В деревне Гадюкино опять идут дожди

               Деревенские зарисовки
1. «Привет, Гадюкино».
2. Деревенский супермаркет или шоп вам так жить!
3. Священное животное гадюкинцев или не сотвори себе кумира.
4. Деревенский детектив или дывлюсь на нэбо да думку гадаю.
5. О государственном языке и валюте гадюкинцев.
6. О традиционном гостеприимстве гадюкинцев.

               В деревне Гадюкино опять идут дожди. Глава первая.
   
     За окном мелькали столбы, бесконечно бегущие за горизонт. Словно струны тянулись вдаль провода. Прохладный, утренний ветерок ласково шелестел листвою, тихо наигрывая нежную мелодию лета. Дорога, петляя, бежала куда-то далеко, к синей полоске неба. Кажется, ничего уже нельзя вернуть, пройден один виток, начинается новый, пугающий своей неизвестностью, одновременно манящий непредсказуемой новизной.
     Бесконечно дорогой сердцу каждого россиянина город остался позади, с первозданной красотой древних церквей и храмов, с шумными центральными улочками, стремительно проносящимися автомобилями, с многочисленными правами и обязанностями, держащего любого его жителя в узких рамках непреклонного закона. Каждый из его жителей закон понимает по-своему, но для большинства – это закон совести, самосовершенствования, стремления к лучшему в будущем. Именно эти чувства позвали меня в дорогу. «Здравствуйте, мне 19 лет, полна сил и желаний, мечтаю стать фермером», - прочла я журнале. Странно, разве эти строки написаны не мною, неужели, нет?
Нет, меня с автором этих строк разделял не только десяток лет, наличие высшего  и среднеспециального образования, но и пусть небольшой жизненный опыт. Какой целеустремленный человек, подумала я об авторе строк. В ее возрасте я терпеливо грызла гранит науки в сельскохозяйственном вузе и с чувством усталой обреченности гребла навоз в вольерах Московского зоопарка, еще не ведая, как далее сложится моя молодая жизнь. Жаль, но Джой Адамсон и Джеральда Даррелла из меня не вышло, видимо, не хватило энтузиазма и безрассудной преданности делу охраны животного мира нашей планеты. Ну, что ж, попробую себя в роли Джеймса Хэрриота, тем более, вторая моя специальность – ветеринарный фельдшер.
     Вот уже позади пятьсот с лишним километров, а передо мной, во всей своей красе раскинулась одноэтажными, бревенчатыми срубами обычная российская глубинка, мое новое место жительство. Ее незатейливо извилистые улочки, огибая многочисленные вереницы домов, новых и старых, опутывали их паутиной своих сетей. Гигантским муравейником живет деревня: гудит, как потревоженный улей утром, вымирает обжигающе жарким летним днем, для того, чтобы, проснувшись, посудачить о том, о сем прохладным вечером. Просыпается вместе с деревней, радуясь восходящему солнцу, благодатная Природа, распространяя повсюду живительные ароматы душистых трав, покрытых утренней росой, переливаясь звонкой песней жаворонка в степи, шелестя золотистыми колосьями спеющих хлебов. Пьянящий воздух, словно эфир, растворяет в себе все другие ароматы деревни: запахи парного молока и дымящегося навоза в коровниках, спеющих яблок и зрелых ягод на грядках, приторно сладкого запаха меда в потревоженном улье, свежескошенной травы на лугах. Радует своими всходами новый урожай: зеленеет, вспыхивая бело-фиолетовыми цветочками то тут, то там молодая картошка, ползет по грядкам, выбрасывая желтые фонарики завязи, тыква, тянутся к палящему солнцу, цепляясь за колышки, как за костыли, юные помидоры, краснея с каждым новым днем, одевается пышным зеленым нарядом капуста, прячутся под зеленым покрывалом листьев, робкие молоденькие огурчики. Все они, ровняясь стройными рядами ухоженных грядок, поют гимн Солнцу, источнику тепла и жизни, тянутся к его живительным, ласкающим лучам, заигрывая с гуляющим по бескрайним просторам ветерком, напевающим немудреную песенку: «Хватит спать, пора вставать, будем новый день встречать». Отвечая на их непритязательный призыв из своих теремов, появляются трудолюбивые хозяева: согнувшись к хлебосольной матушке-земле, черепашьим шагом движется в поле тетка Анюта, тяжелая жизнь скрючила ее в букву «Г», деловито закинув тяпку за плечо осматривает свои плантации Толик, прозванный за свою принципиальность «именем закона» - недолго он сегодня будет вкалывать, основной фронт полевой работы ляжет на плечи  его статной супруги Татьяны, соседка Нина с утра начнет перепалку с приятелем Васькой – кому сегодня выпадет трудиться на колхозных полях, отрабатывая пайки на бураки.
     Гулкое мычание раздается по всей деревне: то хозяйские Лызки да Рябки идут в луга, чтобы прохладным, летним вечерком порадовать своих владельцев белоснежным, пахнущим травами пенящимся молоком. Звенит, приглушенным эхом раздается за огородами перезвон колокольчиков, то Кеба, бывший лесник ведет небольшое стадо коз на выпас. Дрожит земля, прикрываясь рваным облачком пыли, поднимающимся из-под копыт лошадей: конюх погнал табун в степь. Дружной стайкой, деловито осматривая снаряжение соседа, направляются к озеру шумные мальчишки, у них одна забота – был бы клев сегодня хороший, да водичка теплой, чтобы искупаться. А Козиновка и Полесянка мелеют с каждым новым жарким днем, ведь дожди здесь нечастные гости летом. Предчувствуя жару, уходят на глубину лягушки, то тут, то там, со стороны берега раздаются радостные крики: «У, какая большая, тяни, не зевай!». Счастливый обладатель бычков и пескарей, размером с детскую ладошку гордо демонстрирует рыболовный трофей соседям. Уставшие, но довольные, вдоволь накупавшиеся, возвращаются мальчишки домой, чтобы, наскоро пообедав, найти себе не менее интересные занятия: прогнать соседских гусей с огорода, совершить набег на чужой сад, с целью оборвать там, как можно больше вишни, в достатке растущей в своем саду, до смерти напугав, гуляющих собственной компанией девчонок, щедро обжигая их молодой крапивой, а иногда юные гадюкинцы устраивают велосипедные гонки по бездорожью, невинными жертвами которых являются чужие цыплята и утята, мало знакомые с правилами дорожного движения.
     За всем этим терпеливо, до самого вечера наблюдает мудрое Солнце, одаривая всех желающих золотистым загаром, облупленными носами и слезающей, как у змеи во время линьки, старой кожей. Гремят ведрами трудолюбивые колхозники, таская их вечером на огороды: все живое просит влаги. Собирают в скирды душистую свежескошенную траву – будет сено буренкам к грядущей зиме. Призывно шелестит зеленеющей листвой лес, притягивая заманчивой прохладой, щедрым урожаем земляники и малины: только не ленись, и зимой тебе обеспечен   чай с душистым вареньем. Щедр лес, кормит он многочисленных своих обитателей: и кабаны, и лоси и лисица – все находят себе корм по вкусу. Петляющие, недавно проложенные юными Робинзонами лесные тропки выводят меня на солнечные полянки, где так приятно отдохнуть, сидя под красавицей березой, как заботливая мать, защитит она тебя от невыносимо палящих лучей, успокоит твою, истомившуюся в городской суете душу ненавязчивой мелодией  русского леса. Прикрыв глаза, устремленные в ясное небо, опускаешься на упругий ковер из лесных трав, сам того не желая, знакомишься с его обитателями: различными букашками. Они, не обращая на тебя внимание, куда-то спешат по своим делам, заполняя ими короткую свою жизнь, с утра до позднего вечера. Тревожно вскрикнет в лесной чаще птица, напоминая, что ты не один в лесу, где-то невдалеке послышится стук копыт, то, пересекая солнечную лужайку, спешит на водопой колхозный табун. Пора и тебе возвращаться. Работа не ждет. Деловито торопиться домой стая жирных белых гусей, бурно выражающая недовольство, если кто-нибудь посмеет к ним приблизиться свирепым шипением и метким ударом яркого клюва. Притаится дикой пантерой у частокола усатая Мурка в поисках случайно заплутавшего чужого цыпленка. Молниеносный удар когтистой лапой, и вкусный ужин ей обеспечен. Заливисто лая, сопровождает велосипедиста всклокоченный Шарик, по пути, клацая зубами у голой лодыжки, недовольно урча, если меткий удар ноги отбросит его в сторону.
     Вечерняя прохлада растекается по деревенским улочкам, приглашая на посиделки неуклюжих сельских баб. Лузгая семечки, они с удовольствием чешут языками, не оставляя без внимания последние деревенские новости: что сегодня в сельпо завезли, кто у соседа Толика плуг стащил, где можно от души напиться, к кому скоро гости из города заявятся. Едкая, всепроникающая придорожная пыль покрывается темной шелухой семечек, указывая проходящим, что здесь, как за столом переговоров тщательно перемывали косточки деревенские сплетницы, оставляя без внимания проблемы Чечни, выборов в Государственную Думу, разгулявшийся терроризм. Их, покрытые мхом умишки, гораздо больше интересует: сколько самогона получиться с полмешка сахарного песка, как усовершенствовать этот показатель, сведя, тем самым, издержки производства до минимума, где самогон хранить, чтобы соседи «не прознали и не позарились», когда придет машина со шмотьем, почем в этом году галоши? Мелькнувшие в разговоре слова «моцион», «инфляция», «валюта» вызывают на их задубелых лицах глубокую окаменелость, какую могут вызвать понятие «расчески», «зубной щетки» у папуасов Новой Гвинеи. Внешний вид тружеников села наводит на мысль, что в деревне серьезные затруднения с водой: цветастые юбки и бесформенные сарафаны пестрят незамысловатыми узорами из навозной жижи и мучной, въевшейся пыли, постепенно привыкаешь думать, что опрятные кофточки и чистенькие юбки будут на них смотреться также нелепо, как наряд от Кардена на рогатой буренке. Придирчиво оглядывают бабы спешащих на танцы в клуб деревенских девок. Какая из них в нонешнем году замуж выскочит, да кто на нее непутевую польстится, да как хозяйничать молодые станут – ничто не пройдет мимо их зорких глаз да чуткого слуха.
     Незаметно за сплетнями время летит. Вот уже гонит домой стадо буренок деревенский пастух. Заметалась ехидная бабка Татьяна, считающая себя по праву знатоком закона: за свою долгую тернистую жизнь испытала на себе его карающую силу, проведя несколько лет за решеткой. Умение брать, что плохо лежит, однажды подвело старуху, свидетелями ее неблаговидного поступка оказались не только колхозные поля, но бдительные сторожа.
- Что, Татьяна, Лызка твоя не вернулась? – сочувственно вздыхают бабы.
- Оть, чертова скотина заплутала, второй день балует.
- Это она быков у тебя пошла искать, - смеются бабы.
- Да, будь она неладна, стерва гулящая, - трясется от злости хозяйка не вернувшейся буренки и тяжело переваливаясь, словно жирная утка, ползет в сторону пастбища.
     Кудесница-ночь постепенно укрывает ночным покрывалом все вокруг, зажигает на небе звезды, убаюкивает ласковым ветерком все живое. Лишь деревенские Шарики неожиданно взбрехнут с разных концов деревеньки, распугивая редкие гуляющие парочки. В первые минуты наступающей ночи чувствуешь себя, как на краю света, цивилизация, несущая знания, опыт, далеко, а ты одна среди этой деревенской глуши. Находясь в непосредственной близости от людей, остро ощущаешь собственное одиночество, как далеки от тебя эти человеки с раздутыми проблемами. Так, наверное, чувствует себя индивидуум, выросший в цивилизованном мире и, нежданно попадающий в племя аборигенов, где естественное стремление homo sapiens к лучшему будущему разбивается о стену непонимания, где все светлое и прогрессивное тонет в океане тупости и ограниченности. Резервация аборигенов спит, для того, чтобы завтра, проснувшись, продолжить крутить это бесконечное колесо жизни, в котором они, всего лишь послушные винтики.       
               
                Глава вторая.

     Деловито стуча палками по пыльным дорогам и неся за плечами пустые авоськи, торопятся старушки за хлебом. Чуть опоздал, будешь смотреть на пустой прилавок, который озорно подмигивает покупателям грязными разводами. Мгновенно деревню охватывает дух соревнования, отовсюду, как пчелы на сладкое слетаются в супермаркет «Новая жизнь» обитатели многочисленных домишек, выстраиваясь в длинную очередь, напоминающую таковую за горячительными напитками во времена антиалкогольной компании.
- Вот, побачь, Карповна, чтой-то в белых бутылочках красуется? Ой, а цена-то какая, дюже высока.
- Осемнадцать тысяч, это, верно, олея подсолнечно, тильки дюже дорого, - старушки прямо глазам своим не верят.
- Лена, - спрашивают они толстую чернявую бабу, - Чтой-то у тебе в бутылочках?
- Что, читать разучилась, старая? Это – шампунь, голову седую мыть будешь. 
- От, батюшки, да за такие гроши я два литра самогона куплю лучше.
В ожидании хлеба, старушки от нечего делать глазеют на разложенный на полках товар.
- Мужики, не волнуйся, водка есть, а на закуску вам минтая мороженного привезут, - обещает очереди хозяйка товарного царства.
На полках супермаркета соседствует печенье «Южная ночь» и зубная паста «Поморин», электрические лампочки и сайра атлантическая, стиральный порошок с леденцами на палочке. Большой популярностью у местного населения пользуется изредка завозимая вареная колбаса «Докторская», уж не обессудьте, после ее употребления прямая дорога к местному доктору, который уже не первый год пытается установить засекреченный местной колбасной фабрикой химический состав этого изделия. И если вас смущает слегка позеленевший вид розовато-бурой массы с темными вкраплениями, вашему взыскательному вкусу предлагается водка «Золотая нива», которая ликвидирует пагубное влияние на ваш требовательный организм шедевра колбасоварения. В качестве закуски к выпивке вам сгодятся кильки в томатном соусе, внешний вид которых напоминает о необходимости природоохранных мероприятий. Если вам это окажется не по зубкам, угощайтесь зелено-желтым содержимым банки с зеленым горошком, если, конечно, непривычный цвет сего продукта не вызовет в вас сомнения по поводу его свежести.
     Установленные на витрине как рекламные буклеты пакетики с молотым перцем создают впечатление причудливого дизайна, оживляют ваш тоскующий взгляд своей новизной: каждый день они выкладываются в разном порядке, создавая впечатление повышенного спроса на этот товар. Как дар цивилизации российской глубинке супермаркет иногда светится белоснежным рулонами туалетной бумаги, в незатейливом окружении малочисленных банок кофейного напитка, который, впрочем, отнюдь не пользуется популярностью у местного населения, ведь, как правило, к нему необходим сахарный песок, который на здешних прилавках более походит на нежный песочек южного побережья Средиземноморью. «Я для самогона сахарок употреблю, чем на кофею переводить понапрасну», таково мнение знающего человека. Детишкам на потребу представлены ириски «Тузик» или «Забава», это действительно забавно, сколько времени потребуется для того, чтобы ирис был раздроблен крепкими молодыми зубками. Когда замечаешь на прилавках рис, начинаешь верить учебнику географии: Китай находится где-то далеко отсюда, настолько редко балуют дарами Востока неприхотливых гадюкинцев. Пшено, гречка, манка, поочередно сменяют друг друга на прилавках супермаркета, не позволяя им пустовать.
     Продукт, который всегда пользуется любовью у местного населения – свежий хлеб, машину с которым принято встречать, как автомобиль известного эстрадного исполнителя. Несмотря на столь африканскую страсть, уважением сей продукт сельхозпроизводства у гадюкинцев не пользуется, они не прочь подкормить им свою скотину. Если ожидание машины с хлебом становится невыносимо долгим, прямо у прилавка устраивается стихийное колхозное собрание, где местные жители отводят душу, перемывая косточки кремлевскому руководству. Временное отсутствие водки на прилавках супермаркета, исчезновение спичек, нездоровый вид серебристой атлантической сельди – в этих и еще многих неурядицах обвиняется Президент. Единственный грех, в котором он косвенно повинен – задержка с выплатой пенсий и зарплаты, но лидирующая заслуга в этом принадлежит местным властям.
     Притягивает к себе внимание полка с промышленными товарами, где вместо вожделенных галош и резиновых сапог, так необходимых в буднях на скотном дворе или полевых работах можно заметить модели дорогой импортной обуви, для приобретение которой у колхозников нет ни желания, ни финансовых возможностей. Наверное, эту модную обувку привезли в Гадюкино для того, чтобы местное население не забывало, что на белом свете есть не только райцентр, но и такие административные единицы, как Гамбург, Рим, Неаполь, Хельсинки и др. Предметы женского туалета, которые не часто радуют полки магазина своим присутствием, со слов продавца Лены кое-кто умудрялся использовать в качестве чепчиков для гадюкинских младенцев или, как авоську с целью ношения предметов небольшого размера. Призывно сигнализируют белые эластичные колготки, которые неплохо смотрятся на уборке навоза, и одновременно их обладательницы могут служить путеводной звездой темной, безлунной ночью. Будьте уверены, джентльмен, который решит поухаживать за красоткой в белых колготках, непременно попадет домой. И совсем неважно, что хоромы могут оказаться не его собственными. Местные жители, в которых до сих пор силен дух коллективизма, воспринимают буквально крылатую фразу: «все вокруг колхозное, все вокруг мое».
     Скромно расположились на прилавке шопа флаконы с туалетной водой фабрики «Красная заря». Само понятие «Туалетная вода» для гадюкинцев абстрактно. Во-первых, в местном туалете, деревянной будке с дыркой посередине, воды для смыва, как и самого смыва просто не существует, во-вторых, местные жители затрудняются в выборе времени применения сего продукта цивилизации: то ли до, то ли после, а главное, что смоешь этой туалетной водой, маленького пузырька не хватит даже на те едкие ароматы, распространяемые этим необходимым в обиходе сооружением. Поэтому, придется фабрике «Красная заря» исправить ярлык на товаре или увеличить тару в объеме, прибавив десяток лишних градусов. Преобразившись из туалетной воды в «Ароматы  деревни» сия продукция будет пользоваться повышенным покупательским спросом.
     Обилие коробок со стиральным порошком и ассорти из электрических лампочек, не убывающих со временем, наводит на мысль, что эти достижения цивилизации прошли мимо зоркого взора гадюкинцев. А, может быть, все дело в экономической прозорливости деревенских жителей, предпочитающих вывернуть лампочку у соседа, чем лишний раз тратиться. Цены в «Новой жизни» наводят на мысль, что к рыночной экономике мы движемся окольными путями.   


                Глава третья. 

     Деревня рыдала, рыдала громко с переливами, рыдала от души по безвременно ушедшему из жизни … поросенку. На поминки безутешная хозяйка созвала всех ближайших соседей. С надрывом в голосе произносились тосты за упокой души ушедшего из жизни в самом расцвете сил Васьки. Самогон лился рекой, смывая тоску и печаль. Лица гадюкинцев из пронзительно скорбных после принятия энного количества крепкого напитка превратились в блаженно довольные. И лишь хозяйка, оправдывая статус церемонии, с глазами, полными горьких слез, молча скорбела то ли по поводу кончины любимого Васьки, то ли из-за недостатка бодрящего напитка.
Увидев толпу гадюкинцев со стопками в руках, я решила, что помер сосед Василий.
- Помер, помер, наш Вася, - заголосила Нинка.
- Как же так, я его сегодня живым видела, когда Василий успел?
- Да после обеду, родимый, и помер. Уж как я его любила. Бывало приду с работы, сяду с ним рядом и за ушком почешу, а он давай хрюкать от удовольствия. Вот и отхрюкался, ангел мой, - после этих слов соседка грустно вздохнула, но даже эта благородная печаль не помешала Нине опрокинуть Нинке стопку другую самогона. – Он родненький больше в грязи любил валяться, так бывало, выпущу его во двор, а он всех курей от корыта отгонит и жрет, жрет.
Мое богатое воображение рисовало картины одну отвратительнее другой: сухой, жилистый сосед Василий, обновив свой старенький пиджачок грязными разводами, со смаком поглощает содержимое птичьего корыта.
- Нина, а где же вы его хоронить будете?
- Уже похоронила, вон у нужника ямка свежевскопанная. 
- Нина, как же вы мужа у сортира решились похоронить? – удивилась я.
- Да, какого мужа! Разве же, я по мужу так сокрушалась?! Васенька – поросеночек мой рябенький.
Столь трогательная привязанность деревенских жителей к обладателям розовых пятачков стала мне понятна после объяснений. – Как же мы без сала есть будем? Ой, лучше б, сама померла. Не хочу жить боле.
Страшная эпидемия свиного гриппа, прошедшая по Гадюкино, скосила не только соседского Ваську, но и многих представителей поросячьего племени. Везде картина была одинакова - безутешные от горя хозяева, сочувствующие им любители дармовой выпивки.
Не меньшим поклонением у деревенских жителей пользуются буренки. Для гадюкинцев это – источник душистого молока и дымящегося навоза. Каждый из них гордится рогатой красавицей и между ними идет негласное соревнование: какая корова больше молока даст. Мысль, что соседская корова плодовитее, иногда мешает жить.
По вечерам со всех крестьянских дворов  раздается призывное «тю-тю-тю» - то гадюкинские хозяйки созывают пернатых обитателей своих курятников: гусей, уток, кур, индюков, индоуток. Каждый вечер рачительные бабы ведут учет птичьего царства: не дай бог, цыпленка, утки не досчитаются. Виновные сразу же будут найдены: потерпевшие могли послужить закуской для выпивки или оказались жертвой голодных деревенских псов. Собаки представляют довольно таки разношерстную, разномастную массу, незнающую, что такое хозяйская ласка и забота. Из-за этого они готовы сожрать кого угодно, и как угодно. Иногда им удается угоститься из птичьего корытца, в лучшем случае сердобольные владельцы швырнут им корки черствого хлеба, на которые даже птицы не польстятся. Большинство из этих жалких друзей человека, могут служить при жизни и после ее окончания пособием для анатомического музея. В течении  своей нелегкой собачьей жизни они владеют лишь несметным количеством блох и вшей, к огромной радости последних. Рабочим со свиноводческой фермы нет необходимости убирать останки животных после забоя, они при грязном свинарнике долго не задерживаются. С подобострастным вожделением ждут деревенские Шарики и Жучки волнующего момента, когда состоится торжественный вынос тела очередного смертника. И право отдать последние почести невинно убиенному принадлежит предводителю дворянского собрания, чистокровной русской гончей Полкану. Не в большем почете у населения и полосатые Мурки, хотя, в отличие от псов, им изредка плеснут молока в кринки.
Ну, а все сливки достаются …ну, теперь вы сами знаете, кому, ради того, чтобы в один прекрасный день оказаться на столе у хозяев в виде свининки на ребрышках, холодца из свиных ножек, шкварчащего сала на сковороде.
Снежной зимой ли, жарким, знойным летом разъезжают на телеге владельцы гужевого транспорта, прямо владельцы шестисотого Мерседеса с такой гордостью и нескрываемым превосходством взирают они на пеших гадюкинцев. Окинут тебя лихачи сочувствующим взглядом, ощущаешь себя на своих двоих как верующий католик перед папой римским. Лошади здесь большие труженики: и поле вспахать и дров привезти – нигде без лошади не обойтись. Когда у счастливого обладателя пожилого жеребца без имени пропал верный друг, на ноги была поставлена вся окрестная милиция. Жестоким судом грозили вору стражи правопорядка. Белоснежный красавец был обнаружен недалеко от дома своего хозяина: конь сам вернулся к сытой жизни, высадив по дороге лихого всадника, решившего прокатиться на нем в соседний населенный пункт.

                Глава четвертая.
     Сегодня Гадюкино не спит, оно в смятении. Злостные воришки завелись в Гадюкино, население в ужасе. Обсуждение поимки воров занимает центральное место в деревенских пересудах. Гадюкинцы готовы с граблями и вилами защищать свой урожай. За привычной в деревне вечерней стопкой разрабатывается стратегический план вывода грабителей «на чистую воду».
- Слухай, Дмитрич, в засаду пойдем. Давай у Семена, там уже урожай поспел – вилки капусты так и прут, да бульба богато уродилась.
Заседающие в Петькиной бане постепенно пришли к соглашению. – Пойдет Петька, Семен и ты, Митрич, - возражающих не было.
- А вдруг их там целая банда?
- Шо ты гутаришь, испугалась бы банда Нюрки Пальчиковой!
- Да, этой карги любой испугается, она же, як собака кидается на всих.
Темный звездный вечер  опустился на землю. Луна разбитой тарелкой маячила на небе. На задворках гадюкинские мужики сидели в засаде. Вылетели на ночную охоту комары, нудно жужжа прямо в ухо мужикам. Начали вечернюю перекличку деревенские псы, провожая визгливым лаем одиноких путников. Гасли один за другим окна в домах, погружая окружающее в кромешную тьму. Гадюкинские власти восприняли буквально лозунг: «Экономика должна быть экономной». В деревне экономят на всем, в том числе и на освещении. Редки в деревне действующие фонари, чаще фонари появляются у гадюкинцев под глазами, оттеняя их и без того темные от пыли и грязи лица. Всякая гадюкинская семья позаботилась о том, чтобы в ее владениях вечером и ночью царила кромешная тьма, это неслучайно. Грабли, вилы, дырявые ведра, корыта, миски разбросаны по двору словно денежные ассигнации в период их обмена. Так, что, сначала злоумышленник, нагрузившись хозяйским добром и довольный промыслом, пробирается в условиях отсутствия видимости, от души получая щелбан по крепкому лбу граблями, затем вилы оставляют свой след на костлявой спине нарушителя. А потом воришка сможет сполна угоститься, нырнув с головой в корыто с омерзительными остатками куриной трапезы, щедро перемешанными с птичьим пометом. После полученного удовольствия на следующий заход любитель дармовщинки соберется нескоро.
Незабвенная любовь гадюкинцев к чужому добру была устойчиво привита еще коммунистическим режимом. Воровство для гадюкинцев – обычное дело, только здесь это по другому обзывается. Воруют все: тащит сторож Митька со свинофермы мешки с пшеницей, для того, чтобы потом загнать их за бутылку, воруют старушки картофель с колхозных полей, хотя у самих точно такая же бульба растет в огороде, обрывают гадюкинские бабы чужие вишни, несмотря на то, что в собственном саду вишня тоже плодоносит.  Ну, а примером всем служит молодой представитель гадюкинской администрации, его поймали на месте преступления, на чужом картофельном поле. Выяснилось, что свое свободное время он тратил не ради того, чтобы окучивать чужой картофель.
Приходится радоваться, что в Гадюкино нет таких суровых законов, как в Турции, иначе почти все взрослое население ходило бы с отрубленными кистями рук, облепленные с ног до головы навозной жижой.
Гадюкинцы терпеливо сидели в засаде уже не первый час. Становилось прохладно, заговорщики тихо матерились. Их клонило в сон. Луна полностью открыла желтый лик, трудолюбиво освещая окрестности. На края картофельного поля заколыхались кусты, слышно было равномерное пыхтение. Наконец, пришла долгожданная радость.
- Кажись, один. Ну, держись, гад! – с палками и граблями на перевес компания рванула на шум.
Далее все происходило, как в гангстерском фильме, только вместо огнестрельного оружия  было использовано оружие пролетариата. Временами звучала ненормативная лексика, раздавались вздохи и стоны. Пройдя хорошей барабанной дробью по спине воришки, в темноте мужики пытались рассмотреть лицо правонарушителя. Им оказался нигде не работающий Ленька Макарычев. От расплаты его не спасли ни высшее образование, ни просьбы о помиловании. Диплом инженера некоторое время выгодно выделял Макарычева из всей серой массы гадюкинцев, но нескрываемая им страсть к алкоголю превратила его за несколько лет из благополучного специалиста в хорошо известного героя Михаила Булгакова. Неудивительно поэтому, что на президентских выборах он отдал свой голос за Жириновского, ведь только этот кандидат обещал продавать водку на каждом углу по прежней цене.
Картошка Семена была спасена, Ленька успел выкопать только четыре куста. Гадюкинцы не обременяют местных стражей правопорядка работой. В душе каждый житель считает себя сыщиком и судьей одновременно, при желании можно превратиться в прокурора и палача. Силами местных жителей удалось раскрыть в Гадюкино преступление века: похищение из колхозной кассы 1,5 млн. рублей. На это раз отличился деревенский наркоман – Фердинанд. Отчаявшись найти в этой беспросветной глуши любимое зелье, он собрался в вояж, но предварительно решил поправить свое материальное положение. В собственной хате, на окраине деревни, он словно пасьянс раскладывал денежные купюры разного достоинства, за этим увлекательным занятием его и застали разгневанные односельчане. Я думаю, не стоит говорить о тех чувствах, которыми руководствовались гадюкинцы, новоявленный миллионер лишил всю деревню компенсации за проживание в радиоактивной зоне. От чудовищной расплаты Фердинанда спасли представители правопорядка, увозя его в казенный дом. 

                Глава пятая.

     Каждый гадюкинец с малолетства знакомиться с великим и могучим русским языком, но не он становится родным и понятным для местных жителей. Гадюкинские Ушинские и Макаренко прилагают немало усилий к тому, чтобы твердолобые местные школьники выражались, используя нормативную лексику. Для того, чтобы понять разговор гадюкинцев, необходимо задействовать всю свою фантазию, а также воспользоваться недешевыми услугами переводчика из «новых русских», почти каждый из которых в совершенстве владеет гадюкинским языком.  По этой простой причине в Гадюкино не читают книг, а в газеты заглядывают лишь для того, чтобы ознакомиться с программой телепередач. Большинство произведений мировой литературы остаются неизвестными для гадюкинцев. Это несправедливо, ведь согласно действующей российской конституции, «… все граждане имеют равное право на образование», на ознакомление с великим наследием литературного творчества. Как сказал бы вождь мирового пролетариата: «Искусство принадлежит народу». Поэтому, необходимо узаконить гадюкинский язык. За этим событием последует избрание своего гадюкинского президента, установление государственных границ, в рамках действующих местных законов, определяющих права и обязанности граждан, а также признание Мировым сообществом нового суверенного государства.
Политические пристрастия гадюкинцев обозначить несложно, в то время, когда вся страна движется по демократическому пути развития, гадюкинцы свое будущее неразрывно связывают с коммунизмом. Между нами, сторонними наблюдателями, весьма трудно предположить, что местный электорат внимательно изучал труды классиков марксизма-ленинизма.
Каждому суверенному государству нужна своя валюта. В Гадюкино эта денежная единица существует ни один десяток лет … без нее не обходиться ни одно мероприятие. Несмотря на мировое колебание доллара и евро, о существовании которых в Гадюкино «чевой-то там слышали», курс этой денежной единицы всегда стабилен. Отсюда понятие «инфляция» для гадюкинцев абстрактно. Наличие своеобразного эквивалента благосостояния местных жителей определяется уровнем урожая бураков (для незнающих поясняю – кормовой свеклы), а также присутствием в торговом ассортименте дрожжей и сахарного песка. Каждый гадюкинец с детства знаком с рецептом ее материализации, устоявшаяся семейная традиция передается из поколения в поколение.
Каждый божий день, пересекая государственную границу, связь с внешним миром, поддерживает гадюкинский автобус. Глядя на него, начинаешь верить, что «автомобиль – не роскошь, а средство передвижения». Автопарк Гадюкино давно требует обновления, так, как единственное имеющееся в наличии транспортное средство  неоднократно являлось участником дорожно-транспортных происшествий. К счастью, во время последнего никто из гадюкинцев серьезно не пострадал, если не считать потери нескольких зубов, а так же, как было установлено позже, крепость ребер коренных жителей, оставляла желать лучшего.

                Глава шестая.

     Заходя в большинство гадюкинских дворов, вы рискуете быть укушенным косматым шариком. Ежели он на прогулке, смело заходите в хату. Здесь вам всегда рады, особенно, если у вас припасена бутылочка самогона. Непьющие гадюкинцы – такая же редкость, как говорящий медведь. В сенях вас удивит обилие мисочек, плошек, кастрюлек, чаще немытых, со слоем многолетней сажи.
Летом в хате невыносимо жарко, поэтому двери почти все время открыты. Большие, отливающие перламутром жирные мухи с хозяйским видом дегустируют нехитрую снедь: хлеб, картошку на сковороде, дары собственного огорода, политых неопределенного цвета жидкостью, напоминающего по запаху машинное масло – продукт местного производства. На столе нашли себе место вареные яйца, перья зеленого лука. Вам также предложат откушать прошлогоднего сала из погреба, отдельно на блюде для дорогих гостей вам поднесут национальное кушанье гадюкинцев – кровь, смешанная с мукой и пожаренная на сале. Чтобы вас с непривычки не стошнило, деликатно напомнят о принесенной вами же бутылке горячительного напитка. Во время трапезы не мешайте назойливым двукрылым дегустировать угощение и не расстраивайтесь, если на сковороде, вместе с жареной картошкой вы заметите соломинки или пыль, явно навозного происхождения, гадюкинские хозяюшки редко моют руки перед готовкой пищи. Но не волнуйтесь, долгие часы бдения в сортире вам не грозят, не забывайте лишь сопровождать трапезу очередной стопкой. По этой самой причине гадюкинцы не страдают гельминтозами, так как, самогон убивает не только микрофлору кишечника, но и всех его обитателей. Если у вас плохое зрение, не забудьте надеть очки, чтобы, не дай бог, не подцепить с очередной порцией пищи жирную жареную муху. Вероятно, это изысканное лакомство пришлось бы по вкусу представителям черного континента, где принято употреблять в пищу жареную саранчу. Едят гадюкинцы с одной тарелки. Ежели вы, памятуя городские привычки, попросите себе отдельную, на вас посмотрят удивленными глазами.  Но, даже, если вам пойдут на уступки, нелишне будет выяснить, кто до вас ел с нее? Тарелки в Гадюкино моют только по большим праздникам, а в повседневном применении их облизывают до первоначальной чистоты. Так, что, если вы человек небрезгливый, вам, пожалуй, все равно, откуда есть и как.
Зимой бережливые хозяева не всегда топят, заходя в хату, не принято раздеваться, иначе будете стучать зубами или схватите легкую простуду. Двери в хатах украшены серебристым инеем, трудно сказать, где узор более привлекательный, внутри или снаружи? Утром вы не поставите хозяев в неловкое положение, если неожиданно постучите в дверь. Спят в Гадюкино, утепляясь на ночь, зимой не снимая валенок. Пренебрежение правилами личной гигиены приводит к тому, что гадюкинцы расстаются со своими зубами в молодом возрасте, у некоторых остаются из резцов только два, что придает им портретное сходство с длинноухим героем «Ну, погоди!». Лишиться зубов в Гадюкино возможно и по причине обиды, которую на вас может затаить сосед. Есть в гадюкинцах что-то от крутых парней с Дикого Запада. Не верьте утверждению, что «алкоголь вреден для здоровья». Глядя на местное население, этого не скажешь, ведь все важные решения ими принимаются после распития любимого самогона.
Отличительная черта почти всех гадюкинцев – любопытство, граничащее с нарушением суверенного права граждан на личную жизнь, проходя под окнами у односельчан, гадюкинец непременно поинтересуется, а что там происходит у соседа?  Отсюда, гадюкинцы – находка для шпионов. Со времен партизанской войны здесь живет любовь к кличкам: в деревне есть один «Меткий глаз», Хваня (мне настолько понравилось это имя, что я назвала им любимого поросенка), Гуньки, Зухи, Кеба, Фердинанд, «Белоножка». Такое ощущение, что ты попал в воровскую малину. Новости здесь распространяются со скоростью звука, невозможно что-нибудь сделать, чтобы об этом нее прознали окружающие.
А напоследок вы, может быть, спросите: где же эта деревня Гадюкино находится? Только не ищите ее на карте, бесполезное занятие. Лучше берите билет в неизвестном направлении, садитесь на поезд и выходите непременно не на той станции, куда вами был взят билет. Ну, а далее, идите прямо, куда глаза глядят…
А там рукой подать до объекта вашего поиска. Счастливого вам пути!

                1998 г. под редакцией 2010 года.