После суток

Шла с работы сегодня утром (в смысле, вчера). С суток. Чувствую, не могу идти. Вообще. Просто не знаю, зачем, куда. Теоретически – надо домой. А практически – зачем домой? А куда, если не домой? И зачем? Зачем? Ничего не хочу, ничего не могу. Ноги не ходят. И не болят вроде, а просто не идут. Прямо-таки отнимаются. И всё тут.

Купила воды. Села на скамейку. Сижу. Пью. Пялюсь в памятник, стоящий напротив. Дышу кислородом. Воздух, небо, солнце, деревья зеленые, тепло, птички поют. Так совсем и неплохо сидеть.

Рядом парень какой-то. Просит мобильный позвонить. Я “нет” говорю. Причем достаточно зло. Причем про себя еще посылаю его некультурно.
/Злая несусветно после всех этих контактов с нашей реанимацией. /
Но он так печально ковыряется в своем телефоне, что минут через 10 я всё-таки соглашаюсь дать ему телефон без симки. Телефон-то мой нафиг никому не нужен (это чудо технической мысли 2002 года выпуска с чуть живым аккумулятором), а симку мне жалко. А вид у парня ненадежный – кольца какие-то золотые на пальцах. И вообще, думаю, стащил, небось, у кого-то телефон, вот и не работает. Мой телефон с его симкой тоже не заработал. Поковырялись, поковырялись в телефонах, не настоящая у него какая-то симка. Ушел.

Пришел с пивом минут через 15. И мне принес. А я пиво терпеть ненавижу - вот беда. Пришлось отказываться от халявного удовольствия. Начал выяснять, чего я здесь, собственно, сижу. Я говорю - сижу, потому что идти не могу, ножки не ходят, а так, конечно, ушла бы уже давно. Не дура же я тут целый день сидеть. Уж не знаю, что он обо мне подумал. Вид-то у меня, и правда, самый что ни на есть обдолбанный – сидеть прямо не могу, ногу на ногу сложить тоже не получается, все вены в кровоподтеках, хорошо еще, что на глазах солнцезащитные очки. Стал предлагать отвезти меня домой. Я как подумала, что домой, где ни воздуха, ни неба, ни птичек, да еще с ним по дороге придется беседы беседовать, не молча же ехать, так даже заплохело мне еще сильнее. Нет, говорю, не надо меня кантовать. Я ни говорить, ни шевелиться не могу. И шёл бы он уже… лесом. Т.е. про лес я не сказала, а сказала, что ему уже по делам давно пора, наверное, в ремонтную мастерскую, где мобильные чинят, и шел бы он уже. Он обиделся и стал свои шмотки собирать. Я сказала “извини, но меня действительно лучше не трогать”. Он сказал "ничего", еще и телефон мне свой написал, сказал, что если потребуется экстренная транспортировка, чтоб звонила. Ушёл.

Хотя какой смысл звонить на его сломанный мобильный, я не поняла.

Досиделась я чуть ли не до 11. Поняла, что если посижу еще немного, то лягу. А лежать на скамейке в центре города средь бела дня запрещено и общественной моралью и моими собственными понятиями о приличном поведении. В общем, поползла в метро. Доехала кое-как до дома. Замаламурила себе грандиозную яичницу и с колбасой, и помидорами, и с сыром. Залезла в интернет. Депресснула в нем еще сильнее прежнего и ушла полежать. И вырубилась ажно до 4-х. Проснулась, включила радио, а там вещают про какой-то совместный концерт Инны Желанной и Пелагеи. Ни фига себе, думаю, концерт! Поют-то они обе мутатень всякую, но зато как поют! Красиво и потрясающе. Вот попасть бы. Прямо подскочила с постели. Стала искать в интернете, где это они сегодня поют? В Москве поют. Черт! Ну, всё равно как-то что-то остро захотелось музыки. И не какой-нибудь трам-пам-пам, а чтобы БА-БА-БАМ!!! Захотелось очень на «Тоску» в Мариинский театр. Так сильно захотелось, что я стремительно помыла голову, покрасила глаза, выпила водки с соком и выскочила из квартиры. В автобусе стало меня развозить не на шутку, но доехала. До кассы. Разумеется, никаких билетов на «Тоску» не было. Еще бы за 1,5 часа до премьеры какие билеты могут быть?! Тогда решила на Гайдна и Чайковского в филармонию. Тут всё успешно. Билеты есть. Посидела в Гостином Дворе кофе с лимоном выпила, чтобы как-то справиться с самочувствием.

На концерте было круто. Мне там было хорошо. Мне там было очень очень хорошо. И на Гайдне, и на каком-то Фалике (который, собственно, и дирижировал). А уж как мне было хорошо под 3-ю симфонию Чайковского, и рассказать не возможно. Я сидела и думала, что ради таких «хорошо» не обидно и дальше жить в том же духе. Я даже подумала, что под музыку Чайковского даже сдохнуть не обидно. А даже как-то почетно и радостно погибать под такую музыку.

В общем, в полном удовлетворении пришла домой. И даже не шибко ломает, что завтра (в смысле сегодня) снова на работу.

4.6.2007