Глава4. Дорога

Дорога казалась бесконечной, несмотря на все ее разнообразие. Большая черная машина (Ури сказал, что это джип, и иная машина вообще не пройдет в тех местах, куда они собрались) легко и бесшумно неслась по дороге. Черный, безукоризненно укатанный асфальт дороги, делал езду приятной и легкой, а работающий в кабине кондиционер поддерживал воздух внутри прохладным. Через большие окна и лобовое стекло автомобиля мир снаружи не казался таким неприспособленным для жизни.
Портос уселся рядом с водителем: на заднем сидении устроились Арамис и д'Артаньян у окон, а Атос – посередине. С момента, когда было решено, что они примут участие в освобождении Рауля, и до момента, когда появился Арамис, граф произнес едва ли с десяток фраз. А с момента, как они разместились в кабине джипа, он и вовсе впал в отрешенное состояние. Товарищи поглядывали на него с беспокойством: Атос что-то задумал, они по опыту знали, что означало такое молчание.
Атос, несмотря на то что казался совершенно безучастным, все замечал и анализировал. С самого начала израильтянин пообещал, что дорога займет не менее пяти часов, что едут они в места, где очень жарко, а условия для выживания не самые благоприятные.
- Лучше всего проходить подготовку в пустыне, а Арава – самая подходящая для этого пустыня, - резюмировал он краткий экскурс в то, что ожидает друзей в ближайшем будущем.
- А выживают в этих учениях многие? - с непринужденным видом поинтересовался д'Артаньян, покручивая ус.
- Всяко бывает, - пожал плечами Уриэль. - Это же армия, а не игра в солдатики.
После таких слов, сказанных совершенно серьезным тоном, друзья поняли, что шутки пора отбросить в сторону.

Ури относился к числу людей, которые лишнего слова без причины не обронят, но дорогу он комментировал. Голос его едва доходил до графа, но накладывался на ощущения от дороги, создавая достаточно поверхностное впечатление от мелькавших за окном картин. Зелень полей, яркие цветовые пятна от живых изгородей, для которых использовалась бугенвиллия всех цветов и оттенков, постепенно сменялась светлой охрой выгоревшей травы. Кое-где, почти черные в свете яркого солнца, уходили вверх кипарисы. Дорога мягко шелестела под колесами мощной машины, от этого мерного звука тянуло в сон. Водитель включил какую-то музыку, с восточными напевами: " Иначе усну за рулем" - лаконично объяснил он.
После Беер-Шевы, крупного по израильским масштабам и довольно современного города, пейзаж стал меняться очень резко. Дорога пошла среди пологих холмов, на которых во многих местах рос густой, по меркам страны, лес. То тут, то там возникали отары овец, среди которых гоняли собаки или восседал одинокий всадник, закутанный в какие-то тряпки, отдаленно напоминавшие бурнус. Скопления жалких, из рифленого железа, строений, привлекли внимание друзей.
- Что это? – поразился Портос. - Это что, дома?
- Это жилища бедуинов, - без тени улыбки ответил Ури. – Им строят города, они возводят себе целые виллы, а рядом во дворе ставят свои палатки, в которых и живут. Очень немногие согласны на европейский образ жизни и на оседлое существование. Они не признают нашу медицину, пока не доведут себя или своих близких до состояния, когда помочь очень сложно. Они водят машины с шести лет, забывая, что автомобиль – не лошадь. Носятся по дорогам, не имя разрешения на вождение автомобиля, не зная правил, и становятся причиной ужасных аварий. Гибнут сами и других убивают. Они так и остались детьми пустыни, вольными и неуправляемыми.
- Пустыни? Разве это пустыня, - поразился дю Валлон.
- Это – пустыня Негев, - улыбнулся израильтянин. - Вон, видите те холмы, чуть покрытые чахлой растительностью? Таким был этот край весь, каких-нибудь 50 лет назад. С тех пор здесь нашли подземное соленое море. На этой воде научились выращивать много чего, и эти леса - в частности. У нас нет времени на то, чтобы пристальнее ознакомиться с достопримечательностями, да они нам сейчас ни к чему. У нас с вами задачи сложнее и опаснее.
- Далеко еще до этих опасностей? - неожиданно подал голос Атос.
Ури мельком бросил на него взгляд в зеркало заднего обзора: глаза прикрыл, но все слышит. А он думал, что граф дремлет… странный он, этот француз: вроде весь поглощен мыслями о сыне, а в то же время не теряет интереса к происходящему за окном. Но, тем не менее, он ответил:
- Часа четыре, не меньше. По 12-ой дороге было бы быстрее, но ее опять обстреляли с той стороны, так что ехать будем по этой. Пару раз остановимся: на заправках есть все, что нам понадобится, вплоть до ресторанчиков. Остановка в Араде: я хотел, чтоб быстрее было, ехать другим путем, а потом подумалось: а почему бы по дороге не показать вам и Мертвое море; вряд ли вы так скоро сумеете сюда попасть еще раз.
" Избави меня бог от этой жары!" - подумал про себя Арамис, машинально проводя рукой по лицу и с ужасом представляя, что ждет его нежную кожу вне спасительной кабины джипа. Но, похоже, легкой жизни не предвиделось никому из них: они поняли это, едва выйдя из машины на первой же остановке.
Город был расположен на вершине гор на высоте более 600 метров, а сразу за ним начинался спуск к морю. Воздух здесь был поразительно сухим, но, пока еще, не обжигал ни горла, ни кожи. Д'Артаньян старательно оглядывался по сторонам, как будто ждал угрозы, но все вокруг дышало миром и спокойствием. Они нырнули в спасительную прохладу ресторана, прятавшегося в низком строении у заправки. Впрочем, заправки транспорта выглядели достаточно стандартно в любом уголке страны: только логотипы у въезда были разные. Внутри было тихо и уютно: их быстро обслужили: к иностранцам здесь привыкли, а спутать с местным людом французов при всем желании было невозможно: уж больно выделялись они и своей выправкой, и своей аккуратностью в одежде.
Еда оказалась вкусной, а порции так велики, что Портос остался совершенно доволен. Покидать этот уютный ресторанчик не хотелось, прохлада и обильный завтрак располагали к отдыху. Ури не дали расплатиться за всех, и он, посмеиваясь, выложил чаевые, к которым присоединили наличность Атоса, с которым спорить было бесполезно: он привык расплачиваться за весь квартет.
- Атос, вы не в Париже, - тихонько сказал Уриэль, наклонившись к графу. - У нас любят широкие жесты, но у вас пока не открыт банковский счет. Наличность вам и вашим друзьям понадобится попозже, уже на территориях, откуда вам придется пробираться самостоятельно.
- Я знаю это, - графу явно не пришлось по душе подобное замечание. Но справедливость его приходилось признавать.
- Когда мы приедем на место я свяжусь со штабом, чтобы выяснить, что нового.
- Рауль жив, это я знаю точно, - Атос произнес эти слова, чуть прикрыв глаза и вслушиваясь в себя. - У нас с сыном давняя, прочная связь.
- Телепатическая? - насторожился офицер, но произнес это без всякой насмешки: то, что он знал об отношениях отца и сына Ла Феров, заставляло предполагать нечто необычное.
- Не имею представления, каким словом ее определить, но она существует. Пока Рауль жив, я жив и сам, - просто ответил граф. - Как все это происходит, как мы оказываемся каждый раз в мире реальном, в разных географических и временных точках, я стараюсь не задумываться.
- Но это так не похоже на вас, Атос! - поразился Уриэль. - Я успел узнать вас, как человека, всегда доискивающегося причины. Следствия вас, как мне кажется, мало заботят, - чуть улыбнулся израильтянин.
- В чем-то, вы, конечно, правы: в молодости, в бытность мою в мушкетерах, я не держал в голове мыслей о будущем. Своем. О том, что будет с моими друзьями я задумывался частенько, а боль от разлуки с ними не стала меньше от размышлений, - добавил он скороговоркой по-французски, но Ури понял. - Но в данной ситуации, - перешел Атос вновь на иврит, - я предпочитаю думать о будущем в контексте того, что нам предстоит.
- Это хорошо, что вы стараетесь говорить на нашем языке: так вам будет проще влиться в процесс подготовки.
- Для меня не проблема начать и думать на нем: словарный запас у нас с Арамисом достаточно велик. Д'Артаньян и Портос в этом плане меня немного беспокоят: у них живое воображение, но нет достаточной практики в изучении языков.
- А я, как не странно это прозвучит, уверен в том, что у них не будет проблем: д'Артаньян – солдат до мозга костей, он в армии будет в своей стихии. А барон привык к общению с простым народом, как бы не строил из себя барина. Настоящий барин у нас – это вы, господин граф. И как бы вы не старались, это у вас во всем проявляется. Не обижайтесь на правду, - попросил он, увидев, как нахмурился его собеседник.
- Я не обижаюсь: я просто раздосадован, - пожал плечами Атос. - Не лучше ли нам продолжить путь: вы сами говорили, что он не близок.
Это уже был не намек: указание на то, что откровенничать у Атоса охоты нет. Все встали из-за стола и вышли на улицу. Арамис осмотрелся: в небе он заметил одинокое крохотное облачко.
- Смотрите, смотрите! Теперь вы не скоро увидите тучки, - подбодрил его Уриэль. - Там, куда мы направляемся, это редкое зрелище даже зимой.
- Ури, вы нас в Ад везете? - не выдержал д'Артаньян.
- В Ад не в Ад, но места, близкие к нему, - без малейшей улыбки, со всей серьезностью, промолвил израильтянин.

С началом спуска настроение у французов резко изменилось. Дорога – крутой серпантин, так резко уходила вниз, что захватывало дух. С одной стороны скалы подступали к самому асфальту, с другой тянулись к нему гигантскими лапами и хвостами доисторических животных. Все молчали: чего стоит здесь вести машину видно было по напрягшейся спине Ури. Поворот следовал за поворотом, каждый раз открывая взору путешественников новый ракурс, а с ним и совершенно непохожую на спрятавшийся за поворотом пейзаж, картину.
- Ничего себе! - тихонько присвистнул д'Артаньян. - Да тут целое логово древних драконов было.
Водитель только усмехнулся краем губ, воздерживаясь от ответа. Ему ли не представлять, какие комментарии последуют дальше!
Атос, поглядывая по сторонам, заметил на вершинах скал странные цветы: из скалы торчал прямой, как лезвие шпаги, стебель, кончик которого пушился крохотными белыми цветами. " Какова же сила жизни, если она может прорастать здесь таким чудом", - мелькнула мысль и пропала, изгнанная резким торможением машины: дорогу не спеша переходил роскошный горный козел.
- Ах, ты, дьявол! - не удержался гасконец, в котором вдруг взыграл охотничий инстинкт. - Каков нахал! И не спешит.
- А куда ему спешить? Он здесь у себя дома, - ответил Ури. - С нашей стороны их полно, а вот египтяне их всех перебили: теперь на их стороне и кустика не осталось, биоцепочка прервана.
Уточнять, что за цепочка, не стали, потому что за очередным поворотом открылось зрелище настолько невероятное, что друзьям показалось, что они попали на другую планету.
С высоты в полкилометра было видно, как вдаль уходят гигантские валы белесых скал. Или застывшая в одночасье пена? Ближе к обрыву ослепительно блестела ровная, как зеркало, поверхность воды, в которой отражались окрестные горы. Во всем пейзаже присутствовало нечто инфернальное.
- Что это? - тихонько прошептал дю Валлон.
- Это места Содома и Гоморры, - глухо ответил ему Арамис.
Друзья, затаив дыхание, наблюдали за открывшейся панорамой. На горизонте розовато-сиреневой дымкой громоздились горы, на которых не было даже признака растительности: гигантские валы голого камня от почти белого до едва ли не черного цвета, казались, в легкой туманной дымке, набросанными чьей-то могучей рукой. Кое-где у их подножия виднелась россыпь крохотных домиков, словно та же рука оставила кучку светлого песка на темно-серых камнях.
Ближе следовали волны почти белого камня, чуть припорошенного песком: выпаренная соль. Только у подножия скал блестела вода. Вода была и слева, где одиноко громоздились с полдесятка отелей и неестественно зеленели газоны с торчащими на них пальмами и вездесущей бугенвиллией.
- Где мы? – д'Артаньян был впечатлен открывшейся ему картиной.
- Мертвое море. Вдали, на горизонте – Иордания. А мы – на израильской стороне. Тут и курорт, и заводы по переработке морской воды. К сожалению, море мелеет, не имея притока вод. В год – на метр.
- И вы, с вашими техническими возможностями, это допускаете? - пожал плечами граф, в очередной раз показывая, что он все слышит и видит.
- Тут все дело в политике и в прибылях, - неохотно ответил Ури. - Слишком большими деньгами ворочают здесь. - Хотите остановиться ненадолго? - спросил он, чтобы сменить скользкую тему.
- Нет, лучше продолжим наше путешествие, - ответил за всех Атос, переглянувшись с друзьями. - Я подозреваю, что нам предстоит увидеть еще много необычного. - Арамис, - он придержал друга за локоть, - вы уверены, что эта авантюра вам по силам?
- У меня нет выбора, Атос, раз речь идет о Рауле. Хотя, должен признаться, я слабо себе представляю, как можно жить при такой жаре.
- Можно! - улыбнулся граф. – Мальчишкой я уже бывал в этой стране, и какое-то время пожил в пустыне. Все на деле не так страшно, как представляется.
Арамис пристально всмотрелся в графа, но не нашел даже признаков иронии: Атос был полон надежд.
- Давайте нагоним наших друзей; они изрядно нас опередили, а бегать по такому пеклу все же не стоит, - Атос быстро пошел вперед, за остальными друзьями, которые, задрав головы, что-то рассматривали на вершине скалы, нависшей над их головами.
- Вот здесь она и остановилась, и обернулась назад, в сторону Сдома. И в ту же минуту превратилась в соляной столб, - услышали они голос Ури и, подобно д'Артаньяну и Портосу, тоже посмотрели вверх. Огромный камень, напоминавший очертаниями закутанную в хламиду женскую фигуру, мог быть только женой Лотта. Но интересен был не только этот камень, который людское воображение издавна наделяло судьбой несчастной любопытной женщины, а горы на этом участке скал. Гигантские драконьи лапы судорожно рыли каменистую почву, из последних сил стараясь продвинуть тело-гору. Мириады мелких камней грозили осыпаться при малейшем движении земли, а она здесь непрерывно вибрировала, сотрясаемая трущимися друг о друга тектоническими плитами. Человек здесь особенно остро ощущал свою ничтожность перед вселенскими силами, способными расколоть землю до самого слоя магмы. Выплеснувшаяся в результате страшного землетрясения жидкая земная плоть, так и застыла гигантскими плитами, нагроможденными друг на друга.
- Что это было? - тихо, не веря своим глазам, прошептал д'Эрбле.
- Скорее всего – гигантский метеорит. Он пробил земную кору и вызвал невероятное по силе землетрясение. Образовался разлом, который заполнила морская вода. Здесь когда-то было море – следы его видны по сей день: вы увидите это по дороге. Она проложена по дну бывшего моря. Мы с вами уже там, где некогда бродил Моисей. Хотя, честно говоря, это было еще южнее - ближе к Синаю. Наш путь лежит туда – к южным воротам страны. По сути, весь этот район – это морское дно меж двумя берегами. Слева - земли Иордании, справа - наши. И там – и там: горные хребты, образованные расходящимися волнами магмы. Так она и застыла, перемешавшись с поднятыми на поверхность породами. Тут для геологов – рай земной. Такого нигде больше на Земле не увидишь: даже американский Гран Каньон уступает по безжизненности этим горам. В этих местах постоянно всякие фильмы снимают – пейзаж инопланетный. Как на Луне.
- Поехали, - вдруг предложил заскучавший Портос: зрелище перевернутых гор навевало на него мрачные мысли. - Нам же еще не один час по этому дну тащиться…
- Тащиться мы не будем: я вам обещаю не меньше 100 км на трассе. Можно было бы, конечно, и самолетом, но мы подумали, что не стоит светиться в аэропорту, и, к тому же, переход от Ашдода к Синаю был бы слишком резким для вас. А так у вас есть возможность немного адаптироваться, - заключил Уриэль с улыбкой, но Атоса и Арамиса с д'Артаньяном не убедил: у всей этой поездки был тайный смысл.
Дорога лентой разворачивалась под колесами, убегала куда-то вдаль, за горизонт. Черный асфальт бесшумно струился впереди, покрытый водой: мираж манил прохладой. Бесконечные горы и холмы со срезанными вершинами – былые берега и острова неглубокого древнего моря тянулись по правой стороне, изредка оживляясь невысокими деревцами с воронкообразной кроной. С противоположной стороны нескончаемой грядой шли горы Иордании, а узкая долина перед ними была во многих местах засажена рощами финиковых пальм. Немногочисленные поселки и НИИ пустыни, чью территорию легко было узнать по громадным солнечным зеркалам – вот, пожалуй, и все, что создавало впечатление заселенности этих мест. А еще поражало обилие военных станций слежения: всякая, достойная внимания, вершина, была снабжена вышкой ПВО. Несколько раз на приличной высоте прошли истребители: где-то, в глубине пустыни, был аэродром. Они ехали почти два часа, и только недалеко от Эйлата, Ури завернул в Йотвату: киббуц, прославившейся своими необыкновенно удойными коровами. Там же они и пообедали, позволив себе почти час провести в прохладе ресторанчика.
- Как же люди тут живут? - недоумевал Арамис, которому казалось, что он дышит в раскаленной печи. – Это - за пределами сил человеческих!
- Не только живут, но и ни за какие пряники не хотят отсюда уезжать. Тут их дом, а доходы с продажи молока и молочных продуктов, которые тут же и производятся, уверяю вас, помогают забыть о жаре, - невозмутимо отозвался израильтянин. - К тому же, тут очень сухой воздух: это помогает переносить сильный зной. На такой жаре даже не потеешь. Надо только помнить, что нужно много пить: иначе не заметишь, как брякнешься в обморок от обезвоживания. Очень опасное состояние, должен вас предупредить.
В курортную часть Эйлата они не заезжали: объехали его и сразу поднялись в спальный город, за которым и начинался подъем в горы. Узкая, на две полосы, дорога, настолько крутая, что они сразу оценили возможности джипа. По левую сторону тянулся высокий проволочный забор, по правую вздымались горы, подступавшие к ней вплотную. Почти сразу к ним подъехал военный джип, из него вышел парень в полной боевой экипировке и с автоматом. Несколько слов, которыми он обменялся с Уриэлем, и машина французов, словно привязанная, стала взбираться по склону, точно следуя всем маневрам военного автомобиля. За его тонированными стеклами трудно было понять, сколько человек внутри.
Теперь напряженное молчание, которое воцарилось за спиной Ури, ясно показывало, что увеселительная часть поездки закончилась, и французы это отлично осознают. Впереди было неведомое, а мрачные камни, взбирающиеся все выше к небесам, говорили: " Не ждите чудес. Битва началась."