Былинные земли. Тайна старой дороги. Часть 15

ПО ЗАПАДНОЙ СТОРОНЕ ЛЕПЕЛЬСКОГО ПОБЕРЕЖЬЯ

В первой части рассказа о забытой дороге к Лепелю мы искали «город, который литовцы поставили». Ссылку на данное обстоятельство дал обследователь Василий Низовцов в 1563 году - когда по приказу московского царя изучал Полоцкий повет.

Безымянный «литовский город» он определял «после того»: после того, как Яса (Эсса) впала в Улу в двух верстах «ниже озера Лепль». Диспозиция на сегодняшний день неясная, так как Эсса (бывшая Яса) впадает в озеро, а Улла берет из него начало, то есть они не соприкасаются.

Низовцов вряд ли ошибался – весь обзор, сделанный им, составлен до мелочей, да и, представьте, кто бы осмелился вводить в заблуждение Иоанна Грозного: не сдобровать!

Думается, за многие сотни лет местность кардинально изменилась: большие перемены произошли после вмешательства человека в природу – после многочисленных войн, переделок собственности и устройства «большого водного пути», соединившего Балтийское море с Черным.

В поисках «литовского следа» мы обнаружили на левой стороне Эссы (Ясы), неподалеку от устья, прибрежную возвышенность со следами давно покинутого селения. Там, по определению давних письменных источников, размещался Старый Изабелин. На современных картах его нет, однако он упоминается в числе населенных пунктов, размещенных в зоне владений бернардинского монастыря, управлявшегося в эпоху Великого княжества Литовского из Вильно. Почему «Изабелин»? Видимо, в связи с тем, что Лепельское озеро в стародавние времена называлось Белым, и название сохраняло «белые» ориентиры, то есть подчеркивало, что была другая эпоха – более давняя, предшествовавшая великокняжеской. Да и Старый Лепель, судя по всему, носил ранее другое имя.

Конкретных данных о местонахождении «инородного города» мы тогда не обнаружили, однако нашли много артефактов, свидетельствовавших о горячих сражениях за выгодный край.

В конце мая этого года мы продолжили наше путешествие, отправившись в противоположную сторону - на север от Лепеля. Изученный ранее отрезок старинной дороги оставался теперь позади, мы начали поездку оттуда, где дорога повернула в обход Изабелина, где древнее направление преобразилось, заменено новым. Когда Белое озеро превратилось в Лепельское и город разросся, берега соединили. Преодолев Эссу (Ясу), она пошла в том же направлении – на юг, повторяя речное движение. Однако теперь ее называли Борисовским трактом, так как вела, извиваясь по восточному побережью, к историческому центру на Березине.

А мы поехали по западному побережью в противоположную сторону - к Двине, на север. В бытность мою студентом это был единственный маршрут, чтобы попасть автобусом в железнодорожный Полоцк. Теперь эта дорога называется «старая Полоцкая» (так как проложили новую – прямиком из Минска).

В царское время дорогу именовали «военно-торговой». 

- Заметили ли вы что-то необычное здесь? – спрашиваю своих спутников, вызвавшихся поучаствовать в исследовании. – Все же мы в примечательной части побережья – отсюда начинался Лепель…

- Стало больше особняков, - говорит Наталья Миронович, жительница заозерной части города.

Следует отметить также новые "штрихи" в сельском облике пригородной полосы. За жилыми постройками, с дороги, в открытом поле, просматривается «новоиспеченный» объект – животноводческий комплекс, оснащенный современным оборудованием, автоматизированный.

Значение территории проистекало из особенностей региона. Лепельское озеро лежало в центре междуречья – где водные потоки делились: часть стекала в Западную Двину, а часть – в Березину и Днепр. Эта особенность не давала покоя искателям наваристого товарообмена – озеро становилось важным этапом при переходе из одной части полушария в другую. Особенно возросла его роль, когда перетаскивание судов посуху, на «волоке», устранили, соединив разнородные водные бассейны. Когда сеть каналов прокопали, царь Александр I, русский самодержец, надал Лепелю статус уездного центра. В нем были расположены все управы грандиозной водной системы, получившей вывеску: «Березинская». Местечко разрослось, вобрав в себя разделенные части.

Что же мы увидим на противоположном отрезке старинной дороги?

…Сразу за городской чертой расположены две странные деревни. Их строение кардинально отличается. Они стрелами тянутся в одном направлении - дорогу облепили длинные ряды изб. Называются Матюшино и Юрковщина. А ранее назывались «стенами»: Матюшина Стена и Юркова Стена. Так они обозначены на картах XIX столетия.

- Но почему «стены»? – спрашиваю своих коллег.

- Видимо, выполняли оборонительные функции, - отвечает Владимир Крицкий, другой житель Лепеля. На своем подворье в островной части города он находил раритеты – каменные топоры, которым многие сотни лет.

Да, обе «стены», несомненно, выполняли особую роль – растекались по побережью, прикрывая «сердце» водной инфраструктуры. Сколько же им лет?

«…В настоящее время вокруг всего местечка возведена прекрасная стена», - писал еще в 1580 году очевидец (фраза из ревизии Полоцкого воеводства со ссылкой на архив Главного штаба в Санкт-Петербурге, которую привел в сборнике своих материалов историк и археолог Дмитрий Довгялло в 1905 году – по случаю столетия Лепеля).

Заметим: факт ("прекрасная стена вокруг местечка") был запечатлен спустя всего лишь семь лет после обследования края грозновскими изыскателями. Так, может, появление «стен» дало повод говорить им о «литовском городе»? Под «городом» могла в те давние времена подразумеваться ограда, выстроенная в виде большой «стены» на голом месте. Хочу обратить внимание: на одной из страниц книги, которую составили для царя в 1563 году, сделана неприметная, но многозначащая пометка. Перечисляя пустоши, которые «не мерены», то есть не изучались, автор объяснял причину: «они отошли под литовские города». В перечне пустошей - Воронеч, Копец и Ушач (Лепеля нет), однако суть-то одна: полоцкие земли отданы для других целей… Вскоре в тех местах появились преграды-стены - оборонные замки...

Кто же ставил их в волости Лепль?

Вторая половина средних веков – переломное время. Белая эпоха, когда безраздельно господствовали удельные князья, закончилась. Земельные угодья делились на волоки и продавались. К концу XVI века побережье Лепельского озера напоминало «лоскутное одеяло». Доходный край заполонили представители Великого княжества Литовского - паны, каждый из которых тянул «одеяло» на себя. Среди них были местные владельцы, набиравшие вес за счет земельных приобретений, но были и те, кто получал собственность из королевских «закромов». Этому активно способствовала миланская принцесса Бона Сфорца – протеже Габсбургов, неожиданно ставшая наследницей королевского престола и обогатившаяся за счет продаж.

Имя «лепельского удельного господина» (а таковым здесь являлся, предположительно, князь Степан Избарский) упоминалось уже мельком, зато «расправлял крылья», набирал мощь, коллегиальный духовный центр при римско-католической церкви – виленский капитул. Продвигая идею единения церквей, Вильно активно внедрялось в Белом крае, распространяя влияние и используя для своих целей «пустоши» бывшей Полоцкой земли. 

Заинтересованность зиждилась на важном обстоятельстве – в «сердце» междуречья, на Лепельском озере, действовал речной порт, откуда расходились потоки товаров на юг и север. Актуально было контролировать важный транспортный узел.

Во второй половине XVI века судьба Лепеля повисла на волоске. Шла Ливонская война, и воевавшие стороны боролись за влияние в северной части торговых трасс. Частью задвинской территории овладели московские войска и расположились по-соседству, создав свою зону присутствия (по мирному договору с ВКЛ) – Сушанский выступ, или анклав. Таким образом, Иоанн Грозный отсекал возможность одной стороне доминировать, распоряжаться частью магистрального маршрута. Кого он имел в виду прежде всего? Думаю, что северных соседей – с Балтики грозили шведы.


На снимке: изучение маршрута.
24.06/19