Веселый Харон

Интернет-новелла
«Веселый Харон»

Его руки мягко и расслаблено лежали на руле, лишь слегка сжимая его. На длинных пальцах были кольца-печатки, но обручального кольца не было. Он ехал по привычному маршруту. Изо дня в день. Маршрут этот был из точки А в точку Б. Точка А, обычно, была любым место города, а точка Б всегда одна и та же – городское кладбище. Он слишком хорошо знал свой маленький мрачный городишко. Он мог делать остановки у конкретного камешка. Он собаку съел на перевозках скорбящих людей на кладбище. Еще ни разу он не слышал смеха в своем автобусе. Иногда он слышал плач, крик, сдавленные рыдания или гробовое молчание. Изредка, истерический смех. Люди так по-разному переживают свое горе. Он знал все проявления горя, и ничто уже не могло его удивить.
Его автобус верно нес службу похоронному бюро «Харон». Кто-то умирал каждый день. «Харон» никогда не брал выходных, а водитель «Харона» работал посменно. Сегодня у водителя было особое настроение. Его увидела маленькая племянница погибшего сегодня мистера… Как там его? А, впрочем, водителю было не важно. Он возит таких людей каждый день. И не ему запоминать имена умерших, и уж тем более имена скорбящих, а их, как известно, намного больше.
Но все же, ее звали Мелани, ее было лет тринадцать, не больше. Ее посадили рядом с водителем «Харона», и она молча смотрела на дорогу, вспоминая дни, когда ее дядя был жив. Она вспоминала то прекрасное время, когда близнец ее папы, дядя Эрик, брал ее на рыбалку, и они втроем – два брата и Мелани – часами могли сидеть на берегу молча, думая только о добыче.  Затем они делили улов. Мелани ловила рыбу наравне с двумя взрослыми мужчинами и всегда этим гордилась. Для нее потеря дяди была сродни потери отца. В голове девочки они были чем-то неразделимым. Они были одним целым, и выглядели совершенно одинаково. Одинаково пахли, одинаково басили и смеялись. Внутренне отец и дядя были разными, но для нее отца не было без дяди. Один был воплощением другого. И сейчас одного из них не стало. Она оглянулась. Весь похоронный автобус был заполнен ее родственниками.
Жена дяди, облаченная в черное, с лицом, закрытым полями черной шляпы. Она знала, что тетя не показывает лицо, потому что из ее глаз целый день текли слезы и засыхали на нее лице черными трещинами горя. Отец Мелани, потерявший близнеца, сидел еще мрачнее тети. Она понимала, что значит для отца смерть брата. Она выросла, зная, что без брата отец будет вечно чувствовать себя неполноценным, незаконченным подобием человека. Такие уж эти близнецы. Один вряд ли мог бы жить без другого.
Мать Мелани уронила голову на плечо ее убитого горем отца и тихо плакала. Все любили дядю Эрика. Все его близкие друзья тряслись сейчас в этом автобусе для того, чтобы проводить его в последний путь, до конца не веря в то, что произошло. Автомобили так часто забирают жизни близких людей, думала Мелани. Ее школьная подруга потеряла обоих родителей в автокатастрофе. Теперь ушел ее любимый дядя. Мелани успела наплакаться. Сейчас она безразлично смотрела на дорогу, на людей в автобусе, каждого из которых она хорошо знала. Кроме водителя. Его персона вдруг заинтересовала девочку.
Она начала рассматривать водителя. Он сам походил на мертвеца. Интересно, все работники похоронных бюро выглядят, как мертвые? Она видела их впервые. Точнее, его. Это был мужчина лет сорока, до ужаса худой, с длинными костлявыми руками, и такими же длинными костистыми пальцами, плотно обтянутыми кожей. Волосы его были цвета жженого сахара, вся кожа на теле была странного желтоватого оттенка, словно мужчина давно был болен. Лицо было таким же худым, как и весь он. Щеки впали темными провалами, и такими же темными были круги вокруг его тусклых глаз, скулы выделялись на лице, выпирая так, словно его лицо уже было черепом.
Мелани вспомнила, что все черепа, которые она видела на картинках, улыбались. Это странно, потому что в ее понимании, череп – это всегда что-то мертвое. Как мертвое может улыбаться? Что хорошего в смерти? Но в силу отсутствия губ и кожи, все черепа улыбались, или скалились. Водитель напоминал ей череп. Пока она рассматривала его, она не заметила одного: лицо водителя растянулось. Медленно. Так, что она и не сразу поняла, что происходит.
Водитель «Харона» улыбался. Он был живым, он не череп! И он улыбался. Девочка оскорбилась. Ее дядя Эрик погиб, а этот работник бюро просто едет и улыбается. Не может быть… И как у него только совести хватает! Девочка была внутренне удивлена, и обижена, но не могла ничего сказать в силу возраста и застенчивости. Теперь она просто смотрела на водителя широко раскрытыми глазами, в которых стояли слезы, и не могла отвести взгляд от жуткой улыбки.
 Она оглянулась назад. Снова родственники и друзья дяди. Больше тридцати человек. Никто не улыбался. Она медленно повернула голову к водителю. А он улыбался. Его улыбка стала шире, чем вначале. Его губы разомкнулись, обнажив желтые зубы курильщика. Мелани поморщилась. Зрелище было неприятным и даже жутким. В салоне была тишина. И только он сидел и скалился, пока все молча глотали свое горе. Она посмотрела вперед, теперь уже на отражение жуткой улыбки водителя в лобовом стекле, и в отражении она показалась ей еще более зловещей.
Мелани не выдержала, и тихо спросила:
- Почему вы улыбаетесь, мистер?
Водитель молчал. Его голова на тонкой шее повернулась к ней, не переставая улыбаться. Мелани отшатнулась и вжалась в сиденье. Водитель отвернулся, вновь смотря на дорогу. Улыбка теперь застыла у него на лице, превратившись в гримасу.
Он выехал на трассу, ведущую к кладбищу, и девочка обрадовалась, что поездка скоро закончится. По обеим сторонам дороги она видела плотную стену из деревьев. Лес был с обеих сторон, и она узнала это место. Она часто ездила с родителями и дядей Эриком проведывать бабушек и дедушек на кладбище. Странно, обычно никто не любит кладбища. Но Мелани оно нравилось. Оно было построено на возвышении, а за ним было бескрайнее море. Она любила сидеть у могилы дедушки и вспоминать его. За его надгробием всегда был виден горизонт, деливший вид на две части. Голубую небесную часть и синюю часть – полоску моря. Она любила представлять, что дедушка лежит там и смотрит на волны, вспоминая о молодости, проведенной на кораблях. Пока Мелани вспоминала это, «Харон» проехал большую часть пути к кладбищу.
Но, внезапно, улыбающийся водитель свернул на грунтовую дорогу, и поехал через лес, переезжая ухабы и покачиваясь на кочках. Позади Мелани зашептались. Родственники Мелани начали переговариваться, не понимая, почему водитель сменил свой маршрут. Тетя крикнула осипшим вороньим голосом:
 - Водитель, а разве кладбище не по главной трассе?
Мелани видела, как улыбка молчаливого водителя стала шире, но он не ответил тете.
- Эй! - Крикнул отец Мелани. - Нас ждут на кладбище. Похороны через пятнадцать минут!
Водитель не отвечал. Он просто ехал вглубь леса и улыбался. Автобус заголосил. Все спрашивали, куда свернул водитель, и что это за дорога.
Мать Мелани сказала:
- Успокойтесь, он просто срезает путь. К тому же, мы можем зайти не с главного входа. Я знаю эту дорогу. Мы ходили по ней в детстве.
Остальные родственники, вытянувшие шеи, и глядящие по сторонам, не понимая, что происходит, немного успокоились и замолчали.
Веселый Харон продолжал ехать вглубь леса, не говоря ни слова. Его руки мягко и расслаблено лежали на руле, лишь слегка сжимая его. Он трясся на изрытой грунтовой дороге, но его лицо не менялось. Он продолжал улыбаться. Но Мелани уже тогда понимала, что улыбка – не всегда что-то хорошее. Его глаза не улыбались. Они смотрели на дорогу зло и отчаянно. Улыбка была словно приклеена к его лицу.
Он выехал на открытое плато, где грунтовая дорога как бы раздваивалась и одна ее полоса уходила вправо, она была покрыта асфальтом. Именно туда, вправо, должен был свернуть водитель, чтобы подъехать к кладбищу с задней стороны. Но он не сворачивал. Он ехал прямо. Мелани с замиранием сердца смотрела на дорогу и ждала поворота. Вправо, вправо. Ну, поверни же! Да что с тобой не так?!
Харон не свернул. Он продолжал ехать по грунтовой дороге, которая превратилась в глинистую, а потом в песочную. Заветный поворот остался позади. Мелани оглянулась увидев недопонимание на лицах своих родных. Она снова посмотрела на водителя, нога которого уперлась во что-то внизу. Нога Харона вдавила педаль газа в пол. Скорость автобуса становилась больше с каждой секундой! Улыбка же Харона становилась все шире.
Глаза девочки широко раскрылись от удивления и шока, которое отразилось на молодом и красивом лице в последний раз. Водитель засмеялся. Пронзительным громким голосом, срываясь на крик. Позади Мелани тоже закричали и вдруг все крики превратились в какофонию. Автобус поднесся к краю обрыва перед морем, на которое смотрел из могилы дедушка Мелани, и мягко взлетел.
Последнее, что увидела Мелани перед тем, как умереть, это лицо водителя, который повернул голову к ней, пока они летели. На его лице почти не было щек. Большую часть лица заняла жуткая зловещая улыбка из желтых зубов. Момент затянулся. Время остановилось. Мелани показалось, что между тем, как ее пятая точка оторвалась от пассажирского кресла, и перед тем, как ее макушка ударилась о крышу парящего автобуса прошла вечность, и в этой вечности – все, что она видела – это улыбка Харона.
Мелани выросла. Она уже давно не верила в летающие автомобили или Санта Клауса. Но автобус летел вместе с ней. В то самое море, что так любил ее дедушка. А может куда-то дальше и глубже. Она ударилась головой о крышу автобуса, и вместе с этим автобус накрыл ее тяжелым металлическим покрывалом. У нее была железная постель еще до того, как летящий автобус упал.
У нее никогда не будет могилы, где она могла бы лежать и смотреть на море. Она уже в могиле, куда ее забрал веселый Харон.