Глава 6. Марокко

В том, что Атос ушел, не попрощавшись с друзьями, не было его вины. "Долгие проводы – лишние слезы" – решили в штабе. Рейс на Марокко был ночным, и он, со своей спутницей, уже к полуночи был в аэропорту Лода. Вопреки ожиданиям француза очереди на регистрацию пассажиров были у каждой стойки. Багажа у них было достаточно, но, тщательно выверенный вес уложился в два чемодана положенных на двоих 40 кг. Они летели под своими именами и секрета из своего визита не делали. Их поездка была совершенно открытой попыткой разобраться в происходящем, и осветить ее для мировой общественности. После боев под Алеппо и поддержки Россией Башара Асада, ситуация на Ближнем Востоке стала напоминать шестидесятые годы двадцатого века. Те, кому это не нравилось, вынуждены были считаться с присутствием русского оружия.
Атосу была безразлична эта ситуация: кто был прав, а кто виноват, он не желал знать: чужая дележка чужих принцев была не менее омерзительна ему, чем то, что было во времена Фронды. Но во всей этой истории был замешан его сын, ставший разменной монетой в торге между фанатиками веры и фанатиками от политики.
Распоряжалась всеми хлопотами, связанными с отлетом, Аннет. Атосу вообще везло в жизни на женщин с именем Анна. Услышав, что его спутницей будет дама с таким именем, он только саркастически улыбнулся: судьба. Эта дама оказалась, что называется: палец в рот не клади! Маленького роста, смешливая и вертлявая, как юла, она, в нужной ситуации, вдруг проявляла такой мужской характер, что Атос довольно быстро понял: есть вещи, в которых ему придется уступать ее опыту, ее знаниям страны и ее умению найти выход из создавшейся ситуации.
Аннет превосходно стреляла, водила машину, плавала и занималась дайвингом, писала статьи в " Пари-Матч" и " Таймс", имела кучу знакомых в ООН, Лиге Арабских стран, а главное: считалась объективным журналистом и другом лево- ориентированных кругов. Все это, а еще многое другое, о чем граф и не догадывался, должно было убедить определенных лиц, что французы искренне желают одного: разобраться в ситуации на Ближнем Востоке и постараться донести позиции повстанцев до определенных влиятельных кругов.
- Вот что, Арман, - заявила журналистка едва ли не в первый день их знакомства, - вы у нас человек новый, волею случая заброшенный в нашу реальность, так что - сделайте одолжение: не пытайтесь играть шпиона; у вас это все равно не получится, а вот завалить всю операцию вам удастся. Раз уж мне выпало такое "везение" работать с вами, постарайтесь не путаться у меня под ногами.
Уловив иронию в ее словах, граф почувствовал себя уязвленным: такого ему еще никто не заявлял. Никогда и нигде. Однако, он промолчал и, поджав губы, отвернулся, тут же занявшись каким-то неотложным делом. Только мужика в юбке ему и не хватало в жизни. Если бы не Рауль! О, он бы не стал вообще говорить с ней, просто отвернулся и ушел куда-нибудь подальше от этой демократии и раскрепощенных женщин… а пока приходится покорно проглотить обиду.
Отношения у них так и остались натянутыми и строго официальными. Атос, с плохо скрытым раздражением, принял тот факт, что везде и всюду их теперь должны были видеть вместе. Он не мог заставить себя играть ту роль, которую ему навязали, а вот Аннет очень быстро и непринужденно стала на людях изображать влюбленную по уши даму.
- Арман, вы хорошо воспитаны, но это не помогает вам убедить окружающих нас людей, что вы – мой любовник. Вы скорее похожи на строгого и всем недовольного папашу беспутной дочери, чем на влюбленного мужчину, - сделала ему замечание Аннет.
- Так постарайтесь не играть так явно беспутство! - парировал граф.
- Что предосудительного вы находите в том, как я веду себя? - она, кокетничая, обвила рукой его шею.
Атос отшатнулся.
- Я давно забыл, как ведут себя влюбленные, - буркнул он.
- Я вам напомню, - фыркнула француженка и истинная дочь Евы. - Но и вы не считайте себя святым Амвросием. Если вы не будете изображать из себя соляной столб, у нас все получится.
- Я чувствую, что я вам нужен только чтобы таскать чемодан с аппаратурой, - как-то в сердцах выдал ей граф. - Вы решаете все самостоятельно, не считаясь с моим мнением. Простите, но я не привык к такому поведению. Я думаю, что нам все же придется расстаться по прибытии на место.
Аннет посмотрела внимательно на своего спутника: Атос был спокоен, но решителен. Спорить с ним сейчас, и что-то ему доказывать, не имело смысла.
- Хорошо, - покорно согласилась она. - Как пожелаете. Но сначала, давайте, подождем, пока прибудем на это самое место.

Аэропорт Марокеша гудел, как улей. Ничего удивительного - перевалочная база на пути в Африку. Огромное здание аэропорта напоминало пчелиный улей своими кассетированными стенами, а потолок был украшен тонкой вязью резного орнамента. Причудливые тени плясали на полированных до зеркального блеска плитах пола, вызывая головокружение и заставляя терять ориентацию в пространстве.
Аннет оставила своего спутника в зале ожидания, сбитого с толку, и ошарашенного перелетом и всем произошедшим. Все же они, готовя эту авантюру, немного просчитались, не учли воображение графа. Атос к самому полету отнесся спокойно только внешне. Желая показать ему все прелести воздушного путешествия, Аннетт уступила ему место у окна. Потом она пожалела об этом: Атос был потрясен до такой степени, что на минуту забыл о своей роли бывалого путешественника. Он ни жестом, ни словом не выразил своего состояния, но по его глазам женщина поняла, что еще чуть-чуть, и, если за ними следят – провал неизбежен.
Вместо слов она схватила с подноса стюарда рюмку с коньяком, и всунула ее графу в судорожно сведенные пальцы. Атос, почувствовал стекло в руке, и очнувшись, медленно перевел взгляд на плещущуюся на дне коричневатую жидкость. Он выпил ее одним глотком, сморщился, едва не закашлявшись, и уже с возмущением повернулся к спутнице.
- Что это вы мне подсунули?
- Коньяк. Мне показалось, что вас укачало.
- Я не подвержен морской болезни.
- Но вы испугались! - Аннет улыбнулась, и в этой улыбке он увидел явную насмешку.
- Я не ожидал, что самолет поднимется так высоко, - Атос незаметно перевел дух.
- Простите, это моя вина. Я должна была вас предупредить, но во всей этой предполетной суматохе не подумала об этом.
- На обратном пути для меня сюрпризов не будет, надеюсь. - Атос отставил пустую рюмку на столик. - Впрочем, не я один боюсь летать, - вдруг заявил он и кивнул на соседний ряд.
Сидевший у прохода чернокожий мужчина был бледен до серого цвета. Едва взглянув в его сторону, Аннет побелела в свою очередь.
- Что случилось? – одними губами спросил граф, ощупью найдя руку спутницы.
- Арман, за нами следят, - так же тихо ответила она. - Человек этот из людей ДАИШа. И он чего-то или кого-то здорово испугался. Неужели… - она не успела договорить, как впереди поднялись двое с автоматами.
- Все – на пол, руки за голову, - приказал высокий, здоровенный как шкаф, европеец, - ему ответом был крик ужаса. - Шевельнетесь – стреляем.
Шевелиться никто не решался, все понимали, что последует за стрельбой в замкнутом пространстве на высоте одиннадцати километров.
Аннет сжала руку Атоса, призывая к покорности: он не привык выполнять подобные команды. На пол ложиться было негде: рейс был чартерный, самолет набит под завязку, поэтому люди просто поднимали руки над головой. Граф, на этот раз побелев от негодования, поднял руки, сцепив пальцы на затылке: Аннетт изо всех сил наступила ему на ногу, предупреждая взрыв. Террористы уже начали обход самолета: они явно кого-то искали. Пока европеец держал под прицелом пассажиров, его напарник, щуплый, черноволосый человек, смуглый, заросший бородой до самых глаз (Аннет показалось, что эта его борода - накладная), обходил ряды, медленно ощупывая возможную жертву пристальным, ищущим взглядом. Дойдя до ряда, где сидели журналистка с французом, он скользнул по ним глазами и перевел их на негра, сидевшего у прохода.
- Амин, здесь! - команда прозвучала, как выстрел. Смуглый рванул к сообщнику, и, одновременно, с заднего кресла, кто-то выставил ему подножку. Падая, он непроизвольно изогнулся, словно кошка в полете, и руки его, вытянутые вперед, оказались в районе колен Атоса. Ни Аннет, ни окружающие, отделенные от происходящего спинками кресел - никто ничего не понял. Руки графа, словно клещи, опустились на запястья упавшего на него террориста. Почти тут же, он умудрился перехватить араба за горло каким-то особым захватом, провернул его голову и раздался сухой треск. Бандит обмяк, придавив собой Аннет.
- Один, - пробормотал Атос. - А где второй?
Второй не замедлил заявить о себе: он вскинул автомат, переводя его с африканца на Атоса, умудряясь держать на прицеле обоих.
- Если он выстрелит - нам всем конец, - запинаясь проговорила журналистка, и тут же раздался сухой треск одиночного выстрела. Автоматчик медленно осел на пол: пуля вошла ему в голову точно посреди глаз, а из затылка рванулись наружу мозги террориста, заливая сидевшую в кресле женщину и мешаясь с ее кровью: несчастная получила пулю, застрявшую в ее поднятой руке.
- Чтобы я еще раз сел в этот летающий гроб! - выдохнул граф, совсем неожиданно для самого себя, и огляделся. Вокруг он видел только белые, как мел лица или ставшую серой кожу темнокожих пассажиров. На его ногах все еще покоился труп Амина, а из-за предпоследнего ряда вставал человек, чьи черты неуловимо напоминали ему Уриэля. Молодой человек спрятал пистолет в кобуру подмышкой, и шагнул прямо к Атосу.
- Не пострадали? - спросил он на французском, стаскивая за ноги на пол Амина. - Эта скотина жив?
- Не думаю, - голос у Аннет срывался. - Я слышала хруст позвонков. Вот не думала, что ты такой сильный, Арман, - вокруг них были люди, пусть уже сейчас в памяти и слухе людей отпечатается, что они в коротких отношениях.
Вместо ответа Атос пожал плечами. Он был страшно не доволен собой, и совсем не расположен что-либо обсуждать вообще. До самого прилета в Марокеш он не произнес ни слова. Лишь когда в самолет приземлился на взлетной полосе столичного аэропорта, удаленной от самого здания, и на борт воздушного судна поднялись силы спецназа, а пассажиров по одному стали выпускать из самолета, предварительно подвергая личному досмотру и допросу, граф соизволил отвечать на вопросы. Аннет не могла его слышать, и только видела его темноволосую голову в проходе. Судя по тому, что граф вышел на трап в одиночестве, дело обошлось: претензий к нему у местных властей не нашлось.
А с Аннет тоже ограничились простыми формальностями. Уже спускаясь по трапу на летное поле (самолет отогнали к самому удаленному месту на взлетной полосе и саму посадочную полосу закрыли для взлетов и посадки самолетов), она увидела отъезжающую скорую – это увозили пострадавшую женщину. Еще нескольким пассажирам оказывали помощь рядом на поле: у многих был шок. Атос поджидал свою спутницу чуть в стороне: она поразилась его спокойствию.
- Вы как? – на всякий случай задала она вопрос бывшему мушкетеру.
- Я? Нормально. Мне не привыкать к дракам. А вот вы как? – он заглянул женщине в глаза.
- Уже в порядке. Если честно, я испугаться по-настоящему не успела: все произошло ужасно быстро. Но сниться мне все равно этот бой будет.
- Не вам одной, - он с усмешкой протянул руку Аннет. – Нет, правда, я не ожидал такого мужества от женщины. Вокруг стоял такой крик, а вы молча созерцали все, что происходит.
- Арман, вы просто не поняли, что бы могло произойти, если бы пуля попала не в голову этому бандиту, а пробила бы обшивку лайнера.
- Смотря где бы пробила. И смотря какой у нас был пилот. Быстрый спуск вниз мог бы нас спасти. Хотя, это был бы ничтожный шанс на спасение. Но скажу вам честно: я предпочел бы возвращаться иным способом: морем ли, машиной ли, на лошади – все едино. Но желание летать у меня пропало надолго.
- Арман, я вам этого пообещать не могу, - рассмеялась Аннет. – И все же главное для нас: вернуться - и с вашим сыном. А как мы это сделаем – не играет роли. Но идемте же – нам надо забрать наш багаж. И нас ждет гостиница.
Пока Атос дожидался Аннет, ожесточенно ругавшейся с таможней и грузчиками, он покорно ждал: про себя он уже решил, что им придется забыть про свои чемоданы, которые, скорее всего, загрузили в другой самолет или оставили в аэропорту Лода. Но против натиска темпераментной француженки устоять было сложно: багаж им вернули раньше всех. Когда она появилась из-за какого-то закоулка, с торжествующим видом волоча их чемоданы на колесиках, Атос даже вздрогнул: он никак не мог привыкнуть к тому, что все решала женщина. Хотя, надо было отдать ей должное: он ни за что не стал бы воевать из-за этих проклятых чемоданов. Когда они, наконец, очутились в такси, он вздохнул: кажется, пролог к их эпопее закончен. Дальше – самое опасное.
Что в Марокко ему понравилось, так это, что на французском там говорили практически все. Арабский он немного понимал: сказалась подготовка на базе и старые познания юных лет неожиданно всплыли в памяти. Аннет город знала, как свои пять пальцев, судя по тому, как она командовала таксистом: она диктовала ему, куда свернуть, и как объехать поток машин. Атос посмотрел на нее с удивлением.
- Арман, не удивляйтесь: я тут рулила поболе этого таксиста, - чуть повысив голос, чтобы и он слышал, объяснила Аннет. – Вот у этой гостиницы и остановись, хабиби! – приказала она, протягивая ему деньги. Пока марокканец выгружал из багажника чемоданы, она, постукивая высоченными "шпильками" проследовала в гостиницу. Через секунду, выскочивший им навстречу паренек, уже поволок чемоданы в лобби.
Когда они прошли в свой номер, Атоса ждал неприятный сюрприз: кровать в спальне была одна. Ситуация стала слишком напоминать один эпизод из его биографии. Углядев выражение его лица, женщина лукаво усмехнулась - она поняла, что он подумал, и что, скорее всего, вспомнил.
- Дорогой мой, нравится вам это или нет, но спать нам придется вместе, - спокойно объяснила она. – Вы можете не бояться моих притязаний, но, если пожелаете познакомиться поближе, я возражать не стану. – Атоса покоробило от ее слов и от тона, которым они были сказаны.