Собеседник

   Лязгнули холодной сталью вагонные тормоза, и поезд проехав ещё пару метров в холодном утреннем тумане, со скрипом остановился у небольшого полустанка состоящего из невзрачных серых домиков. Через пару минут поезд снова тронулся в путь, а дверь тамбура распахнулась и в плацкартный вагон вошёл опираясь на деревянную палку старый седой ветеран Второй мировой войны в светло-зелёном костюме со сверкающими орденами и медалями на груди.
 - Разрешите мне присесть в вашем первом купе? – Спросил он мужчину средних лет, читающего газету у окна за столом – а то мне уже через час выходить на следующей остановке.
 - Да. Конечно дедушка, заходите – сказал мужчина обрадовавшись долгожданному и очень редкому в наше время фронтовику-собеседнику – садитесь напротив меня у окна. Воевали, наверное?
 - А как не воевать – произнёс старый солдат усаживаясь на скамейку и помахивая рукой пожилой женщине одиноко стоящей на деревянном перроне железнодорожного вокзала – воевал, конечно – сказал он тяжело вздохнув – всю войну я прошёл, и до самого Берлина дошёл.
 - А кем вы служили в армии?
 - Пулемётчиком я был на фронте. Как только враг напал на нашу Родину, пошёл я в военкомат, хотя восемнадцати годков мне и не было тогда. Схитрил я немного в военкомате, и никто и не заметил этого. А может и вид сделали, что не заметили. Парень я здоровый рослый в то время был. И направили меня в соседний городок на обучение пулемётному делу, а через две недели спешно отправили на фронт. Фашисты тогда к Москве рвались, и тянуть особо с обучением курсантов было тогда крайне расточительно. В бою с врагом доучишься, говорили мне тогда инструктора, и ненависть к фашистам разоряющим нашу Родину будет самым лучшим твоим учителем – рассказывал дед кашляя в кулак.
 - Дедушка, а может вы холодненького кваску попьёте? – С готовностью предложил мужчина, в тайне ожидая услышать от бывшего фронтовика необыкновенные истории о страшной войне.
 - А, налей немного в стаканчик кваску внучок – ответил ему дед – еду я к своему другу праздновать Девятое Мая. Вместе мы с ним воевали и дошли до самого гитлеровского Берлина – сказал старый солдат беря своей морщинистой рукой стакан с пенистым напитком.
- А как вы воевали?
 - Да неплохо я воевал, коль наград столько имею. Бил я фашистов и днём и даже однажды ночью пришлось пострелять. Отвоевали мы как-то раз у гитлеровцев небольшую высотку. Расположились в их окопах с которых хорошо дорога простреливалась и селение занятое фашистами. И стали мы беспокоить их из своих винтовок да пулемётов. Фашисты конечно же сильно осерчали на нас за это и решили они сбросить нашу роту с высотки, а когда наступила ночь пошли на нас в атаку. Смотрю я, в темноте бегут к нашим окопам чёрные немецкие тени стреляя из автоматов, ну и угостил я их хорошенько свинцом из своего пулемёта. Добрую половину гитлеровцев как косой скосил.
 - А не страшно было стрелять по живым людям, дедушка?
 - Дак то, если бы они люди были, а то ведь фа-ши-сты! Идёшь иной раз по бывшей некогда нашей российской деревне и слёзы на глазах наворачиваются когда смотришь на сгоревшие избы, закопчённые трубы с сидящими на них серыми воронами, а возле изб лежат расстрелянные фашистами малые дети женщины да старики. Похоронишь их, и дальше идёшь глотая горькие слёзы с возрастающей ненавистью к врагу. И только думаешь о том как бы скорее нагнать этих иродов, да пули всадить в них из своего пулемёта. И обозлился я на фашистов до такой степени, что сам на себя стал не похож. Стреляю я как-то раз в бою из пулемёта по гитлеровцам, ну и ранили видно моего бойца который мне патроны подносил. Сижу я на дне окопа, вокруг меня вражеские пули свистят, а я думаю в горести, почему моя ненависть к врагу сделана не из пуль? Зарядил бы я ими сейчас свой пулемёт и до самой нашей великой победы бил бы ими фашистов, и такие патроны никогда бы у меня не заканчивались, ибо ненависть у меня к гитлеровцам безгранична. Вдруг слышу я, командир наш кричит, Степан что сидишь?! Ранен, что ли?! Нет, отвечаю ему, патроны кончились. Беги, кричит командир, к соседнему пулемёту! Там пулемётчика убило! Подбегаю я к другому пулемёту, а возле него полно коробок с пулемётными лентами, причём не простыми, а психологическими. То есть, это когда каждый шестой патрон в пулемётной ленте разрывной пулей заряжен. Зарядил я ими свой пулемёт, стреляю в ярости по гитлеровцам и вижу как у них в кровавых брызгах руки ноги отваливаются, а то и голова с плеч в бурьян слетает. Один пулемёт у меня перегревается, я беру другой пулемёт, заряжаю его лентой с патронами и без устали вгоняю в наш русский чернозём этих кровавых немецких супостатов. Сконцентрировал я таким образом на себе почти весь ответный огонь фашистов. Пули вокруг меня роем летают свистят, с воем рикошетят об лежащие возле меня серые булыжники, а меня странным образом ни одна из них не задевает, и как будто даже пули облетают меня. Увидев такую мою неуязвимость фашисты залегли в испуге и стали в страхе отползать в свои окопы. А танки их, оставшиеся без защиты пехоты, мы потом гранатами закидали. После этого боя командир подошёл ко мне и говорит: знаешь Степан я в сегодняшнем бою не тебя за пулемётом видел, а ангела смерти с ухмылкой до ушей и без тени сострадания к своему противнику. Неужели больше ты никогда не станешь нормальным человеком? Стану я им, говорю угрюмо я командиру, когда наступит наша долгожданная победа. Когда я до Берлина дойду и распишусь на их Рейхстаге осколком красного кирпича. И после этого я ни одного человека больше не убью, обещаю тебе командир. И моё желание исполнилось: я без единого ранения дошёл до поверженного Берлина, расписался осколком кирпича на гитлеровском Рейхстаге, и никого из людей с той поры я больше не убил.
 - А как вы дедушка относитесь к шестой заповеди Господа, которая сурово гласит: НЕ УБИЙ.
 - Только положительно внучок. Но на той войне, когда немецкое чёрное зло уничтожало всё под чистую: жён наших детей культуру веру в Господа Бога нашего – эта заповедь не действовала. Потому что если бы в те страшные времена, было бы уничтожено добро на нашей планете, то и заповеди Господни никому бы больше не понадобились в нашем грешном людском мире.
 - А как вы дедушка относитесь к Сталину?
 - А как ты сам об этом думаешь, внучок? С именем Сталина мы шли в атаку на вражеские пулемёты. С именем Сталина мы дошли до Берлина. С именем Сталина мы низвергли гитлеровскую чёрную змеюку в бездну. И не верь тому внучок, что сейчас говорят о Сталине, на девяносто девять процентов это всё гадкая ложь и чёрные наговоры на нашего бывшего великого пролетарского вождя. И не факт что и оставшийся тот один процент, негативный будет. Как-то раз конюх в нашей деревне стукнул нечаянно молотком по пальцу, когда коня подковывал. А к вечеру на другом конце деревни уже рассказывали, что конь тот до смерти копытами забил кузнеца. Вот так и в жизни бывает внучок: один услышал от кого-то антисоветскую пропаганду, которую так любит распространять английская разведка МИ-6, и ляпнул её другому дураку приукрасив немного сюжет, тот третьему, а он в свою очередь следующему не забыв о приукрашивании своего рассказа и в результате из хорошего человека получился такой ужасный монстр, что волосы дыбом встают когда услышишь эти их гадкие наговоры нарушающие девятую заповедь Господа которая сурово гласит: НЕ НАГОВАРИВАЙ НАПРАСЛИНЫ НА БЛИЖНЕГО СВОЕГО. А многие люди верят грязным душой балаболам. Потому что чем чернее наговор, тем человеку проще поверить в него, так уж устроена психология людей, в большинстве своём. И они никогда не поверят в светлое ангельское бескорыстное в человеке, потому что сами люди в большинстве своём грязны душой развратны бестолковы. И если услышишь ты когда-нибудь наговор на хорошего доброго человека, то сразу же отметай эту смердящую ложь, и не слушай больше тех трепачей нечестивцев.
 - А как я узнаю хорошего человека?
 - По делам его и поступкам, внучок. Если дела его добрые Богоугодные, то и чёрные наговоры на такого хорошего человека сплошная грязь и бесовская ересь. 
 - Я на сто процентов с вами согласен в этом – ответил с грустью мужчина – так уж получилось в моей жизни, что остался я в восемьдесят девятом году без своей жены с тремя малыми детьми на руках. Поступай как все нормальные люди и не выпячивайся, говорил мне один человек, отдай детей в детдом, женись на красивой бабёнке, пей с друзьями пиво водку, заведи несколько любовниц, живи этой полноценной человеческой жизнью и всегда уважаем будешь в мире людей. А иначе они тебя не поймут, затравят сожрут и раздавят в психологическом плане. Но я сказал тогда тому человеку, я буду жить по Божьи и по заповедям Его светлым, а не так как ты мне предлагаешь. Тогда не обессудь, ухмыльнувшись ответил тот человек, вольному как говорится воля. А я и не придал его словам никакого значения и продолжал учиться в институте, воспитывал детей, работал да ещё и подрабатывал на стройках нашего города. И не заметил сразу в своих трудах да заботах  того, что получил такую гигантскую порцию людской травли, что и врагу не пожелаешь. Травили меня все кому не лень: от малых детей старух стариков идиотов извращенцев, до баб дурных которые шли иногда за мной крича грязные наговоры ругательства и плевали вслед. Не дай Бог, что бы подобное произошло с кем-нибудь другим на нашей грешной земле.
 - Да, хватил ты лиха в жизни внучок. И всё же к людской травле надо стараться относиться философски – вздохнув сказал ветеран войны – надо творить на земле добрые Богоугодные дела и ты тогда многого достигнешь в этом мире, внучок. А шакалы пускай гавкают трусливо из-за угла, на большее они не способны. Как говорит мудрая пословица: шакал лает, а караван идёт. И таких шакалов в человеческом облике рано или поздно настигнет Божья кара. А ты сам-то пытался найти себе хорошую душевную женщину?
 - Пытался дедушка, но не нашёл. Как только они узнавали что у меня трое детей, сразу же сбегали из моей жизни. 
 - Да, сейчас трудно найти хорошую женщину. Почти у всех у них мозги набекрень, все ищут принца на белом коне, и мир наш внучок погряз в бесовщине гадкой скверне. Бесы живут в своих рабах-людях и видят праведников издалека, заставляя своих рабов клеветать на хороших людей и творить прочие гадости.
 - И с этим дедушка, я с вами полностью согласен – задумчиво произнёс мужчины смотря на проплывающие за окном туманные леса – послали меня как-то раз в командировку, в один небольшой портовый посёлок на берегу Тихого океана, о существовании этого поселения я даже и не подозревал . Проработал я в нём несколько дней и замечаю, бомжи идиоты алкаши местные бабки-ведьмы на меня косятся шепчутся и ощущаю я от них идущее ко мне явное зло и бесовской негатив. А добрые светлые люди, которых было очень мало в том посёлке, всегда старались мне в чём-то помочь, подсказать что-то.
 - Вот и мир наш людской – вздохнув сказал дедушка – также состоит из чёрного цвета и лишь изредка в нём как звёздочки на небе мерцают светлые праведные огоньки. А ты думаешь меня не травят?! – Возмущённо произнёс старый фронтовик, и тоскливо звякнули на его груди многочисленные ордена медали – идёшь бывало по улице, а вслед тебе из-под тишка несётся гадливо-трусливый шепоток: эвон палач недобитый на войне, хромает по нашей улице. Скольких людей он на Второй мировой из своего пулемёта в сырую землю вогнал, одному Богу известно. А ведь те немцы тоже были люди, тоже были Божьими созданиями. А этому палачу всё нипочём. Ни одна хворь его окаянного не берёт и скоро век он свой отпразднует на земле. И невдомёк тем жалким дурным людишкам, что если бы не такие как я, то и не было бы сейчас их самих на земле российской. А если бы и были они, то подметали бы сейчас полы у какой-нибудь там немецкой фрау-мадам в её роскошном  особняке. Как говорит наша русская поговорка: чем больше узнаю людей, тем больше я люблю собак. 
 - А что вы дедушка можете рассказать о сталинских репрессиях?
 - Они сильно преувеличены внучок. Они конечно были и отрицать этого нельзя, как были и враги народа которых необходимо было разоблачить, чтобы не мешали они строить нам первое в мире счастливое социалистическое государство. Конечно много в тех временах было ошибок от не в меру услужливых следователей, пресмыкающихся перед высокими чинами в правительстве и с превеликим усердием выполняющие план по выявлению среди населения нашей страны врагов народа.
 - А почему мы дедушка не построили в нашей стране Социализма? В великой войне немцев победили, а они сейчас живут намного лучше нашего?
 - Да потому что не было у нас второго Сталина внучок, потому и Социализма мы не построили. А кажущее благополучие немцев, это конечно же их трудолюбие и благодарность от Шайтана за их безверия во Всевышнего. Смотри какая развратная бесовская гадость в умах и поступках сегодняшних немцев, почти всех своих мальчиков они превращают в девочек, а девочек в мальчиков и скоро Господь покарает их за бесовские деяния.
 - А как на фронте, не страшно вам было воевать?
 - Да поначалу вроде бы и страшновато было. А потом привык и к визгу пуль и к взрыву снарядов бомб. Человек ко всему привыкает внучок и с Божьей помощью добрый человек всегда побеждает врагов Господа, в какие бы овечьи шкуры они не рядились, как бы они не травили хороших людей, не унижали и не притесняли их. А вот и моя остановка. Ну покудова внучок – сказал старый фронтовик вставая с вагонной скамейки – и дай Бог тебе счастья удачи и благополучия в твоей нелёгкой жизни.
 - До встречи дедушка. Для меня на земле существует немного хороших людей, а это: мои дети и наш президент. Но сегодня я нашёл ещё одного хорошего человека на земле и это вы дедушка. Счастья и удачи вам во всём.
  - Спасибо тебе внучок за добрые слова. И пусть всё то о чём ты мечтаешь, сбудется – сказал герой Великой Отечественной войны выходя в тамбур вагона.
   А поезд проехал ещё несколько метров и со скрипом остановился у небольшого туманного полустанка с немногочисленными встречающими. А через пару минут поезд снова тронулся в путь, обогнав старого фронтовика который уловил взгляд своего бывшего собеседника, поднял голову и улыбнулся ему доброй фронтовой улыбкой, помахав в прощании  рукой державшей когда-то боевой, ужасный для наших врагов, пулемёт.