Глава 6. Встречи... встречи...

Рошфор, поняв, что из своего старого приятеля ему ничего не вытянуть, и что в лице Атоса он не найдет себе помощника интересам Ришелье, постарался свернуть разговор на общие темы. Но, какой бы стороны жизни он не касался, так или иначе, он упирался либо в политику, либо в частную жизнь, а граф де Ла Фер не был готов обсуждать ни первое, ни второе. Разговор очень быстро увял, не найдя общей темы, и собеседники просто молча ели и пили.
- Вы останетесь на ночь или поедете дальше? – совсем не праздный вопрос графа, Рошфор с удовольствием оставил без ответа, но вместо этого задал в свою очередь вопрос, от которого Атос приметно вздрогнул.
- Арман, а у вас, случайно, не имеется родственник, который чрезвычайно похож на вас лицом и статью?
- Имеется, - сухо ответил граф. - Достаточно дальний, но вам должно быть известно, что у нас в роду очень сильна наследственность черт. Сходство передается по наследству даже весьма отдаленным ветвям. А вы что, встретили кого-то, кого приняли за меня?
- Встретил. В Ла Фере. Этот молодой человек называет себя графом де Ла Фер.
- Вот как! – Атос пожал плечами. - Он делает это несколько преждевременно: я пока жив. Этот молодой человек официально считается моим наследником, поскольку я так и не обзавелся потомством. – Он криво ухмыльнулся.
- В таком случае, граф, не задерживайтесь здесь, потому что именно этому нахалу срочно требуется врачебная помощь, - Рошфор встал из-за стола и кинул пару монет подбежавшему трактирщику. – Милейший, приготовь мне комнату: я уеду завтра утром. Хоть высплюсь сегодня, - повернулся он к графу. – А вам не мешало бы поискать по дороге хирурга: ваш наследник ранен на охоте, а присутствие его друга-перса вряд ли быстро поможет ему. Ну, прощайте, граф, - он протянул руку, которую Атос пожал с несколько рассеянным видом. Рошфор улыбнулся, и наклонив голову в прощальном приветствии, не спеша направился на второй этаж, где ему уже готовили комнату.
Атос, в свою очередь, тоже заторопился: новость о ранении Рауля заставила его изменить свой план: теперь он поедет прямо в Ла Фер, и не важно, что поедет на ночь глядя: ему, как владельцу графства, известны и тайные тропы.
****

Рошфор, поднявшись к себе в номер, потребовал несколько листов бумаги подороже, принадлежности для письма, и уселся воплощать идею, мелькнувшую у него во время ужина с графом де Ла Фер.
Как и всякого знатного дворянина, его, в свое время, обучали основам рисунка и живописи. Наблюдательность и живое воображение должны были помочь ему: он помнил лицо интересующей кардинала женщины до мельчайших деталей. Легкий абрис, нанесенный пером, постепенно обретал материальность живого, прелестного лица: огромные, светлые глаза, четкие черные брови, маленький пухлый рот, с насмешливо приподнятыми уголками, нежная линия носа, с изящными, трепетными ноздрями… Волна белокурых волос, свободно ниспадающих на грудь: это он добавил от себя, представив Анну де Винтер не светской дамой, а молоденькой девчонкой. Портрет был готов, Рошфор оставил его на столе… собрался совсем было лечь в постель, но мелькнувшая мысль заставила снова сесть к столу.
Теперь уже на листе вырисовывалась монахиня-бенедектинка. Сначала, вокруг овала лица возник сам традиционный убор, и только потом Рошфор внес в него все те же черты. Оставалось только проверить, прав ли он в своих предположениях. А для этого у него был еще один путь: постановления суда, которые он мог, пользуясь письмом кардинала, просмотреть как в Лилле, так и в Бетюне.
Первый результат появился уже поутру, когда ему принесли завтрак. Жена трактирщика, собираясь накрыть стол к завтраку, поставила поднос на стол и только тут заметила оба рисунка.
- Господи! – тихо ахнула она, - Так это же наша травница, упокой Господь ее душу. Как живая!
- Похожа? – обрадовался Рошфор.
- Точно такая она и была, господин. Только глаза редко поднимала. Но уж если поднимет, то утонуть в них можно было. Прозрачные такие, словно лед весной. А это кто? Разрешите посмотреть?
- Смотрите, конечно, - граф с интересом следил за реакцией женщины. – Может, вам она и знакома, эта, вторая.
- Вроде, знакома. Да, похожа… очень похожа.
- А на кого?
- Да на графиню нашу, ту, что на охоте сгинула. Очень похожа…
Рошфор, решив, что узнал более, чем достаточно, забрал оба листа, тщательно свернул их, вложив в кожаный футляр, который он носил на груди, пряча в нем важные документы, и только потом уселся завтракать. – Милочка, про эти портреты не трепись языком, если жить хочешь. Его высокопреосвященству кардиналу Ришелье нужны преданные и неболтливые люди. Запомни это, и мужу передай.
Портреты оказались волшебным средством: те несколько человек, что опознали в них монахиню Анну и графиню де Ла Фер, окончательно убедили Рошфора, что он может быть уверен: это одна и та же женщина. И это – жена Атоса. Уж не ее ли мнимая смерть привела его в Париж, в роту мушкетеров, не она ли заставила принять это странное, много говорящее посвященному, имя, отказавшись от всего, что положено по рождению человеку его достоинств и титула? Но возвращаться в Ла Фер он не собирался: тех данных, что были в его руках, было достаточно, чтобы искать дальше уже в архивах. Лилль оправдал его надежды: он снял копии со всех бумаг по делу о суде над вором-священником и его подельницей. Теперь можно было возвращаться: у него были все доказательства, чтобы держать в руках миледи Винтер.
***
Атос погонял лошадь: не то, чтобы он боялся ехать ночью один, но он отдавал себе отчет в опасности: его потайные тропки могли быть известны и испанцам, которых черт постоянно приводил с той стороны границы. Было бы глупо попасть в засаду в собственных владениях.
Шорох в кустах заставил его придержать коня: кто-то чужой никак не мог отдышаться в придорожной канаве. Граф протянул руку, вытащил пистолет из-за пояса и взвел курок: с той стороны дороги донесся похожий звук.
- Черт побери! - произнес кто-то хрипловатым голосом, но с таким неискоренимым гасконским акцентом, что Атос, в свою очередь, выругался.
- Атос, друг мой, что же вы в одиночку по дорогам носитесь? Жизнь вам надоела? – д'Артаньян вылез на дорогу, таща за собой странного вида клячу.
- Шарль? Какого черта вы здесь делаете? – Атос едва не расхохотался: даже при свете луны было видно, какого удивительного коня приобрел гасконец. – Уж не та ли это кляча, на которой, по рассказам, вы въехали в Париж. И не за мной ли вы сюда прибыли? А где все остальные?
- Где все – не имею представления. Нас разбросало в стороны, но мы договаривались местом сбора считать ваш Ла Фер. А коня моего не обижайте: хоть он и неказист, но верен хозяину. И вообще, здравствуйте, мой милый, – и он протянул руку товарищу, – будет сюрприз виконту. Когда мы его найдем.
- Кажется, мы его уже нашли, - Атос соскочил с коня. – Я по дороге встретился с кое-кем, он как раз из замка ехал.
- Неужто кто-то из наших знакомых объявился? - с тревогой спросил бывший мушкетер.
- Вы никогда не догадаетесь – кто? - невесело улыбнулся граф.
- Так кто же?
- Рошфор!
Д'Артаньян только присвистнул.
- Ищейка кардинала?
- И знаете зачем он тут рыщет?
- Собирает сведения о нас?
- Ошибаетесь. Его высокопреосвященство интересуется прошлым миледи.
- Так куда же нас занесло?
- Думаю, в год 1624-25. Шарль, мы сильно рискуем.
- Чем, Атос?
- Рискуем встретиться с "четверкой неразлучных". Надо действовать осторожно и быстро. Вытаскивать Фархада и виконта, и уходить самим. В этом периоде истории нам оставаться нельзя.
- Хорошенькое дело! - д'Артаньян и сам не мог бы объяснить, почему ему стало так неуютно в родной стране. Он еще ни с кем толком и не успел ни поговорить, ни повздорить, а чувство, что он лишний в этих краях не отпускало его с первой минуты пребывания на этой земле.
Д'Артаньян вспомнил, что Атос еще не знает, какая компания отправилась в прошлое, а ведь сюрпризы его ожидали в ближайшем времени. Но, пожалуй, рассказывать об этом пока не стоило: что-то его порадует, а кто-то и шокирует. Гасконец хитро улыбнулся, но в темноте все равно было не разобрать его мимики.
- Далеко еще до ваших владений? – спросил он, взбираясь на свою клячу, - я чертовски устал. Знаете ли, я как-то привык последнее время к джипам.
- Мы почти добрались, - Атос привстал на стременах, ища какой-то, ему одному ведомый, ориентир. – Это охотничья тропа, но ее давно не посещали: кустарник так разросся, что я сам начал сомневаться, в том ли направлении еду. Но нет, инстинкт меня не подвел – мы у цели.
- У цели? – гасконец покрутил головой. – Ну, я вам доверяю, это же ваш дом. Надеюсь, у Рауля найдется чем нас накормить.
- В замке могло и не остаться слуг, - неохотно признался граф. – Я, уезжая, не очень и надеялся на возвращение, и не слишком задумывался о будущем и своих владениях.
- Так нам грозит голодная смерть? Бедный Портос!
- Не смотрите так мрачно на наши перспективы, - улыбнулся граф, - Рауль, как я узнал, охотился. Так что чем-то нашу компанию накормят. А когда ждать остальных?
- Думаю, в ближайший день-два.
- Долго ждать. Могли бы и поторопиться, - недовольно прокомментировал Атос, но д'Артаньян тут же возразил товарищу.
- Вы ушли так быстро, что никто не успел сообразить, что происходит.
- Меня позвал Рауль, - сухо оправдался граф, уверенный, что эти слова объяснят гасконцу все. – Впрочем, через полчаса мы сами все узнаем: здесь в остатках крепостной стены должна быть дверь, которой я частенько пользовался, когда возвращался домой.
Дверь нашлась довольно быстро, и была она не заперта. Более того, графу показалось, что ею уже пользовались не раз и не два. Он отдал поводья д'Артаньяну, а сам прошел немного, и открыл небольшие ворота: как раз достаточные, чтобы провести лошадь. Так, держа лошадей в поводу, они и прошли до самых конюшен. Конюх спал так крепко, что у него над ухом стрелять можно было, но, когда одна из трех, стоявших в стойле лошадей тоненько заржала, вскочил, как подброшенный пружиной, и уставился на гостей одуревшими от сна глазами.
Д'Артаньян знал, что Атос упрям; собственно, упрямы они были все четверо, но каждый – на свой лад. Гасконец был упрям из горячности, Арамис – из самолюбия, Портос – из уверенности, что ему все сойдет с рук. Атос же был упрям из убежденности, что он, все обдумав и решив – прав. И это был самый опасный вид упрямства, потому что ему мало что можно было противопоставить. К тому же, он умел разубедить окружающих, а вот им его - это удавалось не часто.
Вот и теперь он действовал из собственных соображений и побуждений. Почувствовал зов сына и рванул на помощь, не предупредив никого. Пришлось друзьям вводить остальную группу поддержки в прошлое своими силами, на что ушло время, хоть и действовали они в авральной ситуации. Вот тогда-то и оценили друзья работу израильтян, которые, казалось бы, долго думали, проверяли и выверяли, а потом уже действовали: и действовали молниеносно.
Д'Артаньян при перемещении потерял связь с Портосом, Арамис же должен был вести основную группу. Оставалось только молиться, чтобы разброс в пространстве не был слишком велик. Французским владели все участники, но только четверка, и еще один участник, знала старо-французский. При контакте с местным населением могли возникнуть казусы, поэтому хотелось рассчитывать, что весь отряд сумеет быстро и без проблем воссоединиться. Гасконец в очередной раз улыбнулся, представив себе, как отреагирует Атос на появление некоторых "бойцов"
А пока что граф спешил к себе в замок, с тревогой и нетерпением ожидая встречи с сыном. Но вместо Рауля ему навстречу поднялся из старинного кресла незнакомый молодой человек, невысокий, чуть полноватый, с приятным округлым лицом, и яркой восточной внешностью.
- Господин де Ла Фер? – произнес он на чистом французском, и улыбнулся, показав белоснежные зубы. – Господин виконт был уверен, что вы найдете нас.