоровался, не разговаривал.

Открывал счёт в «УралСибе» (он тогда по-другому назывался, не помню, как) - девушка за стеклом говорит: «Так у Вас же открыт счёт!», но тут же смутилась: «Нет-нет, я ошиблась! Извините, сейчас оформлю».

Пошёл в адресный стол, заявку сделал. Получил ответ – не только в Уфе, но и во всей Башкирии нет других Фроловниных, я один…

Ладно, не буду томить. Двойник действительно был. И есть. У нас одинаковые имя, фамилия, отчество. Более того – мы похожи, потому что братья. По отцу…

В моё последнее дошкольное лето отец ушёл от нас с мамкой – к женщине с дочкой. Вскоре они уехали в Нижневартовск. Там народили пятерых. Первенца в новой семье он назвал так же, как меня. Так нас получилось двое (разница в возрасте – почти 10 лет).

Нашёл-таки я своего брата-тёзку – и от Интернета бывает польза. Как раз на «афганском» сайте – там была информация о тех, кто по какой-то причине не получил причитающуюся награду. И адрес его был. Я написал письмо (не электронное – настоящее, если кто ещё помнит). И телефон свой указал. И он позвонил. А через какое-то время мы встретились – ему положено санаторное лечение, по пути в санаторий он останавливался на пару дней в Уфе у родни своей матери.

Встретиться договорились у монумента Дружбы. Думали, как узнаем друг друга – смешные опасения! Метров за сто мы уже улыбались друг другу. И он повёл меня к своей родне. С женой познакомил. У меня аж челюсть отвисла: её зовут Марина, он её зовёт Мариша, мою – Ирина, я её зову Ириша. И тип женщины тот же! Вот что кровь делает!

Я ему рассказал, как меня за него принимают. Да, говорит, в Уфе много знакомых. И счёт в банке ему отец открыл. Он мне много чего интересного рассказал. Только нарезались мы зря – из памяти многое выпало.

Я попросил его по возвращении домой дать телефон отцу – хотел узнать, зачем он двух сыновей одним именем назвал. Одна дама говорила мне – стереть из памяти хотел. Но он ведь не скрывал от своих, говорил им: «Есть ещё один Фроловнин, ваш брат, в Уфе». И они меня искать собирались. Но я быстрее оказался.

Задать этот вопрос отцу мне так и не удалось – пока брат Сергей в санатории был, отец шейку бедра сломал, и… умом тронулся, домашних перестал узнавать. О чём с ним в таком состоянии можно было говорить?! А вскоре и помер. Мир его праху…

Я тогда взялся за сценарий фильма «Сводные братья» - «Мы сводные братья, нас сводит судьба…». С взаимозаменами, и прочее. Сценарий сгорел на пожаре. Значит, не судьба…

Как-нибудь соберусь и махну в Нижневартовск – думаю, меня с самого аэропорта за своего принимать будут…

27.05.19.