17-Сатурн спецзадание-7

                17-САТУРН – СПЕЦЗАДАНИЕ – часть седьмая

                (семнадцатый и пока последний рассказ из серии Спасатель)

    Гудков сидел прямо на полу шлюза и смотрел, как с Луизы снимают скафандр.
    - Осторожней в районе живота и ног, - сказал он.
    Алёна кинулась к нему, но он только покачал головой и кивнул на Луизу:
    - Сначала она. Я в порядке…
    Через полчаса, с помощью радиста, он добрался до лазарета. Луиза уже лежала в анестезионном боксе.
    - Что с тобой? – спросила Алёна.
    - Сейчас посмотришь, - Гудков с трудом вылез из комбинезона и задрал фуфайку. От солнечного сплетения и до конца грудной клетки на его теле красовался сизый синяк. Алёна ахнула и, подхватив его под руки, попыталась положить его на кушетку. Он отстранил её:
    - Курт, помоги…
    - Щас, щас…
    Сергей лёг на кушетку, увидел ослепительно белый потолок и потерял сознание…

    Гудков открыл глаза, осмотрелся и понял, что находится в лазарете. Он шевельнулся – боли не было. «Это уже радует», - подумал спасатель. Он сел на каталке (так он называл лазаретные кровати на колёсиках: «Совершенно не пригодные для спасательных кораблей»). Сергей осторожно сел. Сразу заболела спина и правое плечо. Он закрыл глаза и сосредоточил свою внутреннюю энергию в болевые точки. Мозг отключился, стало легко, казалось, что он летит – боль стала отступать, а через три минуты он бодро спрыгнул с «каталки», несколько раз присел – боль исчезла. «Ну, что ж, можно идти…» Но вдруг он обнаружил, что совсем голый. «М-да, Алёнка, ты всё предусмотрела, но и мы тоже не лыком шиты». Гудков обмотался простынёй и вышел из лазарета.
    В это время Алёна, надев скафандр, вошла в ангар и, в свете аварийного освещения, посмотрела на то, что когда-то раньше называлось ракетопланом: правого крыла вообще не было; вместо фонаря кабины торчали острые осколки прочнейшего кварцевого стекла; дюзы маршевого двигателя были вывернуты в сторону; по «брюху» ракетоплана будто прошлась опасная бритва – оно было вспорото, будто консервная банка; левое крыло висело на обломках лонжерона, похожего на металлические лохмотья. Она с ужасом смотрела на эти повреждения и думала, какой же силой воли нужно обладать, чтобы всё-таки вытащить этот «железный труп» из Щели Кассини и довести до корабля. Алёна положила руки на живот, там… там ещё ничего чувствовалось, но она знала, что «там», у неё под сердцем, уже бьётся совсем маленькое сердечко, которое ей подарил её любимый Серёжа… В ангаре вспыхнул свет, и она увидела Ли. Китаец укоризненно посмотрел на Алёну и сказал:
    - Как хорошо, что моя Су не имеет к космосу никакого отношения.
    - А кто она? – Алёна вспомнила маленькую, хрупкую китаянку, с которой они провели прощальный вечер на Луне.
    - Она – художник, - ответил Ли, - зря вы сюда зашли, Елена Ивановна. Нашим любимым женщинам не надо знать, чем занимаются спасатели, а, тем более, видеть.
    - Как ему удалось вернуться? – спросила Алёна.
    Ли посмотрел на ракетоплан, тяжело вздохнул и очень тихо, почти прошептал:
    - С такими повреждениями он ни теоретически, ни практически, не мог вернуться, но… всё-таки вернулся…  Наверное, он очень любит вас и поэтому вернулся вопреки всем законам физики, да ещё эту девчонку вытащил. А она…, она, вообще не должна была остаться живой… Как ему всё это удалось?.., - Ли удивлённо развёл руками. – Простите, Елена Ивановна, мне надо посмотреть, можно ли реанимировать этот труп.
    Алёна сняла в шлюзе скафандр, вышла в коридор и направилась в лазарет. И вдруг её как громом ударило – из динамика раздался голос Сергея:
    - Ли! Где тебя носит?! Бегом в мою каюту!
    Но в каюту раньше Ли успела Алёна. Она ворвалась к нему, как разъярённая фурия:
    - Кто тебе разре…
    Гудков, стоя на голове, посмотрел на неё снизу-вверх и спросил:
    - Как самочувствие нашего второго пилота?
    - Н-ннорм-маль-но… А…
    - Со мной всё в порядке. А вот второму пилоту прошу прописать постельный режим до подхода к орбите Земли.
    - Д-да.
    И тут вошёл Ли. Гудков жестом попросил Алёну выйти.
    - Ли, что с ракетопланом? – спросил он, когда дверь за Алёной закрылась.
    Китаец удручённо развёл руками:
    - Командир, ракетопрлан теперь только – металлолом.
    - Я так и думал. Ладно, извини, что побеспокоил. Просто захотелось посмотреть на тебя. Это – как психотерапия для меня. Спасибо.
    - Это вам спасибо, командир… Э-э-э.
    - Что?
    - Алёна видела ракетоплан. Извини, она успела в ангар раньше меня.
    Гудков махнул рукой:
    - Здесь нет твоей вины, но на будущее учти, что женщины очень любопытны и за ними нужен глаз, да глаз.
    Ли слегка поклонился и вышел из каюты. Гудков сел в кресло и по спецканалу вызвал Свена Ларсена.
    - Слушаю тебя, Сергей, - ответил Ларсен, вид у него был заспанный. Гудков посмотрел на часы – на Земле, в доме его начальника, была сейчас глубокая ночь.
    - Извини, Свен.
    - Ладно, не бери в голову. Что у тебя?
    - Разбил в Щели Кассини ракетоплан вдребезги. Осталось выпустить всего пятьдесят спутников. Потерял семь спутников.
    - Ага. Всего семь в зоне Сатурна?
    - Н-ну, да.
    - Некоторые в свободном пространстве умудрились потерять сразу сто спутников. Так, что не переживай. Потерял из-за второго пилота?
    - В общем-то да… Ракетоплан жалко. Хорошая была машина. Теперь спутники буду выпускать с десантной ракеты, но точность… Сам понимаешь, будет ниже…
   - Серёж, этот вопрос решай с Керком. В конце концов, это его затея. А что касается второго пилота… Я сделал всё, что мог – Грубер не сможет с тобой связаться, пока ты не войдёшь в зону Земли… Что у тебя с рожей?
    - А-а-а…
    - Понятно, можешь не рассказывать. Спокойной ночи.
    - У нас утро, - сказал Гудков.
    - С добрым утром, - сказал Ларсен, еле сдерживая зевок. – Счастливо тебе, спасатель…
    Гудков отключился и лёг на кушетку, закинув руки за голову. «Хм, утро! Бог знает, что у нас сейчас – то ли утро, то ли день…». Прозвенел сигнал межпланетной связи и на экране появился Керк Райт.
    - Ну? - не здороваясь, спросила «красная морда».
    - Что – «ну»?
    - Свен переключил на меня твой канал…, - Керк смачно зевнул. – Что у тебя за график такой – дурацкий?.. Что потерял ракетоплан я уже знаю.
    - У меня осталось всего пятьдесят спутников.
    Керк хмыкнул:
    - Ну, потеряешь ещё пять – ничего страшного. Всё равно мы их найдём.
    - Да не найдёте! Я их потерял в прямом смысле – они разбились!
    - Правда? Ай-яй-яй. Как же ты это так? В зоне Сатурна такое чистое пространство, а ты потерял целых семь! Ай-яй-яй! Другие в свободном космосе, где «жуткое количество астероидов» умудрились потерять по двести спутников… Не переживай. Что с Луизой Грубер? Папаша меня уже достал! Свен, конечно молодец, что перекрыл ему твой канал, но теперь он терроризирует меня!
    - С девчонкой всё нормально, но постельный режим – до самого возвращения на Землю.
    - Правильное решение.
    - Не решение, а медицинское заключение.
    - Знаю.
    - Слушай, Керк, может, ты будешь…
    - Нет. Поскольку это наша затея, я обязан связываться со всеми, кто участвует в этой операции регулярно.
    - Понял, - Гудков посмотрел в усталые глаза Райта. – Я рассчитываю закончить операцию через две недели, а, может, и раньше.
    - Спасибо. Счастливо тебе, спасатель. Конец связи.
    - Конец, - ответил Гудков и повалился на кушетку.

    Гудков вошёл в кают-компанию на обед и увидел Луизу – рядом с девушкой стояли два костыля. Он вопросительно посмотрел на Алёну.
    - Это мой недочёт, Сергей Алексеевич, - сказала она, - я не сразу диагностировала у второго пилота скрытый перелом ноги.
    - И сколько времени я буду без второго пилота? – еле сдерживая улыбку спросил Гудков: «Молодец, Алёнка!»
    - Если бы мы были на Земле, то через три дня Луиза была бы работоспособна, но здесь, в полевых условиях, я могу использовать только, как говорится, «дедовские» способы, а, конкретно – гипс.
    Ли и штурман потупились в свои тарелки, стараясь скрыть саркастические улыбки, было ясно, что они уже в курсе дела.
   - Н-нуу, что ж, - сказал Гудков, садясь на своё место, - Даже мне, командиру, спорить с медициной бесполезно… На заключительном этапе со мной будет работать второй наблюдатель…, - второй наблюдатель – Кирилл – встал и вытянулся в «струнку». – Садись, - Сергей махнул рукой, - За меня старшим на корабле, ввиду состояния второго пилота, согласно Устава, - Гудков многозначительно поднял указательный палец, - остаётся Валерий. Всё!  Кирилл, через два часа жду тебя в своей каюте. Всем – приятного аппетита.

    - Разрешите?
    - Да, Кирилл, заходи.
    - Коман…
    - Садись. И, давай, без предисловий, - сказал Гудков. – Знаю, что ты умеешь управлять десантной ракетой. Вас этому обучают.
    - Команд…
    - Слушай, Кирилл, я тебя «вычислил» через неделю после старта с Луны. Всё время сидишь в своей каюте, вахта – только по графику – никого не подменяешь, даже из своих же наблюдателей. Был бы жив Махоркин, он бы тебя быстро привёл в соответствующее состояние. Ладно, я к вашим ребятам на борту уже привык. Тем более, что без вашей конторы не было бы нашей Цивилизации.
    - Можно сказать? – спросил Кирилл.
    - Говори, - ответил Гудков.
    - Это – моя дипломная работа…
    - Стоп! – Гудков поднял руку. – За свою дипломную работу будешь отчитываться сам. А в своём отчёте, если ты, конечно, знаешь, который я пишу после каждой экспедиции, я даю всем членам экипажа соответствующую характеристику с точки зрения командира спасательного корабля. Через семь часов мы с тобой на десантной ракете пойдём в Щель Кассини. Вот это и будет твоя дипломная работа. Что там у нас творилось с Луизой слышал?
    - Не только слышал, но и записал…
    - Так вот, если будешь вести себя, как она, то записи твои навсегда останутся на орбите Сатурна в Щели Кассини. Понятно?
    - Понятно, командир!
    - Всё. Иди.
    Когда дверь за Кириллом закрылась, Сергей дотянулся до пульта блокировки двери, но нажать кнопку не успел – в каюту вошла Алёна.
    - Тебе чего? – спросил Сергей.
    - Серёж, я её уложила до окончания нашего задания. Пришлось вырвать у тебя волосок…
    - Не понял…
    - Ну, когда делала рентген, положила на её ногу твой волос и получился на снимке перелом. Полевые условия… Но Ли…
    - Я этому китайцу глаза в два раза прищурю!
    - Напрасно. Он переживает за тебя.
    - За меня переживать не надо. Мне надо выполнить задание! И я его выполню, чего бы мне это не стоило!
    - А она? – Алёна положила руку на живот.
    - П-почему «она»?
    - Не знаю, но чувствую, что у нас будет девочка.
    Сергей остервенело почесал затылок.
    - Алён, - наконец сказал он. – Пойми, ведь это задание и в её интересах, это же для того, чтобы она жила спокойно! А я…
    - У нашего ребёнка должен быть отец!
    Гудков до боли сжал зубы. «Да, у ребёнка должен быть отец, но должна быть и мама! МАМА!!!» Он поднялся с кушетки, обнял Алёну и тихо прошептал ей на ухо:
    - Всё будет. И мама, и папа. Я вернусь. Ничего со мной не случится. Я – вернусь.
    - Обещаешь?
    - Обещаю… Господи, чем ты моешь волосы? В них просто утонуть можно!
    - Любовью к тебе, - ответила Алёна и время для них остановилось…

                *   *   *

    Гудков плавно ввёл десантный бот в Щель Кассини и покосился на Кирилла. Двадцативухлетний парень, закусив губу, «упёрся» взглядом в экран переднего обзора. «Салага», - подумал спасатель и сказал:
    - На локаторе астероид ты увидишь за секунду до столкновения. ПМО применять запрещаю – уничтожим спутники. Всё! Машина на тебе! «Ракетоплан, конечно, легче и манёвренней… Ну, да, ничего, справимся… По крайней мере, он не будет орать «мама!» - Гудков уткнулся в нарамник радиолокационного прицела и…
    - Спутники один – пять, сброс…
    - По курсу...
    - Только пушки и ракеты! – гаркнул Гудков. – Спутники шесть – десять, сброс…
    - Ком…
    Удар был такой силы, что Гудкова выбросило из кресла, привязные ремни превратились в лохмотья. Ракета начала кувыркаться так, что первое мгновение спасатель не мог понять – что надо делать. Понять не понял, но руки и ноги САМИ сделали, что надо – ракета прекратила кувыркаться, но! Но масса, с учётом спутников была в полтора раза больше расчётной.
    - Ч-ч-чёрт, - выругался Гудков и крикнул. – Брось управление!!!
    Кирилл поднял обе руки вверх. Гудков сбросил с фонаря кабины бронеколпак и осмотрелся – из-за этого дурака они приблизились к самому краю Щели Кассини. Двумя точными движениями Сергей вернул ракету на прежнюю траекторию и гаркнул:
    - Держи ракету! У нас ещё двадцать спутников!
    - Ком…
    - Держи ракету!!! Баба!!!
    Гудкову надо было ещё десять, ну, по крайней мере, семь минут, чтобы вывести оставшиеся спутники на расчётные орбиты и… Он не сразу понял, что случилось – ракету с правого борта вспорол совсем небольшой астероид, но вся беда была в том, что они столкнулись с ним на встречных курсах и скорости их сложились – двести километров в секунду и… «Чёрт его знает! Но не меньше тысячи…» Слава Богу, что удар пришёлся по касательной, скорость при столкновении была не меньше двух тысяч километров в секунду…
И тут на траектометре появилась зелёная точка – точка сброса спутников! Это была случайность, удача, которая бывает один раз в жизни! Гудков ударил по красной кнопке – аварийного сброса спутников. «Чёрт с ними, пусть летят, куда получится!» Ракета вздрогнула и тут же получила ещё один удар… Кнопка включения видеокамеры в шлеме была расположена в районе затылка, и была сделана из мягкого материала, но Гудкову показалось, что по затылку ударили стальной кувалдой. На долю секунды у него потемнело в глазах, но приходить в себя не было времени – в соседнем кресле хрипел Кирилл. Спасатель чисто автоматически взял его за правую руку и посмотрел на манометр – норма – скафандр космонавта не был повреждён. Зато он почувствовал, как по спине стекает тёплая липкая струйка – разбил себе затылок. «Всё, надо выбираться отсюда!» Гудков положил руки на рычаги управления. Ракета вильнула в сторону. «Так, центровка никакая… Ладно, надо возвращаться!»

    Ли увидел ракету Гудкова на дальности триста километров от корабля. Гудков приближался к кораблю по какой-то немыслимой траектории. Бортинженер включил оптическую аппаратуру – то что он увидел привело его в нервный ступор – ракета командира была изогнута под углом примерно пять градусов. Тяга двигателя тянула его в сторону под углом примерно градусов в тридцать пять – сорок. Но Гудков умудрялся подводить десантную ракету к кораблю по стандартной траектории.
    - Командир!!!
    - Спокойно, Ли… Сейчас… Всё в норме… Сейчас…
    Ракета вдруг вильнула в сторону, но тут же вернулась на исходную траекторию. Дальномер показывал всего двести километров. Ли прикинул приблизительно её скорость – о стыковке не могло быть и речи. И тут ракета будто взорвалась – Гудков всеми управляющими двигателями погасил скорость и теперь этот «космический инвалид» неподвижно завис всего в ста километрах от корабля. Ли вытер вспотевший лоб и включил систему магнитной стыковки.

                Продолжение следует