Над водопадом

Утро в тот день было нехорошее. Когда Мануэль вошел в цирк, он увидел заплаканную Анжелу. «Ты что?» - спросил он у нее.  «Он выгнал меня», - хрипло сказала Анжела.  «Не может быть!» - воскликнул Мануэль и тут же добавил: «Я сейчас же поговорю с ним, он не может, он не может так поступить». Анжела только пожала плечами и заплакала еще сильней.
Мануэль вошел в комнату хозяина и спросил: «Как ты мог выгнать Анжелу?».  «Она ни на что не способна», - сухо ответил Эдуардо. «Как это?» - начал терять терпение Мануэль. «Как это? Ты сам знаешь, она сломала ногу, какая из нее теперь королева сцены», - зло ответил Эдуардо. «Но она всю жизнь на тебя пахала, а теперь ты даже пенсии ей не назначил, и выгоняешь…», - продолжил Мануэль. «Не суй нос не в свое дело, это мои деньги, мои,  идут на Ваше жалование», - парировал Эдуардо. «А как же будет жить она? Ты об этом подумал?» - спросил Мануэль. «Меня это не интересует. От Анжелы нет прибыли, - сказал хозяин цирка, багровея от злости, - и добавил, - можешь идти, меня твое мнение не волнует». «Ну, тогда я скажу тебе, я все равно скажу тебе, что ты дрянь. И, если ты хочешь, чтобы я оставался твоим другом, ты немедленно вернешь Анжелу», - глядя в лицо Эдуардо,  произнес Мануэль. «Ах, так, - удивился Эдуардо, - в таком случае ты тоже уволен. Можешь идти следом за ней». «Уволен?» - суровым голосом спросил Мануэль. «Да, уволен» , - с улыбкой ответил Эдуардо.
Эдуардо вздрогнул, когда Мануэль ушел, хлопнув за собой дверью.
Мануэль вышел на улицу. Куда он шел? Он еще и сам не знал. На углу он встретил Антонио. Антонио нес в руках бутылку молока и батон хлеба. «О,  роскошная еда!» - сказал Мануэль, протягивая руку другу. «А ты что же не на репетиции?» - спросил Антонио. «Выгнали», - сухо ответил Мануэль. «Эдуардо похоже спятил, где же он найдет  такого мастера, как ты», - возмутился Антонио. Но Мануэлю совсем не хотелось говорить о своем увольнении, и он спросил: «А куда ты идешь?».  «Куда? Ну, как же ты до сих пор не знаешь! Ведь шахта бастует. Вот моя жена снабдила меня хлебом и молоком, вот я и несу бастующим подкрепиться». Мануэль удивился. Давно уже в их городишке ничего такого не происходило. Ему захотелось взглянуть на бастующих, и он пошел вместе с Антонио в шахту. Около шахты толпился народ. Было здесь и несколько полицейских. Антонио, указывая на них, сказал Мануэлю: «Этих мало, но, если прибудет подкрепление, то шахтерам придется туго».
Весь день, впервые уволенный Мануэль,  и Антонио, давно потерявший работу, провели с бастующими. Они видели людей, убежденных в своей правоте, людей, отчаявшихся до предела. Временами кто-то из рабочих начинал жаловаться на судьбу, вспоминать своих голодных близких. И все еще больше приходили к выводу, что иного пути не было, выход был один. И он назывался забастовкой.   
Возвращаясь из шахты,  Мануэль думал о Мирте.
Кто такая Мирта? Это девушка его снов.               
Мануэль любил Мирту с тех пор, как ей исполнилось пятнадцать. Когда он увидел ее на пятнадцатилетии в белом воздушном платье, то она показалась ему принцессой из сказки. Он долго молчал о своей любви. Ведь он был намного старше ее. И теперь ему было 35, а ей двадцать. Но он все же рискнул, и признался ей в любви. Он говорил ей такие нежные слова, он никогда раньше не говорил таких слов, никогда и никому.
Когда поток его признаний кончился, он взглянул на Мирту, лицо ее было удивленным. Он тогда так и подумал: «Как же я удивил ее!». Но он ошибался. Мирта в свои двадцать уже имела большой опыт в выслушивании таких слов. И это была ее маска. Она каждый раз делала удивленное лицо, и говорила: «Любовь – это такая сложная штука». Так после его вопросительного взгляда ответила она и сейчас. Тогда он сказал: «Если ты ничего ко мне не испытываешь, то могу ли я хотя бы надеется?». Мирта обычно отвечала: «Ну, друг мой, надежда умирает последней». Она всем так говорила. Но, когда влюбленного называют «друг мой», то ему это кажется почти признанием в любви. Так показалось и Мануэлю. Он не понимал, что девушка играет с ним, как кошка с мышкой. И что вечером она скажет своим подружкам: «Еще одно признание, как же скучны эти мужчины». И скажет это с гордым видом. Есть, чем гордиться, ведь это уже десятый, или двенадцатый поверженный влюбленный. Ах, она уже запуталась, а действительно, какой – десятый или двенадцатый?  Ее подружки громко засмеются. И тут же забудут о любви Мануэля, и будут обсуждать свои выходные платья.
Но Мануэль был слеп, как большинство влюбленных. Он был уверен, что его чистое светлое чувство разбудит такой же ласковый ответ.
И вот сейчас он шел и думал о Мирте. И вдруг он увидел ее на перекрестке. Она стояла в кокетливой позе у автомобиля и невдалеке от нее стояла и разговаривала группа юношей. Они, видимо, были с нею и куда-то собирались ехать. В руках у них были теннисные ракетки. Теннис был их любимым делом, потому что другого дела у них просто не было, как, впрочем, и у Мирты. Богатство их родителей давало им возможность ничем не заниматься, нигде не работать. Их дорогая одежда и дорогой автомобиль не вписывались в пейзаж шахтерской улицы, на которой стояли ветхие старые дома, построенные еще в прошлом веке,  улицы, на которой царила нищета. Но Мануэль не заметил этих контрастов, он видел только прозрачную шаль, лежащую на плечах Мирты и ее улыбающиеся прищуренные глаза.  «О Мануэль!»- сказала Мирта и протянула ему руку. «Ты необычайно хороша сегодня, ты, как весенний ветерок», - нежно сказал ей Мануэль. «Ах, как мило, что ветерок, а не ветер», - засмеялась Мирта. Мануэль тоже засмеялся. И вдруг задал неожиданный даже для себя вопрос: «Ты скучала без меня?». Мирта не ответила. Минуту длилось молчание. И после этого Мирта спросила: «Отец тебя уволил?». Она говорила на «ты», ведь Мирта с детства знала Мануэля, она была дочерью хозяина цирка, того самого Эдуардо, который уволил Мануэля.
  Перемена темы обычно спасала Мирту от разговора о любви. Но Мануэль ничего не сказал об увольнении. И настойчиво продолжал: «Давай поженимся, Мирта. А?». Мирта слышала это уже не в первый раз. Она обычно отвечала: «Мне надо подумать, так просто такое решать нельзя». Но в этот раз словно зверь вселился в Мануэля, он тряхнул Мирту изо всех сил за плечи и почти что выкрикнул: «Сколько можно думать, идут годы, я не хочу больше ждать». Мирта вдруг улыбнулась и сказала: «Но отец…  Отец хочет, чтобы я вышла за человека с достатком. А ты теперь вообще безработный». Мануэля осенила внезапная надежда. « Ну, если в этом дело, то я все сделаю, но достану денег. Ты слышишь, я клянусь тебе», - ответил Мануэль.
«Как же он наивен», - подумала юная красавица.
«Да и где ему достать денег, чудес на свете не бывает, иначе бы все нищие (это она Мануэля про себя назвала нищим), иначе бы все нищие становились богатыми», - мысленно успокоила себя Мирта. Тут ее позвали садиться в машину, она кокетливо помахала Мануэлю рукой (ей совсем не хотелось лишиться поклонника своей красоты).
Представьте себе картину: Ваше любимое, обожаемое Вами существо дает Вам надежду и машет Вам тоненькой ручкой, которую вы бы покрыли тысячей поцелуев… Мануэль словно захмелел от всего этого.
Мирта была права – нищие почти никогда не становятся богачами. Сколько прекрасных чувств гибло из-за неравенства, из-за противостояния бедности и богатства!
Мирта не понимала, что Мануэль необыкновенный человек. Каждый день она видела его выступления в цирке у отца, и не замечала ни его безудержной смелости, ни упорства. А впрочем, что вообще может заметить пустышка?
Поглядев вслед отъезжающему автомобилю, Мануэль решил, что он-то добьется Мирты. И для начала решил пройтись по городу,  и поискать себе денежное дело. (Заметьте, десятки людей в этом маленьком городе делали то же самое, но безуспешно). 
   Он шел мимо бара, и, зайдя в него, спросил почтенного сеньора Роберто: «Мне нужно много денег, где бы я мог их достать?». Сеньор Роберто посмотрел в глаза Мануэлю, прочел в них решимость , и ответил: «Честно ты их не заработаешь, понимаешь?». Мануэль кивнул. Тогда сеньор Роберто продолжил: «Поезжай за город, там,  в предместье выращивают коку, попроси, чтобы тебя взяли курьером, сошлись на меня».
Как ни сильна была любовь Мануэля, но убивать людей, травить их, он не мог даже ради Мирты.
«Нет, нет», - поспешно ответил он. А сеньор Роберто переспросил: «Действительно ли тебе нужны деньги, я что-то не пойму?». Мануэль опустил голову. «Выпей-ка пивка, сынок», - участливо сказал сеньор Роберто, и протянул Мануэлю кружку холодного пива. Мануэль               
поблагодарил и сел за столик, но мысли его были далеко. И тут к нему подсел Пабло.
 «Ты что такой сумрачный?» - спросил Пабло. «Мне нужно много денег», - ответил Мануэль. «Это всем нужно, у меня вот болеет сестра», - продолжил Пабло и в отчаянии махнул рукой. И вдруг его осенило. «Послушай, - воскликнул Пабло, - я вчера видел у хозяина газету, в городе Р., что неподалеку, живет миллиардер Ротман, у него есть дочь». «Ты что предлагаешь мне украсть его дочь? – зло перебил Мануэль. С каждой минутой он все больше терял надежду. «Да, нет же, - ответил Пабло, - в газете писали, что у его дочери скоро день рождения. А ты же канатоходец. Вот и попросись выступить на празднике. Он, наверняка, согласиться, и заплатит тебе». «Ты ничего не понимаешь, - сказал Мануэль. – Ну, сколько он заплатит мне за выступление? Какие-то жалкие крохи…». «Но ты, все же, попробуй», - добродушно сказал Пабло. Мануэль ничего не ответил. Он встал, попрощался и пошел домой.
  Вот и его дом, его маленькая комнатка, которую он снимал. Убранство комнатки было более чем скромным. В центре стояла кровать, оставшаяся Мануэлю  еще от родителей. У стены стоял старый дряхлый стол, а на нем лежали книги. А в одной из книг пряталось от глаз фото Мирты. Фото было не новое. На нем Мирте было лет шестнадцать, платье на ней было воздушным, и рукава выглядели, как крылья у птицы взлетающей ввысь. Мирта была призрачна, сказочна, так как совсем не вязалась с убогой комнатенкой, где ей было суждено находиться на фотографии.
Мануэль достал из заветной книги фотографию Мирты и подумал: «А что, если все же попытать счастье и отправиться к Ротману, может ему понравиться мое выступление, и он предложит мне хорошую работу».
Мануэль собрал небольшой багаж и позвал Марию, хозяйку дома. «Мария, - сказал он, - я уезжаю на пару дней. Пожелайте мне удачи».  «Я желаю Вам удачи, - ответила Мария. – Нам, беднякам, она так нужна, хотя бы иногда».
И ласковые лучики глаз Марии согрели Мануэля, но он этого не заметил, в кармане его пиджака лежало фото Мирты. Мануэль усмехнулся и вышел из дома навстречу судьбе.
Охранники у особняка Ротмана долго не хотели пропускать бедно одетого человека, но Мануэль настаивал, и в конце концов сказал им: «Я – канатоходец, а у дочери сеньора завтра такой праздник…» И охранники его пропустили.
Мануэль пошел по аллее шикарного парка. Навстречу ему выбежала девушка. Это было очаровательное, милое создание. Девушка напомнила ему Мирту, и он почувствовал себя уверенней. Когда слуга доложил хозяину, Мануэля впустили в покои.
Его поразило великолепие комнаты, но больше всего его поразила хрустальная люстра, отделанная золотом и драгоценными камнями.
«Что Вам надо?» - бесцеремонно спросил хозяин. Он был недоволен тем, что его беспокоят накануне великого семейного праздника.   
Мануэль ответил: «Мне нужно много денег», «Ба, - ответил сеньор. – Да Вы  нахал. А что Вы умеете?».  «Я – канатоходец», - ответил Мануэль. «А это неплохо, совсем неплохо, завтра я дам Вам выступить и 500 долларов Вы сможете заработать», - сказал хозяин, любуясь собой в настенном зеркале. Ему хотелось выглядеть благодетелем.
Тут в комнату вбежала девушка, его дочь.  «Но для меня мало 500 долларов», - неожиданно для себя сказал Мануэль.
Отец и дочь удивленно взглянули на него.  «Кто это?» - спросила девушка. «Это какой-то ненормальный канатоходец, Инесс», - ответил богач. «Канатоходец? Это ты пригласил его для меня, папочка? Ой, как здорово», - заверещала девушка, как говорливая лесная птица. «Вы делаете чудеса. Я видела по телевизору, как канатоходец шел по канату между высотными домами. Папочка, ты сказал ему сделать что-нибудь такое?» - продолжила Инесс.  «Нет, я думал, он выступит в парке для наших гостей», - ответил ей отец.
Инесс расстроилась. «Ну, папочка, это же совсем не интересно. Такое было тысячу раз. А мой день рождения должен быть особенным. Я хочу, чтобы о нем писали в газетах. Ну… Чтобы мой праздник всем щекотал нервы. Чтобы газеты написали: «В честь новорожденной известный канатоходец, как Вас?..» «Мартинес», - ответил Мануэль. «Да, Мартинес прошел между сотыми этажами небоскребов», - с гордостью сказала Инес. 
Инесс улыбнулась, но тут же спохватилась: «Да, но это уже было, все уже это видели. А я хочу, что-то такое… Один раз в жизни бывает 15 лет». И девушка задумалась.
Вдруг ее взгляд упал на картину, висящую на стене. На картине был изображен водопад Виктория в Африке. Над водой сверкала радуга, и вода казалась разноцветной. Инес некоторое время некоторое время разглядывала картину, а потом сказала: «Сеньор Мартинес! Вы, кажется, хотели много денег? (Мануэль кивнул). Мы дадим Вам эту возможность, если вы пройдете над водопадом Анхель»,
У Мануэля сначала вырвался возглас удивления, но затем он почувствовал в своем пиджаке фото Мирты и кивнул. Отец попытался уговорить свою взбалмошную дочь, но Инесс начала обижаться, и старый миллиардер согласился. А затем ему даже  польстило то, что Мануэль будет рисковать жизнью на празднике у его дочери. Ведь простые люди были для него всего лишь предметами, которые можно передвигать с места на место, подобно шахматным фигурам.
К вечеру было решено, что в завершение праздника самые близкие друзья Инесс, и сама Инесс сядут в вертолет и полетят к водопаду. А там уже будет протянут канат, и ожидающий гостей Мануэль пройдет по канату.
Рано утром, когда Инесс еще спала, Мануэль в сопровождении нескольких слуг полетел к водопаду. Он никогда раньше не бывал в этих местах. Здесь все было совсем не так, как в его маленьком городе, где жил он, не так, как в большом городе, где жила Инесс со своим отцом. Здесь все было первозданно. Это была неосвоенная человеком, дикая природа. Вертолет летел над горами, реками, глубокими ущельями. Не видно было людей, было тихо и пустынно, как на другой планете. Зеленый ковер леса лежал под вертолетом.  «Мы летим к горе Дьявола», - прошептал один из слуг и перекрестился. Все оглянулись на Мануэля, но он был внешне спокоен. И летел, чтобы победить, а не погибнуть.
Прошло еще несколько часов, и взору Мануэля предстали неприступные стены горы Дьявола. Из вертолета скинули веревочную лестницу, и Мануэль оказался на вершине горы. Несколько часов ушло на закрепление и установку каната. Слуги смотрели на Мануэля, как на покойника. Это злило его, но не было в мире такой силы, которая смогла бы его остановить. И вот, наконец,  часы показали три часа дня. Мануэль стоял  у каната и думал: «Зачем? Зачем я это делаю? Я должен был бы быть там, в шахте, с друзьями. Они сейчас рискуют жизнью, рискуют за дело. А я, что я делаю?.  Для чего я рискую собой?».
Но вот на горизонте показался вертолет с Инесс и ее друзьями. Мануэль взял шест и сказал шепотом: «Крошка моя, птенчик мой, Мирта, я это сделаю для тебя». И ступил на канат. И больше не было эмоций. Была только работа. 1054 метра под ним, а сзади отвесная скала, но он не думал об этом. Все здесь было вечным. Нетронутые вечные  леса, вечно текущая река, вечно сияющее солнце. Но эта дикая высота. И она была вечной. И смерть будет вечной, если Мануэль упадет. Но он шел наперерез вечности. Он шел, не отвлекаясь ни на секунду от задуманного плана. Ставил ногу, и еще раз ставил, и еще. Ему надо было только ставить ногу, и больше ничего. Все, кто был с ним, считали секунды, потом минуты. А он все шел и шел. У него не было другого выхода, остановиться – это значит умереть. На тысячи метров никого вокруг, только вдалеке вертолет, похожий на назойливую муху. Сердце у Мануэля билось спокойно и ровно. Иначе нельзя. Иначе смерть. А он идет ради любви. Еще шаг, и еще, и еще. А Инесс улыбается за стеклом вертолета. Инесс радуется, у нее праздник, день рождения. Она может сегодня все: она может лишить человека жизни, она может заплатить миллион. Сегодня она королева жизни. А Мануэль идет и идет. Для него главное получить деньги, и тогда…Тогда он женится на Мирте. И он не видит ничего, кроме каната. Полпути пройдено. Под ним бурлит водопад, над ним улыбается Инесс. Солнце палит. Жарко. Жарко, несмотря на близость воды.  А может это все-таки страх? Нет, бояться нельзя. Мануэль идет дальше. Он, как машина, ни о чем не думает. Только о своих шагах. Ему нельзя думать – думать страшно.
Через час все было кончено. Он сделал последний шаг и повалился на траву. Он прислонился лицом к живой траве и понял, что он жив.
Потом в вертолете все  поздравляли его. Кто-то даже сказал, что он победил самого дьявола. Страхи быстро забылись. Удивительно быстро. Теперь все думали только о том, сколько денег заработал Мануэль. «А что ты будешь с ними делать?» - спросил  черный - пречерный негр, который всю свою жизнь прожил впроголодь. «Я женюсь», - ответил Мануэль. «Ты, наверное, купишь себе хороший дом, «Мерседес»?» - спросил с восхищением в голосе  другой слуга.  «Я не думал об этом», - спокойно ответил Мануэль. «Какой ты странный, право, - сказал один из слуг, и продолжил, - а я так часто думаю о том, как бы я потратил денежки, хотя бы помечтать об этом… Только вот денег нет и нет. Я же не умею ходить по канату, как ты». И все взглянули на Мануэля, как на великого бизнесмена. Только какой же бизнесмен торгует своей жизнью? Трудно-трудно людям понять друг друга. И любовь чувствуешь только ты, и страх. Как же одиноко!
Когда богатый Мануэль вернулся в свой городишко, все здесь знали о его приключении. И поздравляли. Не спрашивали, зачем он это сделал. В городе его уважали и считали, что если он не побоялся, то так было надо.
Он не мог больше ждать, и сразу пошел к Мирте. Он вошел в ее дом, и так как дверь была открыта, он пошел по коридору к ее комнате. И вдруг остановился. Из ее комнаты послышался незнакомый мужской голос. И этот голос кричал: «Как ты можешь выйти за него замуж, ты же не любишь его?». Мирта ответила: «Да, я не люблю его, я люблю тебя, но отец, отец меня заставляет. Мануэль теперь богат. А я не буду выходить за бедного».
Дверь с шумом распахнулась,  и вышедший парень налетел на Мануэля. Мануэль вошел в дверь. Мирта, увидев его, побледнела.  «Я все слышал, - сказал Мануэль, - ты не любишь меня. Ты просто морочила мне голову. А я…». Но он не договорил. Зачем? Зачем ей знать, как ему было страшно? А как ему страшно сейчас! Мирта молчала, да и что ей было сказать. Если бы она любила, она нашла бы миллионы слов. Но она была неспособна любить, неспособна жертвовать во имя любви.
Мануэль вышел и побрел по улице. Счастье, которое было так близко к нему, вдруг рухнуло. Он думал: «Вот сделаю последний шаг над водопадом, и Мирта станет моей». Но она поняла только то, что он стал богат. А как он получил деньги – это ее не волновало.
Мануэль шел и думал: «Зачем все? Я каждый вечер любовался ее портретом. Но я не нужен ей. Она польстилась на мои деньги, она хотела жить со мной без любви. Кто же она после этого? А я, кто я? Если рисковал своей жизнью ради нее. Я не нужен ей. Я ей не нужен. Я не нужен никому… Сейчас я брошусь под колеса первой попавшейся машины, и мучения мои кончатся».
Но тут мрачные мысли Мануэля были прерваны полицейской сиреной. Он увидел, как в сторону шахты движется грузовик с солдатами. Это отрезвило его. «Ну и баба я, люди могут погибнуть, а я из-за голубых глазок…» - подумал Мануэль. И побежал к шахте, где его товарищей ожидала большая беда. Он не думал о своей гибели, ведь на свете он боялся
   только одного – услышать отказ Мирты. Но все это уже было кончено. Прощай, любовь! Так чего же бояться теперь? Теперь уже ничего не страшно.
Прошел месяц. Сеньора Альварес, директор сиротского приюта, получила сегодня необычный денежный перевод, перевод на очень большую сумму, от какого-то неизвестного ей Мартинеса. Она была очень рада и счастлива, теперь она сможет купить детям много одежды, еды и книг. Она была очень счастлива!
Прошло несколько лет.  «Как я был тогда глуп, рисковал из-за нее жизнью. Знаешь, я бы никогда больше не отважился на такое», - говорил Мануэль своему другу Антонио, сидя за столиком в баре. И вдруг к ним приблизился незнакомый человек.  «Извините за беспокойство, - сказал незнакомец, - но я бы хотел переговорить с сеньором Мартинесом». «Я слушаю Вас», - сказал Мануэль. «Видите  ли, я журналист, моя фамилия Бланко, и я хотел бы снять документальный фильм о водопаде Анхель и о горе Дьявола…», - сказал журналист. «Вы хотите, чтобы я поделился своими впечатлениями?» - спросил Мануэль. «Нет, я бы хотел, чтобы вы повторили свой трюк. После выхода фильма вы получите много денег. Я организую рекламу и все прочее», - сказал Бланко. «Нет, об этом даже и не заикайтесь, раньше я был молод и глуп. Теперь я на это не пойду. Рисковать жизнью из-за пачки денег? Нет, уж увольте. Бумажки того не стоят», - зло ответил Мануэль. Бланко перебил его и сказал: «Я понимаю, что Вы удивлены. И все же Вы подумайте. Я загляну сюда через пару дней». Мануэль пожал плечами. «Что может измениться через пару дней?» - подумал он.
Когда через час Мануэль вышел из бара, то увидел плачущую Сильвию, жену Пабло. «Мануэль, - сказала Сильвия, - я шла к тебе. Ты всегда помогал нам».  « Что случилось?» - спросил Мануэль. «Пабло, мой бедный Пабло, умирает в тюрьме от чахотки. Если бы можно было бы нанять адвоката. Но это так дорого стоит… Адвокат сказал, что смог бы вытащить его оттуда». Мануэль смотрел на Сильвию,  и ему было ужасно жалко Пабло, шахтера и организатора забастовки, было жалко Пабло, пострадавшего за правду, было жалко Пабло, с которым его связывало столько лет дружбы. И тогда Мануэль сказал: «Не волнуйся, Сильвия, я найду деньги». Сильвия посмотрела на него, и в ее заплаканных глазах  загорелась надежда.
Мануэль вернулся в бар. Бланко сидел у окна и что-то писал в своем блокноте. Мануэль подошел к нему и сказал: «Сеньор Бланко, я согласен. У меня только одно условие – деньги мне нужны, как можно скорее».
Крепкие ноги Мануэля идут по канату. А под ним шумит, несет свои воды дикая река, похожая на норовистую лошадь. Но Мануэль не боится реки, не боится высоты, идет, потому, что надо идти. 
   19.11.1999