А во вчерашнем завтра начиналась война...

     А во вчерашнем завтра начиналась война. Спросил маму, как до неё дошло известие. Ей было 6 лет.
Жили в Масальщине Милославского района Рязанской обл.
Дом у моста через речушку дороги на Чернаву.
     - Сидели у открытого окна. Идут женщины. Рыдают. Громко причитают. Утираются скомканными платками.
На вопрос, что случилось? - война началась...
Старшую сестру отправили рыть окопы под Москвой.
Потом в Киев, где формировали медчасть. С ней прошла всю войну до Кенигсберга.
     Старший брат охранял границу в Маньчжурии.
Там его от пули спасла медаль "За отвагу" - аккурат в неё и попала.
Мамин папа руководил колхозом. Потом защищал Москву. Ранен, подлечили в госпитале в Коломне.
В другом бою рана ноги перешла в гангрену. Кость раздроблена.
В Екатеринбурге отняли ногу.
Я сам помню в детстве, какие фантомные боли его мучили. Словно это была целая нога...
     Война начиналась - бабы причитали, голосили. Закончилась война - пели песни.
После ранения дедушка заведовал колхозным зерном. Увозили на элеватор. Мололи в муку. Отправляли на фронт.
     Старшая сестра поскромничала, отказалась от медали "За защиту Москвы".
Мол, только рыла окопы, какая это защита?
     Были злыдни в деревне, одна семья кучера. Баба его пугала дедушку и домочадцев: немцы придут и казнят вас!
Дом даже подожгла. Потушили.
Когда наши войска остановились в селе, командиры сказали, что если есть контра, то, мол, давайте их сюда: трибунал и расстрел.
Спросили деда. Он промолчал. Нет, мол, контры.
Жалко дураков, что с них взять?..
     А "дураки" ещё не раз гадили семье бывшего безногого председателя колхоза, и храброго воина и помощника впоследствии армии хлебом.
Дети в это время ели лебеду. Щавель, картошка, лук - вместо хлеба. Грибы-луговички спасали, шампиньоны.
Отцу полагалась хлебная пайка. Но от этого сытее не было.
Но никто не жаловался.
Жили. Спасали сельчан коровы.
Женщины по ночам ходили воровать колхозное сено. Слава богу, никого не посадили. А за женщин боялись, что волки разорвут.
     О той жизни говорит характерное: волков боялись, но в туманную ночь женщины уходили за охапкой сена...
Ещё было колхозное поле. Окучивали и копали картошку. Свёклу. Получали скупые трудодни. По 300-400 г зерна.
Мололи сами на колхозной мельнице.
Хлеб пекли экономно. Добавляли в муку тёртый картофель.
     - Мама щёлок варила из золы. Мыла не было.
Пользовались для освещения лучинами.
Жили. Выживали. Песни пели. Не про комсомол, конечно же.
В основном печальные русские старинные, драматические. Душу выворачивало.
Чёрный ворон ты не вейся  над моею головой...
Во субботу день ненастный...
По Дону гуляет казак молодой... (Дон был рядом)
Бродяга, Байкал переехал, навстречу ему мать: как ты жил... (Пересказ)
Хасбулат удалой...
Про Стеньку Разина, ...и за борт её бросает в набежавшую волну...
     В общем нахудожничало время с фюрером-художником...
Вспоминаю, как в детстве меня на лето из Сибири отправляли к бабушке. Деда я застал. Молчаливый. Костыли. В зубах незажжённая самокрутка: бросал курить, но привычка в таком виде осталась.  Умер зимой 1962 г.
     Однажды бабушка меня поразила своим видом. Согбенная, невысыпающаяся от того, что хозяйство требует ухода, она на этот раз выглядела испуганной, чем-то потрясённой.
Оказалось, это дед ей передал памятку с того света.
Полезла она на чердак за какой-то рогожкой.
За лучами, пробивающимися сквозь щели в крыше, стоял, опираясь на костыли и прислонившись к слуховому окну, дед...
Упала было в обморок. Но спохватилась, решилась подойти, спросить, что он тут делает.
     Пригляделась: а это дедова фуфайка, картуз, штаны - всё висело на гвоздях, и костыли по бокам...
Долго потом не могла прийти в себя.
     Знаете, что искренне и больше всего желают дети?
Чтобы поломалось и заржавело всё оружие на Земле.
А оловянные солдатики ходили бы на балет.
         ...


Вышла баб Таня в сени...
Ергений Разин

Вышла баб Таня в сени,
По лестнице — поглядеть на чердак.
Охнула: на костылях, без ноги по колено
В фуфайке муж Сергий курит табак...

До войны председатель колхоза.
После ВОВ инвалид без ноги.
Такова деревенская проза.
Были строки её нелегки...

Похоронен зимой под Рязанью,
Тысяча девятьсот шестьдесят второй.
Светлым остался воспоминаньем,
Бабушки смыслом порой...

— Ты не умер, - подкосились у бабушки ноги.
— Чай за мною? По делу пришёл?
Всё хозяйство на мне. А в дорогу
Подожди забирать ещё, мол...

Внуков ещё я не нагуляла,
Им без меня как без корня плоды,
Послушай-ка, дед, что бабка сказала,
Любимый и вечный  муж Сергий, ты.

Пригляделась: костыль, ишь, фуфайка,
И картуз на гвозде висит.
Ещё брюки и стёртая майка,
И сапог одинокий стоит...

Крестится бабушка Таня.
Вспоминает прошедшую жизнь.
Была на крестьянском
старанье,
И много рождений и тризн.
Но всё оправдается веком,
Баб Таня — моё навсегда,
Была и всегда человеком,
Есть, несмотря на года...
Е.
11-04-2021
Р.


© Copyright: Ергений Разин, 2022
Е.
21-06-2019
Р.