Тривиальная картина

Тривиальная картина

– Объект двенадцать вышел из леса с вязанкой хвороста… идет к дому… вошел в дом. Скукотиища, – протянул Ремез.
– Угу, – согласился Стронций, он разбирал вспомогательный экран наблюдения и сейчас в левом глазе у него был микроскоп, в каждой руке он держал по молекулярному паяльнику, а во рту отвертку.
– Нет, ну помнишь, Старик нам на занятиях еще говорил: Вас ждет целый ряд нестандартных задач, поэтому уже сейчас начинайте мыслить нетрадиционно.
Стронций аккуратно прижал маленький теплоэлемент отверткой и прикоснулся паяльниками к двум контактам детали. Потом он положил инструмент на стол и удовлетворенно посмотрел на Ремеза.
– Готово.
– Ты слышал, о чем я говорил? – недовольно спросил Ремез.
– Да. О Старике. Избегайте ассоциативных стандартов, Ремезов, бойтесь скороспелых стройных теорий. Собирайте по крупицам информацию, подвергайте ее критическому анализу со всех сторон и тогда, возможно, у вас что-то получится, – прогнусавил Стронций голосом профессора.
Ремез нахмурился – в институте Старик частенько подтрунивал над молодым студентом, и до сих пор Ремез не любил, когда друзья начинали шутить на эту тему.
– Нет, ну где-то подобный совет, наверняка, неоценим, но сейчас, на Капете мы видим цивилизацию типично земного образца. Атмосфера: азот и кислород. Семьдесят процентов планеты занято водой. Доминирующие обитатели – млекопитающие по внешнему облику и поведению схожие с человеком…
– Вот тут вы торопитесь с выводом, коллега, – поддел его Стронций. – Я считаю, что мы пока не можем утверждать, что аборигены ведут образ жизни подобный нам.
– Как не можем, как не можем! – завопил Ремез. – Мы уже месяц здесь, и ты считаешь, что мы не можем?..
– Месяц – небольшой срок.
– Да? Аборигены живут небольшой сельской общиной – десять домов. Занимаются сельским хозяйством: пашут, собирают грибы, ягоды, мед. Чего тебе еще?!
– Да, наверняка, ты прав, но месяц – слишком малый срок, чтобы делать такие фундаментальные выводы.
– Да?! Ну тогда скажи, что в их поведении не вписывается в стандарт поведения землянина. Даже не так: что хоть чуть-чуть может не вписываться в стандарт поведения землянина?!
Стронций вздохнул:
– Ты прав, я уверен, что прав, но торопиться с выводами не стоит.
– Тебе просто нечего сказать!
– Ладно, –  сердито засопел Стронций. – Хочешь сомнения? Вот они. Почему, скажем, у них вообще не развилась промышленность? Деревянное ведро – вот предел их достижений.
– Ну знаешь… – развел руками Ремез, – назвать тебе земные государства, которые занимались исключительно аграрным хозяйством?
– Я знаю историю не хуже тебя… Но даже в древних государствах было развито примитивное литье. А здесь: в почве есть рудное железо, но его не используют!
– Возможно, им хватает того, что родит почва и развивать промышленность нет смысла.
– А почему аборигенов так мало? На всю планету мы насчитали около ста тысяч домов. И в каждом два-три обитателя, редко когда четыре. Почему их семьи так малочисленны?
– Слушай, ну это же мелочи! Скоро ты скажешь, что у них отличные от земных раскраски одежды!
Ремез уже успокоился.
– Может, это и мелочи, – упрямо сдвинул он густые черные брови, – а может, и нет. Не знаю, потому и говорю – рано судить. И хватит спорить, – добавил практикант, видя, что товарищ собирается возразить. – Без двух полдень, сейчас Старик на связь выйдет.
Действительно, не прошло и минуты, как загудел зуммер видеофона. Ремез нажал на кнопку, и на экране появилась точка, которая быстро расширилась и превратилась в лицо профессора Воронова; до боли знакомое, с клочьями седых волос вокруг лысины. У профессора был недовольный вид.
– Добрый день, господа практиканты, – сказал он. – Есть что-то новенькое?
– Нет, Константин Игнатьевич, – бодро ответил Ремез. – Все как обычно – собирают в лесу грибы, ягоды, заготавливают дрова.
– Цивилизация земного типа, – кивнул профессор.
Ремез слишком хорошо знал профессора, чтобы не уловить в его тоне насмешку.
– Так получается, Константин Игнатьевич, – сухо сказал он.
– Так получается, – повторил Воронов. – А вот скажите мне, господа наблюдатели, зачем им хворост?
– Как зачем? – удивился Ремез и тут же понял, что действительно, незачем. Климат здесь теплый, зверя аборигены не добывают, мясо не жарят… Но хворост таскают с завидной регулярностью – раз, иногда два раза, в день.
– Возможно, они овощи пекут или греются во время сезона дождей…
– В доме нет отверстий дымохода или камина, – возразил профессор. – Во дворах нет следов костра. Возможно, это мелочь, но я бы хотел прояснить этот факт. Будьте внимательны, Ремезов, и не давайте себя сбить с истины вроде бы очевидными событиями. До связи.
– До связи, – пробормотал Ремез. Когда он повернулся, Стронций увидел, что щеки у товарища красные от стыда.

Лам размышлял. Размышлял медленно, с удовольствием. Служанка Валка сегодня попросила разрешения завести ребенка от Руна. Лам разрешил – Валке двадцать пять лет, пришла пора. Она хорошо работает, не ленится учиться, хотя некоторые слуги не хотят постигать искусство письма, которое хозяева придумали им.
Нужно было еще кое о чем подумать. В мире происходили изменения. Почва, на которой они обитали, начала погружаться в воду. Пройдет не менее года, прежде чем жизнь здесь ухудшиться, но лучше всего удалиться в безопасное место через месяц-другой. Значит, поисками пригодного к обитанию места нужно заняться сейчас. Он возьмет Ира и Напа, они хорошие следопыты.
Мысленно Лам позвал братьев и сообщил о своем решении. Они согласились.
– Погоди, Лам, – в их разговор проник Унта. – Я увидел, что возле нас появились существа с другой планеты. Они не опасны. Для передвижения они используют машины. Их глаза и уши – тоже машины.
Лам осмотрел окрестности и нашел замаскированное яйцо из незнакомого материала. Внутри сидели два живых существа.
– Они похожи на наших слуг, – сказал Лам. – Зачем они пришли в наш мир? Что ими движет?
– Я слушал их разговоры – любопытство.
– Ладно, пообщаемся с ними после разведки. Счастливо, брат.
– Счастливо.
Лам закончил разговор. Нужно отправляться. Он не удержался, поглотил немного сухих веток твердокорня, что Рун принес утром из леса – любимое с детства лакомство – и скомандовал братьям:
– В путь!

Ремез пил кофе, когда увидел, что Стронций, дежуривший у экрана, вскочил на ноги. Ремез опустил глаза и не удержался от изумленного возгласа: три дома с плоскими крышами в центре деревушки поднялись на воздух и медленно поплыли над лесом…

31.07.2016