О порции фуршета 17. 06. 2011

      Глава маленького нефтяного города Хамовский, инициировавший репрессии против журналиста Алика, выглядел на редкость мирным, но уставшим и разочарованным. Это Алик сразу отметил, бросив случайный взгляд на него, во дворце культуры, где проходило награждение...
      - Тебя решили наградить почетной грамотой и дать премию, - сказал Алику кто-то из приближенных главы.
      Сердце Алика радостно встрепенулось, словно дрозд, перескакивающий с ветки на ветку, но тут же затихло.
      - Премия сколько? – обеспокоенно спросил он.
      - Десять тысяч, - прозвучал ответ, - но поторопись на сцену, скоро твой выход.
      После всего того плохого, что Хамовский сделал, награждение выглядело кощунственно, перечеркивало все лишения и страдания Алика, мнимо показывало, что он все еще в той же властной команде, что его страдания всего лишь часть представления, а возможно даже игра, обман и иллюзия. Алик понимал, что на сцене будут сказаны лукаво неприятные ему слова и разыграно какое-то нехорошее представление. Однако в его безденежном положении и десять тысяч рублей были немалые деньги, он решил пойти за премией. Как говорится: на еду не обижаются…   
      Он устремился к ближайшему выходу на сцену, но внезапно обнаружил, что дверь заперта, а там за запертой дверью, освещенный мощным электрическим светом громогласный ведущий произнес:
      - На сцену для вручения почетной грамоты приглашается….
      Прозвучали его имя и фамилия.
      Алик почувствовал, как горькая изжога неудачи обожгла его изнутри, и он побежал искать другой выход на сцену, а пока бежал, слышал слова, которые в зале дворца произносились в его честь и в этих словах действительно, как он и предполагал, был яд и злая ирония.
      - Алик, как обычно опоздал. Как он привык не являться на заседания городской Думы, так решил и не пойти на вручение награды…
      «Вот суки, то, что меня выжили из города угрозой лишения свободы, они теперь выставляют моим решением. Приписывают мне, что я не приходил на заседания городской Думы из блажи и сейчас плюю…», - понял он.
      Следующий выход на сцену тоже был закрыт, но Алик уже и сам не хотел выходить. Он понял, что его использовали по полной программе и что даже те десять тысяч рублей он не получит: они застрянут в коридорах администрации. Это была обычная наживка, какой обычно манят бездомных собак, чтобы их усыпить, или мышей…
      «Это и есть их план, подготовить каверзное мероприятие и не дать мне ответить, - понял я. – Формально признать от лица врагов, мнимо наградить, публично осветить это мероприятие, а на самом деле ничего не менять и высмеять. Тогда те, кто сегодня за меня…, будут плевать в меня, как в предателя собственной идеи»…
      Все властвующее начальство маленького нефтяного города Алик нашел кушающим на фуршете, где для Алика тоже было оставлено место, но без еды, поэтому он побежал добивался своей порции бесплатных угощений.
      «С паршивой овцы хоть шерсти клок», - эта мысль не давала ему покоя.
      - Где мои блюда? – спросил он ответственное лицо, властно сидевшее возле кухни.
      - На вас не предусмотрено, - ответило лицо, выказав удивление таким просчетом более высокого начальства.
      Никакого просчета не было. Это Алик понимал. Действия против него были продуманы до бутербродов. Система власти всегда ловит на наживку. Современные профессионалы сидят на месте, как рыбаки, следят за индикаторами (поплавками)…, а потом разделывают жертву, как выгодно. Поэтому, проходите мимо наживок, иначе вас вытащат, как рыбу...

Фотография сделана примерно в 2000 году. На ней в кругу друзей иронично изображен я, манящий зрителя кусочком шашлыка, который взять нельзя. На мой взгляд, это фото является хорошей иллюстрацией к иносказательному повествованию, опубликованному выше.