Об отшельнике Алексее из поселка Усть-Муны

  В начале мая 2007 косые валы Мунинского порога положили мой "Ватерфляй", а так как гидрокостюма у меня тогда еще не было, через пару минут я почувствовал как сводит судорогой ноги, а сил перевалиться через борт лодки уже нет, да и весло к берегу понеслось.
  Когда прибился по струе к ЛБ за островом на песок мыска, первым делом снял брызговик и выжал промокшую тельняшку и подштанники, потом набрал плавника и долго грелся у костра, обсыхая и думая, -  почему опять пронесло.
  После переворота в пороге, зачастую, желание продолжать сплав пропадает, особенно, если день пасмурный, а вода чуть теплее растаявшего снега. Поэтому я стал искать место для ночевки и пошел вдоль берега
  Неожиданно на тропе появился человек не похожий ни на туриста, ни на местного жителя.
"Я видел как тебя положило, думал, кердык тебе пришел. Пойдем у меня тут избушка есть, - обогреешься. Меня Алексеем зовут. "
 Изба стояла недалеко от ручья и была спрятана в логу в стороне от береговой тропы.
  "Я специально ее так поставил, чтобы не увидели случайные туристы и не пакостили в мое отсутствие. Строил ее из поваленного сухостоя со склона горы, а печь сложил из камней, что на берегу Катуни нашел."
  Печь была похожа на что-то среднее между камином и очагом, - она не дымила и при этом грела долго.
  "Тебе сейчас надо отвар редьки попить, чтобы не простыть после такого купания и подожди, пока я запеку налима в тесте. У меня закидушки на берегу стоят - ловлю на тройной крючок с хлебным мякишем и в лесу силки на зайцев стоят, но сегодня не попался никто еще. А в селе ни могу уже жить, плохо мне среди людей, помощи от них никакой нет, а косточки тебе перемыть всегда готовы. "
  - Знакомое чувство
"Поэтому и сплавляешься один?"
  - Да, и свалить ОТСЮДА хочу давно уже.
"Я сначала на острове жил, что сразу после Мунинского порога, - видел там маленький сруб? Пока дочка в школе училась, возил ее каждое утро на лодке через Катунь, а вечером забирал. На острове держал курей и корову, огородик небольшой, пенсию получал и колымил на пилораме. В советское время я много работал вахтовым методом на Северах и Дальнем Востоке, повидал всю страну, а в 1991 решили перебраться с женой из Ангарска на Алтай. Только продали там квартиру и сразу рубль обесценился в несколько раз, и здесь уже даже сарай не смогли купить. Вот сейчас скулят на жизнь, мол кризис-***зис, а вы б тогда суки пожили бы... Поговорил я с председателем сельсовета и посоветовал он мне в шутку поселиться на острове, потому что больше негде. А я переправился на этот остров и осмотрелся внимательно, - даже в паводок он не затапливается. а по площади около гектара и вытянут на 600 метров. Первый домик поставил по образцу вахтовых вагончиков, - лишь бы перезимовать, а потом с каждым годом стал обустраиваться "


  Ночью я сильно пропотел в спальнике, тело стало потряхивать в судорогах, а Алексей рассказывал всю свою жизнь без умолку, как аудиокнигу. Во сне или в бреду я пытался перебраться с одного берега реки на другой и все никак не получалось, - то волны большие поднимаются, то течение слишком быстрое, то вода холодная...
  "А с дочкой мы часто сидели на берегу острова и размышляли о жизни. Я ее пытался предупредить и уберечь от нас от мужиков, каких стоит опасаться, а каких, наоборот, удержать любой ценой. На вахте женам изменяли практически все, но это не считалось изменой. Я же воспринимал измену, как предательство боевого товарища, - война в Афганистане меня этому на жизненных примерах научила. Сегодня предал ты, а завтра предадут тебя, - там человека просвечивает как рентгеном, кто он на самом деле. Первый бой хорошо запомнил, но там не так как в кино, где показывают как колонну зажали на дороге и расстреливают с вершины горы. Просто слышишь сначала хлопки, похожие на прогоревший глушитель, а потом только понимаешь, что это обстрел или мины сработали. И кто, откуда, и по кому стреляет, - не понятно. Попробуй из подножия перевала Чикетаман попасть из автомата по тому, кто стоит на его вершине, и поймешь всю бессмысленность этого действия. Вернулся из Афгана я злой и опустошенный, сначала пил много, не мог долго проработать в одном месте, рано или поздно возникал какой-нибудь конфликт с начальством, я высказывал все, что думаю в лицо и уходил порой без зарплаты. А спасла меня, та которая женой стала, думал никого уже не смогу полюбить. Она молодой учительницей тогда к нам в село приехала, а до нее наша местная гопота решила докопаться. А я как раз с жуткого похмелья вечером шел, услышал крики ее и плач, и что-то с головой у меня случилось, - я почувствовал, что снова на войне, а это духи передо мной....
Одному сразу шею сломал, второго положил на землю и придушил, а третий убежал."

На рассвете проснулся со свежими силами и ясной головой, до вечера еще предстояло мне скатиться около 120 км до слияния с Бией и, попив чай из листьев черной смородины, мы разошлись с Алексеем в разные стороны: он на осмотр своих владений и сбор трав, а я "страдать ...йней", по его выражению.
Он просил напоследок не рассказывать никому про него, пока он жив, чтобы не доставали его. Несколько лет назад я зашел в его избушку и понял, что она лишилась своего хозяина. Возможно, и лег я тогда в Мунах, чтобы встретить отшельника и рассказать, чтобы хоть какая-то память осталась о нем.