5. Приглашенный эксперт

Наш творец то ли хлопал ушами, то ли толком не шарил
И мы родились не в тот век, в холодной державе, не на том полушарии
Помним каждое слово, знатоки того, за что не светят хрустальные совы
Тут важно учиться терпеть и не ссать – санитарная зона
(Oxxxymiron «Неваляшка»)


Субботнее утро началось с телефонных конференций. В первую очередь по «Бэлл Коммьюникейшнс» - Дэн убедился что люди на сайт клиента вылетели и работа кипит. Привычно жестко прошелся по команде тестирования, которая в выходные вышла на работу в ограниченном составе.

Потом позвонил Доминик и втащил Дэна на бридж, где обсуждалась проблема бразильского оператора «Виториа» международной группы компаний «Телекоммуникасьен». Сигнал был неприятный, с самого верха компании - присутствовала вероятность потери аккаунт менеджера, но Дэн слушал Доминика в пол уха. Он уловил что-то связанное с секьюрити-аудитом (security – безопасный доступ к данным), однако целиком был занят написанием эскалационного письма Венкате Рамамурти, вице-президенту по Клиентскому Ашурансу (Assurance – гарантия качества). Венката возглавлял организацию промышленного тестирования в «Уэст Уинд», и Дэн твердо намеревался сделать проблему с качеством в «Бэлл Коммьюникейшнс» его персональной проблемой.

Когда Дэн наконец освободился и выбрался на кухню дом пустовал. Элис увезла младшего на тренировку по футболу, или как его называли в США — соккеру. Футболом здесь звали другой вид спорта, в нем группы закованных в щитки здоровяков сбивали друг друга с ног, пытаясь обмануть противника и дотолкать продолговатый тяжелый мяч до противоположной стороны поля. Сколько ни жил Дэн в США, он так и не сумел заинтересоваться этой игрой, ради которой раз в году, в финал, замирали аэропорты и города.

Он спустился в подвал, в котором обыкновенно торчал старший. Два сына Дэна - Макс и Стэн, по-русски Максим и Станислав, являлись типовыми американскими мальчишками. Тут не было сарказма, если в прошлом в их воспитании присутствовала еще российская культура, то по мере взросления она истончалась, исчезала, уступая местной, американской. Фильмы и книги они давно уже смотрели и читали только на английском. Ютьюб, социальные сети и сайты. Язык лишь дома сохранялся русским, между собой дети общались по-английски. При этом, Макс и Стэн были полными противоположностями: Макс — выраженный интроверт, Стэн — эмоциональный экстраверт. В прежние времена Дэн с Элис часто посмеивались на тем, насколько разными растут однополые дети у одних родителей, одного образа жизни.

Причиной, по которой Дэн отправился к Максу, был настойчивый звонок внутреннего колокольчика. Вчера, после сеанса с доктором Коуэлл, мир работы его, непрерывных совещаний, и перепрыгивания с ноги на ногу на горящих углях авралов и эскалаций, вдруг отодвинулся, отступил и обнажились обязательства другого свойства — семейные. Дэн вспомнил, что четыре недели практически не виделся с сыновьями, и с Элис отношения его застряли в состоянии тихой конфронтации. Супругу с утра он упустил. Снова засиделся допоздна, а когда проснулся ее уже не было в постели, она уехала по делам. С нею он планировал поговорить позже, а вот с детьми, хотя бы со старшим Максом, захотелось перекинуться парой слов.

В подвале у шестнадцатилетнего Макса был свой мирок, своя «берлога». Он делил ее со Стэном, но пользовался практически единолично. Здесь, в просторной нише, на тумбе-стойке у него стоял телевизор с игровой приставкой, рядом с ним — широкий стол с принтером трехмерной печати (3D-printer). Время от времени Макс печатал на нем модели собственного производства, либо же «слитые» из интернета. На книжных полках стояли несколько готовых моделей — башен, пушек и разнообразных монстров.

- Как дела, Макс? - Дэн не придумал ничего лучше.

С этой фразы неизменно начинались предыдущие его провальные разговоры с детьми.

Макс сгорбившись сидел над ноутбуком в мягком кресле с колесиками. Одет он был по домашнему — пижамные отвисшие штаны и футболка. В подвале, особенно в области, где расположился Макс стоял характерный запах растущего подростка, моющегося реже, чем обязывал к тому организм.

- Хорошо, - ответил Макс спиной.

- Чем занимаешься?

- Ничем, - Макс по-прежнему был поглощен компьютером.

Разговор двигался по накатанному процессу, ведущему в никуда.

- Как дела с институтом?

- Пока никак.

Макс поступал на Механико-инженерный факультет Технологического института имени Бенджамина Франклина. Ему оставался еще год старшей школы, но он уже отправлял в институт свое «портфолио»: средне-хорошую академическую успеваемость и главный козырь — модели. С инженерным проектированием и рисованием у него всегда был полный порядок.

- А когда мы отправили документы?

Макс наконец отвлекся. Скрыл страницу, которую разглядывал, и повернулся к Дэну.

- В апреле. Но это предварительная подача, надо будет все перепосылать через полгода.

Он говорил это механически. Дэн прекрасно знал порядок поступления, да и Макс знал, что Дэн знает. То была некая игра в разговор отца с сыном. Дэн чувствовал себя по-идиотски, но не сдавался.

- Моделируешь что-то? Принтер не ломался больше, носик не забивался?

В самом начале у них было много проблем с принтером, они разбирали его и собирали несколько раз, пока не научились правильно настраивать температурный режим для подачи расходного материала филамента.

Макс неопределенно мотнул головой, подразумевая «да» и «нет», соответственно. Он явно ожидал, что у отца есть к нему дело.

- Я теперь каждую неделю в Далласе, - неуверенно сказал Дэн в качестве пояснения. Он решил, что разумнее будет переключиться на себя. - не всегда получается даже выходные целиком дома провести. Вот решил зайти, проведать.

- Мама тоже занята и нервничает, - ответил Макс. - Спасибо, что зашел.

И он повернулся к компьютеру.

Наверное, Дэн мог бы продолжать, но разговор как будто был закончен. Некую галочку, отметку о том, что контакт состоялся, можно было поставить у себя в голове. Разумеется, он не шел ни в какое сравнение с «правильным», «классическим» контактом, когда отец и сын вместе проводят время. На рыбалке, над конструированием чего-то. Но у Дэна так почти не получалось. Разве только, когда Элис помогала.

Хотя бы поужинать надо сегодня вместе, посмотреть кино, размышлял Дэн поднимаясь на первый этаж.

До возвращения Элис оставался еще час и Дэн вернулся к рабочему столу. Пролистал почту, не нашел ничего серьезного. Все вполне ждет до понедельника. Подходящее время заняться дневником.

Писать он начал еще в Далласе, хотя и не был уверен, что сможет удовлетворить требования Терезы. Он свои собственные-то требования не удовлетворил. Дэн открыл файл и побежал глазами по тексту. Изложение было стройным, плавным, но получалось вовсе не про Телеком или карьеру, скорее про его юность, начало профессиональной жизни. Хотя может именно это и требовалось? Может как раз такая история нужна Терезе, отягощенная деталями импрессионистского толка, что растили его, строили, в которой Телеком, ИТ лишь маячили на горизонте. Доктор Коуэлл просила некую смесь анамнеза и катамнеза, профессиональную и эмоциональную. В тексте его больше было эмоций, чем карьеры, однако вполне укладывалась она в требования. Больше того, становилось очевидным, о чем писать дальше. Он забарабанил пальцами по клавишам.

Через час вернулась Элис с младшим Стэном и в доме начался галдеж. Все дружно захотели есть, на кухне загремели тарелки и чашки, даже Макс с немытой челкой выбрался из берлоги. Элис занялась готовкой. Пока дожидались обеда, активный Стэн смотрел какие-то крикливые видео на Ютьюбе, отчего Дэн на него пшикал, не могучи ни сосредоточиться, ни поговорить с Элис.

После обеда, когда дети разбрелись по комнатам, Дэн, наконец, остался с Элис наедине на кухне. Она убирала тарелки в посудомойку и он присоединился к ней. Работали слаженно: Дэн молча споласкивал тарелки и передавал Элис, она аккуратно расставляла их меж эмалированных зубьев и зигзагов посудомойки. Дэн отметил, что Элис хмурится: голова ли забита делами, либо до сих пор сердится на него за отстраненность и неучастие в семейной жизни.

Посуда предсказуемо закончилась, и Дэн решился. Мелькнула у него мысль, что правильнее было начать с обсуждения совместной их проблемы, а потом уж переходить к дневниковым записям, но слова нужные не нашлись, а вот история про сны, дневник и доктора Коуэлл, полилась пулеметной очередью. Элис закрыла посудомойку, нажала на кнопку «Пуск», после чего повернулась к Дэну. Слушала она не перебивая, не меняя при этом серьезного выражения лица.

- Ты хочешь прочитать мне новую заметку? - наконец, спросила она.

Дэн кивнул.

Она задумалась, в ее чертах отчетливо мелькнуло сомнение, но Дэн уже подхватил приготовленные распечатки. Элис вздохнула и села на высокий стул за барной стойкой кухонного островка, облокотившись локтями о матовую, гранитную поверхность, приготовившись слушать. Дэн торопился, суетился. В голову пришло обидное сравнение, будто просит он помощи у человека, которому нет до него дела. Дэн отогнал поспешно неприятные мысли и приступил к чтению.


«Почему я выбрал ИТ - Информационные Технологии? Не знаю, найдется ли у меня однозначный, лаконичный ответ.

Я вспоминаю свое детство, натужные, серые годы в России восьмидесятых-девяностых. Я мало чем интересовался тогда. Переезды, новые микрорайоны, вездесущий квартирный вопрос, занятые, усталые родители. Был ли я общительным или как принято теперь говорить — коммуникабельным? Нет. Стеснительный, замкнутый, я все время смотрел на усталых своих отца с матерью, ждал подсказки, какого-то очевидного примера, за которым хочется следовать, и не находил.

Длинные двадцатиподъездные многоэтажки, серые полосы асфальта, гнутые, топорщащиеся после каждой зимы. Выпуклый цветной телевизор с программой телепередач на желтеющей газетной бумаге, - окно в другой мир. Летние поездки к отцовской сестре в деревенский дом, узкие тропинки между зарослями картошки, безразмерные лопухи и колорадские жуки в банке с керосином.

Как, в какой момент из этого начал прорастать интерес к ИТ? Может быть чуть позже, когда появились книги, сказки и первые детские школьные истории: Драгунского, Носова, Долининой? Кинофильмы о несуществующих дружных школах, где учатся Васечкин и Сыроежкин. «Школьные годы — лучшие!» И такая контрастирующая с ними собственная школа: бедная, озлобленная, негостеприимная. У кого-то была другая? Однажды, в последний августовский день, перед вторым или третьим классом я долго ревел, не желая, чтобы наступило завтра.

Именно в начальной школе в мою повседневность пробралась математика, долго прятавшаяся за именем «арифметика», предтеча  информационных технологий. С нею у меня ладилось - цифры, скобки и неизвестные, с легкостью раскладывались, перескакивали из одной части выражения в другую. Сомневаюсь, однако, что математику уже можно считать ИТ.

Первое мое знакомство с настоящими информационными технологиями состоялось в пятом классе, когда отец принес домой компьютер-клавиатуру «ZX Spectrum». Она подключалась к телевизору, и в давяще-низкой развертке на экране проступали заветные символы — «1982, Sinclair Research Ltd». К клавиатуре прилагался магнитофон и набор кассет; а на них, в смешных, по нынешним меркам, сорока восьми килобайтах оперативной памяти умещались весьма недурственные компьютерные игры.

Да, да, все началось с них, с игр. Телевизор, за который в доме велась безжалостная конкуренция, и странный мир послушных пикселей на экране: человечков, животных, машинок и привидений. Фигурки ускользали, прятались, проваливались и достигали заветных целей, дверок и выходов. В этом полностью детерминированном мирке было уютно, хотелось скрыться и не высовываться.

Собственно, некуда было высовываться. В колодцы дворы, за скрипучие подъездные двери, на сиротливые, поломанные подъездные скамейки в хулиганские, гопнические коробки. Ломающаяся страна, группы агрессивных подростков, облаченных в модные «телаги» и широкие штаны. Улица, школа, все это было враждебным, чужим. И компьютер выступал отличной альтернативой. Сначала были одни только игры, за ними последовали книги по программированию, универсальные языки «Бейсик», «Паскаль». Подходящий путь самообразования для тех, кому не хочется много живого общения. Математика, вкупе с редкими странными книгами, навроде «Библии по IBM PC» и еще много всего «для чайников» вошли в мою жизнь наравне с художественной литературой и потащили меня, как послушного пони на поводке в молодую, формирующуюся область знаний — Информационные Технологии.

ИТ двигали, создавали новую реальность, новую форму «живого общение». Они предложили мне ВУЗ, по технической, компьютерной специальности, потащили на учебные олимпиады. В противовес улицам с укоренившимся на них гоп-стопом и хамоватым стилем общения, появился другой, круг гиков и студентов читальных залов, перебегающих от дверей университетов до автобуса, не глядя лишний раз по сторонам. Да что там говорить, даже с будущей своей женой я познакомился через ИТ - мы встретились в интернет-чате...»

Дэн перевел дух и поглядел на Элис, ожидая ее реакции. У него возникло ощущение дежавю - когда-то давно, в студенчестве, он взволнованно давал ей читать свои короткие рассказы, истории, а она делилась впечатлениями. Потом это прошло, замылилось, затерлось бытом, работой, ускоряющимся темпом жизни и непрекращающимися командировками. А теперь словно вернулось забытое чувство. Только им не было больше по двадцать лет, их окружал совсем другой антураж, и сами они были другие.

- Дэн, если это не все, то давай пожалуйста отложим до другого раза, - чуть виновато сказала Элис. - Мне надо к завтрашнему тесту подготовить главу, четырнадцать страниц. - она сделала паузу. - По поводу, собственно, текста. Пишешь ты хорошо, складно, но я не совсем понимаю цели. Доктор просит у тебя впечатления, вехи твоей карьеры в Телекоме, эмоции, которые ты испытывал. А ты зашел очень издалека, разлил карьеру по огромной площади своего взросления. Я не уверена, что она поймет и оценит. - снова пауза. - Извини, если тебя разочаровала. Я пойду.

Элис ушла, потупив голову. Дэн постоял несколько минут, обескураженный реакцией, потом принялся медленно готовить себе кофе. Нет, он понимал, что Элис торопилась - до вечера воскресенья ей нужно было сдать недельные онлайн тесты в колледж, а подготовкой она могла заняться только сегодня, так как на неделе работала. Также Дэн разделял частично справедливость ее оценки. Вычленить из его биографического омута ответы на вопросы Терезы было непросто. А может он вовсе не на вопросы доктора отвечал. А на свои. Все-таки до обидного прохладно Элис отреагировала.

После обеда Дэн колдовал над текстом, пытаясь перестроить его и так, и эдак. Элис была занята подготовкой к тестам, и не появлялась. Изредка по этажам раздавался топот детей, в частности Стэна, он не умел подолгу засиживаться на одном месте. Макс выглядывал из подвала только, чтобы перехватить что-нибудь на кухне.

Вечером все-таки собрались на совместный просмотр кино. Вспомнили давнюю семейную традицию: зажечь камин, выбрать фильм и смотреть всем вместе.

Фильм был неплохой, фантастический, а вот просмотр разладился. Только Стэн смотрел не отрываясь. Макс дотянул до половины, а потом ушел спать, пообещав досмотреть на другой день. Он и вправду обычно досматривал, но сон всегда был у него в большем приоритете, чем самый захватывающий сюжет. Элис смотрела сосредоточенно и отстраненно. В голове Дэна крутилось все, что только можно - рабочие новости, текст, над которым он работал, холодность Элис, - только не кино. К тому же, через час после начала ему позвонили из Далласа, возникла эксплуатационная проблема, и он двадцать минут помогал вытаскивать нужных людей на телефонный бридж. Теплого семейного просмотра не выходило, просто несколько человек собрались посмотреть вместе фильм.

Фильм закончился, на экране появились титры. На часах было десять вечера. Возбужденный Стэн позадавал вопросы, на которые Дэн методично поотвечал, после чего сбежал в свою комнату.

Элис тоже поднялась с дивана.

- Я иду спать. Завтра с утра буду готовиться и после обеда тест. Ты идешь? - без особого энтузиазма в голосе сказала она.

На Элис были тонкие шаровары и майка с короткими рукавами . В таком виде она обычно бегала на беговой дорожке или занималась йогой. Элис, младше Дэна на семь лет выглядела хорошо, подтянуто. Голубые глаза, подчеркнутые скулы и губы. У нее были длинные, каштановые длинные волосы. Завязанные на затылке в узел они означали, что Элис сосредоточена, и лучше ее сейчас не беспокоить. Распущенные по плечам, напротив, говорили, что она готова к контакту. Сегодня даже фильм Элис смотрела с волосами, собранными в пук.

- Я хотел еще посидеть с почтой пару часов. Не клеится пока в Далласе. Да еще текст пересмотреть. Ты мне дала серьезный фидбэк (feedback – отзыв, ответная реакция), мне теперь надо его правильно адресовать.

Он потянулся привычно, чтобы обнять ее за талию, но она поймала его руки и сжала в воздухе.

- Приходи спать, - и ушла.

Дэн остался наедине со своими письмами, текстами и уютным, догорающим камином. По экрану огромного телевизора ползли титры.

***

Утро вторника Дэн встречал в Далласе, на растянувшейся на два часа телефонной конференции. Обсуждалась квалификация потенциальной сделки, рассмотрение ее на высшем уровне компании, чтобы заранее, на ранней стадии выявить проблемы с клиентом, с процессом или, банально, бюджетом. Дэн не часто принимал участие в таких квалификациях. Основным действующим лицом тут был Жозеф Бастьен, отвечающий в «Уэст Уинд» за продажи. Это был его звездный час и бенефис. Жозефу принадлежали все драматические и высмеивающие роли, его дерзкая, быстрая речь с французским акцентом порхала над понурившими голову продажниками, пытающимися обосновать, почему следует вкладываться в того или иного потенциального клиента. Остальные приглашенные эксперты выступали статистами, приводили технические выкладки и примеры из прошлого. Дэна пригласили как SME (SME – subject matter expert – эксперт предметной области) от внедрения. Ему полагалось придать дискуссии некоторый приближенный к реальности контекст. О том, что не бывает легких и быстрых «бизнес трансформаций», о том, что кратчайшие сроки «внедрения из коробки» (out of the box) должны основываться не на децибелах, расходуемых продажником на убедительный спич, а на живом опыте, который Дэн собой и представлял.

- Терпеть не могу Сервис-Провайдеров (Service Provider – в телекоммуникациях, предприятия мобильной и фиксированной связи), которые частично или полностью принадлежат государству, - кричал Жозеф. - Что с ними делать? Как к ним подступиться? Так ты говоришь, Навин, лично с министром связи общался?

Навин, бодрый индус, устроившийся в компанию только четыре месяца назад, изрядно к тому времени затюканный Жозефом, отвечал на ломаном английском:

- Да, общались с министром, он сказал, что мы находимся в приоритете по отношению к конкурентам.

- Ну ты же не ожидал, Навин, что он скажет: проваливайте, здесь вас не ждут. А с кем мы, между прочим, конкурируем?

- Классические конкуренты — Экстелл, Зетта Текнолоджи и Чжень Нетворк. Но Зетта они не выберут, имели опыт с ними в прошлом, так что они совершенно точно не пройдут в шортлист (shortlist – список наиболее предпочтительных кандидатов).

- Ну конечно, с Китаем у Шри-Ланки отношения давно напряженные, хотя все сетевое оборудование у них понятное дело оттуда. Они им скорее всего еще денег должны. Чья у них сеть (network – сеть, сетевое оборудование)?

- Поставщики сети у них Чжень и Экстелл. Поэтому их обязательно пригласили на тендер. Но их тоже не хотят покупать, иначе один из вендоров станет доминировать и невозможно будет «разделять и властвовать».

- Либо другой вариант, - вскричал, перебивая, Жозеф, - они пригласили нас - стороннюю, не участвующую во внутренних игрищах компанию, чтобы заставить тех удешевить предложение. Навин, ты понимаешь, что мы физически не сможем развернуть решение быстрее и дешевле, чем те вендоры, что уже у Шри-Ланка Телеком внедрены?

Навин помолчал.

- У нас же готовый продукт, почему мы его в режиме «Грин Филд» (Green Field – новый, независимый проект, не ограниченный старыми системами и данными) не можем выдать за три месяца?

Повисла гробовая тишина. Такое заявление тянуло не только на дисквалификацию сделки, но на дисквалификацию продажника.
Жозеф откашлялся.

- Три месяца. Дэн, что скажешь про три месяца?

- Много не скажу, - ответил Дэн, отмечая немедленную смену риторики Жозефа. - Приведу недавний пример — Эквадор. Тоже хотели облако, «Грин филд», новая линейка бизнеса. И оператор связи относительно небольшой, миллион абонентов. Однако, только бизнес-консультации с маркетингом и бизнес-пользователями заняли три месяца. Ну а дальше случился классический гибрид аджайла-ватерфолла (agile, waterfall – методологии внедрения программного обеспечения). В итоге запустили пустую, сырую платформу-пилот для дружественных клиентов через полгода, потом аджайлом допиливали еще полгода, перед выводом в продакшен (production - промышленная эксплуатация).

- Это еще без замены старых систем, без миграции данных, так ведь? - переспросил Жозеф.

Дэн утвердительно буркнул.

- Теперь, Навин, одень шляпу технического специалиста. Я буду делать анализ, а ты, Дэн, пожалуйста не смейся громко.

Чжень и Экстелл в Шри-Ланке уже внедрены и владеют данными абонентов. То есть нам потребуется интеграция с ними, передача данных, которая для БСС (BSS – Business Support System – Система сопровождения бизнеса) может стоить дороже, чем конфигурация новой системы. Это косты (cost – стоимость) на внедрение, большие косты. Которые у нас будут включены в стоимость, а у Чжень и Экстелл — нет.

И да, я знаю, что Экстелл скупал мелкие компании и теперь сам мучается с внутренними интеграциями, но у себя внутри они всегда договорятся.

Навин молчал. Пристыженно или обиженно, однако в голове его осела-таки здравая мысль, что безопаснее будет отмолчаться. Жозеф говорил уже не столько с ним, сколько выступал перед аудиторией, еще четырьмя аккаунт менеджерами, ожидающими своей очереди.

- В общем, Навин, провалена работа с клиентом. Не знаю, только ли твоя тут вина или Джея, но я в данный момент не вижу причин квалифицировать эту сделку и инвестировать в нее людей, время и демонстрацию нашего продукта. А вот для дисквалификации есть все основания. Вы с Джеем свою работу не сделали, притащили совершенно сырую наводку.

- Я сделаю митинг с Джеем, - выдавил Навин.

- Собери. Сегодня, часа через... четыре.

Джей Янг был генеральным директором по продажам в АПАКе (APAC – Asia-Pacific - Азиатско-Тихоокеанский регион). Его на квалификационном звонке не было.

- Теперь по клиенту. - продолжал Жозеф, - Рассказываю, что надо сделать:

В первую очередь разобраться, чего Шри-Ланка Телеком действительно хочет, какая у них беда. Я пока не услышал про бизнес-драйверы, все разговоры о модернизации, о том, что правительство будет вкладываться в инфраструктуру у меня вызывают подозрения в том, что хотят «тупо» освоить деньги и для этого приглашают вендоров с именами. Я хочу понимать, что им мешает, почему они хотят вбить кучу денег в устоявшийся, почти монопольный бизнес. Либо, как это бывает в государствах, где правительство вмешивается в бизнес, задача только в том, чтобы подписать контракт и свернуть программу, получив барыши. Это не наш бизнес, Навин. Мы теряем репутацию в регионе, где нас итак мало.

Второе - есть ли реальные проблемы с Чжень и Экстелл. Что в них не устраивает, в чем проблема, помимо абстрактных разговоров о «диверсификации». Экстелл регулярно расширяет бизнес за счет того, что софт (soft – сокр. от software, программное обеспечение) предлагает бесплатно, в качестве бонуса к миллиардным сетевым контрактам. Почему здесь не так?

В третьих, констатирую плохое понимание нашего бизнеса. Ты посмотрел слишком много сейлз-демонстраций (sales — продажи, предназначенных на продажу), Навин. Одно дело мы показываем публике, как все быстро и просто разворачивается в публичном облаке. Другое — реальность, где требуется клиента учить, работать со скоупом (scope – объем работ), управлять ожиданиями.

Дэн принимал участвовал в таком публичном четвертовании много раз. Ему самому регулярно приходилось объяснять на пальцах неопытным продажникам, как компания работает во внедрении и что действительно можно сделать за короткий срок. Короткий ответ — ничего. Приехать, показать, как бывает. Не более.

Он, впрочем, работал с Жозефом достаточное время, чтобы понимать, какая ему отводится роль, что ожидается от Дэна в контексте обсуждения. Например сейчас, когда Жозеф откровенно оттаптывался на необстрелянном Навине, требовалось выступить с позиции «хорошего полицейского».

- Жозеф, я два слова скажу от внедрения, - вклинился Дэн. - Навин, у инжинирига, безусловно, нет никакой цели помешать тебе заключить сделку. Но для того, чтобы вступить нам, в виде демонстрации или предварительного технического предложения, нам нужно, чтобы ты сделал необходимую работу. Помоги нам помочь тебе. Для начала я организую тебе сессию, где расскажу важные деливери вещи, которые помогут тебе правильно коммуницировать с клиентом. Чтобы клиент понимал, откуда рождаются сроки и, с одной стороны, ты правильно управлял его ожиданиями, а, с другой, клиент понимал, что мы серьезная компания, которая знает, что делает и не бросает пустые обещания на ветер.

- Это очень великодушно со стороны Дэна, вложить собственный бюджет в твое образование, Навин, хотя я уверен, он еще выставит мне счет, - захохотал Жозеф и тут же прервался, - потому что я пока не вижу причин инвестировать технические ресурсы. Что это на слайде? - в качестве видео-конференции в «Уэст Уинд» использовался сервис вебекс, для совместной работы с документами и презентациями. - Оргчарт (orgchart - организационная структура) Шри-Ланки Телеком? Мы говорили с кем? Вице-президентом ИТ и заместителем министра связи? Два человека, один из которых вообще не в оргчарте, а второй не владеет бюджетом. Навин, работа не доделана. Ищи CTO, CIO, нам нужно понимать что думают сетевики и покьюрмент (procurement – отдел закупок). Насколько это серьезно. Посмотри, как они отреагируют на просьбу подвинуть срок рассмотрения предложения. Это тоже показатель, насколько они в нас заинтересованы.

Короче! - остановил Жозеф сам себя, - У нас куча людей на митинге и каждая минута стоит приличных денег. Мы уже инвестируем в твоего потенциального клиента. Давай не будем удорожать и без того неоправданную инвестицию. Дэн сделает тебе тренинг по деливери и скоупинговой части (scope – объем работ). А ты сделай нам встречу с Джеем Янгом, пройдемся по деталям стратегии продажи. Дэна тоже зови. Едем дальше!

Дэн не задержался на бридже. Полный забот «Бэлл Коммьюникейшнс» ждал его. Далеко впрочем уйти ему не удалось. Через полчаса перезвонил Жозеф.

Он вскричал в трубку со всей своей французской экспрессией.

- Черт, Дэн! Я был близок к тому, чтобы уволить его прямо на квалификации. Три месяца, откуда он взял эти сроки? Из буклетов на веб-страничке? Не удивлюсь, что он и клиенту об этом заявил.

Провал и вправду был эпичный. Дэн кивнул и сказал:

- Единственная объяснимая причина, если он продавал до этого мелким операторам связи, на десятки и сотни тысяч абонентов. Там действительно мало денег и они берут что есть, только научи пользоваться.

- Когда нанимали Навина, Джей представил его, как человека со связями в регионе. Он на «Херзлия Конвержис» раньше работал, там знают толк в больших сделках. Дай-ка я Джея наберу.

«Херзлия Конвержис» была одной из крупнейших компаний-производителей систем для телекоммуникационных компаний в мире. Основной конкурент «Уэст Уинд».

Жозеф подключил Джея Янга прямо с телефона.

Джей, как оказалось, только вышел из самолета, потому и не смог прийти на квалификационный бридж. Далее минут десять Жозеф костерил его за бездарных людей, работающих у него в организации. По происхождению Джей был китайцем, однако образование получил в США и имел прагматичный, стратегический взгляд на вещи. Дэн с уважением относился к нему и его манере излагать доходчиво и обоснованно.

Джей кротко дождался, пока Жозеф выскажет все, что накипело, а потом развернуто ответил по Шри-Ланке. Он представил куда более умеренную и адекватную картину: про проведенную работу, про Министерство Телекоммуникаций и Цифровой Инфраструктуры Шри-Ланки, про конкуренцию и почему неразумно сейчас бросать работу с клиентом.

Хочешь не хочешь, Дэну пришлось сосредоточиться и он не без некоторого восхищения слушал разумный, выдержанный спич Джея. На миг ему показалось, что уловил он некую «волну», почувствовал особенный навык Джея в умении доносить информацию именно так, чтобы поняли ее слушатели, Жозеф и Дэн. Чувство отозвалось в нем невольной улыбкой и ворохом глубинных муражек, а затем, как с некоторых пор повелось, проступило картиной из недавнего сна, когда наблюдал молодой Такедзо за пляской ножа в умелых пальцах монаха.

Джею удалось сделать почти невозможное - убедить Жозефа дать Навину второй шанс, так как у того в Шри-Ланке были действительно хорошие связи. Навин прожил в стране несколько лет и неплохо сопровождал бизнес «Херзлии Конвержис» на острове. Выстроил отношения в министерстве связи, имел самую свежую информацию по грядущим изменениям. Однако несмотря на согласие Жозефа подождать, пока Джей и Навин соберут дополнительную информацию и вернутся с ответами на вопросы, Дэн был почти убежден, что Навин обречен в «Уэст Уинд». Слишком хорошо он знал яркого и молниеносного в решениях Жозефа Бастьена. Полностью соответствовавшего своей позиции в компании.

В десять вечера Дэн, отбегавший полчаса в гимнастическом зале неизменного своего отеля «Марриотт» и принявший душ, развалился на стуле перед ноутбуком. Историю с Навином он уже забыл, такие не задерживались в его голове. В компании бытовала шутка: «Жизнь у продажника яркая, но короткая». В ней была правда. Что такое продажник? Презентации, выставки, ужины и обхаживание клиента. Но это внешняя сторона. Если человек не приносил компании денег, не продавал, он покидал ее очень быстро. А цифры, прибыль, собирались и анализировалась каждый квартал.

Дэну вспомнился образ из сна, явившийся во время доклада Джея Янга. Это случилось с ним не в первый раз, впечатления из сна возвращались в виде ощущений и эмоций. Покамест Дэн склонен был считать их послевкусием, эмпатическим эффектом на будоражащие эпизоды его видений, точно так же, как хороший фильм или книга не отпускают тебя, держат какое-то время под впечатлением.

Он вернулся к дневниковой записи. Комментарий Элис оставил ее подвешенной, если не сказать перечеркнутой. Наибольшее разочарование, однако вызывало другое. Ведь делился Дэн своей историей с Элис не ради одной лишь терапии. Тянул он дорожку к ней самой, перекидывал мостик через отчуждение их и разногласие. В воскресенье они почти не виделись - Элис занималась экзаменом, Дэн занимался домом: косил траву, драил распылителем асфальтированную площадку у гаража и дорожку к крыльцу. В собственном доме такие хозяйственные работы требовалось производить регулярно. Отвлекать Элис он не решился, только помог Максу с печатью новой модели. А потом снова работа, почта, и самый ранний рейс в понедельник утром.

Дэн открыл текстовый файл.


«Я написал много слов, но передал ли впечатление, эмоцию? Что стало триггером, подтолкнувшим меня к Информационные Технологиям?

В юности, читая «Понедельник начинается в субботу» Стругацких, программист, как персонаж и тип, представлялся человеком редкой, уникальной специальности, неким отстраненным чудаком. Компьютеры времен «Понедельника» занимали по площади спортзал и управление ими было сродни работе машиниста электропоезда. Хотелось ли подражать такому герою? В мое время пришли «персоналки», портативные, умещающиеся на письменном столе, с выпуклыми мониторами и системными блоками. Однако перспектива написания строчек на неведомом, птичьем языке программирования вряд ли прибавила в весе. Привлекательной была скорее новая реальность, окно в другой, неведомый мир, сродни книжному.

Я повторяюсь, словно рефлексия ведет меня по винтовой лестнице вниз, в глубины памяти, мимо длинных, одинаковых витражей. Начиналось все, конечно, с компьютерных игр, растровых, простяцких аркад - «Болдер дашей» и «Лоде раннеров»; с тесных комнат в местных клубах, с выставленными в ряд отечественными «БК», с хитом всех времен «Кладом», где зеленые человечки преследовали красного, неторопливо перемещающегося по лесенкам и платформам. Притягательность этого не умею я описать словами. Просто магия упругих кнопок, нажатию которых покоряется происходящее на экране.

Первые впечатления давно замылились, но я помню, что игры а-ля автомат «Морской бой» привлекали меня недолго. Интереснее были другие, с историей, с интригой или исследованием — квесты и особенно ролевые, с насыщенными сюжетами и неоднозначными, сложными концовками. Ширмой ли они выступали, за которой удобно было прятаться от внешней не очень благоприятной действительности, или книгой, интерактивно разворачивающей фабулу? В любом случае, открывали они новую явь, предсказуемую, цифровую, детерминированную, вовсе не похожую на страшные истории об искусственном интеллекте от Азимова, Симмонса и Саймака.

Говоря о книгах, последние всегда были рядом. Сначала простые, сказки народов мира и школьные истории, приключения, фантастика и фентези. Истории Дюма и Анны и Сержа Голон, перечитал я по нескольку раз. Порой накатывали на меня, накрывали запойные дни, когда зависал я над книгой, а то и глотал одну за другой, не давая себе ощутить послевкусие, пережевать впечатления. Дочитывание всегда вгоняло меня в тоску, даже при вполне счастливой концовке. Хотелось поскорее накрыть финал, спрятать под новым сюжетом или запустить кассету со скрипящим визгливым звуком, со старой игрой.

Забавно, но чтение никак не отражалось на моей учебе. Разве только с грамотностью проблем у меня не было. Школьная литература, классическая, была для меня темным лесом и пыткой. Точно гребень, сражающийся с непослушными, слипшимися волосами, я кое-как побирался сквозь изложения, сочинения и пересказы, на основании подслушанного, подсмотренного, но вовсе не прочитанного.

С математикой, напротив, у меня всегда получалось легко. Я первым сдавал контрольные; вычисления, дроби и степени сами укладывались в памяти, угодливо распределяясь в моей голове по полочкам, ячейкам электронных таблиц, которых не было тогда в помине. ИТ, программирование вползло следом, за первым мои компьютером, ненапряжно, гладко. Первой моей программой на языке «Бейсик» стала попытка повторить графическую телевизионную заставку местного кабельного канала. Мне удалось.

Пожалуй, последнее впечатление того времени, когда ИТ стало уже частью моей жизни, стало поступление в технический ВУЗ, вычеркнув из нее неблагополучную школу. Единственным багажом моим был разрозненный, несвязанный ворох знаний, перемежавшихся с романтическими историями о прошлом и будущем, перевязанный, будто подарочной лентой, математической логикой.

Нелюдимый образ жизни сказался на учебе моей положительно. Куцые интересы позволяли сосредоточиться на академических успехах. Копошась в потертых, многоярусных картотеках читальных залов я узнавал подобных себе ребят со схожими интересами. Правда, в отличие от технарей, не отлипавших от журналов «Компьютерра» и «Мир ПК», меня по пути домой, в скрипящем, длинном автобусе-гармошке, сопровождали герои фантастики и фэнтези, посоветованные, взятые взаймы или обнаруженные случайно. А дома я с удовольствием проваливался в повзрослевшие к тому времени игры. Уже подступали сложные ролевые проекты - «Ультима», «Фаллаут», «Торнмент», в которых развитие, путешествия и достижения удивительным образом перекликались с сюжетами книг.

Не знаю, чем всегда увлекали меня книги, игры, эта «параллельная реальность». Может быть тем, что в них можно было замереть, собраться с мыслями, без гонки и дерготни, которых хватало вокруг. Это умение отключиться, сосредоточиться, в дальнейшем одинаковое число раз выручало и подводило меня.»


Получалось крайне личное, неопределенное и размытое повествование, не отвечающее ни на один из заданных Терезой вопросов. Разве карьера Дэна связана с компьютерными играми? Или книги, вот еще, охарактеризовал себя, - прекрасный автопортрет!

Нельзя было однако отрицать, что текст задевал Дэна, шевелил внутренние струны. Даже теперь, читая его, находя и выправляя обороты речи, он ощущал привкус отроческих своих переживаний. Медленно таял внутри замороженный ком.

А что, если отправить продолжение Элис? Если, дочитав до конца, она поймает, почувствует неосязаемую ниточку, благодаря которой Дэну так дорог этот текст. Идея делиться готовыми заметками с женой понравилась Дэну. Точно приоткрывалась в этих текстах часть его души, которую иначе было не разжалобить, не обнажить.

Он открыл Гугл-почту, но для начала захотел дочитать до конца.


«Нетрудно догадаться, что душой компании я не был. До определенного времени я вообще плохо представлял себе «компанию». Какие-то товарищи по учебе, параллельные, равноудаленные от меня. Со стороны я наверняка казался диковатым, зашуганным и стеснительным. Не удивлюсь, впрочем, если каждый думает так о собственной юности.

Я не умел становиться наиболее активным, инициативным членом группы, однако довольно скоро научился использовать математические свои свойства — выступать в качестве арбитра, организатора и распределителя работ. Эти способности в меньшей степени проявились у меня в школе, но принесли значительную пользу в ВУЗе. Вдобавок к этому времени у меня неплохо развязался язык, сказались прочитанные книги, поэтому приходилось мне порой исполнять роль коммуникатора и примирителя меж сторонами, студентами и преподавателями. А увлечение короткими записками, текстами, обернулось умением писать отличные заявления и объяснительные.

Я все еще говорю о девяностых, времени непростом, ломком. Важным качеством той поры была некая луковичная многослойность, потаенность, когда под пыльными слоями будней росла новая жизнь и новые интересы, точно пробивались ростки из-под закатанной в асфальт лужайки. Пример взрослых, родителей был несостоятелен, неубедителен, известные дороги хожены, затоптанны, откровенно скучны. Повседневность, обыденность тяготили. Порывы ли ветра на улице или тротуары с кляксами луж, профили многоэтажек и трамвайная трель были неприятным, назойливым фоном, не хотелось иметь с ними дела, хотелось скрыться, уткнуться в хоженные-перехоженные компьютерные тропы, читанные-перечитанные страницы или же фильмы по кабельному каналу о далеком, другом мире, где оживали после короткого замыкания роботы, где вытянутой каплей летела над океаном летающая тарелка и где ждало тебя другое, дружелюбное будущее Кира Булычева с непобедимой Алисой.

Программирование мое угодило в ту же нишу. Ведь таковым оно и было, свернутым вовнутрь, как цивилизация Ковчега в «Малыше» Стругацких. Рай для интроверта. Темная комната в спящей квартире, чашка остывшего чая и бегущие строчки кода на мерцающем мониторе. Думал ли я тогда о будущем, о востребованности и профессии? Разумеется, нет. Скорее воображал себя Нео, героем фильма «Матрица», отстраненного и потерянного ИТ-шника в монохромной матрице будней. И глядя на него ощущал смятение свое странным образом разделенным, понятым. Или только мнительность моя играла со мной в кошки-мышки.»


Дэн снова остановился. Сходил, сделал себе кофе. Мелькнули старые сомнения, что снова унесло его в дебри рваных, юношеских впечатлений. Но, по крайней мере, он подобрался к карьере, чего и желала доктор Коуэлл.


«Вот и доковылял я до первой своей, случайной работы, «шабашки». Шапочное студенческое знакомство переросло в длительное обоюдовыгодное сотрудничество на почве программирования. Я учился тогда на четвертом курсе, учился весьма сосредоточенно, не думая особенно о заработке. И нет, семья моя вовсе не была богатой, родители давно развелись и жили мы скромно. Инфантильность ли моя, или просто уютно было мне за многочисленными своими слоями и причудами, однако финансовые запросы, намеки пропускал я мимо ушей, прячась за маской академической оторванности. С успеваемостью, кстати сказать, проблем у меня не было.

Подработка прилетела как снег на голову - требовалось внести поправку в бухгалтерскую программу на платформе «Fox Pro». Я был крайне далек от бухгалтерии, однако неплохо представлял себе устройство баз данных, а с «Fox Pro» имел дело по учебе. Великим откровением стал для меня результат, когда пятнадцать минут успешного ковыряния среди таблиц с данными, оценены были поздравительным чаепитием в окружении разновеликих женщин-бухгалтеров, и, вдобавок, денежными купюрами, упакованными в сложенный вдвое лист бумаги. Сумма оказалась немалой. Дома я некоторое время разглядывал деньги, заработанные за неприлично короткое время, представляющие собой чуть не половину средней зарплаты.

Новое знакомство оказалось плодотворным. Успех первой задачи открыл мне двери к вороху таких же случайных заработков, связанных с миром компьютеров и информационных систем. Стоит сказать, что лишь первая из череды моих «шабашек», приятно удивила меня вознаграждением. Дальше были совсем неприметные короткие задачки, со скромной, нерегулярной оплатой, что впрочем меня, студента, вполне устраивало.

До сих пор не разобрался я в стоимости денег. Иногда за сущую безделицу можно получить приличный куш. А порой, напротив, несколько дней тяжелейших усилий финансово вознаграждаются довольно скудно. Нет здесь определенного правила, которому нужно следовать, разве только — не уходить далеко от денег. Наиболее выгодная сделка та, которая имеет непосредственное касательство к деньгам. Цель у бизнеса всегда одна.»


Автором последних предложений выступал явно не прежний, вихрастый и нелюдимый студент Абрамов Денис. Это был современный, полированный Абрамс или даже Доминик, а еще Дэну показалось, он слышал их из уст Виктора, ванкуверского экс-банкира. Слова эти отзывались внутри гулким эхом.


«Завораживала меня в новой, рабочей моей действительности, ее упорядоченность и простота. Программирование было кустарным, «в рукопашную», не было четких правил, дизайна, документации, оформления кода. Настройка пользовательского интерфейса в среде «Borland Delphi» или «Borland C++ Builder» производилась как бог на душу положит — «разумные» ширина полей ввода и шрифт, «адекватные» отступы и комментарии. Зато не было бюрократии, долгих согласований, сложной, многоступенчатой приемки. За спиной не стоял суровый менеджер. Можно было, как в детстве, полностью погрузиться в процесс: быстро сменяемые «Alt-Tab» рабочие экраны, курсор, порхающий меж строк кода, компиляция, ошибки и предупреждения, отладка, снова компиляция; пока не рождалось маленькое достижение. Планомерно осваивались базы данных, разные: «Paradox», «Fox Pro», «Access»; но даже самообразование укладывалось в концепцию оторванности, заблудившегося в матрице ИТ-шника.

Неприятной частью случайных подработок является их непредсказуемость. Первый заработок - погашенный «пожар» в бухгалтерии - попал в мои руки случайно, по-видимому, в качестве теста моих способностей. В дальнейшем, похожие проблемы решал я в составе распределенной студенческой команды и вознаграждения были скромнее. Помимо этого «пилили» мы автоматизацию, а скорее просто пользовательские интерфейс над какой-то обширной базой данных учебных заведений по региону. Ходили однажды с демонстрацией в министерство образования, где глядели на наши экраны завороженно начальницы ГОРОНО, тыкали в экран пальцем и неумело двигали проводной мышкой.

В договорную часть работы я не вовлекался, организовывал ее отдельный персонаж. Звали его, Руслан Владимирыч, с коротким и звучным никнеймом «Ру». Знакомство наше продлилось недолго, запомнился он мне особенной, аутичной неуклюжестью, не всегда соответствующим моменту выражением лица, но при этом крайне острым умом. В знакомцах его по-моему состоял весь город, от бухгалтерии МВД, до автобусного парка и министерства образования. Голова его с вечным прищуром, работала четко, как часы, оркестрировала параллельно несколько задач, договоров, рабочих студенческих групп. Странной вехой нашего сотрудничества стал разговор на литературную тему, в которой посоветовал мне «Ру» почитать француза Альбера Камю и японца Юкио Мисиму. Так состоялось, пожалуй, первое мое знакомство с японской литературой, и навсегда запомнил я, как перечитывал абзацы и диалоги вывернутой наизнанку, но обоснованной логики «Калигулы» и «Маркизы де Сад».


Шабашил я таким образом года полтора, параллельно с учебой, со стохастически распределенными выплатами, мало себе представляя, как выглядит настоящая работа. Пока однажды, на завершающей стадии моего студенчества, за полгода до защиты, не притащил меня Руслан Владимирыч на встречу с Егором, харизматичным, громким начальником отдела программирования местной фирмочки «Фонет». Тогда впервые услышал я слово «Биллинг», то самое, что связало меня в дальнейшем намертво с телекоммуникационной индустрией. Руслан Владимирыч «Ру» продавал Егоровской компании сложную программную разработку, которую кодировал аж самостоятельно. Как-то раз я приложил руку к небольшому исправлению в ней, ключевой точке поддержки сетевого протокола, поэтому «Ру» и взял меня с собой.

С Егором мы друг другу понравились и, спустя какое-то время, пригласил он меня на работу в вою фирму. Помню, попросил меня Егор написать для порядку резюме. Ну и вывалил я на него какой-то путанный текст об интересах своих книжных и игровых. Писал я его нервничая, упражняясь в изящнословии, едва упомянув о рабочем опыте. На работу меня приняли, хоть и неофициально, а вот резюме вежливо попросили переписать.

Пожалуй, с этого момента, могу считать я себя частью Телекома. В первый год меня, правда, едва не уволили, за совершеннейшую непригодность к монотонной офисной работе, к каким-никаким правилам и распорядкам, да и знаний моих кустарных было маловато для «промышленных систем». Но постепенно дело наладилось.

Офис занимал несколько комнат в одном из многочисленных зданий академии наук. В те времена много таких разбросанно было по городу, забытых, полупустых. Свойство офис имел свободное — ни приемных с дрескодом, ни даже официальных зарплат, так, конвертики раз в месяц. Первые восемь месяцев на меня не оформляли даже трудовой книжки. В жизни моей, однако, появилось теперь проходная с вахтером, рабочее место, официальные часы работы, коллеги и посиделки, хохотливый, увлекающийся начальник, который будто бы жил на работе. Позже я узнал, что так оно и было. Привыкание к новому образу жизни проходило болезненно, но постепенно выбирался я из своей уютной, скрученной раковины и становился частью матрицы. Она отличалась от той, что в кино, однако держала надежно, по-паучьи, цепко и безучастно.»


Текст закончился. Вернулось саднящее чувство в груди. Далась ему эта «матрица»!

Дэн скопировал содержимое файла в тело письма. Указатель мыши завис над кнопкой «Отправить». Что же, слать просто так, безо всякого объяснения? И чего он ждет от Элис? Что прочтет она текст, растрогается и скажет в ответ доброе слово. Последние его контакты с Элис, редкие, случайные, совсем не располагали к сопереживанию. В прежние времена она бы наверное поняла, почувствовала. А теперь все стало буднично, монотонно, несмотря на все его рабочие авралы.

В детстве отец Дэна часто мотался в командировки. Дэн еще помнил, как ждал его возвращения, как взволнованно торопилась домой мама, забирая его из детского сада. Это было давным-давно, еще до развода родителей, до взаимных оскорблений на людях, до хлопанья дверьми. Отец привозил подарки, сандалии, игрушки, но намного важнее был само событие, праздник: «Папа приехал!» Теперь Дэн отсутствовал чуть не каждую неделю - сорок недель в году из пятидесяти двух. Таков был его рабочий график и давно уже возвращение его не воспринималось праздником. Дети походя говорили: «Привет.» Элис целовала в щеку. Однако до недавнего времени это было привычно, тепло.

Странно, что эпизод этот, с отцовскими командировками, он не упомянул в записи. Вообще не тронул близких, аккуратно обошел. Может быть стоило написать об этом воспоминании Элис? Как она отреагирует? Наверняка решит, что он упрекает ее. А ведь желал Дэн совсем не этого. Прекрасно понимал, что вовсе не семья виновата в отсутствии праздника. Сам он, закрытый, занятой, углубленный в психологические свои проблемы, вел себя чужо, отвлеченно. Забегал накоротко, едва успевая перекинуться с детьми парой слов, и улетал снова. Точно сосед по коммуналке, а не член семьи...

Он почувствовал вдруг тонкий привкус недавнего воспоминания, когда уловил Дэн искусство убеждения и точность формулировок Джея Янга, генерального директора по продажам в АПАКе.

Нет, не сосед, а «приглашенный эксперт». Починить принтер или компьютер, свозить автомобиль в сервис, почистить лужайку. До того заигрался в SME на работе, что превратился в него и в семье. Сравнение в точку. Лучше не выразил бы и Джей Янг, непонятно к чему вспомненный.

К дописанному добавить было нечего. Такой получился срез. Такой Дэн. Его он зачитает в пятницу Терезе. И его же отправит сейчас Элис.

Щелчок мыши. Письмо ушло.