Предисловие к повести Золотая кукуруза

    ... После войны, до десяти лет, жил я на хуторе в раздольных степях Дона, на границе с полями Кубани. Тот хутор стал Родиной моего детства.

  Будучи уже студентом истфака университета, я стремился осмыслить суть происходивших явлений из более раннего периода моей жизни и до неё. Одно из явлений меня особенно занимало – бытовое разложение на всех уровнях. Почему оно происходило, несмотря на «Моральный кодекс строителей коммунизма», исходивший из другого источника - «Мораль и как её понимают коммунисты»?

  Поиски привели к убеждению, что руководящие работники всех уровней позволяли себе алкоголь и женщин прежде всего потому, что той же нравственностью и моралью жили и самые высокопоставленные партийные и советские чиновники, не говоря уже о пролетарской массе. Напрашивался вывод, что общество, в котором мне довелось родиться и жить, создавалось на платформе общего пъянства и свободной любви т.е. на платформе «безнравственного братства и бесстыдного ****ства» на самом деле, а в словестной болтологии было высокоидеализировано.

  В результате поездок в края моего детства, встреч и интереса родились  «Минироманы» о жизни людей, которых я знал тогда и встречался с ними значительно позже.  Мне страсть как хотелось узнать поподробнее о жизни тех лет и я обращался к старожилу хуторскому, своему дядьке – Фёдору Алексеевичу, который в системе «активистов» - «информаторов», а проще, доносчиков, играл не последнюю скрипку и имел «досье»  на всех, будучи, как и многие в те времена, в стукачах у Николая Ивановича Михайлюка (уполномоченного райкома партии по колхозу), и слыл «ходячей энциклопедией» по истории жителей своего хутора вплоть до деликатных подробностей. Мои встречи с ним и его безценный дар мне тетради с надписью «Тетрадь наблюдений » стали лейтмотивом написания многих моих рассказов, которые как бы делились на время «до смерти Сталина» и «после смерти Сталина».

  Так вот, до смерти Сталина мы, хуторские дети, как и взрослые, работали на полях и фермах на высоком сознательном уровне, а на подсознательном уровне думали только о куске хлеба.
  А в городах в это же время уже открывались  коммерческие магазины, где продавались даже деликатесы и сладости, но они были «не по карману» простым рабочим. Вот как описал такой коммерческий магазин американец Дж. Стейнбек, побывавший в 1947 г. в Москве: «Продовольственные магазины в Москве очень большие, как и рестораны, они делятся на два вида: те, в которых продукты можно приобрести по карточкам, и коммерческие магазины, также управляемые государством, где можно купить практически простую еду, но по очень высоким ценам. Консервы сложены горами, шампанское и грузинские вина стоят пирамидами. Мы видели продукты, которые могли бы быть американскими. Здесь были банки с крабами, на которых стояли японские торговые марки. Были немецкие продукты. И здесь же лежали роскошные продукты Советского Союза: большие банки с икрой, горы колбас с Украины, сыры, рыба и даже дичь. И различные копчености. Но все это были деликатесы. Для простого русского главным было, сколько стоит хлеб и сколько его дают, а также цены на капусту и картошку».
  А после смерти Сталина правитель наш, Никита Сергеевич Хрущёв-реформатор вот как нас вдохновил:
      «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме»,

  Это была его идея фикс. Он очень старался. Уже в третий год его руководства страну завалили целинным хлебом. А после поездки Н.С.Хрущёва в США завалили страну ещё и кукурузой. Конечно, если «всем завалить», то жить можно припеваючи. Мы в то верили и трудились, не жалея живота своего. Это уже потом, спустя не один год, многие из трудяг поняли, что, если «всё завалить», как то и случилось, то при «коммунизме» жить будет поколение по принципу: кому «на», а кому «ни». Кто и как, от Хрущёва до Горбачёва «завалил страну» теперь пишут и, видимо, ещё будут писать, а моя задача – исполнить «кукурузный этюд» со слов его автора – Дарьи Федотовны Сметаниной в миниромане «Золотая кукуруза».