Примирение 2. Глава 3

 «О, Боже! Неужели уже утро?» Катя попыталась открыть глаза, но они тут же закрылись сами собой, и совершено не желали слушаться свою хозяйку, да и сон никак не хотел отступать. И сон, и уютная мягкая постель, и уставшие от танцев и гуляния под луной, под руку с Надиром и только с Надиром Салтановым, ноги – все «они» словно сговорились удерживать девушку в кровати как можно дольше… Но вставать, всё-таки нужно; на улице рассвело, по-видимому, давным-давно, и совершенно неприлично было бы продолжать дрыхнуть, как последняя соняпарасоня.
Катя улыбнулась сама себе и, усилием воли, всё-таки заставила непослушные глаза открыться. Странно, вчера эта комната казалось совершенно другой, и как много она вчера не заметила… Цветы на подоконниках? Нет, их как раз вчера она разглядела в первую очередь, но она совсем не помнила, чтобы они источали такой удивительно нежный и немного пьянящий аромат… Катя осмотрелась по сторонам и вдруг её взгляд привлёк, большой букет ярких цветов в красивой глиняной вазе а-ля готического стиля. Девушка принялась усиленно вспоминать вчерашний вечер, вернее уже ночь…  Да, это точно: когда Надир привез Катю с юбилея Билги, цветов еще не было… И всё-таки как же это было замечательно и приятно – такое солнечное теплое утро, мягкая кровать и цветы! Ох уж эти цветы, откуда же они всё-таки взялись?
«О, нет!?» Катя вдруг испугалась своих следующих мыслей – а, что, если цветы принес Марсель? Это значит, что он заходил в комнату, когда девушка еще спала! А вот это уже непростительная наглость! Как он посмел?! Можно понять его выходку на вокзале, можно понять его отношение к бедному, ни в чем не повинному, Ивану. Но зайти в комнату к спящей девушке?!...
  Катя резко вскочила с кровати, и накинув на себя халат, быстро вышла из комнаты: ей срочно нужен был ответ на этот вопрос, и она получит его прямо сейчас! Но, когда Катя спустилась вниз, она на некаторе время замерла на месте: царившая в доме тишина тут же охладила её пыл, и девушка растеряно, повертев головой, попыталась оценить сложившуюся ситуацию. Неужели она осталась совсем одна? Где все? Где Иван? И что же, в конце концов, теперь делать? Но тут со стороны кухни раздался какой-то шум, и девушка, облегченно вздохнув, прошла в арку. Как же она обрадовалась, когда увидела на кухне Сюзанну Миланову.
- Доброе утро! – искренне заулыбалась женщина, приветствуя гостью, - как тебе спалось? Я уже отругала Надира за то, что он так долго тебя задержал. Он, наверно, тебя замучил рассказами о своих джигитах, старый болтун?
- Всё хорошо, тетя Сюзанна, - мило улыбнулась девушка. – Надир оказался очень интересным собеседником, я и подумать не могла, что такой сильный и мужественный человек, может быть таким сентиментальным и таким добрым. А выспалась я просто чудесно! А скажите, тетя Сюзанна, когда это ваш сын успел принести цветы в мою комнату? Надир же велел ему быть в его доме до обеда.
- Марсель? – удивленно подняла брови женщина. – Он до сих пор в доме Надира. Хотя, конечно, Надир мог бы и позволить Марселю остаться на юбилее, можно было придумать какое-нибудь другое наказание. А цветы? Это я их принесла, пока ты спала, так что не переживай, мужчины в твою комнату не заходили, – в точности угадав Катины переживания, ответила женщина, и заулыбалась, наверно, самой обаятельной улыбкой.
Наконец, Катя успокоилась, она присела за обеденный стол и, поблагодарив хозяйку за цветы и завтрак, принялась кушать.
- Сюзанна Ахмедовна, а можно еще кое-что спросить, это касается вашей личной жизни, - Катя отставила тарелку в сторону.
- Конечно можно, спрашивай, в нашей семье нет ничего такого, что можно было бы скрывать.
- Спасибо, я хотела спросить только об одном: я немного знакома с историей появления Марселя в вашей семье, а вот как вы, будучи на последних месяцах беременности, решились взять совершенно неизвестного и уже достаточно взрослого ребенка? Мне, как женщине, это, кажется, очень мужественный или, простите, безрассудный поступок.
- Нет, Катюш, я совсем ничего не боялась. - Сюзанна улыбнулась и присела рядом с Катей. - Наоборот, я была очень зла на Надира и Чеслава, за то, что они, поначалу, скрывали от меня Марселя. Видите ли, они не хотели меня беспокоить. Ну, а Марсель? Во-первых: мы были хорошо знакомы с его матерью, да и с его непутёвым папашей тоже. Правда, с ним мы не так уж и много общались, буквально несколько раз, в горах, где он скрывался от местных. Не знаю почему, но ко мне он даже очень неплохо относился. Может это потому, что мне, в отличие от других, было абсолютно всё равно на то, что он был из рода Харперовых. В общем, я уже приблизительно знала, чего можно было бы ожидать от Марселя. Ох, какую я тогда устроила взбучку Надиру и всем остальным заговорщикам, - весело проговорила хозяйка дома, - И в результате, документы на Марселя мы получили раньше, чем родился Демьян, и он автоматически стал нашим старшим сыном. Ну, а до этого, мы обещали отцу Чеслава назвать старшего сына в его честь: Марселем Милановым, вот так мальчик и получил своё имя.  Но на самом деле, это не нам было тяжело с ним, а ему с нами, вернее в нашем мире. Там в пещере, мальчик рос, если можно так сказать, в тепличных условиях. Чувствовалось, что Джелалолбек растил его в любви и заботе, несмотря на все слухи о его жестокости. А тут мальчик, вдруг, оказался в совершенно другом мире. В мире, где он практически сразу стал изгоем почти для всех в этих местах. И нам, и Надиру пришлось приложить немало усилий, чтобы доказать людям, Марселю и может быть и самим себе, что Марсель простой, обычный ребенок, без каких-либо особенностей.  Единственное, с чем нам было сложно, так это с тем, что мальчик был очень чувствительным ребенком, и часто тяжело реагировал на любой косой взгляд в свою сторону. Да и сейчас, честно говоря, мало что изменилось. Ты и сама, наверно это заметила.
 Катя улыбнулась и покачала головой, соглашаясь с Сюзанной.
- Я много раз с ним разговаривала по этому поводу, и Чеслав Марселевич тоже. Но у Марселя всё происходит на каком-то подсознательном уровне.  И он не всегда успевает себя вовремя остановить.  Именно из-за этого у Марселя частенько были проблемы с местными жителями. Но всё это было не так страшно и не так серьёзно, как то, что произошло примерно через год, после появления мальчика в нашей семье. Рустам Усманов. Он появился совершенно неожиданно. Где он был до этого времени, и почему решил найти Марселя почти год спустя, как мы усыновили мальчика? Этого нам, наверно, не узнать уже никогда. Рустам Усманов был двоюродным братом Гульнары, матери Марселя. Но он мало интересовался судьбой своей сестры, даже после её исчезновения. А тут, как будто на него что-то сошло, и он решил поиграть в убитого горем братца. Все понимали, что это не так, но о Рустаме ходили нехорошие слухи. Говорили, что он стал наёмным убийцей – киллером, и работал на какую-то очень влиятельную банду в России. Никто не знал, правда это была или простые сплетни, но всё равно, никто не хотел пострадать из-за какого- то сына убийцы, каждый боялся только за самого себя.  Время тогда было такое: кто-то кого-то обязательно должен был бояться. Если бы ни Надир, то Рустам убил бы Марселя прямо там на площади в Верхнем Кишлаке. Но, слава Богу, Всевышнему, Надир со своими джигитами смог защитить мальчика, смог убедить обезумевшую толпу, что кровная месть, это пережиток прошлого, и что никто и никогда не убивал детей по этому поводу. И Рустаму Усманову ничего не оставалось делать как уехать отсюда обратно в Россию, но перед этим он пообещал, что когда Марселю исполниться восемнадцать, то Рустам найдет его и убьет. Честно говоря, мы поверили в это, причем, все, и даже Надир. Так что совершеннолетие Марселя мы праздновали в монастыре, в христианской его части. Кстати, ты слышала про наш монастырь?
- Да, конечно, - Катя оживленно закачала головой, - я читала о нем, когда изучала историю вашей земли. И я думаю, что настоятель совершил просто превосходный поступок, когда отдал несколько зданий под школу для мусульманских детей. Вот это и есть самая настоящая толерантность
- Да, это точно. И я до сих пор благодарно настоятелю, за то, что позволил нам провести праздник, практически по мусульманским законам.
- А Рустам Усманов? Тётя Сюзанна, он появился?
- Нет, не появился, - задумчиво, и даже, как-то тревожно произнесла Сюзанна Миланова. – О нем вообще, с тех самых пор, ничего не было слышно. Отец Чеслава смог узнать только одно по своим каналам, что банда Рустама Усманова была расстреляна другой бандой, в конце девяностых. А вот о самом Усманове – ничего… - Вдруг, в этот самый момент, за забором, раздался звук автомобильного клаксона. - А вот и Юнус за тобой приехал, - вставая с места, проговорила хозяйка, и принялась быстро убирать со стола. – Надир хочет показать тебе Нижний кишлак, сказал, что это будет полезно для твоей будущей статьи. Уж не знаю правда это или нет? Или он просто хочет повыделываться перед местными?! – Весело усмехнулась Сюзанна и добавила тем же игривым тоном, - и еще: относись к Надиру как к легендарной личности, он это очень любит, но для себя помни, что в душе он большой ребенок. И тебе будет намного легче воспринимать некоторые его своеобразные выходки…
  Катя поблагодарила Сюзанну за совет и, быстро допив уже остывший чай, пошла собираться. Спустя примерно полчаса она, наконец, села в машину к Юнусу.
Нижний кишлак оказался совсем не таким каким Катя его себе представляла. Она видела множества фотографий своих коллег, работавших на территории средней Азии, но то, что она увидела сейчас, в корне отличалось от всех тех видов, которые подчеркивали нелегкий быт горных поселений. Этот же кишлак был самым обыкновенным коттеджным поселком, и ничем не отличался от достаточно современного русского поселка. Дома здесь были как каменные, так и классические дома из дерева. У каждого, без исключения, были разбиты красивейшие разнообразные палисадники, а из-за заборов виднелись сады, у кого больше, у кого меньше. Но так как в России, чтобы была высажена только газонная трава, такого не было – видимо красота здесь ценились превыше всего. Так же Катя отметила для себя, что у многих домов стояли современные автомобили, в большей степени, иномарки. И, вроде как привычные для этих мест ослики, запряжённые в различные повозки, смотрелись здесь достаточно экзотически? Но, всё-таки даже в современном мире без этих четвероногих тружеников не обойтись!
Несколько раз девушка порывалась разговорить Юнуса, пытаясь поделиться с ним своими наблюдениями. Задавала ему вопросы обо всем интересном для себя, что только могла увидеть по пути к дому Надира, но молодой человек отвечал коротко и не охотно, хотя и не забывал улыбнуться. Правда, каждый раз эта улыбка получалась все менее и менее искренней, и девушка поняла, что Юнус уже порядком устал от своей назойливой попутчицы. И Катя решила отставить в покое несчастного водителя. Еще через пару минут машина, наконец, остановилась у самого дальнего дома, стоявшего на выезде из кишлака. Это был небольшой, намного меньше остальных, каменный домик, и на удивление он был совершенно не огорожен забором. Почему же это было именно так, Катя поняла чуть позже, когда к Надиру, то и дело подъезжали всадники на своих лошадях прямо к порогу дома. Да, забор им был бы совсем ни к чему.
        Надир Салтанов встретил Катю в том же игривом настроении, что и вчера вечером, выглядел он довольно бодро, и единственное что могло бы выдать в нем усталость от бессонной ночи, так это красные глаза и более ничего. Удивительным было и то, что здесь, в своем доме, горец относился к Кате с тем же трепетом, что и вчера на юбилее Билги Каримова, словно она была любимая маленькая девочка большого и сильного папы. И Кате хотелось как можно дольше прибывать в этом состоянии. Как же всё это было похоже на какую-то добрую сказку, случившуюся как будто неожиданно. А может, всё-таки не зря она поехала в Азию, не зря тряслась в поезде и злилась на весь мир? Где бы она смогла бы еще познакомиться с такими замечательными людьми, и испытать такие эмоции, увидеть такие бесподобно-красивые пейзажи?! Нет! Нет, совсем не зря. «Спасибо Роман Юрьевич, вы были абсолютно правы, на счет того, что мне просто нужно отдохнуть…»
Дом у горца оказался очень светлым и чистым несмотря на то, что это был дом одинокого мужчины. Убранство было более чем скромным, и складывалось такое впечатление, что хозяин здесь бывает не часто. Что, в последствии, и подтвердил Надир, отвечая на вопросы своей гостьи, правда отвечать он согласился только после того,  как  девушка угостилась вкуснейшим пловом с ароматными лепешками, и никакие её причитания о том,  что она уже завтракала,  Надир и слушать не стал. А когда Катя отметила прекрасные кулинарные качества Марселя,  горец и вовсе расчувствовался и как следствие разговорился. Да, не смотря на всю строгость к молодому человеку,  Надир,  всё же любил этого «бездельника». На вопрос Кати, где же сейчас находится молодой человек, Надир с наигранной неохотой ответил, что его воспитанник в горах. Так же девушка расспросила про Юнуса, который, к слову, оставив девушку на Надира куда-то уехал, даже не пытаясь напроситься на обед. Юнус, по словам Надира, был так же воспитанником горца, потерявший в детстве обоих родителей при сильном пожаре в кишлаке, после чего был отвезен в горный монастырь. Где он учился в одном классе с Марселем, и семья Милановых часто забирала его к себе домой.  Вобщем, Юнус превратился в тень Марселя. И, со слов Надира, этих двух «бездельников», до сих пор, приходиться держать в строгости и «постоянно»  наказывать, ну хотя бы за вчерашнюю выходку на вокзале.
После обеда Надир предложил Кате отправиться в горный монастырь. И каково же было её удивление, когда они вышли на улицу, Юнус безропотно ожидал их, сидя в машине. Где он был? Как он узнал, что именно сейчас нужно было подъехать?  И, вообще, кушал ли он сегодня, или же только находился всё утро за рулем? Катя невольно принялась вслух жалеть молодого человека, но горец тут же её пресёк, сказав, что не стоит этого делать. Что Юнус такой же джигит, как и другие, и не должен знать ни усталости, ни голода, ни жажды, ни жалости. И девушке это показалось совершено не справедливо и жестоко. Но, делать было нечего, всё равно к её мнению в этом вопросе никто не станет прислушиваться, как говориться, со своим уставом…
В монастырь добирались довольно-таки долго, наверно около двух часов по горным дорогам. Правда, Надир в отличии от Юнуса оказался замечательным гидом, и с удовольствием отвечал на все Катины вопросы. Несколько раз машина останавливалась, и они все вместе выходили размять ноги, тогда Надир показывал Кате разнообразные растения и цветы, подробно рассказывая о каждом зеленном кустике, как в заправский ботаник. Пару раз горец ловил скорпиона и один раз большую ядовитую змею, и тут же весело смеялся, когда девушка с визгом отскакивала прочь и пряталась за автомобиль, и даже Юнус в эти минуты позволял себе снисходительную улыбку. И вот, наконец, впереди показался сам горный монастырь – это было собрание нескольких зданий, уходящих прямо в гору, и составляя с ней как бы единое целое. Рядом, на горном плато, стоял большой загон, в котором паслись лошади, а дальше за самим загоном находилось длинное одноэтажное здание, в котором хорошо угадывалась та самая монастырская конюшня. Перед главным входом Катя, вдруг, замешкалась, она встревоженно спросила у Надира о своем внешнем виде и о том, как ей следует вести себя на территории монастыря. Горец тут же успокоил девушку, сказав, что рядом с ним она может быть в полной безопасности и вести себя совершенно естественно.
Самих джигитов в монастыре,  практически не было, по словам Надира, большинство из них ушли в горы. Остались только ответственные за хлопоты по хозяйству, животными и зелеными насаждениями. К слову, о насаждениях, их здесь было достаточно много, и вокруг каждой клумбы, каждого кустик суетились различные работники. На первый взгляд, казалось, что каждый из них был настолько увлечен своим делом, что присутствие девушки никого из работников не интересовало. Но, на самом деле, стоило только Надиру отвернуться, как тут же, тот или иной работник, с любопытством принимался разглядывать русскую гостью, и Кате показалось всё это очень и очень забавным. В какой-то момент Катя снова вспомнила о Юнусе, девушка хорошо видела, что они все вместе вошли во внутренний двор, но теперь его нигде не было видно, и на вопрос, где же тот может быть, Надир только нехотя отмахнулся рукой. Затем он взял в руки стоящий у ближайшей стены длинный деревянный прут, и принялся размахивать им вверх и вниз, рассекая и воздух с жутковатым визгом. И только теперь Катя заметила, что такие же прутья стояли по всюду, практически через каждые пару шагов. Для чего они могли бы служить, девушка и спрашивать не стала, она прекрасно всё поняла, наблюдая,  как с каждым взмахом Надир заводился всё сильнее, а в глазах рабочих появлялось все больше и больше страха. И вдруг из-за угла прямо на Надира с Катей вылетели Марсель Миланов на пару с Юнусом. Молодые люди говорили на своем языке достаточно громко и весело, и после каждой фразы заходились хохотом. Но увидев Надира, да и еще с розгой наготове, оба мгновенно поменялись в лице, Юнуса тут же, как ветром сдуло, а Марсель всё еще пытаясь улыбаться, поглядывал то на Катю, то на своего наставника.
- Я всё сделал, жеребец в загоне. Я еще несколько дней с ним поработаю, и можно будет продавать его Курбанбеку.
- Молодец, - снисходительно улыбнулся Надир. – Кстати по поводу Курбанбека, что ты делал у него в верхнем кишлаке на той неделе? О чем вы говорили?
 Марсель на несколько секунд смутился, но тут же снова принял свой обычный беспечный вид.
— Это  Юнус попросил, по-поводу  дочери Курбанбека, просто узнали что там и как.
- Ну, допустим, - недоверчиво произнес горец. - Но в следующий раз, чтобы не ходил один в верхний кишлак, сам знаешь почему. Понял? А это что такое? - горец вдруг размахнулся прутом и толи случайно, толи намеренно саданул молодого человека по окровавленной разодранной голени.
- Ой! Зачем вы так! – в ужасе вскрикнула Катя, она испуганно посмотрела на Марселя, но тот продолжал стоять так, словно ничего не произошло, может только его улыбка показалась девушке немного натянутой. – Надир! Зачем вы его ударили, ему же больно! Смотрите у него же кровь пошла! - И тут девушка застыла в недоумении: и Надир, и Марсель смотрели на неё с неподдельным удивлением, как будто она сказала нечто из ряда вон выходящее.
- Катюша! – осторожно заглядывая в глаза девушки, произнес Надир. – Катя, я в жизни никогда не бил моего Марселя! Я просто спросил его и всё. Марсель? Тебе, что действительно было больно?
- Нет, конечно, - произнес молодой человек, не переставая улыбаться, и Катю это возмутило еще больше.
- Да как так?! Марсель? Я же вижу, что тебе больно! Зачем ты врешь?! Для чего?!
- Тише, Катя, прошу, не надо так кричать. - Марсель, наконец, перестал улыбаться и занервничал - Прошу не позорь меня! Катя я джигит, а джигит презирает боль и смеётся в глаза смерти!
- Знаете что? – теперь девушка разозлилась. - Давай ты будешь этим самым джигитом как-нибудь не в моё присутствие. Хорошо? Как-нибудь без меня!
- Ну, ладненько, молодёжь, - вдруг весело рассмеялся Надир. – Пожалуй, я пойду, думаю вы сами как-нибудь здесь разберетесь. И, Марсель, зайди к лекарю, а то подцепишь еще заразу какую-нибудь.
И Катя снова, онемела, она проводила горца удивленным взглядом, не в силах вообще что либо, сказать – «что это было? Это значит, молодежь должна во всем разобраться, а кто всё это затеял? Нет! Это уже слишком!»
- Кать, ну, правда, всё хорошо, - Марсель как будто прочитал мысли девушки. – Ну, прости ты меня дурака такого. Просто я ушел в горы в шортах, а это очень опасно,  и теперь за мою рану родители будут ругать Надира. И так всегда: я веду себя безответственно, а получает за это Надир.
Катя, наконец, улыбнулась и попыталась дать молодому человеку подзатыльник, но тот ловко увернулся.
— Вот видишь, - рассмеялся Марсель. – теперь и ты меня хочешь побить!
- Так, что же делать, если ты сам на это напрашиваешься!? Покажи мне лучше вашу конюшню, я страсть как люблю лошадок, но только сначала к доктору!
Остальная часть дня прошла довольно быстро, накатавшись на лошадях по горной дороге, где Марсель продемонстрировал Кате несколько элементов джигитовки, поужинав в монастырской столовой, молодые люди вернулись обратно во внутренний двор. Работники тут же сообщили им, что Надир с Юнусом уже уехали домой, и что теперь Марселю придется самому вести Катю домой на местном автомобиле, который сразу же нужно будет вернуть обратно. Но Марселя это никак не смутило, нужно вернуть, значит, он вернет. Разве это сейчас важно? Сейчас, в данный момент, важней всего на свете для молодого человека, был восхищенный взгляд Кати. И как было бы хорошо если она была восхищена именно от того впечатления, которое он смог произвести на неё сегодня!
- Марсель? - уже совсем перед уходом, как бы опомнившись,  спросила девушка. - Я знаю, что джигиты первоклассные наездники, но я так же слышала, что они еще очень красиво танцуют, это правда? Вас учат танцевать?
- Да! Да, конечно! – воскликнул молодой человек, так словно давно ожидал этого вопроса. - Конечно, учат, да и как актер я обязан всё уметь. Пойдем, пойдём со мной скорей!
  Марсель схватил девушку за руку и быстро, словно куда-то опаздывая провел её через небольшое здание в следующий небольшой внутренний дворик. Усадив Катю на удобную лавочку, Марсель попросил подождать еще несколько минут, а сам тут же исчез. Вскоре откуда-то со стороны заиграла ритмичная азиатская музыка. Затем, совершенно синхронно в центр двора прошли несколько человек в национальных костюмах. Катя ни сразу смогла найти среди них Марселя, но уже вскоре он вышел в танце вперед. Катя смотрела на него, не отводя глаз, она восхищалась каждым его движением, удивлялась его пластичностью и чувством ритма. Конечно, остальные молодые люди ничем ему не уступали, но девушке казалось, что Марсель танцует так, словно в этом танце была вся его жизнь. И в какой-то момент Катя поймала себя на мысли, что начала влюбляется в этого безрассудного азиата. О, нет! Это невозможно! Ты с ума сошла, он же нерусский, подруга тебя никто не поймет! – говорил разум. Но сердце с каждым ритмом, с каждым тактом, наполнялось любовью.… А как Марсель двигался! Как он держал спину, как скидывал руки, имитирую взмахи орлиных крыльев, как искусно перебирал ногами! И даже когда танец закончился и Марсель упал перед девушкой на колени, она по-прежнему сидела, широко раскрыв глаза не в силах ни пошевелиться, не отвести от молодого человека взгляд.
- Ребята, спасибо! – поблагодарил молодой человек своих коллег, и те улыбаясь, каждый по очереди, потрепал парня по его взъерошенной шевелюре.
- Держись, брат, это был твой выбор…
Уже около дома Милановых Катя вспомнила эту фразу, но Марсель только махнул рукой и попросил девушку не думать об этом, сказав, что эта фраза совсем ничего не значит…