Почечная колика

В своих мемуарах под названием «Воспоминания дальневосточника» я написал о своих ощущениях при инфаркте миокарда, и особенно подробно написал о периоде после перенесенной операции на сердце. Операции рискованной, при которой смертность составляет около 10%. Но сделавший мне эту операцию профессор Новосибирского НИИ кардиологии имени Мешалкина Александр Михайлович Чернявский не допустил ни одной неточности, и я уже пять с лишним лет живу и радуюсь жизни, солнцу и другими прекрасным моментам.

Учитывая, что желающих прочитать о моих ощущениях после операции на сердце появилось много,  я решил написать, как   болел мочекаменной болезнью, и что сделал, чтобы не страдать приступами почечной колики  уже долгие годы. 

Видимо, многие мои читатели видели сериал «Петр Первый. Завещание», поставленный в 2011 году,  где показали мучения Петра во время почечной колики.  Известно, что почечная колика дает самый сильный болевой синдром, чем-то напоминающий тот, что испытывает женщина во время родов.  Но  плод, который обычно и дает сильные болевые ощущения при прохождении через родовые пути,  рано или поздно появляется на свет.  А вот камень, который проходит по мочеточнику, не  имеет такой гарантии.  И сколько может продлиться почечная колика, неизвестно. Очень много зависит от величины конкремента, его формы и поверхности.

Во времена Петра Первого обычно все зависело от воли Божьей.  В фильме показали, как императору оказали помощь, и камень вышел. Его чуть не сварили в бочке с горячей водой, дали выпить стакан водки и потом отлупцевали веником на полке в парной. И хотя Петр испытывал сильнейшую боль, такая экзекуция привела к успеху. Но в те годы медицина еще была очень слабой, чтобы оказывать квалифицированную помощь. В настоящее время возможности медицины намного выше. Появились так называемые литотриптеры, т.е. аппараты, позволяющие раздробить большой камень в почечной лоханке, и он выходит в виде песка, не доставляя очень сильных болевых ощущений.

Но в тот год, когда я впервые узнал, что у меня есть камни в почках, подобных аппаратов не было. Это был июль 1980 года, время Олимпиады в Москве.  В первый же вечер, когда я собирался смотреть начало репортажей из Москвы, у меня возникли болевые ощущения в проекции правой почки.  Я разбудил жену, которая уже легла спать, попросил постучать ребром ладони по пояснице. Так и есть, симптом Пастернацкого положительный. Мне стало понятно, это не радикулит, а почечная колика, все же я врач, как-никак.  Надо вызывать скорую помощь.  Боль становилась все сильнее и сильнее, я уже не знал, что мне делать, анальгин не помогал. 

Два слова об этом заболевании.  Согласно статистическим данным, частота камней в почках составляет около 12% для мужчин и около 7% для женщин. Доля мочекаменной болезни среди всех урологических заболеваний (болезней почек и мочевыводящих путей) составляет 30 – 40% в зависимости от региона. Соотношение заболевших мужчин и женщин составляет 3 к 1. В то же время вероятность развития постинфекционных камней выше среди женского населения, что в результате дает примерно равные шансы возникновения почечной колики. Если в семье кто-то страдает от данного недуга, риск его возникновения увеличивается вдвое. Чаще всего данная патология поражает людей в возрасте от 20 до 50 лет, с наибольшей частотой между 35 – 45 годами.

У моего отца был приступ почечной колики, его чуть не взяли на операционный стол, правда,  по поводу хронического аппендицита, но потом разобрались, и он после консервативного лечения избавился он небольшого камешка в правом мочеточнике. И вот теперь оказалось, что эта болезнь есть и у меня.

Как городского жителя, меня отвезли в приемное отделение городской больницы № 10, где есть урологические отделения. Боль продолжалась, хотя мне врач скорой помощи сделал мощное обезболивание. Распирающая боль в поясничной области справа свидетельствовала об обтурации, т.е. закупорке мочеточника, и я был согласен на все, что мне будут делать, лишь бы боли не было. Мне сделали кое-какие анализы, а вот анализ мочи сделать не могли – я не мог самостоятельно помочиться.  Тогда мне ввели цистоскоп в мочевой пузырь (очень болезненная процедура для мужчины), и через рабочий канал цистоскопа ввели в правый мочеточник тонкий катетер. Врач ощутил явное препятствие, но при некотором усилии катетер прошел на всю длину, что свидетельствовало, что он в почечной лоханке. Распирающая боль в поясничной области справа куда-то ушла, из катетера полилась моча с кровью. Диагноз был ясен, меня госпитализировали.

К этому времени я уже был немного известен в городе в среде медицинских работников, в том числе в 10-й городской больнице. Дело в том, что за два года до этого меня долго уговаривали стать главным врачом этой больницы, и многие сотрудники её знали об этом.  К тому же я был уже несколько лет парторгом другой крупной больницы города, № 11, о моем самочувствии уже справлялся главный врач нашей больницы и райком партии Индустриального района города. К тому же я был коллега, врач, так что отношение ко мне было вполне обходительным. Впрочем, в те годы это было обычным явлением.  В первый же день меня посмотрел профессор Войно-Ясинецкий, согласился с планом обследования и лечения, мне назначенным. Стали меня обследовать и готовить к операции.  На это ушло два дня. Ходить все эти дни со вставленным в почку катетером, другой конец которого был в банке с мочой, висевшей у меня на бинте через плечо, было очень неудобно, но с этим приходилось мириться.

В те годы еще не было ультразвукового обследования, камень в почке или мочеточнике выявлялся только при рентгеновском исследовании, иногда просто на обзорной рентгенограмме брюшной полости можно увидеть камень, иногда приходится делать внутривенную урографию с контрастным веществом. В моем случае ни то, но другое обследование камень не выявило, он просто был нерентгенконтрастным. Но клиника, когда облегчение состояния наступило при катетеризации мочеточника,  позволила поставить правильный диагноз.

Нужно сказать, что меня так срочно увезли в больницу, что я не захватил бритвенные принадлежности. Поэтому три дня не брился. А борода у меня растет довольно быстро, поэтому щеки, подбородок, шея скоро заросли щетиной. Мой лечащий врач, он же заведующий урологическим отделением Виктор Леонов (к сожалению, узнал, что он уже покинул этот мир), придя в палату, чтобы сообщить, что завтра меня будут оперировать, посоветовал побриться. Мол, ты служил на флоте, там в решающий бой моряки идут в самой лучшей форме, и гладко выбритыми.  Я дал ему такое обещание, но посетовал, что не захватил свои бритвенные принадлежности. Он сказал, что мне принесут бритву.  И действительно, через какое-то время медсестра принесла мне бритвенные принадлежности. Ничего не сказав, поставила на тумбочку рядом с кроватью.

На утро я побрился, приготовился идти в бой. К этому времени мне брат привез свой радиоприемник, и я в палате слушал какую-то музыкальную передачу. И когда за мной приехали санитарки, чтобы везти на каталке в операционную, посетовал, что не дослушал концерт. А они посоветовали взять приемник  с собой в операционную, мол, и мы тоже послушаем хорошие песни.  Вот так, под музыку, я и появился в операционной. Меня уложила на стол, сделали какие-то уколы, поставили в вены катетеры, в общем, все, что положено делать для дачи общего наркоза. На лицо положили маску, и больше я ничего не помню.

Честно скажу, через сколько времени я очнулся в послеоперационной палате, не помню. И много с той поры прошло лет, да, видимо, ничего особенно в моей памяти не отложилось. Разве что слова оперирующего уролога Вити Леонова о том, что впервые в его практике живот пациента брили на операционном столе, да еще больному под наркозом. Оказалось, что я должен был выбрить не лицо, а свой лобок и живот, который у меня весьма волосатый. Витя еще рассказал, что он сделал во время операции. Оказалось, что камень опустился до середины правого мочеточника, пришлось его возвращать в почечную лоханку, вскрывать её, извлекать камень, и вставить в лоханку дренаж. (Везет мне на вскрытие полостей,  удаление чего-то из них. Через много лет вскрывали полость левого желудочка и удаляли большой тромб).  Правая почка была расположена ниже обычного уровня, поэтому правый мочеточник имел изгиб. Во время операции почку немного приподняли, зафиксировали, и мочеточник выпрямился.

Так что после операции я лежал на спине, а из правого бока торчала тонкая резиновая трубка, другой конец которой был в банке, и там была моча с сукровицей. А на тумбочке лежал салфетка, на которой был извлеченный из моей почки конкремент, т.е. камень. Он мне напомнил морского ежа, такой же черный и игольчатый. Только намного меньше, всего около 5 см в диаметре, но для мочеточника очень большой.

Через день меня перевели в палату, научили, как пользоваться привязанной к спинке кровати простынью, скрученной в веревку, чтобы подниматься для того, если надо сходить в туалет.  Помню, как тяжело было в первые дни. Нет, боли меня особо не беспокоили, мне делали какое-то время обезболивающие средства.  Плохо было другое. Был июль, месяц очень жаркий, а в Хабаровске еще и душный, поэтому я все время был в поту, к тому же из дренажа подтекала моча. Спать на спине за всю жизнь я так и не научился, поэтому ночь для меня была кошмаром.

В урологическом отделение были очень широкие окна, палата была обращена к югу, и большую часть дня в неё светило солнце. Больница была построена относительно недавно, высаженные вокруг корпусов деревья еще не успели вырасти, поэтому не давали тени, так что пребывание в палате было очень некомфортным, солнце светило все дни, дождя и ветра не было.  К тому же на этаже, где размещалось одно из двух урологических отделений, было два туалета, причем в разных концах длинного коридора, один для мужчин, другой для женщин. Как назло, палата, в которой я лежал, находилась рядом с женским туалетом, и первое время я ходил в него, распугивая бывших там женщин. Но я их старался успокоить, заявляя, что я не мужчина, а врач. Когда окреп после операции, стал ходить в мужской туалет.

Палата, в которой я лежал после операции, была восьмиместной. Клали в такие большие палаты послеоперационных больных специально, чтобы находившиеся в более поздних стадиях выздоровления пациенты помогали тем, кого только привезли после операции. Естественно, что в такой большой палате основная тема для разговора была урологическая, все делились своим впечатлениями и историями болезней. Лежащий рядом со мной декан политехнического института показал мне спичечный коробок, в котором лежали камни, которые он нарожал за несколько лет.  И рассказал, как он это делал. Будучи деканом, он мог составлять расписание своих занятий так, чтобы по пятницам  не появляться в институте. Пару раз в месяц по пятницам он для профилактики выполнял следующие процедуры. Покупал бутылку водки, залезал в горячую ванну,  и там проводил некоторое количество времени, подливая в ванну горячую воду, а в себя очередную порцию водки. Начинался приступ почечной колики, но не очень  сильный, так как он параллельно с водкой выпивал и нош-пу, являющуюся спазмалитиком, т.е. расслабляющей мускулатуру мочеточника. Через какое-то время  благополучно рожал очередной камешек, который был примерно 1,5 – 2,5 см в диаметре, гладкий, не как у меня. Ну, совсем как в фильме про Петра Первого.  За субботу-воскресенье приходил в норму от болей и выпитого алкоголя, и в понедельник шел, как ни в чем не бывало, в институт. Но однажды не проделал эти процедуры, и пришлось декану делать операцию, удалять большой камень из почечной лоханки. 

Прошло две недели после операции. Мне уже сняли повязку с послеоперационного рубца, который зажил, как говорят медики, «первичный натяжением». Извлекли и катетер, стоявший в правом боку, но образовавшийся на месте дренажа свищ продолжал выделять содержимое. Это свидетельствовало о том, что в почке продолжается воспалительный процесс. Поэтому мне продолжала каждые 4 часа ставить уколы пенициллина. Как известно, его ставят в ягодицу, поэтому этот отдел моего организма к этому времени напоминал камень от многочисленных внутренних шишек. Никто не мог мне сказать, когда же прекратится воспаление и закроется свищ. Поэтому я в первый раз проявил несогласие с проводимым лечением, сам отменил себе уколы пенициллина и настоял на выписке.

Пребывая уже дома, я посетил свою родную 11-ю больницу, где обратился к своему коллеге и земляку из нижнего Амура, ординатору хирургического отделения Леониду Жесткову. Я знал его как великолепного гнойного хирурга, а в моем случае это и было гнойное воспаление. И Леня помог мне. Взял содержимое на бактериологический анализ. Оказалось, что причиной воспаления в почке является синегнойная палочка, на которую пенициллин, который мне так усиленно кололи, совершенно не действует. Лёня прописал мне другой антибиотик, грамицидин, семь уколов которого, по одному в сутки, сделанные дома моей женой, покончили с этой инфекцией в моем организме. Свищ закрылся.

Я был парторгом, поэтому весть о том, что мне сделали операцию по поводу почечной колики, стала известной в больнице. Все старались советами помочь мне. Заведующая кафедрой терапии Хабаровского медицинского института, базирующейся на базе нашей больницы, профессор Надежда Николаевна Прибылова, дала мне реальный совет. Она прочитала в одной из монографий немецких коллег рекомендацию диеты при мочекаменной болезни – три дня мясную, три дня овощную и день разгрузочный.  Эта диета имела под собой основание. Мясная пища создавала  в моче кислую среду, овощная – щелочную. Одно другого нейтрализовало, и, по задумке немцев, не давало возможности образовываться камням в почках.  Но соблюсти в точности такую диету в наших условиях было очень сложно, и я к ней так и не приступил. А жаль, как показали дальнейшие события.

Я решил, что обойдусь единственным приступом почечной колики, но ошибся. Ровно через год, в конце июля, в первую же ночь после возвращения с отпуска, когда мы всей семьей ездили к Японскому морю, у меня случился приступ почечной колики, но уже слева. На этот раз обошлось без операции, камень, который вышел из меня, был меньшего диаметра, примерно 2,5 см.  Так начались мои мучения, которые продолжались до 1997 года. Почти каждый год я рожал камни, пребывая в колике по несколько дней, пока очередной конкремент проходил по мочеточнику, и намного меньше меня беспокоили боли, когда он выходил через мочеиспускательный канал.

Однажды, когда я работал в московском представительстве немецкой фирмы «Шеринг», мне пришлось лететь в Москву с приступом почечной колики. Я здорово рисковал, хотя перед полетом и получил хорошую дозу обезболивающих и спазмалитиков. В Москве сотрудники фирмы показали меня одному московскому светилу, профессору, урологу, который посоветовал мне пить препарат генипрал, который обычно применяется для остановки внутриматочного кровотечения в гинекологии. Действие это препарата заключается в том, что он приводит к тому, что мускулатура мочеточника охватывает камень и проталкивает его в мочевой пузырь. Обычное лечение приступа заключается во введении обезболивающих и спазмалитиков, и лежачем положении больного.  Чаще всего камень по расслабившемуся мочеточнику возвращается в лоханку почки, которая в положении пациента находится ниже, чем устье мочеточника в мочевом пузыре, и действуют элементарные законы физики. Колика проходит, но камень остается до следующей колики. А генипрал не дает вернуться конкременту обратно в лоханку почки.

С помощью купленного в Москве этого препарата я родил очередной камень, но пробыл в колике больше недели, вернувшись в Хабаровск буквально серый, что заметили мои коллеги в управлении здравоохранения края, где я до этого работал.  Кто-то из них и посоветовал мне обратиться к доктору Ворониной Наталье Владимировне, которая до этого блестяще защитила докторскую диссертацию на тему «Лечение мочекаменной болезни в зависимости от химического состава камней».  Я знал Воронину, она в свое время была парторгом крупной городской больницы № 3, а я – больницы № 11.  Я пошел к ней.  Наталья Владимировна любезно согласилась мне помочь, но предложила привести еще кого-то из моих детей, а также провести спектральный анализ того камня, что извлекли из меня  в далеком 1980 году. Камень до сих пор хранился у меня, почти как боевая награда.

Я привел для проведения анализов на кафедре, где работала Воронина, свою дочь, а спектральный анализ камня мне сделали в «Дальгеологии». Оказалось, что у меня образуются оксалатные камни. По диссертации, защищенной Ворониной, выходило, что они образуются при дефиците в организме больного микроэлемента магния.  Наталья Владимировна назначила мне препарат МангеБ6, который незадолго до этого был получен одной из компаний, соответствующую диету. Строго придерживаясь её рекомендаций, я навсегда избавился от образования крупных камней в моем организме. Анализы мочи показывают, что у меня временами появляются следы песочка, но вот камней, вызывающих мучительные боли, я уже более двадцати лет не испытываю. Но ежедневно принимаю препарат магния с витамином Б6, который помогает усвоению микроэлемента магния в организме.

Увы, далеко не везде есть свои Натальи Владимировны, и поэтому  не всегда лечение бывает этиологическим, т.е. воздействует на причину образования камней. Камни бывают очень разнообразные по своему химическому составу, и образуются у каждого человека  от разных причин. Но что диета очень помогает при мочекаменной болезни, доказала не только профессор Воронина, но и китайские врачи. Удивительно, но в этой стране в 10 раз реже болеют и мочекаменной болезнью,  и желчекаменной, чем в СССР, и это связано с другим питанием, чем в России. Поэтому никто не застрахован от образования камней в почках.  Но своевременное обращение к урологам позволит поставить правильный диагноз. И в этом не только боли в пояснице, которые бывают почти при 400 заболеваниях, дают  возможность поставить диагноз, но целый комплекс симптомов, о которых знают врачи-урологи и нефрологи.

P.S. Наталья Владимировна Воронина, моя спасительница, в скором времени стала профессором, заведующей кафедрой терапии Дальневосточного государственного медицинского университета. Она много лет назад окончила  Хабаровский медицинский институт,  переименованный в университет.  Я не раз обращался к ней за советами, лечил у неё своих родственников, и  всегда  успешно. Оригинально мыслящий доктор, ставший опытным клиницистом и ученым, руководителем кафедры усовершенствования врачей, главный специалист Хабаровского края . С января прошлого года ведет прием пациентов в Медицинском диагностическом центре в городе Хабаровске.

Через десять лет я прочитал в медицинском журнале большую статью, посвященную хронической магниевой недостаточности.  В ней описано то, что Воронина доказала в своей диссертации.  Состояния и болезни, которые бывают у больных с магниевой недостаточностью, как будто списаны с моей истории болезни.  И сейчас методики лечения, рекомендованные профессором Ворониной, широко применяются в практической работе врачей.