Сёстры и братья часть 1 глава 23

Павел Петрович
Двенадцать. Стрелки на часах, пыхтели не спеша. Пыл молодости окончательно зачах, и успокоилась душа. В конце 1938 года Павел Петрович Постышев смотрел на висящие напротив дивана часы и не помышлял ложиться отдыхать.
- Хотя я дышу, - думал он, - но моя жизнь закончилась… А всё из-за дурацкого случая.
Чуть больше года назад, после очередного ночного заседания Сталин взял его на дачу. Был душный июльский вечер. Перед обедом они гуляли по саду, Иосиф Виссарионович шёл чуть впереди, напевая тенором любимую грузинскую песню «Сулико»:
- Я могилу милой искал, но её найти нелегко...
Постышев готовился подпевать, как вдруг певец прервал куплет, и он явственно услышал его бормотанье:
- Бедный... бедный Серго...
Иосиф Виссарионович опять запел:
- Я могилу милой искал... Бедный... бедный Ладо...
Постышев обливался потом, а Сталин пел и вновь бормотал:
- Бедный... бедный Алёша...
 Долго пел Иосиф Виссарионович. Много раз пришлось ему повторять куплеты, перечисляя всех бывших друзей. Вдруг он обернулся и зашептал:
- Нету... нету их... никого нету...
В глазах его стояли слёзы. Постышев не выдержал, тоже заплакал. Лицо Сталина вспыхнуло яростью, толстый нос, пылающие жёлтые глаза приблизились вплотную к его лицу, и он зашептал, оттолкнув его:
- Нету их! Все вы хотели убить Кобу! Не вышло… Коба сам всех убил!
Иосиф Виссарионович не простил свидетеля его минутной слабости. В январе во время пленума ЦК партии на трибуну выпустили секретаря Куйбышевского обкома Игнатова, который сказал:
- У товарища Постышева появился новый стиль. Он везде и всюду начал кричать, что нигде нет порядочных людей, что много врагов...
Накануне пленума были организованы письма украинских партийцев в ЦК, где сообщалось о зазнайстве Постышева. Его оперативно убрали с Украины и отправили руководить Куйбышевской областью.
- Я готов умереть за него! - пятидесятилетний Постышев всегда поддерживал Сталина в борьбе со всеми оппозициями.
Постышев вызывал к себе представителей райкомов, брал лупу и начинал рассматривать ученические тетради.
- На обложке тетрадей в орнаменте нашими врагами скрытно нарисована фашистская свастика! - разглядел Павел Петрович.
Все секретари горкомов и райкомов вооружились лупами. У всех тетрадей в области оборвали обложки. Затем Постышев распустил тридцать райкомов, члены которых были объявлены врагами народа.
- Я виноват! - он прилюдно каялся.
Иосиф Виссарионович Сталин подытожил на пленуме:
- Надо меры принять в отношении товарища Постышева. Мнение такое, что следует вывести его из состава кандидатов в члены Политбюро.
На его место поставил нового выдвиженца Никиту Хрущёва. После кульбита судьбы Постышев долго не мог спать по ночам, ожидая неминуемого ареста.
- А что сейчас делает Иосиф Виссарионович? - часто думал он. 
Сталин ночью проводил совещание с авиаконструкторами по разработке новых боевых машин. Речь шла о новом бомбардировщике КБ Туполева.
- Почему нет результатов? - спросил он.
Дела у КБ шли не слишком блестяще. Испытаниями было забраковано несколько модификаций самолёта. Потребовали для выполнения технических требований перевести самолёт на новые моторы.
- Мы доработаем конструкции самолёта, - оправдывался Туполев.
Иосиф Виссарионович вдруг задал конструктору неожиданный вопрос:
- Вы, я вижу большой театрал, товарищ Туполев?
- Что Вы имеете в виду, товарищ Сталин?
- Не отнекивайтесь, театрал. Будете и дальше так же, спустя рукава, выполнять поручения правительства, мы Вам устроим променад по театрам.
- По каким театрам, товарищ Сталин? - потерянно спросил инженер.
- Ну, как по каким?.. По камерным, само собой.
Для Туполева шутка вышла болезненная, документы о снятии судимости он получил недавно. Срок он отбывал в КБ с названием:
- «Туполевская шарага».
В рекордные сроки бомбардировщик был доработан и пошёл в серию. Международная обстановка требовала таких жёстких мер. Взрывая европейский мир, в марте Гитлер захватил Австрию.
- Там, очень кстати для Гитлера, к власти пришло авторитарное австрофашистское правительство… - узнал Постышев. - Иосиф Виссарионович говорил мне, какой важной для Германии была её территория, с которой можно было пойти на восток для завоевания жизненного пространства.
Аншлюс Австрии прошёл мирно. Формальный союз, но фактическое поглощение её территории Германией без единого выстрела.
- Австрийцы встречали с цветами и песнями своего земляка Адольфа Гитлера! - доложили Сталину.
Фюрер прирастил немецкую территорию и нарушил пункт ненавистного ему Версальского договора.
- И ни одного возгласа возмущения со стороны Англии и Франции! - иронично сказал он. - Гитлер реально вовлекает в войну Европу, начинает разрушать европейскую систему капитализма.
Читая советские газеты, Павел Петрович понимал, что реальная мировая война надвигалась на Европу.
- Иосиф Виссарионович, - думал он, - всё дальше толкает Гитлера на войну с Англией.
Внезапно Постышев увидел, что в текст газеты «Правда» вкралась опечатка. В статье на первой полосе о приёме польской правительственной делегации делась первая буква «п».
- Оказалось, что товарищ Сталин принимал в Кремле польского «осла»… - со смехом сообщил Постышев домочадцам.
Отношения с поляками находились на низком уровне. Ведя переговоры с Францией и Англией о коллективной безопасности, Иосиф Виссарионович сделал новый ход и начал искать контакты с их злейшим врагом Гитлером.
- Скандал международного свойства! - обрадовался опальный чиновник. - Главреду в лагеря загреметь недолго!
Он всеми силами добивался назначения на пост главного редактора печатного органа страны, наблюдая за международными изменениями: 
- Из Берлина отозвали посла СССР еврея Якова Сурица, заменив русским Мерекаловым. Одновременно усилилась интенсивность переговоров с Францией и Англией, хотя он заранее был уверен в их провале.
- Но эти переговоры должны заманить Гитлера… - понимал он.
Страшась объединения Сталина с Западом, Гитлер начал демонстрировать интерес к СССР. Привычные проклятия исчезли из заявлений официальных лиц, кампания взаимных оскорблений затухла.
- Наступает новая полоса истории, - недоумевал Павел Петрович, - непримиримые враги как бы перестают замечать друг друга...
Статья в «Правде» вышла в августе, партийный чиновник принёс номер газеты с опечаткой. Сталин посмотрел на кляузника и заметил:
- Вы бы, товарищ Постышев, поменьше разглядывали чужую работу и побольше бы работали сами. А редактора наказывать за польского «осла» не будем. В конце концов, у него вышло правдиво. Как есть, осёл!
Чехословакия стала следующей жертвой Гитлера. Начал он с Судетской области, которая была заселена тремя миллионами немцев и богата ресурсами, с мощными машинными производствами.
- Фюрер при помощи своих сторонников в этом регионе начал провоцировать античешские выступления и подогревать желание немцев вернуться в Германию! - доложил Иосифу Виссарионовичу верный Берия.
Судетские немцы, являвшиеся потомками средневековой Восточной колонизации, составляли около девяносто процентов населения региона.
- В результате утраты после провозглашения Чехословакии привилегированного положения, которым обладали в Австро-Венгерской империи, широкое распространение получила убеждённость в том, что они находятся под гнётом славянского населения. Немцы требуют воссоединения с Германией. - Лаврентий Павлович озвучил выводы разведки. 
Гитлер осенью перешёл к ультимативным переговорам с чехословацким руководством и Великобританией и обещал:
- Германия не начнёт войну, если французы и британцы согласятся на передачу нужных нам территорий.
Союзники предали Чехословакию. 30 сентября в Мюнхене заключили соглашение. По нему Чехословакия должна была отдать немцам Судеты и удовлетворить все требования других стран. После подписания делегацию чехословаков пустили в зал и ознакомили с решением.
- Делегаты плакали навзрыд… - смеялись в Кремле.
Премьеры Англии и Франции Чемберлен и Даладье были уверены:
- Мы успокоили Гитлера, добыли мир.
Когда в Москве узнали о Мюнхенском соглашении, Сталин по телефону мрачно заявил британскому премьеру:
- Это миролюбие Гитлера, господин премьер-министр, напоминает мне грузинскую семью. Они так любили друг друга, что два раза откладывали развод. Гитлер привержен делу мира, что пару раз откладывал войну!
Мощная линия чешских укреплений без единого выстрела отошла к Германии. Боеспособные чешские дивизии перестали существовать, как вскоре и сама Чехословакия, несмотря на все гарантии западных держав.
- Польские руководители легкомысленно клюнули на приманку Гитлера и отхватили кусочек растерзанной страны! - сказал Иосиф Виссарионович. 
Второго октября поляки без боя оккупировали Тешин. 
 - Мощности тешинского района поставляют столько же металла, сколько даёт Польша! - подсчитал Павел Петрович. - Полякам это аукнется.
После отстранения от власти для него начались дни ожидания.
- Тут ведь не поймёшь, - вспомнил он последний разговор со Сталиным, - кто в его словах был настоящий осёл… Поляк или я!
На собственном примере Постышев понял, что испытывали его недавние жертвы:
- Эти безымянные секретари райкомов. Каменев, Бухарин, Зиновьев...
Его вызвали в Комиссию партконтроля и предоставили сведения о жене, которая собирала сторонников Бухарина на их квартире.
- Я должен предать жену… - понял Павел Петрович.
Он сохранил человеческое достоинство и отчаянно защищал её. Постышева исключили из партии. За былые заслуги Сталин дал ему право избежать будущих страданий.
- Они хотят, чтобы я сам покончил с собой и застрелился. Но я им в этом не помощник, - сказал Павел Петрович сыну, когда тот приехал домой.
- Такого не может быть! - опешил лётчик-испытатель.
- Видишь ли, эта наша встреча, скорее всего, последняя! - признался отец. - Больше мы никогда не увидимся. Нас с матерью арестуют, а оттуда возврата не будет... Мои доброжелатели считают, что я сделал ошибку, когда противился аресту твоей матери и некоторым другим арестам.
Мать, молча слушавшая этот длинный монолог, тихонько сказала:
- Если тебя будут заставлять отказаться от нас, то чёрт с ними - откажись! Мы за это в обиде на тебя не будем...
- Да как ты можешь такое говорить, - только и смог сказать Павел.
Их арестовали следующей ночью. Постышев сказал чекистам:
- Я готов!
Он пошёл на выход, как был, в домашних тапочках вместо ботинок. Павел Петрович, его жена и старший сын были вскоре расстреляны. 
Владимир
Когда сын Борис немного подрос, Владимир Генсицкий подал прошение на перевод из военной части Москвы в маленький гарнизон.
- Не могу я больше служить в штабе, - объяснил он супруге. - Хочу проверить себя в настоящих войсках!
Марина не возражала, поддерживая мужа во всех начинаниях. Когда прошение было удовлетворено, они отправили вещи тихим ходом, а сами выехали поездом на ближайшую к губернскому городу станцию. Поезд отчаянно дымил. В купе вела дверь с внешней стороны вагона, сильно дуло.
- В старину путешествовали ещё труднее, - заявил Владимир. - Сейчас мы достигли максимума скорости в перемещении по миру!
- Вовсе нет! - возразила молодая женщина. - Я намедни читала в газете, что во Франции братья Райт совершили первый полёт по воздуху.
- Пустое, - отмахнулся Генсицкий. - Баловство, которое никогда не станет реальным транспортом!
- Средства передвижения людей меняются, - уточнила она. - Раньше передвигались на ногах, затем привлекли лошадей и изобрели повозки. Затем появились поезда. Немец Бенц начал серийно выпускать авто с двигателем внутреннего сгорания. Теперь возникли самолёты. Так что я не исключаю, что через пару десятков лет по всему миру будут сновать тысячи самолётов.
Владимир обнял раскрасневшуюся от долгого монолога жену и, поцеловав её в аккуратное круглое ушко, сказал:
- Ну, до этого времени ещё дожить надо!
Приехав на станцию, они наняли экипаж, но проехали немного, лопнула рессора. Пришлось пешком вернуться на станцию и воспользоваться услугами почтового экипажа. К дилижансу прилагалась шумные спутники.
- Вот почему я не люблю ездить общественным транспортом… - скривился в горькой усмешке Генсицкий.
Он встретил семью, знакомую ему по Петербургу.   
- У себя дома эти дамы разодеты по последней парижской моде… - тайком указал Владимир жене.
Но на постоялом дворе это были другие женщины.
- Я их едва узнал, ибо феи превратились в ведьм, - признался он.
Молодые особы, которых офицер встречал в большом свете, появились без шляп, с грязными, похожими на салфетки, косынками на голове, в засаленных капотах, в стоптанных туфлях, шлепающих при каждом шаге.
- Положительно, можно поверить в колдовство… - удивился он.
Элегантных путешественниц сопровождал целый штат прислуги обоего пола. Эта челядь, кутавшаяся в отвратительные оборванные салопы, слонялась повсюду и производила адский шум, довершавший картину бесовского шабаша. Всё кричало, визжало, бегало взад и вперёд.
- Мы в первом круге ада! - согласилась Марина.
Везде пили, ели с жадностью, способной отбить аппетит у самого голодного человека. Между тем дамы не забывали, жеманясь и гримасничая, жаловаться на царствующую на станции грязь, точно они имели право претендовать на чистоту.
- Мне кажется, что я попал в цыганский табор... - признался Генсицкий. - Впрочем, цыгане не выдают себя за любителей опрятности.
Они поспешили выпросить лошадей и с радостью оторвались от надоедливой компании. Словно в противовес им сплошь попадались крестьянки с более красивыми лицами, чем у покинутых дам.
- Фигуры их по-прежнему оставляют желать много лучшего, но цвет лица здоровый и свежий! - удивлялся Владимир.
Крестьянки встречались на дороге редко, из десяти встречных не больше одной женщины. Костюм их напоминал пеньюар без намека на талию. Почти все были босиком, только самые зажиточные щеголяли в сапогах. 
- Можно подумать, - заметил он, - что они пользуются обувью мужей.   
- Бабы не привыкли к ней, - уточнила Марина. - Они ходят без неё!
Наконец он добрались до нового места службы Генсицкого, где их ждала раздолбанная служебная квартира. Пока она занималась обустройством быта, Владимир обедать ходил в городской кабак. Как-то зашёл туда, в углу сидели два солдата его роты, перед ними в миске стояла квашеная капуста, а под столом бутылка водки.
- Это нарушение Устава! - возмутился Генсицкий. - Ко мне!
Один из солдатиков чудом проскользнул под мощной рукой командира и скрылся в тумане, но второй был крепко схвачен офицером за погон.
- Куда собрался? - поинтересовался Владимир.
Он не растерялся и вытянувшись по стойке «Смирно», преданно глядя начальнику в глаза, чётко, по уставному, доложил:
- Ваше превосходительство, разрешите догнать беглеца и привести?
На что немедленно получил приказ:
- Догоните и приведите!
Ожидание возвращение провинившихся солдат длилось минут сорок, после чего половой доходчиво объяснил молодому офицеру:
- Вам, похоже, придётся оплатить щи суточные два раза, капусту солёную два раза, бутылку водки два раза.
- Я этого не заказывал! - возмутился он.
- Мне кажется, - буркнул официант, подстриженный под «горшок», -   что вы все из одной шайки…
Идея была одобрена всеми присутствующими посетителями кабака, за исключением Генсицкого, который платить не хотел, но подумал:
- Но не возражать же половому!?   
На следующий день в его роте провели неожиданный строевой смотр. Он обходил шеренги, по-отечески вглядываясь в лицо каждого солдата.
- В кабаке было темно… - мучился сомнениями офицер.
Все были на месте, но узнать беглецов Владимир не мог. Его коллеги едва сдерживали с огромным трудом улыбки, зная о вчерашнем инциденте. 
- Солдат по фамилии Антонов похож на вчерашнего негодяя… - подумал Генсицкий. - Но наказывать его без полной уверенности нельзя!
Он стал обедать в офицерской столовой, где столкнуться с солдатом невозможно в принципе. Обиду затаил и приглядывался, что происходило в роте. Однажды ему доложили, что группа солдат заперлась в каптёрке.
- Точно водку пить будут голубчики! - обрадовался офицер.
Он взял у кладовщика ключ, тихо открыл замок и резко распахнул дверь. Перед ним стоял Антонов, держа стакан с водкой в руке. Грозно оглядев бедолагу, он строго спросил:
- Пьёте?
- Нннникак нннет, Ваше превосходительство, - заикаясь, ответил солдат.
- А в стакане что?
- Вода.
- Коли вода, - приказал Владимир, - так пей!
Антонов залпом выдул стакан водки, глаза начали судорожно бегать в поисках закуски, заботливо припрятанной под столом собутыльниками.
- А в том стакане на столе что? - продолжал допытываться офицер.
- Там тоже вода, - пробормотал он, боясь выдохнуть пары спирта.
- Снова пей… - велел Генсицкий.
Бедняга выпил второй стакан. Глаза у него стали, как у мороженого окуня. Владимир посмотрел на него, уже пошатывающегося, и сказал:
- Молодец! Закуси! Жаль щей сегодня нет…
Со звуком закрывающейся двери, раздался грохот падающего тела. На все предложения сослуживцев выпить он отвечал странным хихиканьем.
- Больше не притронулся к рюмке! - похвастался Генсицкий жене.
Они окунулись в провинциальную жизнь. В местном театре поставили «Евгений Онегин». Премьера прошла успешно. Марине понравилась сцена, где Евгений заметил повзрослевшую Татьяну на балу и спросил:
- Кто там в малиновом берете?
- Жена моя!
- Не знал, что ты женат… - актёр в образе Онегина закончил репликой.
Через месяц они снова пришли на спектакль. Куда-то делся малиновый берет, перед выходом актрисы, ей успели впихнуть зелёный. Актёр, игравший Евгения, поменял текст Пушкина и ляпнул:
- Кто там, в зелёновом берете?
Другой актёр вышел из образа, он, сгоряча, ответил правду:
- Сестра моя!
- Не знал, что ты сестрат! - натурально удивился партнёр.
Марина не засмеялась со всеми зрителями. Когда они шли домой Владимир спросил её:
- Разве тебе не было смешно?
- Как же, наверное, Богу больно смотреть на людей! - ответила жена. - Он дал нам десять заповедей, как не нужно поступать в жизни. Обозначил смертные грехи, которые разрушают человека!.. Дал распять сына, который нёс людям любовь и понимание, как нужно жить, чтобы быть счастливым человеком. А мы живём как слепые и глухие… Смеёмся на ерундой, верим лжепророкам, крадём и убиваем. Между тем все ответы Бог дал нам, но мы из поколения в поколения, из века в век совершаем одни и те же ошибки…      
 
продолжение http://www.proza.ru/2019/06/26/488