Глава тридцать первая. Что дальше?

   Приятного чтения)


   Очнувшись на заре, первое, что почувствовал Вельмол, был пронизывающий холод. Он лежал на снегу около берега заледеневшего моря. Сев, он поглядел на водную гладь. В море виднелась трещина, сквозь которую он, видимо, бессознательно смог пробиться и вылезти на берег. Но этого он не помнил. Подняв свой взор, он увидел светлый небосвод с пышными облаками и почувствовал на лице тёплые лучи солнца, чему немало обрадовался, пока не вспомнил того, что происходило недавно.

   Холод колючей болью пронизывал тело, он чувствовал, как слабеет от ледяного ветра. Осмотревшись по сторонам, он увидел лежащий на берегу затупленный Зубоскал, который выручил его уже не раз.

   Отбросив в сторону гнетущие мысли, он сосредоточился на главной мысли: не замёрзнуть.

   Вельмол добрёл до хвойного невысокого дерева, наскоро нарубил ветвей, затем срубил сам ствол несколькими уверенными ударами. Торопясь, боясь околеть, он запнулся и выронил из одеревеневших рук поленья. Собравшись, подобрав дрожащими руками со снега дрова, он разложил их от мала до велика, расположив всё крест-накрест. Достав из внутреннего кармана надёжный кремень, он принялся чиркать одеревеневшими руками по камню. Как на зло, искра не хотела выбиваться, а он неминуемо мёрз и чувствовал во всём теле сонливую усталость. Но хуже того, он отчётливо почувствовал холод в животе и сильный голод.

   Очередной раз чиркнув, искра выбилась, и он принялся раздувать дым от хвои, радостно благодаря судьбу.

   Усевшись на хвойный настил, Вельмол снял сапоги, и выставил около огня стопы, согревая онемевшие конечности. Подняв руки к огню, он увидел на них глубокие порезы, правда уже зажившие, от которых остались только широкие шрамы. И тут-то он понял, что то, что с ним происходило, было явью, произошло с ним взаправду, несмотря на всю пагубность и трагичность ситуации.

   Он дотронулся до щеки, отозвавшейся болью, когда он ударился о камень, и как бы подтвердил свои мысли, надавив на рану, почувствовав жгучий ушиб под глазом.

   Вельмол хоть и понимал, что происходящее с ним было скорее всего реальностью, думал о том, что, быть может этого всего не было с его роднёй? Одно он знал точно, он попал в земли нейтралитета, потому как только здесь росли такие чудные, ни на что непохожие хвойные деревья с округлой листвой и колючками.

   Какое-то время он сидел у огня и грелся, впитывал тепло, радовался и тому малому, что есть у него на данный момент. И всё же холод и голод внутри его живота не давали покоя, заставили его затушить костёр и выдвинуться на юг, по протоптанной лесной тропе, надеясь, что она выведет к людям.

   Снег под ногами хрустел, Вельмол шёл торопясь. Желание наесться и отоспаться было невероятным. Глаза слипались, охолодевшее тело на морозе еле слушалось. Разозлившись на свою слабость, он через силу побежал по вытоптанной тропе, которая виляла то влево, то вправо. По обе стороны тропы высились хвойные, покрытые снегом деревья, но чуть погодя он вышел на ровную, протоптанную лошадьми с повозками дорогу, чему приободрился.

   Он не мог не узнать эту дорогу, потому как давным-давно после набега вместе с армией Горбри они шли по ней; и к его огромному счастью, он знал, что недалеко таверна Лоршалла, где должна работать Грони.

   Подгоняемый тем, что он вскоре может наесться и отоспаться в тепле, он бежал по морозу, держа руки под мышками, во всю мощь. Пар вырывался из его ноздрей, отросшая угольно-чёрная борода с усами покрылись мелкими сосульками; с виду он был забавен, но внутри этого человека находилось большое горе.

   Спустя четверть часа Вельмол смог добраться до таверны. Одеревеневшей, полумёртвой рукой он потянул на себя ручку двери, приоткрыл её, и его лицо объял тёплый воздух с винными испарениями, сладким запахом выпечки, и тонким запашком одурманивающих трав от курительных трубок.

   Вельмол вошёл внутрь и тут же направился к камину. Присев рядом с огнём за стол, он начал оглядываться помещение таверны. Некоторые люди на него косились, один даже показал пальцем на него, затем себе под глаз. Народ сидел и живо беседовал, наедался и выпивал за длинными деревянными лавками могучих, неподъёмных столов. Подняв голову вверх, он увидел свисающие с потолка люстры на цепях со свечами, многие из которых были зажжены и озаряли таверну. Более ничего особенного, кроме живописных картин на стенах, он не смог разглядеть.

   Он припомнил свою с Филити и таверну «Пальчики оближешь» и несколько обрадовался, что у них было более уютно, путь и площадь таверны была меньше.

   Чернобородый повернул голову в другую сторону, к стойке, и увидел за ней ту самую девочку, с кем он провёл не один день трудностей и радостей. За стойкой вместо Лоршалла стояла Грони, на ней был одет светлый фартук. Она несколько изменилась, как будто бы подросла и сменила причёску на многочисленные, хитро переплетённые косы каштановых волос.

   Грони на него не обратила внимание, она пристально наблюдала за подвыпившим человеком, ругающимся со служанками.

   Видя, как нахал, заплетаясь языком ни за что ругают девочку, она командным, стальным голосом высказала на всю таверну:
   – Вышвырнуть этого буяна! – указывала она пальцем на выпивоху, – Вышвырнуть!

   Как будто из ниоткуда появились крепкого вида телохранители Лоршалла, которых Вельмол запомнил на всю жизнь по угрюмым безволосым лицам. Они мигом сграбастали дебошира, заставили извиниться перед служанкой, и вывели на улицу, дав напоследок хорошего подзатыльника.

   Достаточно нагревшись у камина, Вельмол встал из-за стола и медленной поступью начал приближаться к Грони. Она сразу его не узнала, прищуренными глазами оглядывала его лицо, затем кожаную куртку со стальными креплениями, и под конец затупленный топор и незабываемые налитые кровью глаза.

   Теперь, видя Грони ближе, он не мог её даже в шутку назвать девочкой, потому как она была с него ростом, и лицо её достаточно посуровело, но при этом не потеряло женственности и притягательности.

   Её брови взметнулись кверху. Не веря своим глазам, она поднесла ко рту обе ладони, как бы боясь вскрикнуть, или сказать чего лишнего. Вельмол расплылся в улыбке, понимания, что его узнали.

   Грони мигом обошла стойку, и с силой обняла Вельмола, прошептав:
   – Как же давно...

   – Я тоже очень рад тебя видеть, – ответил он, прижимая её с силой, – Пожалуйста, накорми меня, я очень голоден. Потом поговорим.

   – Боги, конечно, конечно же я тебя накормлю... – промолвила она с трепетом, – Что с твоим лицом? – оглядев его получше, она продолжила: – А с руками-то что приключилось?

   – А что не так?

   – Да у тебя же под глазом огромный кровоподтёк, а руки как будто насквозь были продырявлены.

   – Я всё расскажу, но только, пожалуйста, дай чего-нибудь поесть. В животе холод с пустотой. Ты же знаешь меня, я всё расскажу без утайки.

   Грони махнула рукой служанке, та подошла к ней и выслушала сказанные той шёпотом указания. Кивнув, служанка удалилась на кухню, откуда долетал приятный аромат жареного на масле мяса.

   Вельмол проглотил подступившую слюну, отошёл ко столу возле камина. К нему присоединилась Грони, которую временно подменила у стойки служанка.

   Не зная с чего начать, он спросил у неё:
   – Где Лоршалл?

   – Он умер около полугода назад. В своём завещании оставил меня хозяйкой. – сказала она грустно, – Вот это был настоящий и негаданный сюрприз.

   – Нехилое повышение, – ответил Вельмол с улыбкой, – Должно быть, ты была умницей, так?

   – Ну а как же иначе? – подтвердила та с притягательной, милой улыбкой.

   Из кухни вышла служанка и тут же направилась прямиков к ним. На этот раз ко столу была подана наварная пшённая каша с нарезанной морковью и кусками телятины. Запах стоял душераздирающий. Также было предложено отведать блинов с маслом и мёдом, и берёзового соку, привезённому отдельно из земель Лериля.

   Вельмол очень оценил такое подношение, и потому чистосердечно высказался:
   – Огромное вам спасибо

   Служанка охотно улыбнулась, обменялась кивками с хозяйкой, и удалилась, оставив их наедине.

   С голоду наварная каша была особенно вкусна и сладка. Морковка под языком буквально растворялась, нежная телятина таяла во рту. Вельмол готов был проглотить язык вместе с кушаньями, настолько он был голоден.

   Грони было несколько неловко смотреть на него. Вид того, как он усердно и второпях наедается, проглатывает еду почти не пережёвывая, оставил внутри неё неприятный отпечаток. Она поняла, что произошло что-то дурное, иначе голод того объяснить никак нельзя.

   Она и сама немножко поела, затем откинулась на спинку скамьи и выжидающе посмотрела наевшемуся Вельмолу прямо в глаза.

   Тот понял намёк, прокашлялся, и начал:
   – Честно сказать, я мало что понимаю. Со мной происходит что-то ненормальное. Я помню как работал в кузне, затем решил искупаться, после помню появление змея Хадия и то, как он затащил меня в воду и принялся топить...

   – Ну ты и выдумщик, – прервала Грони с улыбкой. Но, увидев серьёзное выражение лица Вельмола, решила промолчать и дослушать.

   – Я тоже хотел бы, чтобы это всё оказалось скверным сном, но ты для начала дослушай. Я помню, как очутился в землях, где кровавое небо, а вместо воды чистая и тёплая кровь. Там с каждым моим членом семьи произошла чудовищная напасть. Я даже вспоминать не хочу того, что я видел и пережил, пытаясь спасти их. Поверь, я не на шутку нервничал, пугался, и страдал от увиденных зверств, которых постигла моя семья...

   Грони сменилась в лице, поджав губы. Она слушала уверенный голос Вельмола с трепетом и понимала, что это не вымысел, а что-то большее.

   – Помню, как змей Хадий сказал «Пора платить» и я оказался в новых землях. Я очень устал, натерпелся, пока спасал свою семью из ужасных ситуаций, и, честно сказать, совсем не понимаю, увиденное было правдой, или же скверной шуткой божества. У тебя есть свободная комната?

   – Для тебя всё найдётся, – ответила она, – А что потом собираешься делать?

   – Я доберусь до своего дома и проверю семью. Я очень надеюсь, что они в порядке, а то увиденное, что было – злая шутка, этакая плата за переселение. Но, сказать по правде, – он поднял ладони кверху, – Это произошло на самом деле тогда, когда я долго карабкался на скалу, а значит... – он не решился закончить за собой мысль.

   – Не думай о плохом, – сказала Грони, нежно держа его за плечо, – Может, ну, вдруг всё обойдётся?

   – Я очень, очень на то надеюсь, – прошептал он с тоской в голосе. – Огромное спасибо за вкуснейшую еду, я правда благодарен. Ты буквально спасла меня.

   – Да не за что, правда. Мы же… Ох…

   – Я помню, помню…

   Вельмол поднялся из-за стола и прошёлся вместе с Грони к стойке. Там она выдала ему ключ к комнате постояльцев и проводила до двери. На втором этаже они нерешительно потоптались на месте, не зная, что сказать друг другу.

   И всё же Вельмол нашёлся что сказать:
   – Как дела с Кануком? Он тебе приглянулся?

   – Он оказался очень хорошим человеком. – ответила Грони с лучезарной, счастливой улыбкой, – Мы помолвлены и живём в радости и понимании. Огромное тебе спасибо за то, что познакомил нас. Я правда ценю это.

   – Я тоже заметил, что он неплохой парень, и потому подумал, ну, вдруг у вас что-нибудь получится? А ты видишь, как всё хорошо получилось... Ладно Грони, уже темнеет, а сил у меня совсем нет. Доброй ночи.

   – Приятных снов, – охотно ответила та.

   Вельмол вошёл в скромно обставленную комнату, и ничуть не удивился бедняцкому убранству. Особо не осматриваясь, он разделся, сложил одежду на табурет, положил затупленный Зубоскал на стол и мигом рухнул в кровать. Накрывшись тёплым одеялом, он устало зевнул, и, чуть прикрыв глаз, моментально заснул сладким сном.

------------------------------------------------------


   Наутро он проснулся бодрым. Почувствовал прилив сил в молодом теле и немало этому обрадовался. Некоторое время он нежился, потягивался в тёплой кровати, но затем вспомнил, что нужно как можно скорее добраться до дома.

   Одевшись, он поднял со стола Зубоскал, провёл по лезвию пальцем и нахмурился. Топор почти что не годился для боя и рубки дров, разве что для тупых ударов. Разочарованно вздохнув, он закрепил его на ремнях, удобно расположил за спиной и вышел из комнаты.

   С утра пораньше в таверне уже стоял людской ропот. Играла приятная мелодия на скрипке, что несколько подняло его настроение. Спустившись на первый этаж по угловой лестнице, он подошёл к стойке и улыбнулся Грони.

   Некоторое время они болтали, затем он сытно перекусил, после Вельмол отдал ей ключ от комнаты и простился, обнимая и поговаривая шёпотом:
   – Мы обязательно ещё встретимся. Огромное тебе спасибо. Я никогда не забуду твоё добро ко мне.

   – Ты заслуживаешь только лучшего, – ответила та, – Удачной дороги.

   Вельмол кивнул, и ему стало грустно от той мысли, что они вновь расстаются. И всё же он понимал, что всё так и должно быть, что теперь у этой повзрослевшей девушке есть супруг, а значит, скоро может появиться ребёнок и более серьёзные заботы.

   «Всё на своих местах». – подумал он.

   «Наконец-то ты заговорил, – ответил Этман внутри его головы, – Я уже было подумал, что ты целенаправленно меня избегаешь».

   «Ты всё видел?» – спросил Вельмол, сосредотачиваясь на своих мыслях.

   «Врагу не пожелаешь таких мук»

   «Что ты думаешь по поводу увиденного?»

   «Для начала надо проверить родню, вдруг всё спокойно и ничего не изменилось?»

   Выйдя из таверны, Вельмол оказался на холоде. Скорой поступью он направлялся по уже знакомой ухабистой дороге к своему дому возле деревушки Докри.

   Ему немало повезло; его решил подвести торговец пряностями на повозке. Взобравшись на неё, он укрылся тёплой шкурой медведя, уселся поудобнее, и спросил у купца:
   – Бывали в Горбри?

   – Ещё как бывал...

   – Какие слухи оттуда доносятся?

   – Что тебя интересует?

   – Как обстоят дела с бандой Непокорных?

   – Хех, да от них уж давно и следа не осталось. Скажем так, прошлые мародёрства и поджоги улеглись, их место заняла новая напасть, правда, не такая ярая, более спокойная, но не менее опасная, как по мне.

   – Новая напасть, – спросил Вельмол заинтересованно, – О чём это вы?

   – Как же, я говорю о культе Сумеречной звезды, который разошёлся не на шутку. В их божество Адишола верует всё большее количество людей, что совсем не нравится парламентарием.

   – Думаю, как-нибудь и это уляжется.

   – Я тоже того же мнения. Удалось же справиться с Непокорными, так? Вот и других также смогут накрыть.

   – Да, – отмахнулся Вельмол, – Может даже у них что-то и получится.

   – В Горбри уж давно стоит спокойствие и процветание, прямо как в старые времена. Торговля идёт вовсю, но, правда, не так хорошо, как хотелось бы. А от культа не так много проблем, разве что, как по мне, плохо то, что они захватывают через подкупы крупные здания, преображая их в святилища. Как я понял, дня них самое важное это приток новых верующих, и денежки от них. Но, пусть тешутся, нам, что, жалко?

   – Я думаю, это не наш бой.

   – И я того же мнения, – охотно ответил купец и замолчал, о чём-то задумавшись.
   
-------------------------------------

   Спустя некоторое время купец доехал до развилки, рядом с которой была стальное завлекательное обозначение его таверны «Пальчики оближешь». Вельмол слез с повозки, от чистого сердца поблагодарил купца, попрощался с ним и начал подъём по склону.

   Медленно с неба падали крупные хлопья снега. Стояла тишина, ни пения птиц, ни дуновения ветерка, разве что было слышно отчётливое поскрипывание свежего, только выпавшего снега. Хвойные деревья стояли в зимнем наряде, все в белоснежных шубках, так хорошо подчёркивающих безмолвие и затишье природы во время зимы.

   На дворе был полдень. Ещё с далека Вельмол приметил то, что в его трёхэтажном каменном доме не горел свет. И всё же он не придал этому большого значения, понимая, что днём нет смысла жечь свечи.

   Чернобородый подошёл к двери и не прислушиваясь толкнул её вперёд. Внутри первого этажа дома не было никого, хотя, по логике, должны были быть завсегдатаи с посетителями. Он прошёлся по прихожей, придирчиво стал осматриваться.

   На полу валялись вещи, а именно одежда, ботинки, связанный Филити и сёстрами свитер, а также штанишки для Самона. Это заставило Вельмол напрячься, так как он понял, что дома не всё в порядке.

   Набрав в грудь воздуха он выкрикнул на весь дом:
   – Это я, отзовитесь!

   Но в ответ он услышал лишь тишину, да дверь, поскрипывающую от ветра на улице. Подойдя к двери, он закрыл её и прошёлся к кухне.

   На бывшей строгой кухне, где завсегда соблюдался порядок, царил хаос. На полу валялась кухонная утварь и принадлежности, а дверь, ведущая вниз к погребу, была сорвана с петель. Пройдясь по лежащей на полу двери и попав в холодный погреб, он подметил, что вяленое мясо и рыба были сворованы.

   Вельмол вышел из кухни с дурным настроением. Он понимал, что не осмотрел ещё два верхних этажа, но при этом отчётливо чувствовал, что вновь потерял своих родных. Старался не думать о плохом, надеясь, что всё обойдётся.

   Он проверил второй этаж, отпёр каждую комнату для постояльцев, осмотрелся, и ничего особого не нашёл. Держась за резные поручни, он взошёл на третий этаж и сразу же открыл свою с Филити спальню.

   Внутри этой комнаты был беспорядок. Простыни были покомканы. Он приметил то, что Филити и сёстры всегда за собой заправляли кровати, а эта перемена на кровати намекала на то, что их, быть может, застали врасплох ещё сонными.

   Это вовсе не понравилось ему. Вельмолу стоило больших усилий не выкрикнуть от подступающей к горлу ярости. С силой сжав кулаки, он кое-как сдержался.

   Также чернобородый проверил спальню сестёр, где с постелями тоже не было порядка. Он с грустью подметил валяющиеся на полу дамские принадлежности, а именно; расчёски, бальзамы, духи, вязаную одежду. Он проверил за шкафом наличие их шкатулки с драгоценностями, и не нашёл в тайнике ровным счётом ничего.

   Войдя в комнату Самона, Модуна и Сэндри, он был шокирован тем, что одеяло старшего было изрезано. Подойдя ближе, он с облегчение не заметил на нём следов крови.

   Всё увиденное сильно огорчило, расстроило обозлённого Вельмола, который искренне надеялся на то, что он больше никому и ничего не должен. Видимо, судьба была другого мнения.

   Одевшись потеплее, надев на голову шапку а под кожаную броню свитер и меховые штаны, он спустился на первый этаж тяжёлой поступью. Из тайника на кухне, за плитой, он с долей радости достал мешочек с золотыми рунэллами, припрятанный на чёрный день. Довольный собою, он закрыл кухню на ключ, прошёлся к прихожей, и, выйдя из дома, закрыл его на два замка. 

    Вельмол присел за деревянный стол веранды, вытащил Зубоскал и принялся его, местами покорёженного и затупленного, рассматривать. Он с силой принялся думать о своей ситуации и о том, что произошло с ним и его семьёй.

   У него было предчувствие, что его семью, быть может, похитили приверженцы змея Хадия, правда, он не знал ни одного человека, кто мог бы поклоняться этому духу.

   «Или божеству?»

   Но если это так, то возникает вопрос: зачем их похитили? Орден белых наблюдателей исключался из подозрения, потому как их владыка пообещал ему спокойствие и ненужную ему поддержку. Просить наблюдателей помочь он не хотел, потому как о них он был не лучшего мнения, и уж точно не хотел быть их должником.

   Проведя израненной ладонью по затупленному лезвию топора, Вельмол сдвинул на затылок шапку, глубоко, разочарованно вздохну и подумал:
   «Раз уж я имею дело с чем-то непонятным, а именно, быть может с колдовством, то мне в этом деле может помочь лишь один человек. Надеюсь только, что он ещё жив и не обезумел».

   Вельмол встал из-за стола уверенным, он знал: кудесник, если тот цел, обязательно поможет ему по доброй памяти.

-----------------------------------------

   Направившись скорой поступью в деревушку Докри, Вельмол ускорился, не чувствуя под тёплой одеждой мороза. Его дыхание источало сквозь бороду клубы пара, он радовался, что теперь ему не так холодно, как до этого.
   
   Спустя треть часа, он добежал до прибережной деревушки и сразу направился в свою кузню. Там он наскоро, торопя самого себя, разжёг горн и принялся работать над топором, надеясь, что оружие в трудную минуту сможет его выручить.

   Прошло несколько часов.

   Вельмол смахнул с себя пот, вытер полотенцем лицо и последний разы постучал молотом по нагретому лезвию топора. Затем он окунул его в колючую, холодную воду с шипением, и принялся упорно точить своё любимое оружие.

   Он не зря потратил время; топор выглядел как новенький. Закрыв за собой кузню, он поднялся к старосте и сказал, что некоторое время он будет отсутствовать, и потому попросил поставить к кузне сторожа. К своим словам Вельмол добавил две золотые монеты, которые возымели над старостой эффект; тот обещался помочь. Чернобородый довольно кивнул и вышел на прохладный, но бодрящий мороз.

   Подойдя к конюху, он купил за три золотых спокойного, с белыми пятнами коня. Накормил лошадь овсом со своих рук, и, поговаривая ласковые слова, он закрепил за ними доверие и понимание. Это несколько рассмешило конюха, но, увидев, как послушно конь повёл себя в первую минуту, не скинув с себя Вельмола, нахмурился и извинился.

   Чернобородый на всём скаку помчался к Горбри, переполненный надеждой, что старик Гапдумол не подведёт, обязательно выручит и даст дельный совет.

   Лошадь послушно, уверенно удерживала скорый темп, заданный Вельмолом. На полном скаку он проезжал по извилистой покрытой грязью с инеем дороге, по обе стороны которой располагался дремучий, заснеженный лес.

   Во время поездки мысли Вельмола были углублены в дурную ситуацию, в которую он попал. Ему очень хотелось как можно скорее обнаружить пропажу семьи, разобраться с невзгодами. Он надеялся на то, что ничего плохого с ними не произошло, а то что было в кровавых землях – просто видение, насланное на него божеством Хадием.

   Ни одна добрая мысль не лезла в голову. Он старался отмахнуться от гнетущего настроения, подумать о счастливых детях и радостной Филити, и как на зло тёмные, недобрые мысли перебарывали то светлое, что не столь давно было у него и родни. Он явственно помнил дни, проведённые с семьёй, и сейчас ему было грустно. Ему хотелось, чтобы всё вернулось назад, чтобы его и семейное счастье никогда не заканчивалось.

   Подъезжая к высоким воротам Горбри он дал себе слово во что бы то ни стало разобраться с напастью и вернуть семью любыми средствами. Абсолютно любыми.

   Проехав внутрь города, на Товарную улицу, Вельмол несколько удивился тому, как быстро вернулся прежний порядок на некогда задымлённые от пожаров улицы города. Он видел людей, приодетых в шубы, идущих по своим делам, думающих о своих трудностях, несомненно связанных с деньгами. Ему виделись торговцы шёлком, пряностями, рыбой и птицей под палатками, на которых медленно с неба спадали крупные снежинки. Купцы живо жестикулировали, громко зазывали к себе в лавку покупателей, ревниво нахваливали и доказывали, что их товар лучше, чем чей-либо другой.

   Вельмолу очень повезло; он завидел нужного полноватого, но низкого старичка под палаткой, сидящего на многослойном ковре. Он подобрал под себя ноги и с закрытыми глазами покачивался из стороны в сторону, что-то бубня себе под нос.

   Чернобородый слез с коня и присел на корточки рядом с кудесником. Он аккуратно потряс его за плечи бордовой, поношенной мантии, и тот, открыв разноцветные глаза, искренне улыбнулся.

   Гапдумол, к сожалению, постарел. На его крупном лице виднелись более крупные морщины, добавилась общая желтизна лица и сморщенных кистей рук. И всё же глаза его были на удивления живыми, ясными.

   – Я ждал тебя, – прогнусавил кудесник, раздвигая обе руки для объятия.

   – Я очень рад увидеться, Гапдумол, – Вельмол с силой обнял старика, и почувствовал во рту подступившую горечь от переизбытка чувств. – У меня огромные неприятности, и я не знаю, как мне...

   – Позволь дотронуться до твой руки. Я мигом пойму, в чём суть проблемы.

   Вельмол снял с руки кожаную перчатку и протянул руку вперёд. Тот обхватил её своими пухленькими, и от неожиданности и увиденного вздрогнул, но не отпустил руки.

   Кудесник за несколько мгновений, пока взирал на небо, держа Вельмола за руку, смог увидеть обрывки его счастливой семейной жизни, и то, как он попал в другой мир. Гапдумол кривился от увиденного, ему было невыносимо смотреть на прошлые страдания чернобородого в ином мире, где он страдал, одолеваемый то ли видениями, то ли гнетущей реальностью.

   Старик взболтнул головой, скривился, понимающе закивал Вельмолу и грустно сказал:

   – Скажу прямо, ситуация плачевная. Когда я был ещё юношей, я изучал позабытых богов. Мало кто из них сохранил былое могущество, так как они впитывают в себя верой других. Если в них не верят – они бесследно исчезают. Видимо, в Хадия веруют, и очень даже многие, потому как из твоих воспоминаний я видел, что он являлся к тебе только через воду и зеркала, а теперь же, набравшись сил, он смог проникнуть в этот мир и отправить тебя в свой созданный.

   – Моя семья у него?

   – Если мыслить логически, упираясь на твои воспоминания, – он издавна за тобой следит. Вас что-то связывает, и это его как-то поддерживает. Твоя семья не именно у него, а у его последователей, которые в него веруют.

   – Я смутно помню, – сказал Вельмол тихо, – Он говорил, что моя настоятельница Мезралла сковала нас с помощью ритуала. Но я не понимаю: зачем?

   – Не знаю точно; может, случайно? В любом случае змей от тебя просто так не хочет отстать. Он, видимо, и дальше желает вкушать, извини уж за это слово, твои страдания. Как я понимаю, он хочет, чтобы ты добрался до его... – на этом моменте Гапдумол задумался.

   Старик прервался, взял из сумки книгу, и, молчаливо кивнув чернобородому, принялся листать увесистую, местами потрёпанную тёмно-синею книгу. Некоторое время он перескакивал со страницы на страницу, его большие, чуть безумные глаза не знали покоя. Он плевал себе на палец, перелистывал, вгрызался в текст, что-то про себя неудовлетворённо бубнил и продолжал и дальше поиск нужного отрывка.

   – Мой наставник Анфолиус оставил пометку на странице о безымянном божестве со змеиной головой. Видимо, это и есть Хадий. Тут сказано, – кудесник поморщился при прочтении, – Что этот змей больше всего желает перевоплотиться в человека. Он очень любит жертвоприношения на костре и хвалебные песнопения о его великодушии. Но… самое главное то, что мой многоуважаемый учитель учтиво оставил подсказку, где искать храм поклонения.

   – Говори и не томи! – прикрикнул Вельмол, – Пожалуйста, время не терпит.

   – Храм расположен где-то на островах Изумрудного тумана.

   – И как я найду нужный остров, и уж тем более храм?

   – Я могу пошептаться с умной птичкой, она сможет отыскать место со смертельной энергетикой. Несомненно, в храме приносят людей в жертву, а значит, там в воздухе витает смерть. Я уже однажды помог вам отыскать Вифинара, помнишь?

   – Помню, тогда всё хорошо сработало. – ответил Вельмол с кривой улыбкой, – Значит, отпускаешь вместе со мной птицу?

   Старик поднял ко рту три пальца, скрючил их и с силой свистнул так, что у чернобородого заложило уши. С наблюдательной башни к ним на мягких крыльях спустилась ворона с белоснежным оперением. Вельмол немало удивился, так как белую ворону он встретил впервые.

   Птица приземлилась рядышком с Гапдумолом; тот подсыпал на тротуар зёрен, склонился над ней, закрыл от посторонних глаз мантией, и принялся шептать слова на неизвестном для Вельмола наречии.

   Чернобородый совсем не понимал того, что кудесник напевал то радостно и восторженно, то грубо и строго птице. Спустя несколько минут старик откинул край бордовой мантии, и птица вспорхнула прямо на плечо удивлённому, радостному Вельмолу.

   – Будем дружить? – спросил чернобородый с улыбкой на лице, аккуратно поглаживая пальцем по голове альбиноса. – Ви-и-жу что будем, – протянул он довольно.

   – Я строго-настрого внушил ей, чтобы она привела тебя к месту на острове, где присутствует смертельная энергетика. Она отреагирует на присутствие колдовских сил.

   – Как именно отреагирует? – спросил Вельмол с прищуренными глазами.

   – Уж точно не знаю, но что-то особенное она должна будет сделать, чтобы привлечь твоё внимание. Думаю, ты непременно найдёшь то, что ищешь.

   – Удивительно, – сказал Вельмол, – Где-то на тех островах раньше жил Экстэр. Помнишь его?

   – Хоть он мне и не нравился, но всё же судьба его печальна м вызывает в моём сердце сострадание. Тяжкая у него была участь. Он всей душой был предан общему делу.

   – Д-а-а, – тоскливо протянул Вельмол, но опомнился, – Дашь какой-нибудь совет?

   – Берегись змея. Он что-то задумал на твой счёт. – отозвался кудесник уверенно, – Он знает, что ты придёшь спасать свою родню. На это он, несомненно, и рассчитывал, похищая твою семью.

   – Я понял. От всей души благодарю тебя, Гапдумол. Нельзя словами оценить твою помощь. И честно сказать, я очень рад, что мы встретились, и надеюсь, что выдастся времена, когда мы вновь сможет посидеть и поболтать, но уже без нависшей угрозы.

   – Я тоже рад тебя видеть, – ответил старик с довольным ликом, – Всех благ. Призадумайся над картинами и увиденном в них. Вспомни про амулеты, замеченные там.

   – Думаю, мне стоит наведаться к ювелиру. Кстати, а ты не видел Ронэмила?

   – После того, как мы разъединились, Терат от нашей ненадобности отпустил каждого из нас. Много времени прошло с того момента. Что сейчас с твоим одноглазым другом – я не знаю. Но мне иногда снятся скверные сны про него.

   Вельмол поклонился старику и пошёл осторожной поступью, не желая потревожить птицу на плече, к лошади. Аккуратно забравшись на коня, он поехал в Медный квартал, к ювелирной лавке.

--------------------------------------------

   Вечерело. Чернобородый доехал до лавки, пристроил коня, а птицу выпустил полетать. Та охотно поднялась к небу и принялась кружить над ним, так же, как другие птицы кудесника выжидающе кружили над стариком.

   Вельмол вошёл уверенной поступью в здание с многочисленными стеклянными витринами, где под наклоном отблёскивали, переливались разные драгоценные изделия, начиная с бронзы, заканчивая ценными разноцветными камнями и золотыми украшениями.

   Не обращая внимание на прекрасные побрякушки он подошёл к стойке, за которой стоял хитро-улыбающийся человек с бледным лицом и сказал:
   – Здравствуйте, могу я заказать у вас амулет в виде змеи?

   – К огромному сожалению, у нас таких нет. Но я мог бы вам предложить ничуть не хуже...

   – Нет, спасибо, мне нужно именно змеиный. У вас есть листок бумаги? Я могу по памяти нарисовать.

   – Конечно, – охотно ответил бледный ювелир, – Держите.

   Вельмол присел за табурет, придвинулся ко столу и принялся упорно вспоминать то, что он увидел в доме, где в подвале держали его старшего сына. Вспоминая картины, он старался в точности воссоздать на листке увиденное.

   Чернобородый не торопясь чиркал пером по бумаге, не смея допустить ошибки. Бледный ювелир с лукаво-хитрой улыбкой следил за каждым его движениям, одновременно успевая обслуживать зашедших клиентов.

   Когда дело было закончено, Вельмол встал во весь рост, потянулся, и выложил на стойку лист с нарисованным
змеиным амулетом вместе с кожаным мешочком золотых.

   – Желаете ли вы, что мой подмастерье сделал его из серебра? – спросил улыбчивый ювелир.

   – Нет, нужно из толстого слоя позолоты. – ответил Вельмол, – Сможете?

   – За ваши-то денежки – ещё бы. – ответил тот лукаво-сладко, – Я сам немедленно приступлю к работе.

----------------------------------------------

   Увы, ушло два дня на то, чтобы чернобородый смог расплатиться за изготовленный амулет, который ничуть не отличался от того, что он видел на картине, и от того, который он смог нарисовать с разных ракурсов. И хоть время его и торопило, он чувствовал, что без амулета у него ничего не выйдет, потому как там, на островах, его мигом примут за неприятеля.

   Вельмол был очень доволен заказом, и потому заплатил сверху две золотые монеты, чем сильно подбодрил бледного ювелира, скрытно почёсывающего свою шею.

   Выйдя на дневную, освещённую ярким солнцем улицу Медного квартала, сверху на Вельмола медленно спадали хлопья снега; тонкий лёд под ногами приятно хрустел. Он решил перед уездом прикупить себе еды на весь долгий путь.

   Зайдя в мясную лавку, встав под навес палатки, он купил на два серебряника вяленой рыбы, а в другой лавке бубликов с маком.

   Накормив лошадь прихваченным овсом, он взобрался на неё, посмотрел в небо, и увидел кружащую над собой птицу. Постаравшись свистнуть как кудесник, он привлёк внимание той. Она незамедлительно спорхнула к нему на плечо. Вложив ей в клюв маленький кусочек бублика, он погладил птицу и тронулся в путь.


   Лебединский Вячеслав Игоревич.1992. 18.05.2019. Если вам понравилось произведение, то поддержите меня и вступите в мою уютную группу: https://vk.com/club179557491 – тем самым вы мне здорово поможете. Будет нескучно)