Воробушек

Конец ноября… Шел снег… Маленький, серенький воробушек сидел на самом краю моста, и, поджав тонкие ножки, грустно смотрел то на лежащую перед ним корочку хлеба, то вниз, прямо на черную гладь широкой реки. Холодный ветер перебирал его растопыренные перышки, хлопья снега кружились и падали на мостовую.
Воробышек думал… Думал о том, как хорошо бы оказаться у себя дома, в тепле и уюте, среди своих родных и близких, по которым он безумно скучал…

Местные птички стайками проносились мимо, весело чирикали, и дрались по пустякам. Одна, особенно наглая птичка, подлетела к воробышку совсем близко, и, больно толкнув его плечом, схватила корочку хлеба. Тут же к ней подскочили остальные, и, не обращая на чужака никакого внимания, в мгновение ока склевали весь хлеб. Затем сытно отряхнулись и взлетели, удивленно оглядываясь на этого странного воробья, который не только не предпринял попытки остановить грабеж, но даже ни разу не шелохнулся. Наверное, умер, без сожаления подумали они, и вскоре скрылись из виду. Но воробышек был еще жив. Он продолжал сидеть, понуро опустив свои покатые плечики. Его маленькое тельце сжалось от холода, сердце учащенно билось, а из круглых черных глаз блестящими бусинками сыпались мелкие слезы. В его крохотной головке вихрем кружили самые разные мысли. Он вспомнил то время, когда прилетел сюда, исполненный самыми радужными надеждами и уверенностью в себе. Вспомнил как постепенно растерял и то, и другое, так и не найдя понимания и своего места под солнцем… Вспомнил как в нём впервые поселился страх… Страх перед будущим…

Нет, он не сетовал на судьбу. Просто ему было очень горько… и одиноко….
Устав от воспоминаний воробышек уснул, а мягкий снег всё шел, не переставая….
Темнело… Большая, желтая луна выглянула из-за туч, щедро одаривая небо и маленький беленький комочек внизу своим сиянием, как бы пытаясь согреть и разбудить его….

Воробушек медленно открыл сначала один глаз, затем другой, вяло зевнул, и окончательно проснулся… Лунный свет проникал в самую глубину его измученной души, нежно играя на ее тончайших струнах прекрасную мелодию. Мелодия эта пробуждала в воробушке смутное, теплое, давно забытое и в то же время до боли знакомое чувство, которое он не мог объяснить, но которое, теперь он точно это знал, никогда не покинет его. Недолго думая, воробушек поочередно пошевелил своими окоченевшими пальчиками, медленно встал на ножки, стряхнув с себя пушистую шубку из снега, расправил крылышки, чихнул, и смело полетел ввысь, исполненный самыми радужными надеждами и уверенностью в себе.