Глава Finish. Тревожные капельки дождя

  Ночь наступила снова. Тишина делила пространство трактира с треском огня из камина и каплями дождя, стучавшими в окно. Это была хорошая ночь для вора или мародера, что быть пойманным на открытом месте. Облака раскатились во все стороны, как серый грозный щит, протянувшийся по небу. Холодный ветер с внезапными рывками, с порывистым дождем играли свою грозную мелодию ночи.
 
  Но тишина не уходила просто так. Самой очевидной и большей ее частью была отражающаяся эхом пустота, порожденная вещами, которые давно исчезли.

  Снаружи трактира GeraINN шум дождя и порывистого ветра пытались прорваться сквозь стены, но стены были настолько прочны, что их звук рвался, оставляя лишь далекий листвы и нечто похожее на тихое уханье совы. И это тоже затихло, после того, как дождь и ветер утихли, оставив часть тишины, ожидающую, как бесконечный могущественный вдох.

  Если бы вы послушали час, то начали бы ощущать в оставшейся тишине холод волнения в металле одиноких замков, запертых крепко-накрепко, чтобы не впускать шумную ночь.

  Оно лежало в пустотах таверны, проваливаясь там, где должны были быть столы и стулья. Волнение было в пестроте веснушек, расцветающих по лицу девушки, и так же находилось в очках на тонком носике, когда она скованно поднялась с постели.
Её глаза были темные и отстраненные, а двигалась она с неуловимой уверенностью воришки в ночи.

  Она спустилась по лестнице. Зашла за барную стойку и взяла сотейник и закинула в него различный шоколад. Всё, что заготовила заранее. Залила туда немного молока и подошла к камину.

  - Цезифер, ты не спишь? – вопросительно прошептала девушка.

  - Да, нет, Дианэ.

  - Можешь растопить это? Но только не доводи до кипения, - она поставила сотейник вглубь камина, и бросила пару долек шоколада в огнь, - А это тебе для разогрева.

  Цезифер вмиг управился с шоколадом. Нежно обнял сотейник и растопил шоколад. Дианэ влила оставшееся молоко и следом добавила корицу и щепотку соли.

  - А теперь, подогрей, но не доводи до кипения.
 
  - Будет сделано, - охватил весь сотейник Цезифер, - Готово. Забирай свой горящий шоколад.

  Девушка налила кружку и рядом с камином поставила сотейник.

  - М-м-м, - произнесла довольно, после первого глотка, - Какой же ты молодчина.

  - Слушай, Дианэ, а что тебе не спится? Тебя что-то тревожит? Иль ты вновь решила насладиться гармонией тишины и треска огня?

  Она укуталась в плед, подкинула свежих сухих дров в камин, и после, устроилась в кресле.

  - Меня все так же беспокоят наши гости.

  - Так с ними ты нашла общий язык?

  Не услышав последний вопрос Цезифера, девушка сквозь свои мысли произнесла:

  - Там где появляется кот или малыш, - глубоко в своих раздумьях, она искала ответы, - всегда происходят перемены. Грандиозные перемены. А будут ли они положительными, или отрицательными для общества – покажет только время, - Дианэ при хлебнула горячего шоколада и задала вопрос в пустоту, - Но почему Джейкоб ни о чем не задумывается и ничего не подозревает? Он по идее, должен был что-то понять.
 
  Цезифер немного приглушил огонек, задумавшись:
 
  - А почему тебя волнует Джейкоб? Он же давно не мэр. Давно, другого же выбрали.

  - Мэр это не тот, кого выбрали, а тот, кто может решать проблемы людей и смотреть на три шага вперед.

  - А зачем ты об этом задумалась? Ты живешь себе спокойно, со своим… - Цезифер поправился, - со своим уже трактиром. Тебя как это должно волновать? Тебе должно быть наплевать на все это.

  - Наплевать?! – возмутилась Дианэ, - Не хорошо так говорить.

  - Почему же это?

  - Сейчас тебе объясню, мой милый огонек. Короче говоря, когда мне было лет 10-12, я была на обучении. Моим наставником была одна из магистров тонких слов и материй. Мне в руки попали древние артефакты, такие как солнечная панель, какие-то мертвые детали и восстановленный аккумулятор. Мне тогда ума хватило все это соединить, наложить несколько синтаксических рун, которые я не понимала. И что, ты думаешь, произошло?

   Цезифер задумался и выдал гениальную идею:

   - Получилась груда всяких деталей с рунами? Или руны стремительно сжали все детали?

  - Нет, мои дорогой огонек! Загорелась трава. А от травы высокая сосна. Ей было, не знаю, лет 100-150. Мне тогда было 10-12 лет. Мой наставник был недалеко, к счастью. Она сразу же вызвала помощь, а потом вывела меня на лужайку и показала мертвых птенчиков. На сосне были птичьи гнезда. Я не помню, что чувствовала в тот момент. Вроде орала, что мне плевать на все. Тогда она взяла мое лицо в ладони и сказала: «Что не должно быть «плевать»…» Сказала: «…Дианэ, самый острый ум ничего не стоит, если он не делает мир лучше. Надо направлять свой ум на что-то полезное. Служить жизни, а не смерти».

  - Ты часто рассказываешь о своем детстве, каким ребенком ты была, но у тебя нет детей, - сказал Цезифер.

  Девушка тяжело вздохнула, проглатывая тяжелый камень:

  - Как-то не успела. Наверное, это и к лучшему.

  - А какие качества, ты бы пожелала для своего ребенка?

  - Наверное, я бы пожелала ей… любопытства. И воли. Не сгибаемой силы воли. И иметь сострадание, чтобы исцелить мир, сделать его лучше. Хоть немного…

  И после этого тишина, принадлежавшая полностью Дианэ, поглотила трактир.
Это было очень уместно, потому что именно эта часть – самая большая - часть тишины содержащейся в помещении.

  Она была безгранична и бездонна, как конец осенней печали.

  И тяжела, как грандиозный обкатанный приливами моря валун.

  То была терпеливая покорность срубленной веточки вербы - молчание человека, ожидающего прихода явления хуже смерти.