И праздник, и пытка

Виктор Матюк

И праздник, и пытка

Жизнь похожа на праздник и пытку, слова, как разноцветная палитра,
Выпьешь пол-литра, сразу полегчает, тот, кто наоборот считает,
Должно быть, должен был уже давно свои проказы забыть!
Видит око, как душа грешника одинока, у плоти много пороков,
И мало пророков! Пытаюсь с улыбкой жить, чтобы зло упредить,
Не стоит тын городить, коль деньги взяты в кредит под большой процент,
Зачем себе в убыток, ты же не профессор и не доцент, может рухнуть в момент
Каждый твой цент, заработанный кровью и потом, ошибок избыток, немало ошибок
Допущено на жизненном пути, и как головой по сторонам не верти, перед тобой – болото!
Тебе постоянно мешает что-то, вчера был праздник, сегодня – пытка,
Да, ты получил прекрасную открытку, украсил ею старую избу,
Но твоё благополучие стоит на кону! Не хрен искушать судьбу!
Хватит фраз речистых, надо быть кристально чистым,
Дабы что-то требовать у рока и судьбы! Милостив создатель!
Ты же ведёшь себя как провокатор, сегодня читаешь молитвы,
А завтра – твои прежние мечты перебиты, и для общения закрыты,
После ночного разврата близится час твоего заката!
Не хочу писать языком обветшалым, ломанным и шершавым
О грехах своих и родимой державы, но если говорить о превратностях жизни,
Особенно об её дороговизне, то можно писать о трагизме бытия, не безгрешен я! 
Даже в часы досуга ты не можешь найти близкую тебе подругу,
Хотя их столько на бумаге, что они подобно бандитской ватаге,
Всплывают в заурядном слове, словно желанная влага,
Но не воспринимаются как благо! Оцепеневший взгляд,
Глаза бесовским огнём горят уже много часов подряд,
Нет дороги  назад, одна лишь мука, ослабшие руки не шевелятся,
Пришло время самому себе признаться, что ты привык жить легко,
Ел вдоволь и пил птичье молоко, нынче никто тебя за щёки не трепал,
Былой азарт пропал, золотом звеня, он легко и надолго покинул меня!
Осталась только болтовня и больше нет ни хрена!
Под ношей крестной стонет люд повсеместно!
Не все готовы тащить на себя железные оковы,
Лица неодушевленные перед иконами преклонённые
Смотрят на тебя из рамки запылённой, и молчат,
Они, небось, видели Рай и Ад, от них исходит смрад!
Задать бы вопрос невпопад, но ему никто из деляг не будет рад,
Его во внимание никто не берёт, а как раз наоборот?
Кто из нас по всем канонам живет? Бог совершает суд,
Мы же отбившись от небесных рук, набиваемся бабам в мужья,
Пока опосля не прослезятся наземь глаза, и не брызнет долу слеза!
Совесть на последних ролях, а вот страх прячется в глубине,
Надежда теплится вовне, что счастье, как виноградная кисть порадует меня,
И при свете пасмурного дня прибавит огня грешной душе, исчезнет шум в шалаше,
И я буду со всеми грешниками наравне брызгаться на стол и перестану чинить произвол,
Швырну на скобленый пол уставшую плоть и пусть господь-бог её на измор возьмёт!
Пройдёт время тревог, наш быт и вправду прост и в тоже время строг!
Надуть бы всех, куда бы спрятать прежний грех?
Он всегда на виду, с ума сводит и раздражает толпу,
Ближе к зиме все проступки стираются в уме!
По идее: утро вечера мудренее! Нам же на шею повесели ложь и ярмо,
И что? Не вздохнёшь, ни охнешь, знай, от городского шума оглохнешь!
Бог рассуждает иначе, чем мы по поводу света и тьмы, мы же ждём удачи,
Иной раз наедине плачем до утра, когда холод сменяет озноб и жара!
В судьбе взбалмошной и тихой где-то притаилось лихо,
Чтобы плоть, которую душой наделил Господь, душу не упрекала,
Та укуталась в цветное покрывало и боится замолвить за своего раба словечко,
Ей хорошо, уютно и тепло, там тёплое местечко, где ярко догорают свечки!
Ты же напрягаешь жилы, чтобы тебя не лишили служб и чинов,
Однако вновь и вновь тебе пускают свежую кровь,
Ты – не король, не велика твоя роль в сути бытия,
Во всём повинна судьба твоя, эта бедняжка трудится тяжко,
Но воз и ныне там, где стыд и срам всё делят пополам!
По дороге в храм ты не даёшь покоя уставшим от ходьбы ногам,
Бьёшь себя по щекам за искажённые слова молитвы,
Ты на поле битвы всякий час, и тебе ещё досаждает вездесущая страсть!
Велика её власть, начинаешь ждать перемены, но не время и не час
Избавляться от хлама, твоя жизнь вновь в руках новоиспечённого тирана!
Таких отщепенцев рождает земля видать по всему не зря,
Свет надругался и поглумился над цветком в поле,
И вот нет ни судьбы, ни доли, ни свободы, ни воли!
Иногда во времена краткого веселья позволяешь себе безделье,
Только бог Дионис внезапно тащит тебя вниз, там лежбище крыс:
«Посторонись! Не грусти и улыбнись! По сторонам пристально смотри?»
Попробуй стразу разбери, что у тебя снаружи, а что внутри во время зноя и стужи!
Что за житьё, коль тебя не уважает никто?! Есть мир для двоих, он окрашен в палитрах ночных,
Там мало святых и много людей совсем иных, не для них был создан богом этот мир,
Неужто божий раб об этом напрочь забыл?
Ты в своих мыслях суть бытия исказил,
Бог весть, что из себя возомнил?
Каким ты был, таким ты и остался,
Твой след в пустыне затерялся,
Ты же падал, когда спотыкался,
Тяжело поднимался, но шёл навстречу новым приключениям,
Перечил себе сам, чванливо и дерзко отвечал друзьям,
И с горем пополам заходил в православный храм,
Чтобы там рубануть с налёта, коль не пошла работа?
Не твоя забота, что кто-то тяжело выбирается с очередного переплета!
Какие-то бесплотные фигуры видятся тебе в натуре,
Рядом гуси, утки и куры, ты лезешь из шкуры,
Дабы замести свои следы, и душу от преисподней спасти!
Неисповедимы господние пути!  Как не крути, злоба разъедает душу изнутри!
Стрела господняя проступает благородно только в тех случаях, когда, оказавшись в чужих краях, 
Грешник не зачах, нет слёз в его очах, он – анахорет, то есть не монах,
И Вера в бога у него на первых ролях, не мы ли белое одеяла перед грехом расстелили?
Никто не просит у бога ума взаймы, а продолжает мошной трясти, разжигая страсти внутри!
Нам жизнь не выдаёт доверия кредит, только неприятностями грозит,
Но не хамит, а тихо и скромно пальчиком угрожает
И на печальный исход она намекает!
Каждый поступает, как ему заблагорассудится,
Плохое точно сбудется, а хорошее споткнётся на стезе под палящим огнём,
Мир, в котором мы живём, рядом с нами, а не за дальним бугром!
Итог разрух захватывает дух и ослабляет слух, святость отбивается от рук,
Лишая люд сокровенных мыслей и чувств, им на смену приходит грусть!
Живёшь, как все, ходить утром по холодной росе, вступаешь в грязь сегодня и вчерась!
Увяла младость, потухла радость, нет цели упования, не слышно слов любви и признания,
Одни страдания в душе моей будут до скончания дней напоминать о горькой участи друзей!
Ближние присмирели, долго не пили и ели, без причины приуныли, неужто забыли,
Как нежно и страстно в младости лет женщин любили? Иной народ совершил из рабства исход,
Он не ушёл тайком, чтобы не сочли дураком! Нет пути назад, не стоит подозревать,
Что жизнь твоя, как райский сад, божья власть над нами, истина под небесами!
Взгляд устремлён в потолок, спрятан с золотишком кожаный чулок,
Но время дрязг и склок тащится по скалам отвесным, по ним не пробраться людям честным!
С дерева слетают три пожухлых листка, холодная вода у степного родника,
Ветер, дохнув слегка, раскрыл настежь деревянные терема, в них заперты закрома!
Можно легко сойти с ума, вокруг кромешная тьма, народ бессловесный, сбившись  тесно,
Выступает как наблюдатель, а не создатель, приняв на грудь по сто капель,
Что-то ищет под женским платьем, ничего кроме родимых пятен не найдя,
Душу зря разбередя, ведёт себя, как малое дитя, впервые услышавшее шум дождя!
Хочется жить врагам назло – спокойно, весело и не отвечать ни за что,
Даже если белоснежное покрывало ниже пояса стремглав сползло, 
Не повезло и что? Всё, что было раньше по плечу, вспоминать больше не хочу,
Не живу, а дремлю, рогом не рою землю, плохих новостей не приемлю,
Пытаюсь гордо встать с колен, и вновь попадаю к падшим женщинам в плен?
Зачем? Один хрен жизнь потечёт без существенных перемен, суета и тлен вновь предстанут
Перед гулякой, пьяницей и собственным тираном!  Веришь в предначертанность судьбы,
Ты не можешь отказаться от повседневной борьбы за статус и чин,
Ты один из тех мужчин, кто ищет массу причин, дабы бабьи взгляды
Ласкали тебя и спереди, и сзади! Попытался в начале лета сесть на диету,
Увидел деву ту, взглянул на эту, авось, остепенюсь ближе к концу лета!
Каким был, таким и остался, надежда на большой улов, дороже данных небу слов!
Не сложилось! Не получилось! Оттолкнув мысль от потолка, взглянул на облака,
Ночь темна, баба пьяна, но она – не жена, и даже не ****ь, даже если она влюблена,
Моё дело – сторона, сквозит из окна, только глубина чувств, рождает тоску и грусть!
Многих женщин имена вспомнить не смог сполна, брызнула наземь горькая слеза,
Сочувственно зашелестела за окном пожухлая листва, а с языка сорвалась строка,
Словно полночная звезда: не забывай никогда любимых женщин имена!
Мысли вдаль летят, словно стая постаревших утят,
Взгляд упирает в пышный женский бюст, а из уст – ни слова,
Плоть к действиям не готова, там сплошная мерзлота,
Не начавшись, кончилась любовная игра!
Не получилось сделать мир красивым,
Пришлось идти за пивом, тащу авоську, не унывая,
Часто прошлые похождения вспоминаю, и не скрываю перед собой,
Пену морских валов и беспомощность обыденных слов, творящих любовь!
В доме осталась только чаша для питья, чтобы утонуть в реках бытия,
Душа одна, да и та на диво холодна, она на грех презрительно глядит,
Что-то под нос себе бубнит, а под ногами примятая трава едва шуршит!
Нескрываемая ложь, бросает тело в дрожь! Что просеешь, то пожнёшь!
Трудно грех прервать, когда под тобой добротная скрипучая кровать,
На ней пахать и пахать, да статных баб всю ночь ласкать!
Здесь нечего скрывать, причину зла понять тяжело,
Нынче другое время пришло, когда ересь затмевает глаза,
Идёт постоянная борьба с вечера и до утра между силами добра и зла!
Сегодня боевая ничья! Баба ранним утром убрала все мелочи бытия со скоблёного стола,
Надела на себя платье и нижнее бельё, а моё тряпьё лежит на некрашеном полу,
Честь смолоду не берегу, противостоять неприкрытому злу издавна не могу!
Не доверяю бабам непьющим, горло напрасно дерущим и дифирамбы поющим,
Но подаю правую руку молодым супругам, а так же бывшим подругам!
Во всём вижу лишь один изъян, что в душе каждый грешник смутьян,
Образ повседневный наш, как для женщины утренний масса или макияж!
Даш или нет? Недолго приходится ждать от женщин утвердительный совет,
Каждый человек в голове хранит особый секрет, оберегающий его от бед!
Всё подвержено износу, без лишних вопросов, чтобы избежать перекосов
И дополнительных расспросов, не углубляюсь в интимные темы бытия,
Бог – всем нам Учитель и Судья, но не я! Он видит нас насквозь, вместе мы или врозь?
Страсть дрожит среди ветвей, словно молодой соловей в душе твоей,
Но с каждым днём всё слабей! Тихо бьёт о воду старое весло,
 Спокойно засыпает привольное украинское село, оно сохранило память о былом,
Тёмная ночь перевернула его своим незаметным крылом! Знает только бог,
Как грешнику не попасть в едва заметный силок? Нужна стареющему поколению замена,
Подрастающее орлиное племя проявляет нетерпение и толику снисхождения даже к тем,
Кто был далёк от коррупционных схем! Жизнь его била по темени,
Но ему твердили, что всё это временно! Весь жизненный процесс
В себя включает постоянный секс, ему мешает лишний вес!
Если относиться к себе строго, то у тебя одна дорога,
Чтобы годы, отпущенные богом, не пропали даром,
И силы остались даже в теле старом, тебе необходимо
Не заканчивать МГМИМО, тогда счастье запрыгнет в твою кровать само!
Вот так и живу, в меру пью, в меру грешу, как-то свой век доживу,
Оставаясь наплаву! В одной версте страсть появляется в темноте,
Разинув рот, от всех её щедрот, удаляю пот со лба, близка страда,
В прежние времена  жизнь другой была, громкое слово слышно далёко!
Надоело нищенствовать, а по ночам ложиться в кровать,
Чтобы утром на свежую голову встать, и до конца не понять,
Почему нет покоя в земном мире никому? Тяжко жить одному,
Уставившись во тьму, глядишь, как люди выходят по одному
Из прошлого времени, нет ни толики сомнения, что искушение
С законным тщанием, с криком и с молчанием вернётся в гавань родную,
Чтобы пить и гулять там напропалую! Всуе бытия грешу беспрестанно я,
Как Адам  с Евой, хожу направо и налево, погибаю с голоду, замерзаю от холода,
Отрастил рыжую бороду, и вот полночи сижу в городском саду и мну пожухлую траву!
Время мчится во весь опор, ветер дует с заснеженных гор, а голосов хор
Прыгает с сука на сука, отбившись внезапно от рук, становится тих и мал,
Я его таким никогда в кромешной тьме не представлял! Потом сдвинулся с места камень,
Возник огромный нерукотворный пламень, и силы голубых небес ускорила вялотекущий процесс,
Горе и смех перемешались, люди между собой в это время почти не общались,
Но песни новой волны отметились следами глубокой старины! Почто мы разобщены с судьбой,
Постоянно спорим с тобой? Бог ты мой, я за твоей спиной, как за огромной белоснежной стеной,
Рвусь следом за правдою, ты же отдаёшь мне долю равную, я же исправно плачу по долгам,
А по дороге в православный храм кровь струится по ногам! Что-то рябит в глазах,
Облака летят на небесах, а всесильных страх несётся на высоких волнах во весь опор,
Прошло мгновение с тех пор, но память напряжена, свет не льётся из открытого настежь окна!
А страстей гурьба облюбовала маковку придорожного столба, дорога их пряма,
Рядом храмы и терема, а вокруг немало пороков и зла! Истина мимо прошла,
Едва не сгорела дотла, видна копоть, а дружеский локоть для обозрения закрыт,
Восток дымит, карта бита – нечем крыть! Должно быть, надо правила игры изменить,
Чтобы былые ошибки впредь не повторить! Колокольный перезвон уже прозвучал,
Уставший путник после бессонной ночи устал, он три дня не спал, а стоял на боевом посту,
Знать ему уже ни к чему орать во всё воронье горло, что судьба крылья над ним распростёрла!
Ночи полные веселья и огня, наверное, сгубили меня, погибли юность и талант,
А моложавый франт, на деле – дилетант, изучил Экклезиаст назубок,
Но священные науки не пошли ему впрок! Воспоминаний рой
Всплывают за широкой спиной, словно штормовые волны за кормой!
На линии береговой крики, визг и стон, в припортовой зоне рухнул притон,
Я когда-то был родом из этих мест, теперь оказываю честь присутствием своим
Местам родным, мысли носятся вокруг, отбившись от рук, издают жутковатый звук!
Сладкий миг остался лишь во снах моих! Когда был хил и мал, уже мужчиной стал,
Взошёл на пьедестал, на нём слегка на цыпочках привстал, обрёл ориентир,
А штаны протёрлись до дыр! Пришлось трубить в рожок, чтоб не дай бог
Не пришлось бежать домой по стезе лесной, было бы лучше, если бы грозовые тучи
Пролили свет на лес дремучий, а ползучая тьма не сводила публику с ума!
Не дождаться похвалы, как солнца, выныривающего из-за мглы,
Мой голос стал глуховат, глаза приветствуют багряный закат,
Никто в старости не виноват, Боже, за грехи не обессудь,
Ты указал мне собственный путь! Середина лета,
А моё кредо без изменений, кроме стихотворений нет иных творений!
Был бы речист, издавал бы соловьиный свист, и трепетал бы на ветру, как осенний лист!
Жизнь не потеряла смысл, только сумрак за спиной навис, да катись ты пропадом всё,
Что было видно за открытым настежь окном, главное – семья и дом, а потом – дело державное!
Жизнь сгорает как спичка, плоть, как еретичка полна противоречий,
Много травм и увечий получила бедняжка, живётся ей тяжко,
Но она пыхтит на подъёме, и летит на спуске,
Скользит на тропе узкой без и под нагрузкой,
Но движется вперёд, даже бог не разберёт,
Когда она бежит, поджавши хвост на восток,
И почему провозглашает хвалебный тост всем и вся!
Да, голь на выдумку мудра, но не убирает крошки со стола,
У неё боль одна, мечта одна, а у нас совсем другая страна!
Всюду лес и степь без края, творя и созидая, ты стоишь в месте слияния
Праздника и пытки и не без улыбки зришь на небесную высь, бог поодаль,
Он с презрением и равнодушьем смотрит на постаревшую особу исподлобья,
А ты с натугой не можешь распрощаться с надоевшей подругой,
Ходят слухи, что судьба сузила свои берега, зелёные луга всё реже
Видны на фоне поднебесья! В процессе познания мира и своего существования
К мареву степному приобщается зло, выскользнувшее из припортового притона!
В жаровой завесе раскалено поднебесье, высохшая земля коробит взгляд и тебя,
Только всесильная душа, вздыбясь, исподлобья взирает на постороннюю связь,
Но всякий раз оживляет давнишнюю мечту ближе к утру, но случай всякий
Делает твою судьбу раскорякой! Без шума и драки, без марев и миражей
Происходит надлом в душе твоей, жарко и парко, трещит по швам твоя хибарка,
И скулит в подворотне овчарка от одиночества, её одолевают чужие пророчества!
 У тебя есть имя, есть отчество, но жалкое большинство не знает в чём достоинство твоё?
Проходит всё, пройдёт и это, в конце лета заколосится зрелая пшеница,
 А молодая и статная девица заполыхает, как мак, исчезнет мрак,
Нет дум о работе, когда смотришь на облака в позолоте,
У них огромные крылья, их бы описать в стародавнем стиле,
Но нет для изобилия былого ни яркого слова, ни красок ощущения внеземного!
Распрямив спину, ты в миг единый перестаёшь казаться скотиной самому себе,
Ты вновь благодарен року и судьбе, что можешь жить, как люди все!
Цепи вековые рухнули впервые, прижав к земле сабли боевые,
Отступила рутина, не видна скрывшаяся гордыня,
Прошлого тень возникает каждый божий день, дин-де лень, дин-де лень,
Не бывает жизни без повседневных проблем! Коль плоть слаба, тогда ей труба,
Ей не устоять против зла, хотя проявления добра, тщеславия и корысти
Лишают жизнь здравого смысла! Качает бытия коромысло по сторонам,
Склоняя к грехам, они преследуют нас по пятам, их не переступить,
И к ноге не приструнить, надо жить, надеяться на счастье и грехи вершить!
Везде сквозит, ничего на месте не стоит, только повседневный быт
Пальцем нам всегда грозит, в боях и в труде, в молитвах при догорающей на алтаре свече
Порой кажется мне, что пламенеют былых грехов лица, было чем гордиться,
Нынче нет к чему стремиться! Ввысь возносится мечта, рядом тлен и суета,
Шумит невдалеке водопад, потоки грязи и воды на грешников и праведников летят,
Не трудно понять, что нет пути назад! Нам не устоять супротив соблазна,
Можно говорить разное: праведное и несуразное, но не в этом суть,
С каждым днём укорачивается жизненный путь, шатается всё вокруг!
Всё, что упала с древа жизни, без следа не пропадает,
Молодой всадник коня на скаку оседлает, а пожилой мужик зайдёт в тупик,
 Издаст крик, похожий на звериный рык, ирония войдёт в азарт,
Тебе поможет фарт избежать публичного греха,
А божественная стопа раздвинет грозовые облака!
Жизнь на краткий миг, удлинив, ты забыл, что был ленив, грешен и строптив,
Матерно крыл всех и вся, в том числе и самого себя! Ты землю рогом рыл,
И отчизне посвятил души прекрасные порывы, да, были срывы и провалы,
Всякое бывало, прошлое блистало и блекло, по лицу наотмашь хлестало,
 А потом пушинки с тебя сдувало! Всем законам вопреки доживают свой век мужики
Вдали от прадедовской земли, пребывая в белой горячке, в периоды бессонницы и спячки,
Живут и веселятся и не хотят сдаваться! Музыка и пение отвергают огорчение,
Изредка слёзы набегают, былые мысли разум воспламеняют и предрекают то,
 Что всё, что было и прошло, мучаясь и печалясь, впало в усталость!
То, что осталось наплаву, превратилось в мирскую шелуху!
Голоса былой любви вырываются изнутри, но они глухи,
Словно шёпот судьбы – старухи! Толку от них не добиться,
Надо идти, нельзя остановиться, чтобы в новые дрязги бытия не углубиться!
Кусты и пустыри, храмы, церкви и монастыри – источники всеобщей любви!
Пусть жизнь нас часто огорчает, пусть она грусть с румяных губ срывает,
А струны дождя грешную плоть от греха отмывают! Все страдают,
Страдаем и мы, даже старинные фрески и те в грязи и в пыли!
Разум и дальше бы парил в вышине, но надоело мне чудо искать в синеве,
Не стану дифирамбы своим спутникам петь, былую радость уже не разглядеть,
Остаётся одно: приоткрыв немного окно, когда на улице сыро и темно,
Отпустить тайные мечтания на свободу, их сжали годы, и бросили с разбега
 В груду столетнего снега!

Г. Ржищев
23 июня 2019 г.
4:34