Глава 22 - Не всё то, чем кажется

Я ошарашенно покосился на весело перескакивающую с кочки на кочку миногу. "Это" ещё и пытается петь. А я то… да что я… все мои соплеменники всегда считали, что миноги были немногим умнее окаменевшего куска водоросли. 

Минога же впереди меня всем своим видом и поведением демонстрировала степень разумности, что ненамного уступала уровню развития обычного танда. 

– Неплохо поёшь, – нарочито серьёзно бросил я в сторону миноги. – Буду звать тебя Свистком. Надеюсь, ты не против. 

Бликующий в свете факела червь, продолжая движение, не обратил на мой монолог никакого внимания. 

Я с усилием потер руку, в которой держал железку и невольно поежился. Теплее от догорающего огня факела отнюдь не становилось, я до сих пор был голый. Не останавливаясь, я наклонился, вырвал из растительного покрова, расстилающегося под ногами, внушительный клок сырых водорослей и обмотал им бёдра. 

Ну, хоть что-то. 

И вновь я ушёл в себя. 

За какие-то считанные циклы мир вокруг меня изменился до неузнаваемости и продолжал изменяться. В целом он остался прежним, но многие вещи, которые я считал исконно истинными, оказались лишь моими собственными убеждениями, которые с пугающей лёгкостью опровергались одно за другим. В последнее время я уже начал думать, что абсолютных истин не бывает. За них мы принимаем лишь то, во что сами верим. 

Вот так просто. 

От размышлений меня оторвала минога, которая закончила посвистывать и теперь замерла, повернув округлую голову куда-то в сторону. 

Я молча подошёл ближе. Факел выхватил из темноты внушительную зловонную кучу бурых водорослей, на вершине которой по пояс завяз злополучный старик. Тело было неестественно расслаблено. Видимо он был без сознания. 

Я, невольно ужаснувшись, сразу же понял, что это была за куча. В ней обитал редкий и очень опасный хищник – гупт. 

Никогда в жизни я не видел подобных тварей. Да и вообще, вряд ли кто-то мог описать их внешность в связи с тем, что живыми от них ещё никто не уходил. Было лишь доподлинно известно, что гупты имели обыкновение существовать поодиночке. Загадочные существа создавали себе убежище наподобие этого, а затем терпеливо ждали, пока какой-нибудь бедолага не пройдёт мимо. Именно поэтому подобные логова можно было встретить в узких проходах либо небольших промежуточных помещениях. 

Эта же куча, вопреки всякой известной логике, находилась почему-то здесь, на огромном бескрайнем уровне, и всё же я был уверен, что в ней обитает гупт, потому что было заметно, как тело старика медленно, но верно втягивается внутрь. Руки Голоса безвольно волочились по водорослям. 

Точнее рука. Правая представляла собой безобразный, сочившийся чёрной слизью обрубок. Да и сам старик в целом выглядел неважно. Лицо жертвы скрывали спутанные волокна гниющих водорослей, однако в тусклом свете своего скудного факела мне показалось, что оно покрыто пульсирующими синеватыми прожилками. 

Стоило прислушаться, как за толстым слоем гнили на самой грани звукового диапазона можно было различить какое-то невнятное борматание. 

Жуть. 

Я почувствовал, как по спине волной промчалась ледяная волна мурашек. 

– Нет-нет-нет-нет-нет… – быстро пробормотал я и подскочил к куче с намерением вытянуть старика обратно. 

Передо мной тут же выскочила минога и предостерегающе зашипела. Я, ещё до конца не привыкнув к тому, что она союзник, а не враг, едва не ткнул в неё концом факела. 

Минога молниеносно отпрыгнула, и, обиженно зашипев на меня, медленно подползла к куче водорослей, при этом издавая ровное приглушённое клокотание. 

Я замер на месте, сообразив, что минога издаёт звуки осознанно, что она знает, что произойдёт дальше. 

Старик уже скрылся в водорослях почти полностью, когда минога до него добралась. Как только это случилось, куча ощутимо всколыхнулась, и в центре начало образовываться подобие отверстия. Минога умолкла. Одна часть водорослей лопалась, подобно поднимающимся из воды пузырькам воздуха, и падала куда-то внутрь, а другая расступалась в стороны. Казалось невероятным, но тело старика оставалось на месте. Более того оно поднималось выше. Минога отползла в сторону. И как раз вовремя. 

Куча разверзлась, отшвырнув старика в сторону, словно лепестки причудливого, но отвратительного цветка, и из её центра возвысилось существо, которое превосходило меня по размерам в несколько раз. 

Загадочная тварь, оглушительно хрустя одеревеневшими за долгое время конечностями, распрямилось в полный рост и нависло над нами со Свистком. 

Гупт представлял собой нечто несимметричное и пугающее. Всё его тело было покрыто водорослями и состояло из сегментов тел других существ. Кое-где угадывались части пискунов и миног, а где-то и тандов. К примеру, одна нога представляла собой белые, склеенные чем-то вязким и плотным, ноги обычного танда. Изломанные конечности, крепко переплетённые между собой, срослись в жуткое сплетение сухожилий, мышц и костей. Худое туловище же оплетало множество колец из останков самых разнообразных по размеру миног и пискунов. 

К горлу вновь подступил ком, но я всё же прогнал подступившую было панику и осмелился взглянуть в верхнюю часть тела неведомой твари. На том месте, где должно было располагаться лицо, лишь росли плотные спутанные лохмотья водорослей. Как только тварь распрямилась, узкие стебли плавно разошлись в сторону, и я смог рассмотреть её лицо. Лишь оно одно было на удивление гладким и, как бы странно это не звучало, прекрасным. Лицо было женским, обычного размера, поэтому смотрелось несколько нелепо в контрасте с таким большим и отвратительным телом. 

Тогда я подумал, что возможно когда-то лицо принадлежало обычной женщине, тем более что тварь сама состояла из плоти других существ. Так ли это было на самом деле, теперь можно лишь гадать. 

Кожа существа отличалась необычным призрачно бледным оттенком. Она была даже более белой, чем кожа танда. Но больше всего приковывали к себе взгляд её иссиня-черные глаза. Зрачок был настолько велик, что занимал собой почти весь глаз. Из-за этого взгляд был настолько пронзительным, что казалось, будто он проникает в самые глубины души, видит то, что, возможно, я и сам о себе не знаю. Он не выражал ни злобы, ни страха; лишь спокойствие и какую-то непередаваемую словами уверенность. 

Гупта в упор посмотрела на меня и стала медленно наклоняться ближе. 

Я пересилил позыв истошно заорать, а после удрать как можно подальше, и вместо этого, приняв как можно более грозное выражение лица, остался стоять на месте. 

Неизвестно, чем всё могло закончиться, если бы в ход событий не решил вмешаться Свисток. 

Осторожно свистнув, он обратил на себя внимание. Тварь, хрустя суставами на спине, не спеша повернулась в её сторону. Как только она это сделала, Свисток вновь возобновил своё клокотание. Гупта никак не реагировала; лишь замерла на месте. Так продолжалось некоторое время. 

Спустя минуту ситуация начала казаться несколько нелепой. Я просто стоял и ждал какой-либо реакции, пока, наконец, не сообразил, чего добивается минога. 

По всей видимости, она каким-то образом гипнотизировала гупта, вводила ту в состояние транса. 

Недолго думая, я, подбежав к распростёртому телу, подхватил старика на плечо, и уже было побрел в сторону, откуда пришёл. Однако, пройдя с десяток шагов, я остановился и обернулся на мелко вибрирующего Свистка, перед которым нависла несоразмеримо более внушительная фигура гупты. За мной в полной темноте осталась минога, которая, давая мне возможность спастись, продолжала клокотать рядом с тварью, пока я уходил от них как можно дальше. 

"Что ты делаешь? Беги, пока есть шанс! " – кричало подсознание, призывая меня к здравомыслию, однако сердце подсказывало нечто другое. Я понимал, что было до сумасшествия глупо до сумасшествия рисковать своей жизнью ради обычной миноги, которую он встретил буквально несколько десятков минут назад, но может тело Клина давало о себе знать, призывая к безрассудному благородству, а я может и сам как-то изменился. 

Я, всматриваясь в расплывчатые фигуры гупта и миноги, повёл факелом в их сторону, пытаясь осветить пространство его дрожащим светом. 

Что я должен был сделать дальше? 

Развернуться, как можно быстрее убраться отсюда, подальше от опасности, и встретиться с Матерью в условленном месте, либо осторожно положить тело на прелые водоросли и попытаться спасти Свистка? Ответ был очевиден. 

Прошло около пяти секунд, и вот я уже замахиваюсь острием факела с целью вогнать его в чёрный, как сама тьма, глаз. 

Однако моему плану не было суждено сбыться. Труба сильнейшим ударом была отбита в сторону, прежде чем я успел выбросить вперёд руку. К счастью горящая масса на факеле не выдержала и шлепнулась у самых ног на зашипевшие, подобно живому существу, водоросли. По инерции пошатнувшись, я продолжил движение и на всякий случай перекувыркнулся назад. Приготовившись к борьбе, я сгруппировался и, выставив перед собой руки в привычной стойке, чуть пригнулся. 

И тут с пугающей неожиданностью язычок пламени догорающей массы факела вдруг выхватил из мрака смутные контуры огромной круглой пасти Матери. Я в ужасе отшатнулся, едва не наступив при этом на Свистка. Свисток недовольно пискнула, а затем, заметив миногу, испуганно свернулся подле меня в колачик и задрожал. 

Между тем, из огромной глотки Матери начали вырываться обрывки слов. Повторяя их телепатически, она проговорила: 

– Даже не думай убивать. Помощ-щ-щь… – древняя минога качнула массивной головой в сторону на вновь зашевелившейся твари. – Прос-с-сьба. Возможно, с-союзник. 

Я ошарашено перевёл взгляд с Матери на гупту: 

– Союзник? Она? – я, резко указав рукой в сторону монстра, недоуменно воскликнул – Да у неё тело отчасти состоит из твоих детей! 

Странное существо, по-прежнему не проявляя явной враждебности, пристально посмотрело на меня в ответ. 

– Да, с-сос-с-стоит. Но такова её с-сущнос-с-сть. Дети с-с-сами виноваты, что угодить в её холодные объятья. Таков закон. С-союзник, – во второй раз спокойно повторила Мать, а затем посмотрела на Свистка, свернувшийся рядом со мной в плотное кольцо – А тобой я гордитьс-с-ся… 

Свисток, недоверчиво приподняв голову, недоуменно пискнул. 

Тем временем, Мать-минога, шумно развернувшись в сторону гупты, издала ряд клокочуще-свистящих звуков, явно обращаясь к твари. Та чуть склонила голову на бок и внимательно слушала. Когда минога закончила свою "речь", гупта вновь повернулась в мою сторону и, вяло шевельнув рукой, начала говорить. 

И вновь я услышал то жуткое бормотание, которое исходило от кучи гниющих водорослей. Однако теперь можно было разобрать произносимые ей звуки. 

Нельзя с определенностью сказать, что собой представлял язык гупты. Порой он казался просто набором букв и звуков, при том таких, которые я бы и не смог повторить. Иногда же явственно различались отдельные слова, а то и целые фразы. Однако я всё равно ничего не понял. 

Голос гупты был странным, как, впрочем, и всё остальное в этой загадочной твари. Он казался то грубым, то нежным, то срывающимся, то плавным. 

Между тем, договорив, существо замерло в ожидании ответа и выжидательно уставилось на меня. Минога так же застыла, видимо обдумывая сказанное. Затем она повернулась ко мне и наставительно прошипела: 

– Ты не должен идти. Три уровня. Где быть над нами. Робот там. Мертва. Нет с-смыс-с-сла… 

Внутри всё тут же оборвалось, а тело пробрала мелкая дрожь. 

Си Ди мертва? Не может быть... Как жто могло случится? Она же робот. А значит, есть шанс, что её ещё можно спасти. 

Я прервал продолжавшую говорить Мать: 

– Объясни подробнее куда идти. Смысл есть. Она ещё может быть жива… 

На этот раз минога прервала меня: 

– Нет. Не может. Я чувс-ствовать. Внутри пус-с-стота. Она умереть. 

Я, явственно ощущая помутившую рассудок и с трудом сдерживаемую злость, холодно процедил сквозь зубы: 

– Дорогу. Куда. Идти. 

На несколько секунд в воздухе повисла напряженная тишина. Гупта, что по-прежнему неотрывно смотрела на меня, издала многократный хруст, развернувшись в сторону Матери и уставилась теперь на неё. 

Та, что-то, наконец, про себя решив, устало пророкотала: 

– Хорош-шо... Но прежде с-скажи… Ты не врать? – я тут же напрягся. 

Пока минога говорила, её массивная голова неуловимо медленно приближалась к моему побледневшему сильнее обычного лицу. 

– Я, Арахнидра, – Мать кивнула на гупту, – дети, грызуны… вс-се, кроме танд, не врать. Я опас-с-саться. Чувс-с-ствовать, ты с-с начала что-то с-скрывать… 

Я не знал, как спасти станцию, не знал, как уберечь её от грядущей катастрофы, однако сказал миноге, что расскажу, как всё исправить. Теперь необдуманно сказанное ей вранье казалось ошибкой, но было уже поздно что-то менять. 

Неизвестно, какой будет реакция Матери, если она узнает правду. 

Поэтому я сконцентрировался и постарался освободиться от подобных мыслей. Вспомнил, как совсем недавно обрёл истинное спокойствие, когда был лишён тела. Не прошло и доли секунды, как все сомнения и эмоции испарились без следа. 

Мать же по-прежнему, не отрываясь, смотрела на меня. Я спокойно смотрел ей в ответ. К этому времени минога подобралась совсем близко и теперь её чёрные округлые глаза располагались всего в полуметре от моего лица. 

– Нет – наконец, твёрдо произнёс я. 

Хорош-ш-шо… – чуть помедлив, спокойно произнесла она и плавно отстранилась – Ты с-с-скоро идти. Я же с-с-собрать ос-стальных. 

– Остальных? – удивлённо вскинул я брови. 

Гупта внезапно вновь что-то коротко пробормотала, а, заметив на себе мой взгляд, с оглушительным хрустом слегка наклонила голову набок и неожиданно улыбнулась. 

От столь жуткого зрелища к горлу внезапно подступил приступ тошноты, но я, с трудом преодолев неприятный порыв, поспешил вновь повернуться к Матери. 

– Да, – терпеливо произнесла минога, – они помочь. Теперь же с-слушай…

Группа ВК - https://vk.com/taolus