Глава 12. Возвращение

Нариман встал рано: Атос не спал почти всю ночь, и только ближе к рассвету забылся сном. Он не видел, как иранец, в силу устоявшейся привычки, сотворил намаз, а когда выбрался из палатки, Нариман сидел, скрестив ноги, неотрывно глядя на горизонт.
- У нас мало времени, - не здороваясь, и не поворачивая головы, объявил он. – Мы с вами еще ни о чем не договорились. К полудню за нами прилетит вертолет. Если вы сообщите мне, как можете помочь моему Фархаду – все отлично. В противном случае я улечу сам. И сумку заберу, - добавил он ворчливым тоном.
Атос ничего не ответил.
- Вы что, спали ночью? – поразился Нариман.
- Удалось, правда меньше, чем хотелось бы, - Атос откровенно зевнул. – Я так ничего и не придумал, потому и решил отоспаться.
- В таком случае, у вас будет время досмотреть сны, Атос, - иранский разведчик был откровенно разочарован.
- Сожалею, но не вижу способа помочь вам, – безукоризненно вежливый поклон бывшего мушкетера взорвал Наримана.
- Ты еще пожалеешь о своем решении, - процедил он сквозь зубы, сжав кулаки. Желание нанести удар кулаком так явственно читалось на его лице, что Атосу стало противно: вот оно, истинное лицо его тюремщика. Как бы не натягивал Нариман на себя личину друга, он остается тем же, кем и был – безжалостным фанатиком. Счастье, что он ничего ему не пообещал: сам этот самоуверенный иранец ничего сделать не сумеет.
Пока что Атос решил перекусить, не дожидаясь приглашения, но Нариман, с самодовольной улыбкой, отставил сумку в сторону. Может, он рассчитывал, что француз попытается отобрать ее, но граф только высокомерно отстранился, и его протянутая рука застыла лишь на мгновение: просить было не в его привычках, хотя он отлично понял посыл.
Вдали послышался стрекот вертолета, а вскоре показалась и сама стрекоза. Вертолет мягко приземлился на песок пляжа. Нариман подхватил сумку и поспешно пошел к нему, увязая в песке. Забросил сумку внутрь, занес было ногу, чтобы забраться в машину и обернулся: Атос продолжал невозмутимо сидеть на камне, не глядя в его сторону.
Разведчик выругался, и залез в машину. Через секунду вертолет мягко взмыл в воздух и, спустя несколько минут, даже самый зоркий глаз не рассмотрел бы красную точку на небосводе.
Граф продолжал сидеть все в той же позе еще около часа: потом жара стала нестерпимой, и он спрятался в тень. Уходя, Нариман и палатку забрал с собой. Спасительная тень уменьшалась с каждой минутой, и граф с тоской посматривал на море, прекрасно понимая, что прохлада воды его не спасет, а смерть от акул, чьи плавники то и дело появлялись неподалеку от берега, казалась ему еще более мерзкой, чем смерть от жажды и солнечного жара.
Глаза слезились, и он не сразу заметил надувную лодку, возникшую, словно ниоткуда, на поверхности моря. В лодке было трое людей, облаченных в костюмы для дайвинга и с кислородными баллонами за плечами. Снабженная мощным мотором, лодка стремительно приближалась к берегу.
Скорость ее была такова, что она по инерции вылетела на песок: люди в ней едва успели поднять мотор, чтобы не пропахать им песчаный пляж. Но ныряльщики не спешили выскочить на берег. Какой-то гигант, под два метра ростом, встал в лодке, огляделся, и крикнул во всю мощь своих легких прежде, чем его успели остановить спутники:
- Атос! Где вы?
Его тут же заставили пригнуться, но он сердито повел плечом и тут же стал стягивать с себя водолазный костюм.
- Портос, вы с ума сошли, что вы делаете? - зашипел на него один из товарищей, но третий остановил своих напарников: - Погодите, оба. Что, если Атоса здесь нет?
- Я здесь, друзья мои, здесь! – Атос, опьянев от радости, показался из-за скалы. – Откуда вы, и как вы меня нашли?
- Он здесь, он жив! – Портос схватил друга в охапку и сжал в объятиях: Атос почувствовал, что ему пришел конец не от жажды, а от медвежьих объятий друга. - Я же говорил вам, что мы непременно его найдем!
- Найдем, но не для того, чтобы вы его придушили, Портос, - рассмеялся гасконец, вытаскивая Атоса из тисок барона. – Атос, вы как? Говорить можете?
Атос, не в силах вымолвить ни слова, только жестом показал, что хочет пить. Арамис достал бутылку воды, к которой граф с жадностью припал. Трое друзей с сочувствием следили за товарищем и, когда он, наконец, отбросил пластиковую бутылку в сторону, потянули его в лодку.
- Атос, вы сильно обгорели на солнце. В морской воде будет больно: какое-то время вам придется проплыть под водой – костюм мы для вас приготовили. Это счастье, что мы успели вовремя: еще пару часов и вытащить вас было бы затруднительно, - Арамис озабоченно разглядывал друга. – Голодны?
- Пока не ощущаю.
- Плыть придется с полчаса: там нас встретят и примут.
- Но как вы меня нашли? – недоумевал Атос.
- Скажите спасибо вашей Аннет, - хохотнул Портос, помогая облачиться другу. – Вот это женщина!

Лодка была на удивление прочна и оборудована всем, что могло им пригодиться в недолгом плавании. Жалкий островок давно скрылся из виду, вокруг расстилалась безбрежная гладь моря, невысокие волны покачивали остановившуюся лодку.
- Ну, как вы, Атос? – д'Артаньян все время незаметно следил за другом, беспокоясь о его самочувствии: вид графа не внушал гасконцу оптимизма. Но, по опыту зная, что Атос никогда не признается, что ему не по себе, решил не спускать с него глаз. Благо, маска для ныряния была без загубника, плотно прилегала к лицу и, в случае чего, продолжала бы снабжать кислородом пловца втечение нескольких минут.
- Лодка останется здесь? – только и спросил граф перед погружением.
- Ее заберут. Поторопимся, потому что нас уже ждут наши помощники, - д'Артаньян загадочно улыбнулся. Вы сейчас сами все поймете, Атос.
Морская вода обожгла кисти рук и кожу на лице там, где она не была закрыта маской. Атос зябко передернул плечами: представил, что бы было, если бы он не был в гидрокостюме – солнце напекло спину, плечи, руки и сквозь рубашку. "Неженка!" – с досадой подумал он о самом себе, и замер на месте, чуть пошевеливая ластами: прямо на него неслось крупное веретенообразное тело. Существо заложило крутой вираж, остановилось в полуметре от него, и Атос увидел совсем рядом, руку протянуть, задорную, улыбающуюся физиономию дельфина. Какое-то смутное воспоминание мелькнуло в голове, но времени копаться в себе не было: рядом были еще дельфины и друзья уже держались за их спины. Атос последовал их примеру, и они понеслись сквозь морскую пучину. Это и плаванием нельзя было назвать: это был полет. Морские существа неслись сквозь толщу воды с легкостью и непринужденностью птиц в небе. Они ловили какие-то морские течения, постоянно меняя глубину погружения, но не отклоняясь от основного направления. Внезапно это ощущение полета сменилось дурнотой и слабостью. Серая пелена перед глазами и звон в ушах дали знать, что Атос близок к обмороку: он все же получил солнечный удар. Дельфин тоже почувствовал неладное: он, почти сразу, остановился. Остановились и остальные, услышав недоступный для людского слуха сигнал. Совсем рядом со своим лицом граф увидел внимательный глаз, в котором светился ум и совсем человеческое сочувствие. Свободные дельфины собрались вокруг него, подставляя свои гладкие, словно резиновые, бока, поддерживая и успокаивая. Дурнота быстро прошла, он похлопал своего помощника по крутому лбу, и снова ухватил его за предусмотрительно подставленный плавник. Но они были уже почти у цели: над ними маячило днище огромного катера.
Портос хотел помочь другу, Атос мягко отстранил его и поднялся по трапу самостоятельно, но его сразу провели в медотсек. К собственному изумлению, кроме врача, он увидел там еще Уриэля и Аннет.
- Ну, слава Богу, все закончилось, - заявила журналист, бросаясь навстречу графу. Врач загородил собой Атоса, одновременно отстраняя Аннет локтем. Она вскипела, но не произнесла ни слова.
- Ваши друзья предупредили, что вы перегрелись на солнце и обезвожены, - он жестом пригласил француза за ширму. – Раздевайтесь и ложитесь. Господа, я позову вас позже. – он многозначительно посмотрел на Ури м Аннет. - Дайте нашему гостю отдохнуть.
Чистая простыня приятно холодила горящую спину: он покорно сел, подставив ее под руки врача, наносившие на покрасневшую кожу мазь, успокаивающую боль.
- И где это вы так, - спросил медик, покачав головой. – С такой, как у вас, кожей, не лезут на солнце. Там что, тени не нашлось?
- Представьте – не нашлось, - поморщился Атос. – Там вообще ничего не нашлось, там только камень, песок и море.
- А где это? – врач продолжал плавными и осторожными движениями втирать мазь.
- На необитаемом острове, - мрачно отшутился граф и тут же поморщился: голова стала тяжелой, словно налитой свинцом, малейшее движение стало отзываться острой болью, а перед глазами завертелись зеленые пятна.
- Голова болит? – тут же среагировал врач.
- Да. И кружится.
- Ложитесь, я вам капельницу поставлю. Заодно, и недостаток воды компенсирую.
Лежать было хорошо и чувство покоя и безопасности вдруг охватило все существо Атоса. Незаметно он задремал и тогда, во сне, к нему пришел сын. Сел рядом и начал рассказывать, изредка осторожно прижимая пальцами разбитую в кровь скулу. Рассказывал о том, как оказался в плену, как допытывались у него, каким образом он перемещается во времени, как убеждали его согласиться на сотрудничество. Потом Рауль стал исчезать, таять, и удаляться, поднимаясь над полом. Да и самого пола уже не было: кровать, на которой он лежал, со всех сторон окружало звездное пространство, в котором не было ни единого клочка, за который мог бы зацепиться взгляд. Он находился в центре невообразимой сферы, которая медленно вращалась вокруг него. Вращение все ускорялось: звезды проносились мимо, образуя сплошные линии; вся внутренняя поверхность этой сферы превратилась в гигантский клубок паутины, в центре которой пульсировал человеческий мозг. Огненная точка, возникшая в нем, росла, заполняла собой все сознание, и вдруг – взорвалась. Наступил мрак, в котором погасли все чувства, желания и надежды. Подсоединенный к датчику сердечного ритма, он не видел и не слышал больше ничего, а прибор издал протяжный звон, мгновенно вызвавший врача. Последующие пять минут были отданы борьбе за человеческое сердце.
Атос осторожно открыл глаза: рядом сидела Аннет и двумя руками набирала смски на мобильнике. Он просто лежал и смотрел, как проворные тонкие пальцы с изысканным маникюром скачут по плоскости экранчика. Со вздохом удовлетворения она отложила, наконец, аппарат в сторону, и взялась за салфетку в чашке, стоявшей на тумбочке. Выкрутила ее и осторожно расправила на лбу у Атоса. Резкий запах уксуса заставил его дернуть головой.
- Арман! Наконец-то вы очнулись. Ну и приключение! Вот не думала, что вы такой неженка: свалиться от солнечного удара, да еще и с сердечным приступом!
- Что, дело и до этого дошло? – Атосу стало неловко: в самом деле; вечно он влипает в какие-то истории, которые заканчиваются у врачей.
- Сейчас все в порядке, вам только отлежаться надо. Ну, что вы хотите, дорогой мой друг, - Аннет лукаво улыбнулась, - в вашем возрасте нужно уже заботиться о своем здоровье.
- Вы считаете меня древним старцем? – Атоса почему-то задели ее слова.
- Четыреста двадцать лет вы называете молодостью? – Аннет удивленно вздернула тонко очерченные брови.
Графу осталось только закусить губы, сдержав рвущееся ругательство: решительно, эта женщина выводила его из себя уже одним своим присутствием.