Идет охота на волков. Часть 9

                "Не так опасно поражение, как опасна боязнь признать своё поражение". В.И. Ленин.

Источник: https://fishki.net/1736186-top-15-zolotyh-slov-lenina.html © Fishki.net
        Постучав мудштуком "беломорины" по ногтю, аккуратно примяв его, предвкушая затянуться крепким табаком, Максим ждал, когда Леша чиркнет спичкой.

        - Вот вы где! А я шел сзади - смотрю, исчезли...Покурить зашли или от меня спрятались?

        Громко хлопнув дверью туалета, Женька стремительно подошел к Максиму. Плохо скрытая неприязнь в голосе друга, жесткая, со стальными  нотками интонация сказанного, устремленный на него взгляд больших, чуть на выкате глаз, равнодушно прошедший сквозь него словно через стекло, ввели Максима в оцепенение; в животе, где-то под "солнечным сплетением", свело судорогой; от копчика вдоль позвоночника расширяясь по лопаткам пронесся морозец, прокалывая кожу тысячами мелких иголок...

        Спичка у Леши предательски сломалась, он вернул коробок Максиму и незаметно растворился в одной из туалетных кабинок.  Оба без слов поняли - Женька вышел на охоту за ними - он обо всем знает...

        Усилием воли Максим сумел прикурить "беломорину". В воспаленной от страха неминуемого разоблачения голове пронеслось: "Около года прошло - не забыл...Неужели сам догадался? Леша не мог...не-е-ет, не мог!...По морде, конечно, не ударит, но в лицо плюнуть имеет право...И не ответишь никак, кругом виноват...Нет, не посмеет...Я бы тоже не забыл... Но чтобы дружбу вот так, одним плевком из-за того, что поперся на свидание неизвестно с кем, попрыгал туда-сюда с полчаса на ветру под мокрым снегом...Не-е-ет, я бы сперва разобрался. Понятно же, шутка была. Пусть неудачная, но все поправимо..."

        Глубокая затяжка крепким табаком помогла Максиму взять себя в руки и несколько подготовиться к неприятному разговору. Неожиданно у него возникла непрязнь к Женьке, вероломно подкараулившего его, неподготовленного,  вынужденного принять унизительную позицию защиты. И где? В пропахшем мочой, табачным дымом, смешанными едким запахом хлорки туалете! Это неравенство, как ни странно, воодушевило его к обороне, а растерянное лицо Леши, появившееся  над низкой дверцей туалетной кабинки вернули ему присущую самоуверенность.

         "Ну давай, "любовничек", начинай! Посмотрим, на что ты способен" - мысленно поощрил он Женьку и улыбнулся Леше, которому еще тогда, когда они сидя в "Блинной" сокрушались  постыдностью свего поступка, обещал, что в случае  разоблачения их Женькой, взять всю вину на себя, а теперь, когда этот момент наступил, не мог не поддержать Лешу и, в знак поддержки, подмигнул ему, словно сказав этим известную для Леши фразу: "Не ссы, лягуха, живыми мы им не сдадимся!"

        Все эти мысли промелькнули в голове Максима мгновенно, но, как бы он внутренне не оправдывал себя, чувство вины подсказывало - надо честно признать вину как бы унизительно это не было. Сожалел лишь об одном - Женька мог  предложить им  посидеть и разобраться  в "Блинной". Тогда никакая непрязнь возникнуть к нему не могла. Не было бы и чувства унижения, постыдного и подлого - честный мужской разговор за бытылочкой  только еще более укрепил бы их дружбу. Одновременно он почувствовал облегчение от того, что сегодня, наконец, его совесть освободиться от тягостного обмана, от которого освободиться не решался сам.

        -Ну что, доволен? - Женька вплотную придвинулся к Максиму. - Что скажешь? Или живем по принципу: "Наше дело телячье, обосрался и стой пока не подберут".

        Презрение отражалось не только в жгучих глазах Женьки, но и в его пренебрежительных тоне и позе: руки в брюках, выставленная вперед нога.

        Внутренне сжавшись от напряжения, Максим понимал моральное превосходство друга, что в этой ситуации любое объяснение не будет принято им как убедительное, как достойное понимания. Но тон друга не оставлял ему иного выхода, как попытаться остудить его - теперь он считал для себя возможным не унижаться объяснениями.

        Максим нагло выдохнул в лицо некурящего Женьки дым вонючей папиросы:

        - Ты о чем, Женя? Уж не по мордам ли бить собрался?

        - Заслужил и по мордам! Вот только руки об тебя марать не хочу, - сквозь зубы зло процедил Женька и презрительно сплюнул на пол.

         А вот так с ним "любовничку" говорить не следовало! Теперь Максим уже не считал себя виновытым перед Женькой ни в чем, тот сам выставил себя объектом для нападения, превратившись из охотника в жертву:

        - Если ты, салага, расчитываешь, что я буду перед тобой извиняться, то глубоко ошибаешься, каждый пусть сам отвечает за свою глупость и дурость!

        - Во-о-т ты как! Пусть я салага перед тобой, но из-за меня еще никого не унижали и никто от меня не пострадал...И не пострадает! Я бы на твоем месте вообще после этого перевелся в другую группу... или на заочное отделение...

        - Эка хватил! Видал, Леха, меня из Универа увольняют! Только Женя совесть у меня, перед такими как ты, давно зарубцевалась. Еще тогда, когда ты, сопляк, в пятом классе на "пятерки" учился. Можешь заткнуть свои нравоучения кое-куда во-о-о-н там, в кабинке. Не тебе мне мораль читать, ты уж лучше мне в лицо плюнь и успокой свои попранные честь и гордость... А я, может быть, так и быть, ради бывшей дружбы утрусь...

        -Да что с тобой говорить, - Женька умолк и, неожиданно, потребовал, - дай закурить!

        - Ты же не куришь... Держи, не жалко... Травись...

        Женька прикурил от папиросы Максима, закашлялся дымом "беломорины".

        - Как ты такую гадость куришь... Ты же не видел, какая Таня была... Чуть не плакала, когда мне все рассказала...

        Максим стал пунцовым: "Вот оно откуда, - догадался он, - а я на Леху подумал...Только почему Таня плакала, она же осталась очень довольной, даже письмо наше присвоила...А Женька молоде-е-ец, настоящий охотник!  Прямо следопыт. Сам до всего докопался..."

        Течение его мыслей было прервано жестким вопросом выскочившего из кабинки Леши:

        - Какая Таня? Их у нас три.

        - Староста, - снова закашлялся дымом Женька.

        Максима насторожил тревожный вопрос Леши: "Неужели Татьяна рассказала Женьке о нашем письме?"

        Смутная догадка о "любовном треугольнике" начала прояснять сложившуюся ситуацию... Максим с трудом стал домысливать: "Вряд ли Татьяна могла так поступить, она же любит Лешу... А вдруг ей Женя понравился... Этих женщин понять невозможно - в один миг могут измениться и все, и всех вокруг себя изменить. Бедный Леха...Получается в этом деле и я виноват... Ну, Татьяна! Женьке дураку радоваться надо. Такая девочка!... А он... Вместо спасибо старшему товарищу сказать, литру поставить - по мордам его  бить собрался!"

        Мысли в голове Максима лихорадочно менялись одна необычнее другой и вдруг ему стало стыдно: "Боже мой, какой же я дурак! Что натворил! Они же не куклы. Как можно было придумать такую низость, чтобы манипулировать чувствами? Можно понять вчерашних школьников, их записки - это их игры, шутки... Но твое письмо? Ты же видел, что Женя искренне поверил в любовь девушки... Почему не мог, а был обязан поставить себя на место Жени и в тот же день удержать его, не пустить на свидание, честно признаться в подлости. И как теперь объясняться с Женькой, с Лешей, с Татьяной? Как смотреть в глаза Леше, потерявшему свою любовь? Я ведь не Лариса, которая сможет утешить своего любимчика ласками... Но ведь и ей ничего неизвестно... Пока... Что же делать? И тут вмешаться?! Не могу же я попросить Ларису утешить Лешу из-за утерянной любви..."

        Все эти мысли перепутали все и вся в голове Максима и, как бы он не пытался оправдать себя, чувство вины перед всеми подсказывало: надо замять хотя бы  одну повинность - вину перед Женькой. Честно, прямо сейчас  признаться, как бы унизительно это ни было...

         Благородный душевный порыв опять спутал Леша:

        - Говори, кто это Таню до слез довел?! Максим, дай и мне папироску ... И пошли искать Таню... А ты, Женя, давай п...й отсюда!

        -Не надо так, Леша! Женя, а ты не психуй! Давай спокойно, все снова обсудим, разберемся... Мы же не враги, не звери, чтобы грызть друг-друга.

        -Что с тобой говорить, время тратить.... Живи как можешь...

        Женя закашлялся, выкинул папиросу в урну, пренебрежительно махнул рукой и, неожиданно, ушел, зло толкнув плечом в дверях одного из первокурсников, группка которых шумно ввалилась в туалет.

        Продолжение следует.