Шпион Пион

   Мартин подумал, что он должен посетить жену Добрыни Никитича. Пусти козла в огород или Мартина к новой даме! Осваивать пространство незнакомых женщин — его хобби. Он позвонил жене Пушкина, госпоже Нимфе Игоревне. Ее голос и через телефонную связь приятно подействовал на его слух. Они договорились встретиться немедленно, ведь речь шла о здоровье ее сына Феликса, а такая тема открывала дверь в ее дом мгновенно.
   Мартин даже не пытался представить, как выглядит первая дама округа Изумруд. Он предполагал увидеть частный дом за каменным забором, но увидел фешенебельный многоквартирный дом, стоящий за металлической изгородью с выкованными диковинными животными, покрытыми серебристой краской.
   Он нажал на звонок, расположенный на панели рядом с дверями. Если судить по числу звонков, то число хозяев в доме было невелико, но велики у них были квартиры. Дверь открылась. За Мартином пришел мужчина в светлом костюме с галстуком и проводил его к хозяйке.
   Ноги Мартина прошли по светло—серой плитке, поднялись по лестнице, зашли в лифт, большой и светлый, пересекли роскошный паркет и остановились у двери в квартиру. У него возникло ощущение, что сопровождающего его красавца он уже видел, но при других обстоятельствах.
   Дверь открылась.
   Навстречу Мартину выплыла в развевающихся голубоватых шелках прекрасная женщина. Она была очаровательна в легких волнах густых волос, струившихся по плечам до пояса. Молодая особа была стройная, роста среднего, с идеальным лицом. Нимфа Игоревна собственной персоной остановилась перед молодым человеком и жестом пригласила его пройти за ней к мягкой мебели, обтянутой голубоватой кожей.
   Они сели в кресла. Перед ними стоял овальный столик, покрытый толстым стеклом, под которым были видны живые рыбки, плавающие в аквариуме, расположенном чуть ниже прозрачной столешницы. Столик и кресла стояли на кучерявом голубоватом ковре. Глаза Мартина невольно оторвались от внешнего облика Нимфы Игоревны и уставились на рыбок, плавающих практически у его колен.
   — Мартин, так что Вы хотели у меня выяснить? — спросила женщина певучим голосом.
   — Нимфа Игоревна, в желудке...
   — Так, меня не интересует содержимое желудков! Кто конкретно Вас интересует?
   — Меня интересует повариха из квартиры Феликса, расположенной на проспекте Изумруд.
   — Хорошо, но у сына не было поварихи! У него был повар! Вы ничего не путаете?
   — Так говорит журналистка Лиза Зеленая, жившая у Феликса, пока он худел, а она толстела.
   — О Лизке—журналистке я наслышана.
   — Нарцисс, подойди ко мне, — сказала Нимфа, нажав на кнопку, расположенную в подлокотнике кресла.
   В комнату вошел человек в светлом костюме и в галстуке.
   — Нарцисс, молодой человек утверждает, что у Феликса была повариха на проспекте Изумруда.
   — Нимфа Игоревна, Вы прекрасно знаете, что Феликс жил в трех или пяти квартирах одновременно, расположенных в разных концах города для быстроты приема пищи. Видимо, повара переходили из квартиры в квартиру, и вполне возможно, что в какой—то момент они сменили место работы.
   — Но я не давала разрешение на работу поварих, я брала только мужчин—поваров, чтобы мальчик в них не влюблялся!
   — Так мы и взяли немолодую женщину—повара, вряд ли бы он в нее влюбился!
   — Хорошо. Получается, что женщина—повар была. В чем она виновата? — прервала Нимфа Игоревна.
   — Повариха дала Лизе и Феликсу продукты, содержащие вещество неземного происхождения. Лиза утверждает, что кольца она видела маленькими на конфетах, она пыталась их снять с конфет, но они не снимались, и она их проглотила. Феликс съел другую конфету, — ответил Мартин.
   — Нарцисс, видишь, к чему приводит твоя самодеятельность? — величественно спросила Нимфа Игоревна.
   — Повар сама конфеты не делает, их привезли из округа Пики готовыми! — выкрикнул Нарцисс.
   — Проверим поставщиков. Как скоро Вам нужна информация? — засуетился Нарцисс.
   — Вчера, — буркнул Мартин, заметивший взгляды между парой.
   — Нарцисс понял, что ему надо найти поставщиков загадочных конфет. О результатах непременно Вам сообщим, — сказала Нимфа Игоревна Мартину с прощальной улыбкой. Она медленно поднялась с кресла и растворилась в голубоватом шелке портьер.
   Мужчины остались одни с рыбками в аквариуме. Мартин понял, что никто ничего не найдет, и пошел к выходу в сопровождении Нарцисса.

   Владимир Сергеевич, выслушав отчет Мартина, предположил:
   — Нарцисс приехал из округа Пики и работает в доме Нимфы Игоревны? Вероятно, он знаком со шпионом Пионом. Мы у него ничего не узнаем, скорее всего, он и добыл эти конфеты! Тем более что Нимфа Игоревна реагировала на ситуацию весьма спокойно! Возможно, они сами подложили конфеты, чтобы Феликс похудел, но не ожидали, что все так получится.
   — Если Нарцисс и Пион — люди Нимфы Игоревны, то чей человек детектив Илья Львович? — спросил Мартин.
   — Илья — человек Добрыни Никитича! У них семейные разборки на уровне правительственных реформ, — усмехнулся Владимир Сергеевич.
   — А где Нарцисс берет неземное вещество?
   — Слушай, Мартин, я не разведчик! Мы теперь знаем, через кого вещество появилось в квартире Феликса. Где Нарцисс его взял — интересно, но нам этого пока не дадут узнать. Думаю, что шпион Пион дал неизвестное вещество Нарциссу. Хотелось бы знать все свойства данного вещества из округа Пики.
   — И почему Вы такой умный?! — воскликнул Мартин и ушел на свое место.

   Журналистка Лиза в театре произвела фурор. Она явилась в балахоне, словно сшитом из вишневых бархатных портьер, на себя абсолютно непохожая. Все актеры сочли своим долгом сказать ей, что она прекрасна и хорошо выглядит. И никто не рассмеялся. Все были сдержаны с ней и корректны. Она радовалась возвращению в театр и с удовольствием взирала на сцену. Лизка Зеленая уже что—то строчила в миниатюрный ноутбук.
   Феликс из больницы приехал домой, лег, вызвал повара и приказал ему подать всю еду, что он приготовит. Мужчина—повар приподнял белый колпак от растерянности, потом водрузил его на голову и пошел на кухню готовить и подавать еду по мере готовности молодому хозяину.
   Желудок у Феликса еще болел, но он считал, что он голоден больше всякой боли. После операции его шов смазали такой чудесной мазью, что шрам исчез практически на глазах, поэтому Феликса быстро выписали домой под наблюдение медсестры.
   Медсестра пришла в разгар трапезы и чуть чувств не лишилась от пиршества больного. Она запретила Феликсу кушать в таком количестве. На замечание он едва махнул рукой. Она его пугала тем, что шов разойдется. Но он был невменяем. Он ел!
   Она позвала повара и стала его увещевать, но ее голос никто не слышал. У них были разные задачи. Медсестра позвонила в профилакторий. Ей по телефону посоветовали перезвонить Владимиру Сергеевичу.
   Владимир Сергеевич выслушал медсестру и сказал, что скоро сам к ним приедет. Он взял с собой два прибора "Аппетит" из последней серии и один прибор "Страх" со странным веществом. Он настроил три прибора и направил их на Феликса, поставив "Страх" между двумя "Аппетитами", и попросил медсестру в это время говорить о необходимости прекратить потребление пищи.
   Феликс еще немного пожевал и вдруг отодвинул от постели многоярусный столик на колесиках. Его знобило. Он округлил глаза и попытался что—то сказать, но язык его заплетался. Он замолчал. Лег. Сжался. Медсестра его укрыла и сделала укол. Он уснул. Владимир Сергеевич показал медсестре, как надо пользоваться приборами, и покинул дом на проспекте Изумруда.
   Через некоторое время к Владимиру Сергеевичу пришел грустный Феликс, чтобы сказать спасибо за то, что он своими приборами "Аппетит" и "Страх" ограничил его потребление пищи без третьей хирургической операции. Владимир Сергеевич и сам видел, что Феликс неплохо выглядит, но уж очень он был подавлен. Настроение у него было хуже физического состояния.
   — Феликс, в чем твоя новая проблема, если с аппетитом ты справился? — спросил доверительно Владимир Сергеевич.
   — Владимир Сергеевич, причина простая. Лизу от меня увел режиссер Тимофей Куклин, у Куклина ее забрал Ваш менеджер Мартин, а теперь вокруг нее вьется неуловимый шпион Пион. А мне что делать прикажете?
   — Ты смотри, какая журналистка популярная женщина! Какие люди вокруг нее! Мне, что ли, приударить за ней? — нарочито весело спросил Владимир Сергеевич.
   — Вас еще мне не хватало! — рассердился Феликс, сверкая гневным взглядом.
   — Хорош! — невольно воскликнул Владимир Сергеевич. — Ты, Феликс, молодец! Возьмешь новый прибор "Сердечко—2" и переориентируешь Лизу на себя. Все просто!
   — У меня что—то было на этот счет! — неуверенно проговорил молодой человек.
   — Есть новый вариант прибора, более сильный, — сказал Владимир Сергеевич, думая о приборе "Сердечко—2".
   — Стыдно женщину возвращать с помощью прибора "Сердечко—2", —уныло проговорил Феликс.
   — Тогда трать деньги батюшки Добрыни Никитича! Иди своей тропой! Иди к Марине Тобольской прямо сейчас! Она тебя научит, как надо любить! — прокричал Владимир Сергеевич, не думая о последствиях своих слов.

   Феликс, покинув кабинет Владимира Сергеевича, прямиком пошел к Марине.
   — Марина Ивановна, шеф сказал, что Вы покажете мне, где можно потратить деньги отца для улучшения моей внешности!
   В меня словно впрыснули живую воду, услышав, что есть деньги для трат. От слов Феликса я оживилась куда больше, чем от букета шпиона Пиона.
   — Феликс, я так понимаю, что Владимир Сергеевич меня с тобой отпустил, что у тебя есть электронная карточка с большими деньгами?
   — Марина Ивановна, Вы правильно меня поняли. Отвезите меня по свои волшебным маршрутам красоты!
   Для подобных случаев я подыскала себе замену по имени Машенька и уже устроила ее на работу, я лишь поджидала, когда возникнет нужная ситуация.
   Машенька словно ждала звонка.
   — Добрый день, — сказала я в телефонную трубку, — Машенька далеко? Позовите мне, пожалуйста!
   Феликс искренне рассмеялся, увидев входящую в дверь девушку.
   — Марина Ивановна, я уже здесь! — сказала Машенька.
   Я повернула голову с телефонной трубкой:
   — Отлично, а то мне ответили, что Машенька далеко, а она уже здесь! Машенька, приступайте к своим обязанностям. Я о них Вам говорила, сейчас Ваш звездный час для выхода на работу! Меня Владимир Сергеевич отправил в местную командировку, и надолго.

   Лиза неожиданно для себя скучала о Феликсе. Тимофей Куклин и Мартин прошли по ее жизни, не зацепив душевных струн. Ей казалось, что Феликс вцепился в нее, как скалолаз в уступ на скале, и не отпускает от себя. Она думала о нем, зная о его постоянных проблемах с перееданием.
   Лиза без Феликса и приборов постепенно худела. Она медленно, но верно становилась нормальной женщиной. Она меняла одежду на меньшие размеры и была почти счастлива. Но, вспоминая жизнь у Феликса, она иногда хотела к нему вернуться.
   Журналистка не выдержала и позвонила своему "сосуду по перекачке жира" — так мысленно она Феликса иногда называла. Феликс, измученный ограничениями в питании, страшно обрадовался звонку Лизы. Они встретились в парке под падающей желтой листвой.
   Они вновь были в одной весовой категории, не худыми и не полными, но упитанными. Это их порадовало. Теперь они были уверены в том, что вес не будет бегать с одного на другого.
   Молодые люди присели на скамью, сбросив желтые кленовые листья, посмотрели на солнечное небо, на листопад и рассмеялись звонко и непринужденно. Оказалось, что Феликс был почти образованным человеком, он лишь немного не осилил университет Изумруд из-за полноты, вызывающей насмешки сокурсников.
   Феликс предложил Лизе пожениться и организовать семейный бизнес. Лиза согласилась выйти за Феликса замуж, но она отказалась участвовать с ним в его бизнесе. Она сказала, что ее устраивает работа журналиста. В честь обручения молодой человек подарил Лизе новый автомобиль марки "Изумруд", который уже стоял у входа в парк. Лиза от неожиданности похлопала ресницами, улыбнулась, погладила машину и подняла глаза на потенциального мужа:
   — Феликс, я согласна быть твоей женой. Я согласна заниматься с тобой одним бизнесом!
   — Отлично, Лиза! Твой бизнес — готовить нам еду и не пускать посторонних на нашу кухню!
   — И это все?! Ты хочешь из меня сделать кухарку?! А я—то думала! — возмутилась молодая особа.
   — Пойми, еда для нас с тобой — очень серьезный вопрос.
   — Прости, Феликс, я поняла. Я согласна готовить на двоих, но тогда оставь мне журналистику. Я все успею!
   — Я в этом не сомневаюсь. Считай, дорогая, что мы с тобой договорились. Про мой бизнес хочешь узнать? Мне отец предлагает объединить фирмы трех Сергеевичей и стать президентом нового концерна "Изумруд".
   — Подожди, то есть ты будешь руководить тремя маститыми изобретателями и держать их продукцию под контролем? Они же упрямые, эти самые изобретатели! Много ты с них не наваришь! — глубокомысленно заключила Лиза—журналистка.
   — За их новинками постоянно охотятся резиденты разведок соседних округов, поэтому отец считает, что все должно быть под контролем у меня!
   — Твой отец, Добрыня Никитич, правильно считает. Но лично тебе не справиться с тремя личностями.
   — Почему ты обо мне плохо думаешь? Я могу быть суровым.
   — При работе с изобретателями нужна гибкость мышления не хуже, чем у них!
   — Лиза, я умный человек.
   — Феликс, возьми себе человека для связи с изобретателями, тогда ты дело не завалишь.
   — Интересно, я и не собираюсь сам бегать между тремя учеными! Хотя мысль нормальная, кого предлагаешь для связи?
   — Себя.
   — Лиза, ты только что отказалась от участия в моем бизнесе, а теперь себя предлагаешь для связи и руководства тремя китами округа!
   — Я не думала, что дело, которым ты собираешься заняться, такого масштаба!
   — Так и я не маленький! Я тоже испытал приборы Владимира Сергеевича на собственной шкуре, да и ты с ними неплохо ознакомилась!
   — Хорошо, а конкретно, где находится твой офис, или, точнее, здание концерна?
   — Молодец, Лиза, — сказал Феликс, уводя ее в парк от машин, — хорошие вопросы задаешь. Ответь на них сама как мой заместитель в семье и работе.
   — Хитрый, ты. Ладно, скажу. У Владимира Сергеевича есть поддержка Добрыни Никитича, есть свой завод и научный потенциал, есть профилакторий. У Глеба Сергеевича есть поддержка Нимфы Игоревны, и по наследству от микробиолога ему досталось живое вещество, и имеется своя лаборатория. У Бориса Сергеевича есть торговая фирма по продаже автомобилей, лаборатория по разработке нетривиальных приборов для автомобилей. У него в штате крутится твоя сестра Вика. Делаю вывод, что твоя семья держит все нити округа в своих руках! Но тебе предлагают объединить трех ученых и трех членов твоей семьи! А это намного труднее!
   — Я восхищаюсь тобой, Лиза! Когда ты успела узнать то, что никто не знает?
   — Феликс, я кем работаю? Я где лежала в больнице? Я с кем общаюсь?
   — Понял, что мне концерн не потянуть.
   — А свадьбу тоже отменишь? — разочарованно спросила Лиза.
   — Я не знал, что мои родственники протянули руки ко всем изобретениям до меня.
   — Не будь трусом! Твоя сестра Вика уезжает учиться в округ Пики. Борис Сергеевич для тебя свободен! Твоя мать предложила мне своих биологических летучих мышей. Они ей надоели! Твой отец так занят властью, что ему не до чудес Владимира Сергеевича. Видишь, ты один можешь быть владельцем и руководителем нового концерна!
   — Я тебя боюсь, ты все знаешь, — прошептал Феликс и сел на ближнюю скамейку, сбросив с нее желтые листья пачкой бумажных носовых платков.
   — Опять не угодила, — вздохнула Лиза, садясь рядом с Феликсом. — Знаешь, что я тебе скажу?! Брось ты это дело — объединять трех непокорных мужчин! Они, если надо, сами объединятся, а если им не надо, они друг о друге не вспомнят.
   — Но отец уже выделил деньги на строительство здания концерна! Мне что, отказаться? И земля под строительство тоже выделена! Кстати, ее с этой скамейки видно. Я не зря тебя сюда привел! — и Феликс указал рукой на место будущего здания.
   — А давай там новый театр построим! Место отличное, подъехать к нему легко!
   — Тимофею Куклину сделать подарок? Да пошел он!
   — Тебе не пристало так говорить, он — главный режиссер драматического театра.
   — Совсем не интересно. Я с тобой ничего сам не могу сделать, ты лезешь во все вопросы! Я уже есть хочу! Мне все это надоело!
   — Машина — моя? — спросила Лиза, чувствуя смену настроения исчезающего жениха.
   — Машина — твоя, — сказал Феликс, протягивая ей ключи и бумаги на машину и быстро уходя от всезнающей Лизки—журналистки.

   Лиза не побежала за Феликсом, а посмотрела на бумаги, покрутила ключи от машины, посмотрела еще раз на место, отведенное под строительство. Она села в новую машину и поехала к Владимиру Сергеевичу. Она рассказала ему о планах Добрыни Никитича, которых боится Феликс.
   — Лиза, что я тебе скажу? Да ничего! Мне не нужны еще два Сергеевича! Мне себя много!
   — Владимир Сергеевич, но Добрыня Никитич от своего плана не отступится. Я Вам сообщила информацию первому, чтобы Вы определили свое место в будущем концерне!
   — Спасибо! Но знаешь что... — Владимир Сергеевич замолчал, не зная, что ему сказать, предложение об объединении трех Сергеевичей оказалось для него полной неожиданностью.
   — Я скажу Феликсу, что Вы согласны на объединение. Правда, добавятся общие работы, тогда возьмете себе помощника.
   — Меня радует, что журналистка будет мной руководить!
   — Гордость заела Вас и Феликса. Не буду я Вами руководить! Я просто умею узнавать информацию и вовремя ее подавать, а технические проблемы меня не интересуют.
   — Замечание принято. Уж лучше ты, чем Нимфа Игоревна. Согласен я — на объединение и твою тактичность.
   — О, отлично! Тогда пишите, чего Вам не хватает для работы с психотропными приборами.
   — Это мы непременно напишем, — улыбнулся довольный Владимир Сергеевич.
   Лиза поехала домой, на сегодня с нее было достаточно.
   Владимир Сергеевич позвонил Глебу Сергеевичу, они поговорили о будущем объединении. Глеб Сергеевич позвонил Борису Сергеевичу. Мужчины согласовали свои требования к новому концерну. На следующий день они отправили по факсу резюме прямо Лизе в редакцию.
   Лиза взяла три подборки требований и пошла к Феликсу. У того от удивления слов не было. Лиза за сутки прокрутила первый пункт его деятельности, его вовсе не напрягая. Феликсу это сильно понравилось.
   Вечером Феликс появился перед отцом. Добрыня Никитич обрадовался, что его сын хоть на что—то способен, и на радостях разрешил ему жениться не на принцессе из округа Пики, а на Лизке—журналистке.
   О свадьбе Лизы и Феликса информация прошла по всем средствам массовой информации. Прибыли делегации из соседних округов. Вика не приехала на свадьбу брата, ей было не до него, она училась.

   Первые снежинки падали на фату невесты, когда Лиза и Феликс шли из машины до дворца бракосочетания. Неожиданно над ними выпустили стаю голубей, и только те взлетели, как над головами пролетели биологические мыши и, нежно коснувшись гостей, исчезли в открытой двери фургона.
   Регистрация брака прошла на высшем уровне. Ресторан вместил нужных людей для продолжения банкета. Молодых оставили в шикарном гостиничном номере, расположенном над рестораном, созданным для молодоженов и снабженным всем необходимым для создания счастливой брачной ночи. Но кто знает, чего больше было на гигантской кровати: слез или любви?
   И вот тут Лиза поняла, что с Феликсом любовь — это напряг. Он слишком ленив для любви. Он настолько сытый, что, коснувшись пышной постели, заслуженно захрапел, словно выполнил все задачи, поставленные на этот день. Она села в кресло и посмотрела на спящего молодого мужа, настолько молодого, что не ставшего ей мужем в традиционную для этой цели ночь.
   И тут она вспомнила томные взгляды Бориса Сергеевича, сидевшего в ресторане за соседним столиком. Это был закоренелый холостяк, который на свадьбу пришел один. Ей страстно захотелось обнять мужчину, пусть даже чужого, главное не спящего в свадебную ночь!
   За окном послышалось певучая мелодия, исходящая от множества машин. Это Борис Сергеевич переставил всю охранную сигнализацию и создал поздравительную мелодию из тревожных сигналов.
   Это было нечто!
   Лиза подошла к окну и увидела среди машин Бориса Сергеевича, смотрящего в ее окно! Он махнул рукой, и к окну Лизы подъехала машина с ковшом. Лиза открыла окно и перешагнула в ковш, который плавно опустил ее к Борису Сергеевичу. Он взял ее на руки и опустил перед своей машиной весьма внушительных размеров, похожей на растянутый в длину джип. Они сели в машину и уехали в сторону его дома.
   Борис Сергеевич жил не в столице округа Изумруд, а в пригороде на берегу чудного озера в небольшом двухэтажном коттедже. У него была спальня с квадратной кроватью, на которую и принес он невесту в свадебном платье, не измятом ее спящим мужем...
   Кавалер выкрутил свет до минимума и предложил своей даме посетить ванну, оказавшуюся квадратным бассейном. Вода так быстро наполнила емкость, что Лиза удивиться не успела, как оказалась в воде с комочками морской соли. С другой стороны к бассейну подошел Борис Сергеевич в спортивных шортах и опустился к ней в воду.
   Лиза была очень мила с красивой прической на голове и маленьким цветочным украшением. Они приникли друг к другу трепетно и нежно. Он гладил ее молодое тело. Она копировала его движения и гладила его мускулистое тело с нежной порослью волос. Он плавал вокруг нее. Он смешил ее. Он завлекал молодую и чужую невесту....
   Чужая невеста не выдержала, она резким движением подплыла к Борису Сергеевичу, обняла его судорожно и страстно. Он поднял ее на руки и положил на лежбище, покрытое красно—вишневым шелком.
   Остатки одежды они сбросили одновременно. Жизнь закрутилась со скоростью ласк. Их тела желали друг друга. Их губы искали друг друга. Их прикосновения носили все более страстный и темпераментный характер. Они не смущались, а были полностью подчинены власти любви. Они любили друг друга...
   Гости из ресторана разъехались под утро, не вспомнив о молодых. Феликс проспал до восхода солнца, пока оно не засветило в глаза. Он проснулся и увидел нетронутое поле гигантской постели. Защемило сердце тоненько и верно. Лизы рядом с ним не было, не было и ее свадебного платья.
   — Вы что, не в курсе? Отстаете от счастья? — улыбнулся Глеб Сергеевич. — Борис Сергеевич украл невесту Лизу из опочивальни молодого мужа Феликса и увез к себе в пригород.
   — Молодец Борис Сергеевич! Не дремлет! — бравурно воскликнула Марина, чувствуя, что перестает быть предметом разговора.
   — Этот холостяк украл невесту?! — искренне удивился Владимир Сергеевич. — А мы уехали до этого события. Я ничего не знал.
   — Вы телевизор включите, там только об этом и говорят. Усадьба Бориса Сергеевича окружена журналистами, там все снимают! Информация расходится по всему миру!
   — А мы телевизоры отключили, думая, что все программы новостей только о назначении Марины и говорят, — заметил Владимир Сергеевич.
   — Борис Сергеевич затмил всех! — воскликнул довольный Глеб Сергеевич.
   — Глеб Сергеевич, чему радуешься? — удивилась Марина.
   — Борис Сергеевич всегда был самый неприступный, а тут Лизу отхватил в подвенечном платье прямо с кровати новобрачных! Как на это Добрыня Никитич посмотрит? Я уж не говорю о Феликсе, — ответил Глеб Сергеевич.
   — Это любовь, — рассмеялась Марина.
   — Получается, что мы были на свадьбе Бориса Сергеевича, а не Феликса! С него причитается! — усмехнулся Владимир Сергеевич. — Интересно, как он выкрутится из этой ситуации?
   — Надо у него спросить, — ответил Глеб Сергеевич и достал сотовый телефон.
   Но телефон хранил молчание.
   Борис Сергеевич смотрел в окно на журналистов, окруживших металлическую изгородь его усадьбы со всех сторон.
   — Лиза, за оградой твои собратья по перу собрались. Они ждут интервью из первых уст. Хочешь поговорить?
   Лиза вылезла из—под красно—вишневого шелкового одеяла, посмотрела спящими глазами на Бориса Сергеевича и сонно вздохнула.
   — Не хочу я говорить, я спать хочу, — промурлыкала чужая невеста.
   — А люди работают! Им на тебе сегодня надо деньги сделать! Пойди, поговори да отправь их на все четыре стороны света.
   — Хорошо, я встану. А Феликса среди них нет? — тревожно спросила невеста без места.
   — Не вижу. Спит еще.
   Лиза сообразила, что кроме свадебного платья у нее ничего нет, если не считать мужской рубашки Бориса Сергеевича. Она надела его рубашку и вышла на балкон. Журналисты захлопали руками, засверкали вспышками, зажужжали камерами.
   — Доброе утро всем! — крикнула Лиза. — У меня все нормально!
   Раздались смешки со всех сторон. Она фыркнула и скрылась в доме. Журналисты большего выступления от нее и не ждали.
   Режиссер Тимофей Куклин получил информацию о местонахождении Лизы от ее коллеги по газете. Он был рад непредвиденной раскрутке журналистки, но его интересовало и мнение Добрыни Никитича на этот счет. Куклин позвонил Феликсу, чтобы узнать, как он себя чувствует. Феликс молчал, урчал и ничего путного не отвечал. Куклин решил, что пусть Лиза сама выпутывается из этой ситуации, а он подождет ее возвращения.
   Лиза опять была в ситуации, когда надеть на себя ей было нечего, не в свадебном же платье возвращаться домой?! Первый снег растаял, но холод остался, а она почти без одежды находилась на чужой даче! Дом Бориса Сергеевича она приняла за его дачу и не более того.
   И она решила наглеть!
   — Феликс, — проговорила Лиза по сотовому телефону брошенному жениху, — привези мне одежду! Я на даче Бориса Сергеевича. Ты не знаешь, где его дача? Он тебе расскажет.
   — Лиза, спасибо, что ты нашлась! Но пусть он тебя домой на машине в своей одежде отвезет! Тебе не привыкать быть чучелом!
   — Так ты на меня не сердишься?
   — С какой стати мне сердиться? Я поел, выспался, теперь лежу и смотрю на тебя по телевизору, как ты на балконе в мужской рубашке стоишь.
   — Вот видишь, мне выйти из дома не в чем!
   — Да, ты неподражаемая женщина! Слушай, Лиза, я против того, чтобы после Бориса Сергеевича ты ехала ко мне.
   — Феликс, Борис Сергеевич предлагает мне остаться у него. Одежду он мне сюда привезет. Все. Пока! — крикнула Лиза в трубку и обняла Бориса Сергеевича.
   Феликсу позвонила мать, Нимфа Игоревна:
   — Сын, ты попал в такую переделку! Не ожидала я этого от Лизы!
   — Мама, все отлично! Я стал популярным сам по себе!
   — Такой популярности не позавидуешь! Твоему отцу и мне со всего мира пишут всякую чепуху! Мне стыдно за тебя!
   — Глупости! Я чист и вовремя остался свободным.
   — Феликс, мы найдем тебе другую невесту!
   — Невест мне больше не надо, мне и так хорошо.
   Тем временем на разработки Владимира Сергеевича подсело местное управление разведки, они любили брать разработки даром. Они нормальные люди и находились на бюджете округа Изумруд.
   А тут Владимир Сергеевич — кладезь технической мудрости! И все рядом, и под рукой, и кем—то оплачено. Как не взять то, что уже есть? Владимир Сергеевич не возмущался. Он знал местных агентов. Чаще других к ним заходил Илья Львович. Он запал на часы, которые прослушивают и мелкими печатными буквами выдают текст, что очень удобно, когда нет возможности прослушивать.

   Пока Илья оценивал часы, успел заметить Марину Тобольскую. Она ему всегда нравилась. Она давно уже не баловалась прибором "Коньячный поцелуй" и была хороша во всех отношениях. Он решил привлечь ее к своей работе в разведке или шпионаже, что все равно масло масляное. Ему нужна была для приманки такая красивая девушка, как Марина!
   Владимир Сергеевич понял Илью Львовича, но не спешил отдавать Марину в другое ведомство. Вскоре ему позвонил сам Добрыня Никитич и поблагодарил за излечение сына Феликса. А потом он попросил отдать Марину для выполнения важного задания округа Изумруд.
Я не знала о переговорах, за мной зашел Илья, мне осталось допить чай с конфетой, и мы пошли в правительственное задание округа Изумруд.

   В округ Изумруд прибыл шпион Пион и прямым ходом направился в ресторан "Изумруд", где с первого взгляда заметил одинокую женщину, столь шикарную, что подошел к ней сразу.
Я лениво посмотрела на пришельца из округа Пики. Шпион Пион оказался привлекательным мужчиной, стройным и обаятельным. Его глаза сияли холодной сталью. Его волосы переливались от всевозможных оттенков. Он был модным и не более того.
   — Салат с кальмарами в винном соусе, — проговорил шпион Пион, глядя на мою тарелку.
   — Ромштекс со спаржей, — ответила я.
   Мы оскалились в приветливых улыбках. Его глаза сверкнули и погасли. Мои глаза приветливо посмотрели на него и померкли в новых впечатлениях.
   — Пион, — проговорил мужчина.
   — Марина, — ответила я.
   Мы еще раз мило улыбнулись. Зазвучала музыка. Мы одновременно вышли танцевать. Я была в узком черном платье с разрезом с одной стороны от бедра. На моей груди, прикрытой легкой тканью, блестел большой голубоватый камень в окружении бриллиантов, сидящих каждый в своем золотом гнезде, объединенных золотой цепью.
   Его стальные глаза приобрели мистический отсвет от камней. Шпион Пион кружил меня вокруг себя, прижимая к себе все ближе и ближе. И вот в какой—то момент он резко в бок выкинул ногу под прямым углом и пару раз ею дернул. Тот человек, которого он достал ногой, упал. Шпион Пион поставил меня перед собой и стал выходить в служебную дверь, закрываясь мной, словно ширмой.

     Я вынула из платья прибор "Коньячный поцелуй" и резким движением назад послала дозу аэрозоля крепкого коньяка прямо в открытый рот шпиона. Он от неожиданности расцепил объятия и одной рукой попытался вытереть лицо. Я выскользнула из руки мужчины и отбежала в сторону портьеры, быстро скрываясь за ней, где меня ждал Илья. Он показал жестом, где меня ждет Владимир Сергеевич, и вышел в зал.
   Шпион Пион вертелся, как юла, отражая нападения ногами, которыми бил во все стороны четко и уверенно. Илья Львович совершил неожиданный прыжок верх и опустился на бравую ногу шпиона. Кружение Пиона остановилось. Зал замер. Музыка зазвучала, но танцевать никто не выходил. Илья и шпион Пион сели за один столик.
   — Селедка в винном соусе, — сказал шпион Пион.
   — Ромштекс с картофелем, — ответил Илья Львович.
   — Что это было? Что здесь делает Марина? Что за драка? — стал быстро задавать вопросы шпион Пион.
   — Приятное знакомство, не более. Почему Вы стали драться? — спросил Илья.
   — Мне показалось.
   — Все было нормально, Вы первым нанесли удар танцору.
   — Я чего—то не понял, — отозвался Пион. — Мне жаль, что я упустил прекрасную даму. Она — само совершенство.
   — Встретитесь. Говорите, что в нашем скромном округе Изумруд Вас интересует?
   — Меня интересуют приборы Владимира Сергеевича Пушкина.
   — И ради этого стоило засылать Вас? Приборы можно просто купить, они находятся в свободной продаже.
   — Меня приборы интересуют с точки зрения использования в разведке. Я думаю, что не все аспекты приборов известны широкой публике.
   — Мудрый интерес, и вывод правильный. Можно заключить договор о поставке партии приборов через Добрыню Никитича, — сказал Илья Львович.
   — О, это ваш партийный и административный лидер округа! — восторженно проговорил шпион Пион и добавил: — Я не оружие прошу!
   — Все путем, он все сделает! Владимир Сергеевич против Добрыни Никитича бессилен, если он будет противником договора. О, так вам нужна аудиенция с Добрыней Никитичем! Так и нам польза от вашего разговора будет.
   — А то, — ухмыльнулся шпион Пион. — Но Марина!
   — Забудь. Она человек Владимира Сергеевича, — сказал Илья Львович.

   Разговор полностью прослушивался нужными людьми и Владимиром Сергеевичем в частности. Он повернул голову в мою сторону, я этот разговор не слышала, наушник был только у него.
   — Марина, я отвезу тебя назад в ресторан. Ты садись на свое место, как будто ничего не произошло.
   — Я не хочу селедку в винном соусе! Ой, он ведь не то мне сказал! И я ему неправильно ответила! Я не там сидела! Он и ответил мне с ошибкой!
   — То-то и оно, что не то! Вот он и полез в драку при первом подозрительном движении окружающих. Сама виновата. Иди, исправляй ситуацию.
   — Хорошо.
   Я вошла в зал и села рядом с двумя мужчинами, которые мне приветливо улыбнулись.
   — Молодец, что вернулась, — сказал Илья, — господин Пион очень тобой доволен.
   — Было бы чем. Чем могу быть полезной? — игриво спросила я.
   — Господин Пион хочет заключить договор с Владимиром Сергеевичем о поставке его приборов, — сказал Илья Львович.
   — Так и обращайтесь к нему! Я здесь зачем?! — обиделась я.
   — Ты все приборы испытывала на себе, — возразил Илья. — Ты в курсе событий.
   — Не все приборы я испытывала на себе, некоторые приборы испытывали на других людях!
   — Марина, Вы можете сказать, что приборы имеют дополнительный запас прочности, точнее приборы имеют дополнительные функции?
   — Это так и есть, но всего о приборах я не знаю. Я испытывала то, что мне поручали. Господин Пион, все хорошо! Приборы обладают большими возможностями.
   — Я понял. Владимир Сергеевич разрабатывает оружие в виде своих приборов? — спросил шпион Пион.
   — Нет! Он занимается приборами психологического и мистического направления, — ответил неизвестно когда поднаторевший в этих вопросах Илья Львович.

  Вскоре в кабинет Владимира Сергеевича вошли шпион Пион и я.
   — Владимир Сергеевич, господин Пион готов заключить договор о поставке наших приборов на службу своего округа Пики, — сказала я.
   — Без подписи Добрыни Никитича договор будет недействителен! Мы наши приборы в другие округа не продаем.
   — Он подпишет, — сказала я и вышла из кабинета.
   — Господин Пион, что Вы хотели у нас приобрести? Вы знакомы с нашими ценами? Вот наш прейскурант, назначение приборов и их цены.
   — Хорошо, хорошо, я цены знаю. Мне нужен прибор "Контраст".
   — Поподробнее, пожалуйста! — мгновенно заинтересовался Владимир Сергеевич.
   — Нам нужен прибор, с помощью которого можно изменить мнение человека. На приборе должно быть два положения тумблера.
   — Это будет стоить дороже. Подобного прибора нет, но сделать можно.
   — Отлично, — сказал шпион Пион, — оформляйте бумаги контракта.

   Я не понимала, зачем нужен был пароль в ресторане, если обошлись и без него. И вообще, меня везде используют, как обложку журнала. Нет, это надо запить! И я пошла к арбузной лавке.
   Арбузы лежали на витрине. Я подошла и хлопнула по трем арбузам. Самый звонкий звук указывал на лучший арбуз. Продавцы меня понимали с первого хлопка и подавали арбуз из арбузной кучи лучше тех, что были на витрине. Я давно сделала вывод, что первые арбузы вкуснее, а потом наступает насыщение, и даже самый сахарный кусок в рот не лезет.
   Я знала, что если Владимир Сергеевич говорит о новом приборе, то у меня есть свободное время. Я отвезла домой арбуз, поела сочную мякоть и таким образом наелась и напилась. Пора было возвращаться в офис. Я вышла из подъезда и упала, потом села и увидела злые глаза старушки, которая уже подставляла свою клюку под мои длинные ноги в туфлях на высоких каблуках.
   В прошлый раз, когда я купила огромный букет хризантем, я только случайно избежала падения. А сейчас меня просто ждали! Во дворе мы были вдвоем.
   — Почему меня роняете через свою клюку?! — взвыла я от боли.
   — А, больно? — злорадно спросила старушка. — А я не падаю, а мне все равно больно.
   — Чего Вы хотите от меня?
   — Здоровья! Посмотри, как ты на этих каблуках—то ходишь! А я совсем ходить не могу, ноги болят проклятущие. Спасу от боли нет.
   — Простите, я в Ваших бедах виновата?
   — Да! Ты — молодая, здоровая, красивая. А я — старая, жалкая, зато ты меня теперь боишься.
   — Кроме меня жертв не нашли?
   — Искала, голубушка, но ты лучше и краше других и на этих каблуках так ловко ходишь, любо-дорого смотреть! И я так хочу.
   — Ваше время прошло.
   — Кто это тебе сказал?
   — Бабуля, мне на работу пора, а Вы мне встать не даете.
   — Если ты встанешь, то шибко высокая станешь, а сидя ты ко мне ближе. Ладно, иди, а вечером мне туфли дашь, я на них выше буду. Я ведь от твоего крыльца, родимая, никуда не уйду.
   Я вернулась в офис вовремя. Мужчины, довольные друг другом, выходили из кабинета. Я проводила шпиона Пиона до выходной двери и вернулась.
   — Владимир Сергеевич, ко мне опять старуха привязалась. Она хочет в моих туфлях ходить. Нельзя ее от меня убрать? Перекодируйте ее мысли.
   — Третья. Ты третья, кто у меня это просит. Есть заказ на такой прибор. Договор мы составили и подписали, тебе придется подписать его у Добрыни Никитича.
   — Это я мигом! — и тут я обратила внимание на порванные колготки.
   — Владимир Сергеевич, бабуля меня сегодня клюкой уронила! Как я поеду в таком виде?
   — Разберешься, — сказал он и исчез в кабинете.
   Я открыла ящик стола, вытащила упаковку с новыми колготками и ушла переодеваться, оставив договор на столе.

   Мартин вошел в офис, увидел новый договор на столе, прислушался, открыл первый лист, прочитал и воскликнул:
   — Вот шпион Пион! Везде успел!
   — Мартин, ты зачем смотришь договор? — спросила я, входя в офис в новых колготках.
   — Нельзя? Ты чего такая злая? — стал нападать на меня Мартин.
   — Так, ничего! Мартин Натанович, если ты здесь, то проводи меня. На меня нападает старуха с клюкой, сегодня она меня второй уронила.
   — Ничего себе! С каких пор за тобой настоящие ведьмы ходят?
   — Второй раз — это точно.
   — Она не из-за приборов тебя достает?
   — Она для них слишком старая.
   — Марина, ты меня заинтриговала! Я тебя провожу, только предупрежу Владимира Сергеевича, что я с тобой повез бумаги на подпись.
   — Он этого не поймет, он все переводит в статус прибора.
Мы вышли из здания. Перед машиной стояла старушка с клюкой.
   Мартин посмотрел на нее во все глаза. Я вся передернулась от страха.
   — Опять она! — выдохнула я.
   — Бабуля, почему нашу девушку преследуете? — спросил Мартин у старушки.
   Старушка быстро растворилась в неизвестном направлении.
   Рядом с ними как из—под земли возник шпион Пион.
   — О, Мартин, — заговорил шпион Пион. — Ты поехал мой договор подписывать у власти? А этого как раз делать и не нужно. Либо принимаете мой заказ, либо нет, но без уведомления официальных лиц округа.
   — Договор без официальной подписи выполнен не будет, — сказала я важно.
   — Это как посмотреть. Мы немедленно возвращаемся к Владимиру Сергеевичу и еще раз уточняем договор, — сказал шпион Пион.

  Мы все втроем вошли в кабинет Владимира Сергеевича, но его там не было. Я сразу поняла, что он находится в секретной лаборатории, куда есть дверь из кабинета, но показывать дверь странному гостю из округа Пики я не стала. Знал ли Мартин о двери — я не знала, а он промолчал.
   — Господин Пион, Владимир Сергеевич сейчас находится в цехе, а без него мы Ваши вопросы не решим. Какая есть альтернатива сложившимся обстоятельствам?
   — Ждать, всем ждать, но без меня, — и шпион Пион без колебаний пошел в сторону скрытой двери. Он секунду осматривал шкаф, потом нажал на нужный выступ. Секция шкафа сдвинулась по направляющим, открывая дверь в секретную лабораторию.
   Я хотела за ним побежать, но Мартин меня не пустил.
   Дверь закрылась.
   — А Владимира Сергеевича он не убьет? — спросила я шепотом.
   — Будем надеяться на то, что это ему невыгодно.

   Шпион Пион шел по длинному безлюдному коридору. Он шел в неизвестность минуты две, вскоре перед собой заметил двери и ощутил ветер из вентилятора. Он попытался открыть дверь, но она была закрыта. Он стал осматривать дверь со всех сторон, заметил свет светодиода, достал универсальный ключ, приложил его к электронному замку, дверь открылась.
   Мужчина вошел в комнату, в которой никого не было, но был пульт управления, состоящий из нескольких экранов. Стояло всего одно кресло. Он сел в кресло и почувствовал себя всезнайкой. Он нажал на кнопки и увидел на экране людей. Он повернул голову и увидел одноместную машину без крыши, на которой можно было преодолеть расстояние между кабинетом Владимира Сергеевича и пультом управления значительно быстрее, чем пешком.
Владимира Сергеевича он нигде не увидел, тогда он стал осматривать наблюдательный пункт в поисках дополнительной двери. Стены были составлены из панелей, и вполне возможно, что одна из панелей являлась дверью.
Шпион Пион посмотрел еще раз внимательно на пульт управления, нашел кнопку, нажал. Слева от него приоткрылась дверь. Он посмотрел в открытую дверь и отпрянул в сторону. Он увидел цех, в котором собирали далеко не приборы "Сердечко" или "Коньячный поцелуй". Возник естественный вопрос: чем занимается Владимир Сергеевич помимо психологических игрушек?
   Шпион Пион, заметив белый халат и колпак на вешалке, надел их и решительно вошел в цех, где на него никто не обратил внимания. Он шел и смотрел на людей в белых халатах, которые сидели за столами и собирали маленькие приборы, а после проверки передавали их дальше по технологической цепочке.
    Что это за приборы и почему их сборка отделена от основного производства? Шпион Пион стал искать руководителя производства. Его глаза встретились с глазами женщины, смотревшей прямого на него. Он подошел к ней.
   — Как Вы сюда попали? — спросила она.
   — Я пришел к Вам от Владимира Сергеевича, — ответил шпион Пион.
   — Что Вы хотели здесь увидеть?
   — Я заключил с ним договор о поставке приборов и случайно узнал о новом изделии. Я хотел бы купить его.
   — Сомневаюсь, что Вам его продадут. Все изделия проданы.
   — А что это за изделие? — назойливо спросил шпион Пион.
   — Что мы делаем? Если честно, то мы этого не знаем. Мы не знаем назначения данного изделия. Мы его просто собираем. Контроль изделия проводят в другом месте.
   — А где Владимир Сергеевич?
   — Вон дверь, за ней он и находится. Вам дверь открыть?
   — Спасибо, у меня есть контрольный ключ от всех электронных дверей.

   Шпион Пион вошел еще в одну дверь и увидел Владимира Сергеевича, перед которым лежал непонятный прибор.
   — А, господин Пион! Нашел меня?! Молодец. Хочешь знать, что за прибор в моих руках?
   — А то нет! Хочу знать! Так что это за прибор?! — вскричал шпион Пион.
   — От тебя не отвязаться. Это не психотропный прибор, а нетривиальное оружие.
   — На автомат оружие не похоже.
   — Конечно, нет. Но сведения об оружии стоят дороже приборов "Сердечко" и "Театр".
   — Вам наличными заплатить или в банк перевести?
   — Еще дороже.
   — Что может быть дороже?
   — Жизнь. Если ты узнаешь действие прибора, то от него умрешь. Как тебе такая перспектива?
   — А дешевле информацию не продадите?
   — Пожалуй, можно! Наглей тебя я еще никого не видел. Тебе все равно отсюда без меня не выйти. Господин Пион, ты когда-нибудь видел замки амбарные? Замок, а над ним примитивная железная дуга? Новый прибор — это замок, но дуга над ним не металлическая, а электронная. Прибор посылает из одного отверстия смертоносный пучок энергии, он проходит через тело человека и возвращается в прибор в соседнее отверстие.
   — Человек гибнет?
   — К сожалению, да. Такой луч, выходя из прибора, встречая живой организм, пронизывает его и только потом возвращается на место.
   — Владимир Сергеевич, ты — смертельный гений. Покупаю твою новинку!
   — Продано! Вся партия — продана!
   — Слушай, а почему не гибнет человек, у которого в руках этот прибор находится?
   — Луч — бумеранг, он тратит свою энергию и возвращается без способности убивать живых существ.
   — А сколько раз подряд прибор может стрелять?
   — После выстрела прибор нуждается в перезарядке.
   — Беру.
   — Не продаю. Ты что, не понял? Оружие секретное. Специальный заказ руководителя округа Добрыни Никитича.
   — Владимир Сергеевич, с этого бы и начинали. Добрыня Никитич берет прибор на вооружение своей охраны?
   — Почти угадал. Ладно, если ты заплатишь за прибор в стократном размере, то оставишь меня в покое?
   — Мне сказали, что все приборы проданы.
   — В производство запускают изделий больше, чем предусмотрено, на случай брака.
   — Вот это удача! Деньги на пластиковой карте, — сказал шпион Пион и пододвинул карту к Владимиру Сергеевичу.
   Тот пододвинул ему прибор под названием "Дуга".
   — Какой след остается от поражения этим лучом? — спросил шпион Пион.
   — Кучерявый. Естественно, дуга плюс дуги от каждого поражающего элемента.
   — Какова дальность поражения лучом Дуги?
   — Пятьдесят метров.
   — Прилично для такого хилого на вид устройства.
   — У меня есть испытательный стенд, можно проверить тот прибор, что у Вас в руке.
   — А кто жертва? Он ведь проходит через живых существ, как я понял.
   — Жертва — теленок с кожевенного завода, луч шкуру практически не портит. У нас существует договор с заводом и с теми, кто выращивает бычков.
   — Телят не жалко? — спросил шпион Пион и не услышал ответа.

   Владимир Сергеевич быстрым шагом пошел к испытательному стенду. Бычок стоял в стойле и смотрел на приближающихся мужчин, он словно предчувствовал свой конец. Шпион Пион посмотрел на бычка, подошел к нему сбоку и хладнокровно направил на него дугу из прибора. Бычок упал, не издав звука.
   — Владимир Сергеевич, отличный прибор! С Вас зарядное устройство, и я могу возвращаться домой.
   Владимир Сергеевич посмотрел на бычка, на прибор и промолчал.
   — Владимир Сергеевич, — повторил шпион Пион, — есть идея! Можно использовать Дугу для охоты?
   — Пион, ты что думаешь, что я рад этому прибору? Мне бычков жалко, людей жалко! Я ничего не хочу больше делать!
   — Я вовремя пришел! Не хотите делать — отдайте то, что есть! И все.
   — Меня в порошок сотрут, если узнают, что я отдал Вам Дугу.
 
   Я и Мартин пошли по своим рабочим местам. На Мартина Натановича  посыпались телефонные звонки и письма. Вдруг всем захотелось иметь приборы фирмы. Он так монотонно со всеми говорил, что я невольно задремала...
   Приближался чемпионат мира, и неожиданно стали разбирать приборы типа "Театр". Болельщики готовились болеть за своих спортсменов и психологически влиять на болельщиков других регионов.
   Ко мне в офис вошел Илья Львович.
   — Марина, где Пион? — спросил он.
   — Господин Пион находится у Владимира Сергеевича на объекте.
   — Пион прошел на объект, — с сожалением сказал Илья. — Меня к ним пропустишь?
   — Они должны скоро выйти.
   — Они на секретном объекте?
   — С объекта один выход, хотя из конечного помещения есть выход на улицу, — ответила Марина.
   — Мне нужно их увидеть! Срочно!
   — Ждите.
   — Марина, позвони охраннику на конечный пункт, чтобы предупредил их о том, что я их жду.
   Я позвонила охране, мне ответили, что Владимир Сергеевич вышел из цеха и упал на землю. Я передала информацию Илье и сказала, как дойти до места происшествия.

   Владимир Сергеевич лежал и смотрел в небо угасающим взглядом. Рядом с ним стоял охранник и пытался вызвать медиков на закрытую территорию фирмы по телефону.
   Вскоре прибежал Илья, посмотрев на Владимира Сергеевича, он спросил:
   — Владимир Сергеевич в Вас стрелял шпион Пион?
   — Да, я ему дал перезарядку для прибора "Дуга". Он направил на меня Дугу без перезарядки после выстрела в бычка. Выстрел получился слабым, это меня спасло. Смертельной дозой без перезарядки прибор не обладает, получается нечто типа холостого выстрела. Думаю, что со мной все будет нормально.
   — А где сам шпион Пион?
   — Думаю, что он запугал людей в цехе и собирает готовые Дуги.
   — Его надо задержать?!
   — Я успел нажать на кнопку электронной охраны, его ключ вышел из строя, он застрянет в переходе. Можно встретить шпиона Пиона в офисе Марины, — сказал Владимир Сергеевич и потерял сознание.
   Оказалось, что у прибора ресурсы сильнее, чем просто холостой выстрел. Подъехала машина с медиками.

   Илья Львович вошел быстрым шагом в офис. Я помогла ему открыть дверь в переход. У двери сидел шпион Пион, обвешанный Дугами. Его глаза смотрели и ничего не видели. Взгляд был пустой. Шпиона Пиона затащили в кабинет Владимира Сергеевича и оставили лежать на полу.
   Подошел Мартин и сказал:
   — Господин Пион очнется через пару часов и забудет все, что узнал. Пока я сниму с него приборы, а то еще выстрелит случайно.
   — Мартин, а мне Вы не дадите Дугу для вооружения наших людей? — спросил Илья Львович.
   — Это страшная игрушка, сделана она по заказу администрации округа Изумруд, Вам она ни к чему. Опасно.
   — Так Вы о ней все знаете! Какой же это секрет? — удивился Илья.
   — Мы знаем — остальные нет.
   Владимира Сергеевича унесли в профилакторий после холостого выстрела Дуги. Через некоторое время забрали и шпиона Пиона, но положили его в изолятор.

   В офисе остались я, Илья и Мартин.
   — Мартин, где Ваш директор фирмы? Он здесь раньше был, — спросил с усмешкой Илья.
   — Бывшего директора фирмы давно сместил Владимир Сергеевич, он у нас теперь главный по всем вопросам.
   — Где Владимир Сергеевич?
   — Владимир Сергеевич находится в профилактории, он попал под холостой выстрел прибора "Дуга", его лечат.
   — Господа хорошие, вы создали фирму по производству психотропных приборов, а потом организовали профилакторий для лечения заболевших от ваших приборов.
   — Илья, ты в точку попал, — ответил Мартин. — Я в этом деле не крайний, меня взяли на работу после прибора "Сердечко", и я тут прижился. А ты чего хочешь?
   — Я уже сказал, что хочу Дугу в личное пользование.
   — Марина, дадим ему Дугу в личное пользование с условием...
   — Без всяких условий, — остановил Мартина Илья.
   — Ладно, дам одну Дугу из тех, что притащил из цеха шпион Пион, спишем на него пропажу.
   — Замечательно, и мы с вами не знакомы, — сказал Илья. Он взял в руки прибор "Дуга", спросил, как из него стрелять. Услышав ответ, вышел из офиса фирмы.
   Я выдохнула от последних событий, и, вызвав мастера цеха, отдала ей приборы под расписку. Женщина увезла все приборы в цех на мини машине.

   Владимир Сергеевич, став жертвой собственного изобретения под названием "Дуга", лежал и смотрел в окно. Он вспомнил, как попал в аспирантуру университета. В те времена при поступлении предпочтение отдавалось тем, кто носил святое отчество Сергеевич.
   Вот и он Владимир Сергеевич, и на него во время учебы пятерки сыпались со всех сторон, он только зачетку подставлял. В маленькой аспирантуре кафедры их было три аспиранта. И все Сергеевичи. Юмор начинался после защиты кандидатской диссертации. Из очередного дипломированного Сергеевича не всегда получался простой инженер. Но они все трое оказались техническими гениями, использующими новую технологию в своих целях.
   Владимира Сергеевича влекли чисто технические задачи. Он не любил совместные работы. Он ценил собственное могущество, ни с кем не разделенное. Женщины, кроме Марины, его не волновали. Он сел в кресло, закинул ноги на стол и стал думать о новой задаче.
   Мудрец понимал, что все научные новости — с ногами, и то, что сделает один, становится доступно другим рано или поздно, тем или иным информационным методом.
   Он понял, что его друг по аспирантуре Глеб Сергеевич напал на чужое живое вещество, и тут завидовать нечему. Третий друг по аспирантуре, Борис Сергеевич, его пока не интересовал, задачи у них были очень разные.
   Владимиру Сергеевичу нравились психологические, чувственные приборы. Именно в них он видел будущее. Контактное компьютерное исследование пациента несло нечто новое, главное не кровопролитное.
   Лечение лучами давно известных точек на теле человека ему импонировало. Но в голове у него было несколько пустынно, ему не хватало новой задачи, желательно оплаченной. Если бы у него были баклуши, он ими с удовольствием бы бил по столу.
   В этот момент к нему в кабинет зашла Машенька и спросила:
   — Владимир Сергеевич, Вам подать чай—кофе?
   Он быстро опустил ноги со стола и уставился на молодую особу, вспомнив, что она его новая секретарша.
   — Машенька? Вы вышли на работу? Приветствую Вас! Мне чай смородиновый. Заказчики не звонили?
   — Владимир Сергеевич, пришел Мартин Натанович. Звонок от заказчика перевела ему в кабинет. Или надо было Вам перевести?
   — Ты все правильно сделала.

   Я держала в руке аквамарин, ограненный в виде сердечка. Зеленовато—голубоватый камень светился в моих глазах. Я с удивлением смотрела на Мартина: это он подарил мне пленительное чудо, окруженное золотой колыбелью, которое висело на красивой золотой цепочке.
   — Марина, тебе понравился кулон из аквамарина?
   — Очень, — выдохнула я. — Я не ожидала от тебя такого подарка! А что если его приклеить на прибор "Сердечко"? Владимиру Сергеевичу может понравиться.
   — Умная! Вся в него! Я тебе подарил!
   — Грехи замаливаешь или это аванс в честь будущих отношений?
   — Если ты имеешь в виду Нимфу Игоревну или Лизу, то они со мной не были, не состояли.
   — Отлично. Принимаю подарок.
   — Ой! Наконец—то меня оценили! — выдохнул Мартин.
   Мы встретились случайно после свадьбы Лизы и Феликса, если не учитывать дежурство Мартина в машине. Я теперь не работала в фирме Владимира Сергеевича, и связь ежедневная была потеряна. Мартин явно скучал без меня. Машенька, работающая только в качестве секретарши, не могла заменить ему меня. Явно я на свадьбе так была хороша, что меня заметили все мужчины, кроме Феликса. Меня заметил Добрыня Никитич и пригласил в состав своего правительства, дабы было на кого смотреть на совещаниях по делам округа.
   При первой встрече в административном здании Добрыня Никитич подарил мне брошь — крупный аквамарин в виде ограненного овала в золоте на булавке. Брошь украсила мой деловой пиджак уже на следующий день, став моей визитной карточкой. На этом мужские подарки не закончились.
Владимир Сергеевич решил поздравить меня с повышением и подарил золотые сережки с аквамарином.
   Я не успела удивиться, как он сказал:
   — Марина Ивановна, мне в ювелирном магазине предложили именно этот камень, он усиливает защитные свойства организма, а это для тебя будет очень важно.
   — Спасибо, Владимир Сергеевич! Простите, но мне сам Добрыня Никитич подарил золотую брошь с аквамарином. И Мартин подарил золотой кулон с аквамарином.
   — Это я последним оказался в ряду твоих поклонников? У меня на ревность сил не хватает после эпопеи с Сердечками.
   — Не надо меня ревновать. На моем новом месте работы аквамарин станет моей визиткой. Получается, что кто—то вас троих заставил купить для меня аквамарины.
   — Все возможно, ты идешь на большую должность! Только не пойму: почему?
   — Знакомьтесь, Ваша бывшая сотрудница — Марина Ивановна Тобольская - министр нестандартного приборостроения!
   — Сотрудница, ты что, уже у нас не работаешь? Ты будешь мной руководить?
   — Владимир Сергеевич, с Вас теперь и Машеньки достаточно.
   — Марина Ивановна Тобольская — министр! Звучит. А Нимфа Игоревна тебя не сбросит с высоты?
   — Я — министр.
   — Министр в аквамарине! Тебе еще не подарили на ноги цепочки с аквамарином? А когда ты поедешь в командировку в страну, где много диких обезьян и где добывают аквамарины?
   — Не все сразу.
   — Ладно, я пошутил.

   Я на самом деле еще полностью не осознала, куда и зачем меня  назначили. Да, я училась с тремя Сергеевичами, но я была тогда студенткой, а они аспирантами. Я до аспирантуры не дотянула, меня втянули в производство, я осталась инженером, потом была замом Владимира Сергеевича на фирме. Да, я много знает о чувственных приборах, но сама их последнее время не разрабатывала, а только испытывала. Я хорошо знаю тех, кто занимается нестандартным приборостроением.
Вскоре пошли поздравительные звонки. И когда люди успели узнать о моем назначении? Лично приехал Глеб Сергеевич вместе с маленьким сыном Илюшей, они подарили мне золотую цепочку с камешками из аквамарина для ноги! Владимир Сергеевич, увидев подарок Глеба Сергеевича, рассмеялся.
   — Владимир Сергеевич, почему смеешься над подарком? Я сам выбирал его!
   — Глеб Сергеевич, тебе предложили купить цепочку для ноги?
   — Скорее, предложили купить, узнав, кому подарок.
   — Где—то Борис Сергеевич пропал. Интересно, что он подарит министру в аквамаринах? — спросил Владимир Сергеевич.
   Я, надев на себя синий костюм, синие туфли и все золото с аквамаринами, пришла на прием к руководителю округа Добрыне Никитичу. Он, увидев даму в аквамаринах, улыбнулся, показывая изумительные зубы. Его жена Нимфа Игоревна всегда предпочитала именно такие цвета.
   Мне показали кабинет и представили молодого секретаря Гришу, сбежавшего из университета Изумруд. Гриша с обожанием посмотрел на меня, свою начальницу в должности министра, и сразу приобрел мою симпатию. Мы понравились друг другу.

   Феликс подумал о том, что он теперь руководитель корпорации и что его помощница сбежала к другому мужчине. Заниматься строительством нового здания ему не хотелось. У него было одно желание — избавиться от такой нагрузки.
   В его голове промелькнула мысль: передать еще не существующую корпорацию под эгиду министерства Тобольской. Он надел голубоватый костюм, синие туфли и поехал в министерство нестандартного мышления.
   Я сидела в кресле, оглядывая кабинет. В этот момент мне доложили о приходе Феликса Пушкина. Он вошел вальяжно и плюхнулся в кресло для посетителей.
Я улыбнулась и спросила:
   — Феликс, чем я могу Вам помочь?
Мы друг друга поняли с полуслова. Его тема была мне знакома, оставалось найти исполнителя проекта под начальством якобы Феликса. В голову пришел один вариант — Глеб Сергеевич! Я прекрасно понимала, что все, что он делает, — вторично, что он использует чужие наработки, которые не вечны, как не вечна женщина—микробиолог, благодаря которой он превратился в известного человека.
   Глеб Сергеевич оказался дома и довольно быстро приехал в министерство в темно—синем костюме и синих туфлях.
   Я, Феликс и Глеб Сергеевич сели за стол переговоров. Глеб Сергеевич согласился возглавить корпорацию "Прибор Z" в качестве заместителя Феликса. Все удачно складывалось для первого моего дня в качестве министра нестандартного приборостроения, о чем я доложила Добрыне Никитичу. Довольный моим решением, он дал мне право решать все задачи самой, без дальнейших докладов.
   Глеб Сергеевич поставил одно условие:
   — Марина Ивановна, моя жена Надежда должна работать в новой корпорации! Она несколько лет сидела с маленьким Илюшей, и теперь ей надо бы выходить на работу.
   Условие понравилось Феликсу, он назначил Надежду своим личным секретарем по связи с общественностью, тем самым отодвигаясь от всех проблем.

   Надежда была из работящей семьи, в которой мать и отец работали всю свою сознательную жизнь и при этом никогда не богатели. Феликс был потрясен внешностью Надежды. Ее коса его пленила. Таких исполнительных женщин он не встречал. Она была в меру стройная, в меру полная, скорее фигуристая. Лиза проигрывала ей в его глазах и сразу растаяла, как страшный сон, оставив на память два штампа в документе личности.
   В своей квартире на проспекте Изумруд он сделал своей офис и приемную комнату для Надежды. Он подписывал финансовые затраты, этим его участие в создании корпорации ограничивалось. Феликс прикупил соседнюю квартиру, сделав в ней спальню, совмещенную с кинозалом и столовой, на этом его трудовая деятельность остановилась.

   Владимир Сергеевич размышлял над влиянием приборов на поведение людей. Интересно, что Сердечко меньше всего изменяло человеческую сущность. Жалость проявляла негативные стороны очень быстро. Прибор "Театр" вообще работал без остаточной деформации. Избиратель тем более. Аппетит носил юмористический характер. Пока директор думал, к нему тихо, как черная пантера, подошла Лизка. Как она вошла в фирму, осталось ее тайной.
   — Здравствуйте, Владимир Сергеевич! У меня одна просьба: отпустите меня туда, где нет ваших умных приборов, действующих на человека.
   — Не могу отпустить, он есть даже на Северном полюсе. Новый прибор "Холод" уже в работе.
   — Нет, я не хочу мерзнуть дважды! Как насчет южных широт?
   — Как в духовке. Хочешь погреться или испытать счастье местных жителей?
   — Я хочу попасть на территорию, где нет ваших приборов.
   — Лиза, если ты найдешь пространство на Земле без наших приборов, скажи мне, я туда что-нибудь пошлю. Я сам не понимаю, почему люди так странно реагируют на дополнительное вмешательство по настройке мозга.
   — Владимир Сергеевич, перестаньте перенастраивать мозги людей своими приборами. И все будет нормально.
   — А нормально никогда не бывает. Недовольство людей столь огромно, что является неисчерпаемым источником моего вдохновения. Позолоти ручку, и я внушу тебе через очередной прибор, что никакого психологического воздействия на людей нет.
   — Золотить чем?
   — Пойдем, пройдем по парку. Ты хоть знаешь, чем парк от леса отличается кроме дорожек и скамеек? Куда тебе! В парке под деревьями нет новой поросли и видно одни стволы. А в лесу, как в толпе на международном авиационном шоу, все возрасты в одном месте. Спрашиваешь, золотить чем? Это тебе не по карману.
   — Можно я не пойду с Вами в парк, если там такой хороший обзор под кронами деревьев?
   — А ты чего от меня хотела? Хочешь, чтобы я тебе подарил один прибор, причем любой?
   — Сердечко.
   — Сердечко захотела? А ты настроишь его на многострадального Мартина?
   — А Вы откуда о нем знаете?
   — Работа у меня такая. Но ради твоей настройки могу подарить тебе эту дорогую игрушку. Только запомни: у мужчин нельзя деньги просить.
   — Я это поняла.
   — Лиза, зачем тебе Мартин? А я не подойду?
   — Я у Вас уже прибор выпросила, больше от Вас мне ничего не надо! — запальчиво возразила Лиза Зеленая.
 
   Как-то к Владимиру Сергеевичу пришла группа молодых людей из лицея, их папы и мамы имели деньги, из-за которых их детей ни один преподаватель не ругал. Это и есть разница между общеобразовательной средней школой и дорогим лицеем.
   В средней общеобразовательной школе детей и родителей учителя ругают без зазрения совести! Они просто издеваются над родителями, которые им не платят дополнительные деньги, поскольку в обычной школе это не принято.
   В лицее преподаватели никого не ругают и всем ставят пятаки, чтобы из детей состоятельных родителей выросли золотые медалисты, которые потом практически без экзаменов могут поступить в институт, если сдадут один экзамен благодаря репетитору с этого же института либо университета.
   Но институт они не могут окончить — липовое золото упорства в учебе не добавляет. Еще меньше прока от них на работе: если их богатые родители протащили детишек за уши и деньги по институту, то потом такие молодые люди в инженеры не годятся.
   Результаты получаются следующие: школьники выходят из школы закаленные натуральной жизнью, а дети обеспеченных родителей продолжают жить и учиться на деньги родителей. Дело в том, что в обычной школе учителя занижают оценки, унижают учеников и их родителей, а в лицее завышают оценки состоятельным отпрыскам, и ни один учитель не закричит на бизнесмена—родителя.
   Чьи знания лучше?
   Тех, кто умнее! А вот кто они, истинно умные ученики? Этот вопрос покрыт тайной до их глубокой старости. Чем умнее человек, тем он больше прикрыт от общества.
   Инженер и есть золотой самородок общества.
   Итак, в лицее понадобился прибор под названием "Подсказка". Ученики сбросились и принесли выжатые из родителей деньги прямо самому Владимиру Сергеевичу. А ему что? Была бы оплаченная идея, а он разработает все, что хочешь. Лучше всего работать с электронными знаниями, то есть прибор "Подсказка" должен иметь выход, а это и сотовый телефон исправно сделает. То есть один вариант подсказки уже существует.
   Следующий вариант, если предмет сдают по лекциям преподавателя. Для этого нужен диктофон, если не слушали или не успели записать. Следовательно, речь преподавателя должна быть записана в устройство и показана на мини—экране. А записи в тетради? Не забывайте, это дорогой лицей, в нем ругать не положено! Здесь хвалят и гладят по голове, а не бьют линейкой, как в обычной школе!
   Недолго думая, Владимир Сергеевич выпустил модные, большие, прямоугольные наручные часы, которые при необходимости могли быть диктофоном и работать для прослушивания текста, на них можно было читать текст на любом экзамене. Часы на руке еще никто не запрещал. А после изобретения часов он и перешел на космические разработки.

  Я пошла в кафе. За столом в кафе сидел великолепный мужчина, его ноги под столом не находили свое место, и он сидел параллельно столу, вальяжно опираясь спиной на стену. Волнистые волосы мужчины ниспадали на дивные мужские плечи, глаза прятались в прядях челки, колени в черном панбархате лежали одна на другой. Это был сам Мартин, раньше он стриг волосы слишком коротко, а теперь отрастил. В руке он держал бокал с красным напитком, скорее всего это было вино по его заказу. Он был вальяжен и невежлив со мной.
   Мне его отношение было безразлично. Хотя я впитывала в себя его прозаические флюиды, в нем было нечто завораживающее, но это очарование было одноразовым. Я его знала давно, но успела заметить, что он непроизвольно спивается. Его глаза тускнеют от выпитого вина, но как источник энергии он еще годился.
   Вероятно, я была потребителем мужской энергии, а если я делилась своей энергией с одним мужчиной, то обязательно должна была найти другого, с кого я выкачивала бы эту самую энергию одними глазами. В таком случае энергия шла по проводам любви: алюминиевым, медным или золотым.
   Он пил вино, и это было правильно. Донорам всегда давали красное вино для восстановления. Было время, когда рядом со мной сидел молодой мужчина, я наполнялась энергией от его соседства. Он был динамичен, наполнен мужской энергией до краев, когда еще не был выкачан женщинами. Его энергия лилась через край и теплой волной окутывала ее. При первом знакомстве я поднесла свою руку к его телу под видом шутки. В десяти сантиметрах от него мою руку стало покалывать от его флюидов.
   Это было что—то! Мы присутствовали на одном экскурсионном мероприятии, счастье мое было полным до неприличия, я наполнялась молодой мужской энергией. Он был славным и мощным самцом. Очень хороший мужчина для физической любви!
   При первой встрече вне экскурсии он был одет в белые одежды с головы до ног, и только отращенные черные волосы отталкивались от его белого пиджака из-за резких движений, когда он смотрел в мои глаза. Тогда мы еще были мало знакомы, но в своих мозгах оба поставили галочки, что при случае мы познакомятся поближе для продолжения любви.

   Владимир Сергеевич сник после ухода Марины в министерство округа Изумруд. Грусть и тоска съедали его сердце, секретарша Машенька не радовала. Новые роботы не появлялись. И вдруг в офис вошел Илья с заданием для внутренних структур округа — создать прибор "Вспышка памяти".
   Смысл прибора: луч прибора направляется в ту часть мозга человека, которая отвечает за память. На приборе выставляется дата и время событий, и человек вспоминает то, что от него требуют сказать. Новая работа поглотила все мысли Владимира Сергеевича. Он работал с полной отдачей, заставляя работать и своих сотрудников.
   Мартин занимался продажей уже разработанных серий приборов, его способности развивались медленно, продукция фирмы так же медленно продавалась. В его планы не входило объединение всех трех фирм. Его устраивал Владимир Сергеевич и работа с ним.
   Мартина не привлекала вновь создаваемая корпорация "Прибор Z", он не мог объять все изделия и не хотел. Он пригрелся на фирме, и лишний контроль ему был не нужен. Он решил, что это Феликс хочет потревожить его теплое местечко и стать главой корпорации.
Я знала эту особенность Мартина, поэтому я помогала ему понять действие приборов и направляла его мысли в нужное русло. Без меня Мартин практически остановился в своем развитии. Машенька о приборах фирмы понятия не имела, она работала чисто как секретарь, не вникая в технические подробности, и не страдала комплексом неполноценности. Для нее было важно то, что показывало зеркало, остальное ее не волновало.

   Мартин задумал убрать объект своей нервозности — лидера новой корпорации Феликса. Он в отсутствие Владимира Сергеевича садился на его рабочее место и просматривал клиентов фирмы на экране. Феликс все еще пользовался прибором "Аппетит", поэтому был под негласным наблюдением Владимира Сергеевича. Мартин узнал о Феликсе все, что хотел. Своим умом он понял, что Феликс ленив и меньше всего занимается созданием корпорации и строительством нового здания.
   Еще он с удивлением узнал, что всеми делами стал руководить Глеб Сергеевич! Мартина интересовали только личные доходы и прибыль с продажи приборов Владимира Сергеевича без посторонних капов на его личной березе прибылей.
   Мартин хотел одного — чтобы ничего не менялось! Как отвести Феликса от доходов фирмы Владимира Сергеевича? Мартин на этом споткнулся, дальше он ничего не мог понять!
   Тогда он перевел камеры слежения на Бориса Сергеевича и с удивлением узнал, что Борис Сергеевич пользуется прибором "Сердечко" для привлечения к себе Лизы! И еще Мартин сделал вывод, что Борис Сергеевич деньги на своих изобретениях практически не делал, а занимался продажей автомобилей.
   Получалось, что корпорация "Прибор Z" могла потреблять только умственную энергию Владимира Сергеевича! Мартин так расстроился, что невольно увеличил свою долю прибыли в продаваемых изделиях.

Мартин не выдержал новой информации и вечером позвонил мне домой, дабы выяснить ситуацию с моей точки зрения. Но я четко сознавала, что для министерства выгодно иметь в подчинении крупные корпорации, и была прямо заинтересована в создании новой корпорации "Прибор Z". Мартин от моего холодного тона расстроился и решил отомстить, но кому?
   У него выявились такие враги, что врагу не пожелаешь, и все норовят укусить его пирог доходов! И тут он вспомнил о Фае и Рае! Давно он этих дамочек не видел! Они теперь работали в одном из секретных цехов.
   Фая и Рая пришли в кабинет главного менеджера по продажам. Он объяснил им ситуацию и сказал, что их фирме угрожают состоятельные и влиятельные люди. Дамочки подумали и решили, что против Феликса и Марины они по понятным причинам не пойдут, а вот притормозить деятельность Глеба Сергеевича они смогут.
   Этого Мартину было вполне достаточно, он нашел на кого сбросить свои заботы. Он нашел по документам, что Глеб Сергеевич купил прибор "Жалость", следовательно, за ним можно было наблюдать. Каждый прибор последнего поколения имел скрытую камеру слежения, которая отслеживала хозяина прибора, будучи в любом месте его квартиры или одежды.

   Фая и Рая получили от Мартина по новому прибору "Жалость", фотографию Глеба Сергеевича, его координаты. Указание было одно: отвлечь Глеба Сергеевича от фирмы Владимира Сергеевича любым путем!
   Дамочки разбирались в продукции фирмы и предложили Мартину продать или подарить Феликсу прибор "Сердечко" последнего поколения для привлечения к нему Надежды. Мартин сам отвез Феликсу новый прибор как постоянному клиенту в подарок.
   Все трое сели у экранов телевизоров для наблюдения за Феликсом и Надеждой, нужные кадры они превращали в цветные фотографии. Через пару дней материалы против новой парочки были собраны. Фая и Рая передали фотографии Глебу Сергеевичу, включив против него два прибора "Жалость".
   Господин Глеб Сергеевич, увидев на фотографиях жену Надежду с Феликсом в разных позициях, так воспылал жалостью к себе любимому, что слезы полились из глаз. Он рыдал крокодиловыми слезами, не стесняясь Фаи и Раи. После рыданий из него вырвался звериный крик, потом на него напало безразличие.
   — Я не буду работать на Феликса! — мрачно проговорил Глеб Сергеевич. — А эти фотографии я покажу Марине для ознакомления, чтобы она меня отпустила с этой работы.
   Дамочки в знак согласия оставили его одного с фотографиями его жены и ее нового любовника.
   Я, посмотрев на фотографии, засмеялась от души, на мне ходуном заходили аквамарины, с которых не спускал глаз Глеб Сергеевич.
   — Простите, Глеб Сергеевич, я не сдержалась. Одного не пойму: где Вы на фото увидели измену?
   — Они там сфотографированы в разных позах.
   — Наденьте очки! Я и то вижу, что это фотомонтаж! Это подделка! Ваша жена честна перед Вами! Потом, не забывайте, что Надежда — кузина Феликса.
   — Правда? — с надеждой в голосе спросил Глеб Сергеевич.
   — Да, правда. Это фотомонтаж, и не более того. Вас хотели настроить против жены или Феликса, я еще не поняла зачем, но скоро пойму, — проговорила Марина, понимая, что это дело рук Мартина.
   Успокоенный Глеб Сергеевич ушел работать.
   Я, весьма расстроенная, вызвала к себе Мартина.
   — Мартин Натанович, ты чего добиваешься от Глеба Сергеевича? Чем он тебе не угодил? — стала я задавать вопросы, как только Мартин перешагнул порог кабинета.
   — Марина, они хотят...
   — Какое твое дело, кто и чего хочет? Ты продаешь продукцию — и продавай! И не лезь в планы округа! Я делаю все правильно, и не менеджеру обсуждать министра!
   — Так, прости меня, Марина! Я могу уйти? — подавленно спросил Мартин.
   — Ты можешь мне не вредить?
   — Могу.
   — До свидания.
 
   Кому что, Илья Львович для поддержания своей репутации агента пришел к мысли, что ему не хватает ежа безопасности. Он так часто переворачивался на машине, а потом вылезал из самых невероятных ситуаций, что захотел элементарного комфорта.
   Он придумал схему переворота машины. При резком наклоне корпуса машины или ударе о корпус должен появляться наружный еж безопасности. Конечно, цена машины резко возрастет, десятки круглых направляющих, по которым вылетят спицы безопасности, будут стоить денег, но деньги не дороже жизни. Механика плюс автоматика, но дальше этой идеи он не пошел, а доехал до дачи Бориса Сергеевича.
   Борис Сергеевич был дома и разговаривал с Лизой. Она увлеклась планировкой земли вокруг дома. На улице мела метель, а она на плане рисовала цветы, траву и кустики. Борис Сергеевич и Лис уединились в кабинете. Идея заинтересовала изобретателя, он решил, что при поддержке новой корпорации он сможет создать безопасный автомобиль.
   Оплату разработки и изготовления пяти машин Илья гарантировал.
   Лизе понравилось жить в загородном доме. Она чувствовала себя в нем единственной хозяйкой и с удовольствием преображала дом, пока на улице лежал снег. С Борисом Сергеевичем они ладили и легко находили общее решение по любым вопросам.
   Илья, заметив домашний комфорт в доме, не стал уделять внимание Лизе, дабы не настраивать против себя Бориса Сергеевича. Сделав дело, он удалился.
   Борис Сергеевич сел прорисовывать по памяти различные узлы машины, пытаясь пронзить их спицами различной толщины. Он пришел к выводу, что чем спицы тоньше, тем их должно быть больше, и чем они толще, тем меньше их должно быть. Задачка, поставленная перед ним, была насыщена проблемами, но и деньги за нее уже были перечислены немалые.
   Райскую тишь в доме Бориса Сергеевича нарушила Вика, приехавшая на зимние каникулы. Она появилась в сопровождении Мишки. Молодые люди едва кивнули головой Лизе и влетели в кабинет к Борису Сергеевичу. Все втроем наклонились над прорисовками безопасного автомобиля. Теперь они были заняты одной целью. Прежде чем показать идею вышестоящим органам, ее надо было довести до уровня реализации — так всегда считал Борис Сергеевич.
   Идея Ильи нашла своих почитателей. Когда были готовы компьютерные варианты безопасного автомобиля, Борис Сергеевич был один. Вика с Мишкой к этому моменту отбыли на учебу. Борис Сергеевич с чертежами явился в министерство к Марине Ивановне.
   Я, взглянув на проблему, тут же отправила изобретателя к директору автозавода. Задача выходила за рамки моего ведомства. Директор автозавода идею не одобрил и на деньги не клюнул.
   Борис Сергеевич готов был расстроиться, но раздумал и пошел к Глебу Сергеевичу, вспомнив, что тот теперь практически возглавляет новую корпорацию.
   А вот Глеб Сергеевич от задачи пришел в восторг, даже сам прорисовал пару мест в автомобиле, пронзенных спицами. Они весело рассмеялись и поняли, что задача имеет решение, а цех для создания автомобиля будет на базе новой корпорации, в которую включены автомобильные разработки. Счастливые, они вызвали на переговоры Владимира Сергеевича.

   Владимир Сергеевич, посмотрев на ежа безопасности, сказал, что для окружающих машин еж не является безопасным, хотя что—то во всем этом есть. Три друга сидели вокруг стола переговоров, смотрели на прорисовки и молчали. Я решила, что неправильно поступила с Глебом Сергеевичем, и сама прибыла в его новый кабинет, где и застала в сборе всех. Мужчины улыбнулись министру в аквамаринах, но глаза их были серьезными и радости не выражали.
   — Ребята, что с вами? — спросила я с министерскими нотками.
   — Марина Ивановна, я зря Вас потревожил, — заныл Борис Сергеевич.
   — Марина, они глупость придумали, — сказал Владимир Сергеевич.
   — Все нормально, надо добавить для безопасности окружающих сферу на наружные выступы ежей, — проговорил задумчиво Глеб Сергеевич, — которая вылетит из спиц, как лист из почки ветки или зонтик.
   Разом все заговорили, появились настоящие улыбки.

   В кабинет прорвался Илья, которого не хотела пускать секретарь.
   — О, все в сборе! А мне говорят, что я зря кинул деньги на ветер, — проговорил нервно Илья Львович.
   — Все нормально, Илья! Процесс пошел, — сказал ему Борис Сергеевич.
   — Рад слышать. Когда будет первая машина? — спросил Илья. — У меня есть для нее серьезные испытания!
   — Главное, она будет сделана, мы в этом все заинтересованы, — ответила я, сверкая аквамаринами.
   — Какой у Вас красивый синий бриллиант! — воскликнул восхищенный Илья.
   — Вы шутите? Мне подарили аквамарины в честь моего повышения. Бриллиантов у меня нет! — уверенно ответила я.
   — Есть! Брошь у Вас с бриллиантом! Все остальное — действительно аквамарины, — подтвердил Илья.
   — Брошь мне подарил Добрыня Никитич, глава округа, и сказал, что камень — аквамарин, — удивилась я.
   — Он скрыл от Вас истинную ценность камня. Это весьма редкий бриллиант под названием "Аквамарин". Я о нем немного читал. То есть он сказал почти правду.
   Этого не выдержал Владимир Сергеевич.
   — Марина, за что тебе подарили бриллиант?
   — Владимир Сергеевич, не унижайте меня, у меня и так шок от новости.
   — Владимир Сергеевич, простите, — замялся Илья.
   — Говори, что хотел сказать, — проговорил Владимир Сергеевич.
   — Я хотел уточнить сроки готовности прибора "Вспышка памяти", — подавленно проговорил Илья.
   — Прибор почти готов, не хватает драгоценности для оптики, точнее, для преломления луча. Аквамарин бы подошел, можно и другие камни с твердыми гранями использовать, — ответил Владимир Сергеевич.
   — Так Вам аквамарин нужен для дела? — спросила я.
   — Твой аквамарин слишком дорогой, хотя аквамарины твои я бы с удовольствием приватизировал в технических целях.
   — Снять сейчас или можно дома?
   — Не мелочись, женщина. Ты хоть знаешь, что из аквамарина сотни лет назад делали линзы для очков? Это еще тот самоцвет. Да, мне аквамарин нужен для приборов "Вспышки памяти", — сказал Владимир Сергеевич.
   — Аквамарины привезут, закажем — и привезут. Непонятно, почему меня осыпали этими камнями?! — улыбнулась я.
   — Вопрос решен? — спросил Лис, выслушав Марину. — Тогда я пошел, — и он выскочил из кабинета, нашпигованного людьми.
   — Марина, забыл сказать, аквамарин излечивает лень! — проговорил Владимир Сергеевич.
   — Спасибо всем! — воскликнула я и вышла из кабинета.

   В голове Марины возник образ красивого, но ленивого Феликса. "Вот кого надо лечить аквамарином!" — подумала она и поехала к Феликсу домой. Надежды у него дома не было, ее рабочий день к этому времени закончился. Феликс искренне обрадовался приезду Марины.
   Марина села в кресло, попросила воды. Она смотрела, как медленно он пошел выполнять просьбу, и думала, что теперь понятно, почему ей подарили аквамарины: чтобы она не ленилась, работая министром!
   Снег летел мокрыми хлопьями, облепляя деревья толстым слоем. Желтые листья, не успевшие упасть с деревьев на землю, грузили на себя хлопья снега до тех пор, пока под его тяжестью не начинали падать. Деревья сменили имидж, качая ветвями под снегом. Парк преобразился в снежное великолепие. Но никто не спешил гулять среди зависшего на ветвях снега. Фая и Рая шли через парк к офису фирмы.
   Мартин сидел в кабинете и смотрел в окно в сторону белеющего парка. Две подруги вошли в кабинет с вопросом: собирается ли он оплачивать их услуги? Но он промолчал на их вопрос. Фая и Рая стали к нему приближаться.
   Мартин остановил их рукой:
   — Спокойно, милые дамы! Все будет! Глеб Сергеевич умудрился стать полезным Владимиру Сергеевичу, и наша затея растаяла. То есть над нами теперь будет два дополнительных ведомства, что уменьшит доходы от их налогов. Вы пытались столкнуть Глеба Сергеевича с Феликсом, а Феликса с Надеждой. Но в этот треугольник проникла госпожа Марина! Да! Не удивляйтесь, по моим данным, она сама достаточно долго была у Феликса в отсутствие его секретарши.