495. Хуторская чертовщина. Смена обстоятельств

                Ещё прогуливаясь за пределами хутора, Злотазан отметил, что ночной мороз крепчал и это было заметно по появившимся сверкающим искрам по снежному покрову, а хруст снега под ногами напоминал, что столбик ртутного столба опустился за отметку в минус пять градусов, того самого Цельсия.
                Мороз Иваныч он и лентяя заставит шевелиться, вот и мельтешил ногами по тропинкам и дороге хуторской чёрт, со стороны могло показаться, что он куда – то спешил, но это была лишь видимость, вообще – то ему было без разницы, он, если так подумать успевал везде.
              Войдя в проулок, Злотазан на всякий случай остановился, прислушался, дыханием согревая руки, поглядывал по сторонам, полнейшая тишина, если не считать пьяного пения на другом конце хутора.
                Те же собаки, лениво брехали, высунув носы из своих будок, если такие имелись, делали это только ради видимости несения службы, что ни говори, но и им кое – чего перепало вкусного с хозяйского стола, а на сытый желудок очень даже спиться.
                Иногда слышался глуховатый крик ослов из своих выделенных им закутков  в сараях, уж чего этим не спалось, понять трудно.
                Видимо и  Злотазан поддался на их ночную перекличку, отчего впал в некое замешательство на счёт того, чтоб ему такое сотворить, как бы так испоганиться, чтоб проняло подлючеством до самых пяток.
                Было у него пару возникших идей на счёт того, чтобы напакостить  семьям рядом живущих соседей, вот только кого для этого выбрать, поставило в некое затруднение.
             Злотазан, как тот ишак, перед которым выложили две одинаковые охапки душистого сена, ни как не мог определиться с какой начать, ведь обе были настолько хороши, что вдруг возникшее слюноотделение разрывало мозг пополам.
         С одной стороны он давно хотел подгадить Викентию Охрименко, с другой стороны не мешало бы напакостить Егор Пантелеевичу, между этими зажиточными хуторянами, как геморрой в заднице, примостился, как ласточкино гнездо, захудалый двор Ищенко.
                Это ещё - то нищенство, которое мозолило глаза соседям, им бы избавится в складчину от таких поганых соседей.
               Но Охрименко(вы) в силу своей жадности или же считали, что большую долю должен внести Егор Пантелеевич, так как они жили в отличи от того, через переулок и особо не тяготились нищими соседями.
               Что сказать о семействе Ищенко, жили скудно и это факт, от которого, как ни крути, ни куда не деться.
           Ещё жива была древняя старуха Фёкла, которая нет –нет да и заявит свои права на своё превосходство над всем семейством.
             Её дочка Марфа, по виду такая же старая, но немножко по шустрее в хозяйственных делах.
                У этой Марфы был сын  Прохор, женатый на хуторской бабе, у которых имелись общие дети.
                Старший  сын Петро ушёл в примаки, куда его отделять, когда сами концы с концами не сводили.
           Николай этого уже пора бы женить, но он все ходит в парубках и Федька – сопля, ему по заведенным с давних пор традициям положено оставаться при своих родителях.
                Ещё было две дочки у Прохора и его жены, это Евдокия, про которую старая Марфа говорила, когда выдавали замуж, «наконец – то сдыхали».
                И самая младшая Амалия, также не блиставшая красотой, как и её сестра.
                Хотя и  говорят с красоты воды не пить, но почему – как раз на таких большей частью и  заглядываются.
         Мужья Фёклы и Марфы, как – то ненадолго задержались на этом свете и рано ушли в вечность вечную или  как поговаривали, в жизнь лучшую.
           Прохор по трезвости не злобный мужик, где – то даже добрый и заботливый отец, но стоило ему слегка набраться, как у него взыгрывалось самолюбие.
                Он бил себя в грудь кулаками и доказывал, что именно он хозяин в доме, но в глубине души побаивался свой женский коллектив, помня как «отче наш», что эти старые ведьмы, кого хочешь на тот свет отправят и глазом не моргнут.
              Но если посмотреть на семейство Ищенко в плане гостеприимства, то более приветливой семьи ещё стоит поискать во всём хуторе.
                Добродушные и подельчивые в плане того, что имелось съестного, то и выставлялось на стол, возможно в этом и крылась вся причина их нищенского существования.
            Такого за ними не водилось как у других, что завидев гостей, старались припрятать самое вкусное подальше от чужих ртов.
         Нет, у них всё по - простому, пекут пироги или там пирожки, угощают всех, варятся галушки, садись со всеми и ешь.
             Галушки готовились в зависимости от пожеланий, если это было в виде супа, то тесто раскатывалось и рвалось лоскутками  и тут же бросалось в кипящую воду, поджарку лука делали обязательно на сале.
              Имелся и другой способ, тесто рвалось кусочками - кругляшками, бросалось в кипяток, варилось до готовности, отбрасывалось на сковороду с маслом, поджаривалось, подавалось на стол, где галушки накалывались вилкой, погружалось в сметану и  с удовольствием съедались.
              Хуторской народ любил хаживать к ним гости, особенно когда у них было чего поесть, да и к тому же, всегда у них было весело.
                Но тот же народ не любил, когда к ним приходили Ищенко(вы), ещё завидев их у калитки, прятали всё и как можно дальше, но голодный нос не обманешь, он чувствует запахи не хуже собаки.
                Ищенко(вы) знали, но если не знали, то догадывались, что готовилось до их прихода и поэтому поводу особо не особо переживали, значит так надо.
             Если их угощали приготовленную на скорую руку яичницей, да ещё на сале, к которой подавали квашеную капусту приправленную лучком и слегка горчившим маслом из запасов позапрошлогоднего года, то почитали это за царскую трапезу, а если ещё подносили чарочку спиртного, то это было  на грани блаженства.   
                Может быть Ищенко(вы) жили бы гораздо лучше, будь по скупее и экономнее, а то у них получалось так, сначала полнейшая объедаловка, это по их меркам и представлениям, а затем наступала полоса полуголодного существования, казалось такое, что они жили сегодняшним днём и не капельки не думали о завтрашнем, не говоря уже о ближайшем будущем.

              Злотазан стоял в раздумьях, как же ему поступить, свести для скандала Егор Пантелеевича и Охрименко, используя двор Ищенко, как перевалочную базу или же поссорить Ищенко с одной или другой стороной.
              В Новогоднюю ночь всякое происходит, зажиточные хуторяне могут принять за шутку затею Злотазана, отчего не выйдет ожидаемого результата, а вот бедного с богатым поссорить, это я вам скажу, куда лучший вариант.
                С виду простое дело,  сотворить подлую гадость, но как оказалось сделать выбор не такое уж простое дело, это у людей всё просто получается, от того что долго вынашивают планы коварного мщения.
                Хуторскому чёрту хотелось подгадить обоим хуторским богатеям, чтобы те не зазнавались и не забывали, что над ними занесён топор  возмездия, того самого, которое в любой момент может положить конец счастливой карьеры старшего конюха или управляющего усадьбой.
              Мысли Злотазана метались в голове от одного принятого решения к другому, с одной стороны Егор Пантелеевич во всех отношениях не заменимый человек, не было ему подходящей замены, вроде бы стоящая кандидатура для очередной поблажки.
                Казалось бы, вот и решён окончательно вопрос, пора действовать и напакостить Охрименко, но к Викентию после того, как он стал ещё  и исполнителем телесных наказанный, Злотазан проникся к нему уважением и симпатией, ведь нет ничего приятнее, чем чужая  боль и страдания.
       Видимо сегодня звёзды, расположившись на небе подобно разбросанным горошинам на благодатную почву, препятствовали задуманным планам Злотазана, которым не суждено было сбыться, но  взамен ими были послали люди, совсем из другой категории хуторян.
                На западной стороне хутора вначале послышался лай собак, который сопровождался визгливой женской руганью, вскоре крик также быстро смолк, как и начался, видимо применилась грубая физическая сила.
                По приближающему лаю дворовых собак, Злотазан сообразил, что по улице в его  сторону движутся объекты, закручивалось интересное дело,  а такого он не мог пропустить, оставив на потом свои планы, он прошёл по переулку до улицы, где и укрылся за углом двора Охримеко.
              Высунувшись из – за угла стал всматриваться к идущим к нему людям.
         Ба! Да это же знакомые до замирания сердца господа!
                Хуторские выпивохи!
     Кто ещё может бродить в такой поздний час, как не они, вечерний алкоголь выветрился и они шагали за новой порцией спиртного, неся с собой оклунок зерна.
               Маршрут их передвижения был знаком и понятен, а конечный пункт назначения – бабка Санька.

20 – 21 июнь 2019г.