Лондон. With no love. Эпизод 5

В первый день после тренингов я присоединяюсь к нашей группе в стеклянном аквариуме. Я опаздываю - встреча уже началась. Ксавье стоит у доски и пересказывает новости с клиентской встречи в Швейцарии, откуда он только что вернулся. Они ездили туда с Марком.

Внешне он странным образом похож на добротного русского парня, с широким лицом и пегими волосами, но в отличие от соотечественников, очень улыбчив и как-то не по-русски прыгуч: Фигаро тут, Фигаро там.

Офисная доска исписана цифрами, аббревиатурами и непонятными сокращениями. Говорит он быстро, как будто безостановочно участвует в соревновании по скороговорке. Скорость речи скрадывает его французский акцент.

Он объясняет, почему клиенту больше не нужны Инфофайлы 15, и теперь мы должны отправлять ему только  Инфофайлы 14, какая между ними разница и как отражается на них информация по зарплате. Я слушаю очень внимательно и ничего не понимаю. Удивляет меня лишь степень моего непонимания. Что такое Инфофайлы? Почему четырнадцать и пятнадцать? А все остальные? Неужели знакомая сфера может производить на меня такое же впечатление, как китайский язык на впервые увидевшего иероглифы европейца…

После непродолжительных попыток понять, о чем речь, я бросаю эту затею: нет никакого смысла вникать, как изменились детали, не разобравшись в процессе целиком. 

Незаметно рассматриваю новых коллег. Том сидит, уткнувшись в ноутбук. Изредка я ловлю его взгляд из-под очков. Он не выражает ничего. И только на самом дне его глаз, запрятанный где-то далеко-далеко, мне мерещится необъяснимый антагонизм. Может, ему обещали должность менеджера, а тут я свалилась на голову ни с того, ни с сего - сама менеджер, а значит, возможное препятствие у него на пути?

Три девчонки не сводят глаз с француза. Лицо Эби сохраняет африканскую непроницаемость. Рика улыбается, хотя я почему-то уверена, что она ничего не понимает (потом я замечаю, что чем меньше она понимает, тем более располагающим и приветливым становится ее выражение лица). Одна Татиана рассматривает записи на доске, не скрывая скепсиса.  Время от времени она задает Ксавье вопросы, и он, ка к в бой, бросается в объяснения. Язык его молотит со все возрастающей скоростью, он что-то быстро чертит на доске и тут же стремительно стирает. Лицо Татианы кривится все больше и больше, бровь поднимается все выше и выше. Из объяснения ускользают остатки логики и смысла, все перепутывается, остается только непередаваемый хаос стираемых и заново написанных цифр в общем гипнозе бесперебойного стрекотания.

Самого Ксавье это ничуть не смущает.

***

В комнату японки я въезжать отказалась.

Позвонила пакистанской женщине, поблагодарила и сказала, что нет.

- Но почему? – с отчаянием в голосе спросила она.

Все просто: я не могла ждать шесть недель, пока японка съедет, объявила я. Пакистанка вдруг вцепляется в меня. Ну, что вы, давайте что-нибудь придумаем, давайте я спрошу мою маму – поживете у нее. Или мою подругу.  Она звонит подруге. Та вдруг соглашается, а я теряюсь. Меня захлестывают сомнения. Вместо того, чтобы распрощаться, я договариваюсь посмотреть дом подруги.

Подруга оказывается англичанкой без возраста. Холеная, спокойная, юрист. Одна, без мужа и детей, в большом трехэтажном доме в Фулхэме на тихой зеленой улочке, окруженныом такими же уютными домишками. Хороший район.  Гостиная как с картинки про настоящие английские дома – те, где живут настоящие англичане. Тяжелые занавески, бледные тона, обитые гобеленом диваны и пуфики на кривых резных ножках.  Конечно же, камин.  В комнате, что отводилась мне – кушетка с шелковыми подушками, по их краям – аристократические кисточки с бахромой.

Я смотрю на хозяйку и вспоминаю слова с вводного тренинга про англичан: «Попробуйте попасть к ним домой на ужин…», а тут мне предлагают не просто ужин, а въехать и пожить в святая святых, собственный дом, скрытый от чужих глаз. К такой женщине я бы сама не скоро попала домой. Может, никогда. Что делает эта женщина по вечерам, как и чем живет, о чем мы с ней будем разговаривать?..  Будем ли?

Какой интересный поворот. Сколько всего можно узнать. Наверное, стоит соглашаться.

А потом я вспоминаю про японку. Спертый нафталиновый воздух, разлитое по комнате сумасшествие. Она уедет, но  часть ее эманаций останется мне в наследство. Я вспоминаю кладбище, через которое так удобно срезать по пути к метро. Каждый день срезать через кладбище. Вспоминаю возвышающуюся над районом больницу, где кто-то умирает. Пожить у англичанки я могу только, если соглашусь на все это, разом.  Услуга идет в пакете. Но я не хочу. Вслушиваюсь вглубь себя и понимаю, что нет. И отказываюсь.

Пакистанка расстроена. Больше всего ей хочется избавиться от японки.  И вот снова не вышло. На самом деле избавиться от японки проще простого –  попросить ее съехать, а потом не спеша подыскивать жильцов. Масса менее щепетильных людей будут счастливы отхватить гигантскую комнату в хорошем доме. Но пакистанка боится потерять деньги – вдруг новый постоялец въедет не сразу. Вдруг неделю или две комната будет простаивать и не приносить доход.

- Фатима - говорю я ей, - разместите объявление на сайте. Рынок очень динамичный – у вас эту комнату с руками оторвут.
- Но я боюсь – чужие люди…
- У вас будет возможность выбрать из большего числа претендентов.
- Да… Мне бы так хотелось, чтобы у меня жили вы.

Возможно, не так уж она хочет избавиться от японки.

В тот же день я нахожу себе комнату в районе Пимлико. Комната подходит по цене. Прямо из квартиры лесенка ведет на крышу. Оттуда виден центральный Лондон. Далеко-далеко. Хорошо, должно быть, летом. Соседка – молоденькая англичанка. Другая девушка купила в ипотеку квартиру и съезжает.

Как всегда в английских домах, странно пахнет – сладковато-приторный запах. Значительно позднее я узнаю, что так пахнет плесень, которая нарастает в водосточных трубах. Наверное, это какой-то особый ее подвид. Российская плесень пахнет сыростью, а тут - едкой мучительной ванилью. Но я еще не знаю об этом и, принюхиваясь пытаюсь понять: какая-то химия, средство для мытья раковин?

Моя потенциальная комната – квадрат два на два метра.  Кровать занимает почти все пространство. Вокруг остается проход в полметра. Туда же втиснут комод с зеркалом и шкаф для одежды. Одна пятая  комнаты японки. Не густо. Но зато, как ни странно, нет ощущения, что ты в бабушкином сундуке.

- Мне нравится, я готова вселяться. Какие мои следующие действия?
- Сначала мы должны оповестить хозяйку – рассказать о вас. Нужны рекомендации – обычно от работодателей или предыдущих арендодателей, после проверки можно будет вносить оплату за первый месяц и депозит. Кстати, коммунальные услуги не включены, но они незначительные. Сейчас с банковской карты каждый месяц списывается определенная сумма, так что даже и не следим особенно. Хозяйка будет в начале следующей недели. Я позвоню в понедельник или вторник.

Я высылаю ей все рекомендации и прекращаю поиски – в конце следующей недели мне съезжать с корпоративной квартиры. Удачно все сложилось, думаю я.

В понедельник мне никто не звонит. Во вторник я сама звоню потенциальной соседке, чтобы узнать – хозяйка остановила выбор на другом квартиранте. У меня остается три дня на поиски нового варианта. Я в панике.

Тут-то и появляется Арун. Пишет мне сам и предлагает снять квартиру в стекляшке рядом с МИ-6.

Наверное, это тоже не случайность.  Я точно знаю, что нет. Он присылает сообщение через сайт, где все ищут квартиры или соседей. В письме - ссылки на квартиру в новом огромном доме из стекла и бетона, предлагает снять на двоих.

Я знаю этот дом. В один из первых дней по приезде, я с русским другом проезжала мимо него. Мы знакомы с института. Узнав, что я приезжаю, он вызвался показать мне город. Мы катим вдоль набережной, выруливаем к Биг Бену, останавливаемся на светофоре перед пересекающей дорогу нескончаемой лавиной людей. Как термиты, они двигаются вперед, обтекая наш, не успевший проехать на зеленый, автомобиль. Свет переключается, едем дальше. И тут на другом берегу появилось гигантское стеклянное здание – пять башен разного уровня. Стилем и архитектурой оно напоминает английское посольство в Москве.

- Ого, а это что за дом?
- Глаз-алмаз! – подмигивает друг, - А это именно то самое общеизвестное здание английской разведки МИ-6. Которое взрывают в фильме про Джеймса Бонда.
- Ничего себе гигантское и так на жилой дом похоже. ..
- Подожди, ты про ту стекляшку? А, так это просто дом, а МИ-6  слева.

Я перевожу взгляд на легендарное здание. Желтовато-зеленое сооружение напоминает пирамиду, вавилонский зиккурат, вдруг выросший посреди Лондона.  В нем как будто нет окон – оно все представляется единым монолитом.  Я не могу зацепиться за него взглядом – оно ускользает из моего внимания, пытается покинуть  поле зрения, напустить морока, и я, забыв про него, как под гипнозом,  снова разглядываю пять жилых башен. Там бы жить!

Арун предлагает снять, квартиру именно в этом доме.

Я хотела жить с девочкой, лучше европейкой. Арун индиец и парень, но времени выбирать больше нет. С арендованной офисом квартиры надо съехать в конце недели. Аренда не дешевая, зато от стекляшки до работы - всего двадцать минут пешком: экономия на транспортных расходах. Для Лондона это немаловажно. Мы договариваемся встретиться после работы.

Я прихожу на место, закутавшись в пальто –моросит дождь, воздух обдает прохладой. Арун ждет меня в одном костюме и как будто совсем не мерзнет. Он улыбается так, как может улыбаться только необыкновенно счастливый человек, и я думаю, что, наверное, именно про таких говорят, что они светятся изнутри. Поэтому ему и не холодно. Мы здороваемся так, как будто уже давно знаем друг друга.

В квартире ничем не пахнет. Никаких вонючих ковров, которые так любят в английских домах, - везде ламинат. Мебели немного, и она выглядела современной. Тепло. За окном – Темза. Минимализм. Ничего лишнего.

Он выбрает себе комнату побольше – с балконом, отдельной душевой и туалетом. Мне достается поменьше – ванная с туалетом через коридор. «Можно будет каждые несколько месяцев меняться комнатами», - радушно предлагает он. Я удивляюсь. Зачем это? Мне все равно. Почти всю мою комнату занимает двуспальная кровать, но все равно места было больше, чем в не доставшейся мне квартире в Пимлико.

Арун стрясает с агента скидку в шестьсот пятьдесят фунтов. Как он это делает – не знаю, хотя стою тут же рядом и слушаю. Я бы не сумела. На следующий день надо ехать в офис управляющей компании и заключать договор. В выходные можно заезжать.