17-Сатурн спецзадание-3

                17-САТУРН – СПЕЦЗАДАНИЕ – часть третья

                (семнадцатый и пока последний рассказ из серии Спасатель)


    В своей каюте он увидел Алёну – она сидела с ногами в кресле и читала какую-то книгу из его библиотечки.
    - Ну, что, - спросила она, - не дал девушку в обиду?
    - Дело не в ней, - ответил Сергей. – Не терплю хамства.
    - А ведь девочка влюблена в тебя по уши.
    - Что-о?!
    - Да-да. Я это поняла ещё на Луне, когда она впёрлась в твой номер. Помнишь?
    - Это когда?
    - Сразу после того, как ты вытащил их из той ямы.
    - Мы вытащили…
    - Я – не с счёт. По крайней мере, для неё. Но ещё на Луне я её предупредила, что тебя не отдам. Видимо, не поняла – напросилась к тебе в экипаж.
    - Да, уж, напросилась, - вздохнул Гудков. – Мучиться с ней придётся. Как бы дров не наломала. Гонору – выше крыши.
    - Не гонор, а влюблённость.
    - Господи! Да, я ей в отцы гожусь!
    - А знаешь, я в своё время влюбилась… Он мне не то, что в отцы годился… Дедушка…
    - Ну, и…
    - Вовремя остановились.
    - Он или ты?
    - Он.
    - А…
    В дверь постучали.
    - Да! – ответил Сергей и отсел от Алёны.
    На пороге появился Ли Фу-ань.
    - Здравствуйте.
    - Что случилось, Ли? Только не говори мне про второго пилота!
    - Нет, я по личному… Командир, можно мне раз в четыре – пять дней выходить на связь с Землёй?
    Гудков вспомнил лицо девушки Ли – прекрасное лицо восточной девушки. Особенно её раскосые глаза. «До чего же восточные девушки в молодости красивые!», - Он не глядя нажал кнопку вызова радиорубки.
    - Слушаю, командир!
    - Курт, я разрешаю бортинженеру связь с Землёй в любое время, кроме позывных: Земля-15 и Земля-8.
    - Понял. Кроме Земли-15 и Земли-8.
    - Спасибо. Как там в рубке?
    - Не прослушивал.
    - А ты периодически прослушивай. Особенно, если на вахте второй пилот.
    - Понял.
    - Молодец, - Гудков пересел на подлокотник кресла, в котором сидела Алёна. – Передавай своей Су от нас с Алёной привет. Так, Алёнка?
    - Да. И самые наилучшие пожелания.
    - Спасибо, командир.
    Когда окрылённый Ли вылетел из каюты, Алёна обняла Сергея и спросила:
    - Этот приказ ты отдал из-за того, что я на борту?
    - Нет, - ответил он. - Не обижайся. И вообще, давай не будем вызывать у экипажа зависть.
    - А я не член твоего экипажа?
    - Н-нууу…
    - Я – женщина! А женщин вы на корабле не жалуете.
    - Не жалуем, - вздохнул Сергей.
    - Хорошо! Это наш с тобой последний совместный рейс.
    - Крайний!
    - Нет, Серёж, последний! У нас будет ребёнок.
    - Ч-ч-чё-ооо???
    - Да. Это, иногда, случается, когда люди любят друг друга. Вот это и случилось на Луне.
    - Значит, у нас будет лунатик?
    - Или лунатичка, пока не знаю. А узнаем, когда вернёмся из этого задания.
    - Хм, - усмехнулся Сергей, - похоже, Керк это предвидел…
    - Керк?!
    - Он перед стартом мне сказал, что забирает тебя из спасателей к себе.
    - Зачем?
    - Затем, что только ты умеешь распознавать скрытых галирян у нас на планете.
    - Он так и сказал?
    - Нет. Попросил. И попросил, чтобы я ему помог в этом. Вот только боюсь, как бы наш второй пилот чего-нибудь отчебучила, что-то такое от чего у нас волосы на голове встанут.
    - Серёж, ты серьёзно?
    - Более чем. Вся надежда у меня на Ли, штурмана Игоря и первого наблюдателя Валерия. Кстати, что ты читала? «Похождения Ходжи Насреддина»! И до какого места дочитала?
    - Когда Ходжа спасает свою Гюльчжан.
    - Мне тебя спасать не надо – я тебя просто сберегу. Чего бы мне это не стоило. Люблю тебя…
    - Командир, - доложил радист Гудкову, - вышли из зоны Юпитера, связь закончил. Через шесть недель входим в зону Сатурна.
    - Спасибо. Отдыхай.
    - А…
    - А если что, то вахтенный тебя заменит. Кстати, кто сейчас на вахте?
    - Грубер.
    - А-а-а… Ладно. Отдыхай, - Гудков закинул руки за голову и лёг на кушетку. «Ну, пока эта девушка не преподнесла нам особых сюрпризов, кроме демонстрации своих нарядов. Даст Бог и дальше так будет…»

    Сергей зашёл в штурманскую рубку для очередного нанесения прокладки курса и записи в бортовой журнал. Вдруг пол под ногами дрогнул и на него навалилась, как минимум, трёхктратная перегрузка. Он устоял на ногах благодаря тому, что ухватился за косяк двери. Однако перегрузка продолжала нарастать. Спасатель опустился на четвереньки и, собрав все свои силы, через две минуты добрался до пульта связи – всего-то полметра.
    - Рубка…, - выдавил он из себя.
    Молчание.
    - Рубка!!
    - Отв… вечаю, - раздался сдавленный голос Луизы.
    - Сбрось!!
    - Ч-т-то?!
    - Сбрось!!.. Пе-ре-груз-ку!
    Через мгновение его тело стало лёгким, как пушинка, и он чуть было не взлетел к потолку.
    Войдя в рубку управления, он увидел в своём кресле распластанную Луизу Грубер с вытаращенными глазами. Гудков поднял её из кресла и встряхнул.
    - А?..
    Он встряхнул её ещё раз.
    - Ой!
    - В чём дело?!
    - Пр…
    - Что?!!
    - Предупрежде-ние.
    - Какое?!!
    - Рой…
    - Какой?!! – Гудков тряхнул девушку так, что у неё клацнули зубы.
    - Б-было предупреждение о внесистемном метеоритном рое.
    - Параметры?! - рявкнул Гудков.
    - Там… в записи…
    Гудков отпустил её и включил внутреннюю связь:
    - Командир – экипажу! Доложить о состоянии!
    - Наблюдатели – норма, - отозвался Валерий – старший группы.
    - Инженер и механик – норма, - раздался сдавленный голос Ли.
    - Шт… штурман – н-н-норма, почти…
    - Радист?
    - М-м-ма-а-а…
    - Лазарет!?
    - Нормально. Бригаде специалистов требуется медпомощь.
    - Серьёзные травмы?
    - Не очень.
    - Иди сначала к радисту, разберись с ним.
    - Хорошо.
    Гудков повернулся к Луизе:
    - Как вы посмели начать манёвр без предупреждения, да ещё с такой перегрузкой?!
    - Но… ведь… предупреждение…
    - А о противометеоритном оружии на корабле вы что-нибудь слышали?!
    - Не… да.
    - Понятно, Сергей включил последнюю запись радиообмена, монотонный голос робота забубнил:
    - Кораблям на трассах: 4, 5, 6 Юпитер – Сатурн предупреждение о внесистемном метеоритном рое. Параметры… Принять меры по уклонению.
    Гудков выключил запись.
    - Мы по какой трассе идём?
    - По… н-не знаю…
    - Мы идём по трассе номер два, это двадцать миллионов километров от края опасной зоны!
    - Я… я…
    - Значит, так…, - Гудков потёр подбородок, - от управления кораблём – отстраняю! От несения вахты – тоже!.. Так… Домашний арест. В рубке не появляться! Маршрут по кораблю: каюта – кают-компания – каюта. Если понадобится – врача вызывать к себе в каюту… Всё! Марш из рубки!!! Гудков посмотрел на поникшую фигуру Луизы, когда она выходила из рубки.
    - Дура, - подумал он, - а твой отец – дважды дурак, что поддался твоим уговорам и пристроил тебя в космос, да ещё пилотом. Сама убьёшься – не жалко, но ведь ещё и других за собой на «тот свет» потащишь…
    Гудков сел в своё кресло и осмотрел пульт управления – все параметры были в норме. «Ну, и слава Богу!»
    На ужин пришли все, кроме Луизы Грубер. Гудков, войдя в кают-компанию, осмотрел присутствующих. Больше всех пострадала бригада специалистов по спутникам: Поль Матье баюкал загипсованную левую руку, Жак Тиссон сидел неестественно выпрямившись – на шее у него был «фиксирующий воротник Шанца», а рядом с Вальтером Гриссо стояла самодельная палка – под штаниной комбинезона угадывалась повязка. У штурмана левый глаз был в шикарной фиолетовой окантовке, у радиста на лбу красовалась глубокая поперечная царапина; Ли вставая для приветствия командира, держался за живот. У остальных видимых повреждений заметно не было. Гудков занял своё место и махнул рукой, предлагая всем садиться, покосился на пустое место второго пилота и пробормотал:
    - Кое-кому не мешало бы посмотреть на результат своих «художеств»… Всем приятного аппетита… С разрешения медицины, - он посмотрел на Алёну, - в качестве анестезии и снятия стресса не возражаю, если кто-то захочет выпить в меру желания и возможности. Больше таких «скачков» не предвидится… По крайней мере, до зоны Сатурна.
    После ужина Гудков вернулся в рубку, переключил всю связь на себя и запросил компьютер о времени выхода на орбиту Сатурна. На дисплее появилась надпись: «1008 часов».
    - Шесть недель, - подумал Гудков. – Ну, что ж, придётся покрутиться на орбите, пока все «калеки» встанут на ноги.
    - Разрешите, - раздался сзади голос штурмана.
    - Да!
    - Командир, до Сатурна мы дойдём за…
    - Одну тысячу восемь часов – шесть недель. Хочешь предложить сбросить скорость?
    - Да.
    - Думал об этом, но не хочу сейчас тормозить даже при самой минимальной перегрузке. Лучше подольше покружимся на орбите планеты.
    - Тоже вариант.
    - Раз уж ты здесь, прими на время вахту, а я схожу в лазарет – узнаю, как состояние наших раненых, - Гудков поднялся и посмотрел на штурмана. – Красавец!
    Игорь осторожно дотронулся до синяка:
    - Ничего. Пройдёт.
    - Давай, дежурь, - Сергей хлопнул Игоря по плечу и вышел из рубки.

    - Можно? – Сергей приоткрыл дверь лазарета.
    - Да… Нет!
    Гудков выскочил в коридор, но краем глаза успел заметить на операционном столе, лежащую на животе Луизу – вместо кожи на спине у неё была кровавая корка. Алёна вышла в коридор.
    - Что с ней? – спросил Гудков, кивнув головой на дверь.
    - А ты не успел заметить?
    - Успел.
    - Сильное кровотечение. Она думала, что пройдёт, но не прошло. Не знаю, как она сама добралась до лазарета. Терпеливая девушка.
    - Эта терпеливая вывела из строя половину экипажа!.. Ты сама-то как?
    - Я в это время лежала, так, что мне повезло. А ты?
    - Да, мне-то что…
    - Ну, да, ты же у меня железный.
    - Ладно. Когда она поправится? – спросил Сергей, и заметил, что дверь приоткрыта.
    - Постельный режим, как минимум, три недели. Я оставлю её в лазарете.
    Сергей заглянул в щёлку двери и громко сказал:
    - Лучше бы до возвращения на Землю! – поцеловал Алёну в щёку и пошёл в рубку.
    Когда Гудков вернулся в рубку, штурман сидел за своим пультом, щёлкая клавишами счислителя пути. Заметив Сергея встал и вытянулся в «струнку».
    - Ладно, - Гудков махнул рукой, - не до субординации. Всё в норме?
    - Да. Уточнил время подхода к Сатурну. С учётом манёвра второго пилота, на орбиту выйдем на двести сорок часов раньше.
    - Десять суток… Хорошо. Спасибо, Игорь, - Сергей ещё раз присмотрелся к синяку. – Зайди-ка ты, на всякий случай, в лазарет. Пусть Елена Ивановна тебя посмотрит.
    - Хорошо, командир.
    Гудков сел на своё место и посмотрел на график связи – до очередного сеанса оставалось пять минут. В принципе, сверяться с графиком не было никакой надобности – автоматика в нужный момент подала бы звуковой сигнал. Гудков, хоть и доверял ей, но… «Автоматика – автоматикой, но и её надо проверять», - вспомнил он слова своего первого инструктора.
    Через пять минут Гудков передал:
    - Я – С-808, Земля-8, на связь!
    - Земля-8, отвечаю С-808-му.
    - Иду по трассе – два к Сатурну. Выход на орбиту рассчитываю через 768 часов.
    - Принял, я – Земля-8. Конец связи.
    - Я – С-808, конец связи.
    Сергей откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и расслабил мышцы – мышцы слегка побаливали после резкого манёвра. Это было неприятно, но не страшно. Натренированный организм сам справится, только не надо ему мешать. «Как там Алёна? Сказала, что всё нормально, а на самом деле? Дурак, не спросил – в каком направлении была перегрузка!». Он открыл глаза и вызвал бортинженера:
    - Ли!
    - Слушаю, командир.
    - Не спишь?
    - Нет.
    - Можешь проверить, как там наши спутники, после этого «кульбита?»
    - Этим и занимаюсь.
    - Молодец. Спасибо (Господи!.. И Свен, спасибо вам за этого парня!).
    - Я – Земля-8-1, - раздалось из динамика, - вызываю С-808-го.
    - Отвечаю, я – С-808.
    - Сергей, ты? – узнал он голос Свена Ларсена.
    - Я.
    - Доложи обстановку.
    - Прошу доложить по спецканалу.
    - Гм… Разрешаю. Перехожу на спецканал.
    Гудков перевёл связь на специальный (закрытый) канал Спасательного управления и передал:
    - Я – С-808, Земля-8-1, слышите меня?
    - На связи. Что случилось, Сергей?
    - Свен, этот Груберовский «подарочек» два часа назад вывел из строя половину экипажа.
    - Что случилось?!
    - Без предупреждения начала уклонение от внесистемного роя, который нас не касался. Перегрузка была не менее пяти «же».
    - И что?
    - Переломы, вывихи, сильные ушибы.
    - Сам-то ты как?
    - Я-то – нормально, но задание начну с опозданием недели на две.
    - А эта…
    - Грубер Луиза?
    - Да. Папаша интересуется.
    - Лежит сейчас в лазарете – от перегрузки грудь-спина произошло кровоизлияние, полопались сосуды. Алёна сказала, что проваляется не меньше трёх недель, дура.
    - М-да… Что теперь папаше говорить?
    - Смотри сам, но по возвращении я подам соответствующий рапорт.
    - Не спеши. Вернёшься – вместе писать будем.
    - Хорошо.
    - С грузом всё нормально?
    - Бортинженер сейчас проверяет. Кстати, большое тебе спасибо за Ли. Если бы не он у меня было бы в десять раз больше проблем.
    - Не за что. Успехов тебе, спасатель. Конец связи.
    - Спасибо. Конец связи.

                *   *   *

                Продолжение следует