Глава 11. Иголка в стоге сена продолжение

Распрощавшись с друзьями на рассвете, Атос и Арамис через час остановились в придорожном трактире, чтобы позавтракать и покормить лошадей. Оба прекрасно понимали, что упустили слишком много времени, и вся надежда была только на то, что Аннет, не привыкшая к длительным перегонам, поневоле будет помехой для своих стражей. Если повезет, они догонят ее где-то на подъезде к Парижу, а если нет – поиски придется продолжить уже в окружении кардинала. Если Аннет начнет себя выдавать за Анну де Винтер, она рискует страшно. Миледи ни перед чем не остановится, чтобы устранить препятствия на своем пути.
Дорогой друзья почти не разговаривали. Оба думали об одном и том же: что они будут делать, если наткнутся на самих себя, уже перезнакомившихся и служащих в одной роте? Конечно, они не собирались заводить знакомство со своими двойниками, но посмотреть на самих себя со стороны было интересно.
Атос задумывался еще об одном моменте, который он так и не выяснил при встрече с Рошфором. Знаком ли шпион кардинала с миледи? Граф не знал о двух портретах, сделанных рукой Рошфора, и мог только предполагать, чем закончится знакомство Аннет с Рошфором, если он обнаружит, что кто-то выдает себя за миледи Винтер.
Они были уже недалеко от Парижа, когда Арамис неожиданно заговорил о том, что давно занимало его.
 - Атос, вы не пробовали представить себя в двадцать первом веке? Нет, не на время, а окончательно обосновавшимся в этом столетии?
Атос, чьи мысли были весьма далеки от такого расклада, даже вздрогнул.
- Арамис, вы серьезно? – он бросил на друга внимательный, изучающий взгляд. – Вижу, что серьезно. Думал, конечно. Представить пытался.
- И к какому выводу пришли?
- Что придется организовать фирму по выращиванию ирисов. Больше мне нечем будет заняться.
Арамис, опешив от такого вывода, уставился на друга.
- Но ваши познания?
- А кому они нужны в этом мире, если есть Интернет, Арамис? Тут любой может стать умницей или полиглотом, нажав клавишу. – Фраза прозвучала горько, вопреки ироничной улыбке графа. – Вы, хотя бы, можете за Церковь ухватиться…
- Ни за что! – неожиданно резко ответил бывший епископ.
- Вот как!.. – протянул Атос. – И что же вы намерены… простите, что бы вы стали делать? Вы – человек деятельный, вы не сможете без дела.
- Говорите прямо, Атос: без интриги.
- Пусть так, если эта интрига даст вам средства к существованию и цель в жизни.
- Атос, все места уже заняты; для нас с вами не осталось вакансий.
- А для наших друзей?
- Я с вами не с первым заговорил на эту тему.
- Я догадываюсь, - улыбнулся Атос. – А д'Артаньян? Как он мыслит себе свое существование?
- Как свадебный генерал, - фыркнул Арамис.
- Что вы сказали? – не понял граф.
- Есть такое выражение у русских. По-простому: почетный гость на торжествах.
- И он согласен на такое? – Атос только головой покачал, пытаясь измерить глубину отчаяния и беспомощности друга.
- Бог с вами, Атос. Это он острил.
- Печальная острота, должен признать, - вздохнул Атос. – Но его армейский опыт?
- Атос, в армии, если тебе никто не протежирует, надо начинать с низов. Вы как начали?
- Адъютантом у Бассомпьера, - граф улыбнулся воспоминаниям.
- Вот видите! И Рауля вы пристроили к Принцу. Так что без заветного письма нам ничего не светит.
- Скорее всего, вы правы. А Портос?
- Его не было при нашей беседе, но, как раз наш Портос…
- Да, Портоса всегда тянуло к семейной жизни. Может, ему бы повезло и сейчас.
- А ваш Рауль? Что светит ему? – Арамис коснулся самого болезненного для Атоса, вопроса.
- Рауль в этом отношении мало чем от меня отличается: ему даже ирисы не светят. Мы дворяне – значит у нас стезя либо армия, либо духовная карьера. Политика ни его, ни меня не привлекает. Но, самое главное, друг мой, это то, что понял д'Артаньян: мы чужие, и не надо даже пытаться стать своими. Мы чужие даже в родной нам Франции, которой сейчас не сладко. Мы чужие не тем, что мы дворяне – в мире они еще существуют. Мы чужие потому, что наше воспитание, наше умение, наши навыки ничего не значат в этой среде. Мы ввязались не в свою игру.
- Так что вы предлагаете, Атос? – мрачно воззрился на друга д'Эрбле. – Бросить все к чертям? Вернуться туда, где нас, по сути, нет. Перейти в то пограничное состояние, в котором мы пребываем?
- Бросить на полдороги – это не в нашем характере, и это было бы бесчестным делом. Мы сами в это все влезли, нас никто не принуждал. Мы открыли в себе новые способности, мы стали независимыми от чьей-то воли. Но мы оказались ненужными для новых норм жизни, просто неприспособленными к ее законам. Арамис, положа руку на сердце: вам хочется подстроиться под эти нормы? Вам хочется жить в таком ритме, в каком живут эти люди? Вам хочется равенства, братства и демократии? Вам хочется защищать эти свободы?
- Нет, - помедлив ответил епископ, - нет, нет и нет! – повторил он, и каждое его "нет" звучало все увереннее. – Я могу, но не хочу защищать то, что мне чуждо. Помните, как вы убеждали наших друзей в Англии, что, защищая короля, дворяне защищают самих себя? Здесь мы можем помочь, помочь реально, но не ради короля, а ради спасения человечества. Помогать уничтожить Зло в чистом виде – это дело, достойное рыцаря.
- Вот, вы сформулировали то, что я обозначил для себя, как цель. Израиль смотрит глубже Европы, в некоторых вещах он не идет на компромисс. Его задача – отстоять свое государство. Это для него важнее всего. Меня это подкупило: я понимал королевскую власть как принцип, охраняющий интересы королевства и всех, кто в нем. В своем графстве я был королем, но это обязывало меня ко многому: безопасность и благоденствие его жителей тоже были в моей власти: я отвечал за своих вассалов. В Ла Фере у меня мало что успело сложиться, а в Бражелоне – получалось.
 Израиль очень мал, но он способен на многое. В этом государстве все еще живет древний библейский дух. Я ведь, как и вы, Арамис, вырос на христианских ценностях. А Десять заповедей пришли к нам с этой земли. Я, к концу той, первой, земной жизни, много раз обращался к Великой книге. И находил в ней ответы почти на все свои вопросы. Господь, создавший мир вокруг нас, подумал и об ответах на наши житейские вопросы, дав нам множество примеров из жизни Пророков и Царей. Они были людьми, значит, ничто человеческое не было им чуждо. Мне захотелось посмотреть на этих людей в современной интерпретации. Арамис, они другие, но, когда приходит беда, они – единый кулак. Таким хочется помогать.
- И вас не раздражает, что вам придется терять время на поиски нашей журналистки? – в голосе Арамиса прозвучала легкая насмешка.
- Смеетесь надо мной? – досада прорвалась в голосе Атоса сильнее, чем ему бы хотелось показать, как злит его отступление от плана.
- Сочувствую, мой милый. Но ничего не поделаешь – не оставлять же ее на закуску миледи и Рошфору.
- Арамис, мне даже страшно подумать, что может натворить эта дама, если попадет ко двору. А ведь попадет, дьявол ее побери, - наконец не сдержался граф. - Рошфор разыскивал все сведения о миледи: кто она, как попала в монастырь, что там произошло. Он докопается: я, в свое время, оставил кое-какие следы, у меня была связь с поверенным нашего дома, если он был нескромен… - Атос задумался так глубоко, что отпустил повод. Лошадь остановилась и потянулась мордой к придорожным кустам. Друзья и так, разговаривая, пустили лошадей шагом, и Арамис, в свою очередь, размышляя о только что сказанном, не заметил, как граф остался позади. Тихое ржание позади заставило его обернуться: Атос, склонившись к придорожной поросли, что-то внимательно рассматривал. Арамис подъехал к другу, пытаясь издалека разглядеть, что привлекло внимание Атоса. Когда он приблизился вплотную, Атос протянул ему какую-то тряпку.
- Что это? – удивился д'Эрбле.
- Рене, вам это ничего не напоминает?
- Я бы сказал, что это остатки дамского платочка, - Арамис внимательно разглядывал тряпочку, вертя ее и так, и этак.
- Это платок Аннет, вернее то, что от него осталось. Мы выбрали правильную дорогу. Надо быть предельно внимательным, она должна оставлять метки и дальше.
- Атос, вам это не напоминает, как мы искали Портоса и д'Артаньяна после Англии?
- Еще как напоминает, - поневоле улыбнулся граф. – Но наши друзья для нас предсказуемы, а вот в случае с нашей дамой… я не представляю, что ей может прийти в голову.
- Пока она в дороге, надо смотреть по сторонам.
- Да, если она верхом. А если ее поместили в карету? Да еще и под конвоем. Если бы моей лошади не пришло в голову лакомиться придорожными кустами, я бы не заметил и этой метки.
Но дальше, до самого Парижа, им больше ничего на глаза не попало. Либо за Аннет следили очень внимательно, либо ее действительно пересадили в какой-то экипаж.
- Куда поедем, - спросил Арамис после того, как они миновали городские ворота.
- Надо бы остановиться так, чтобы иметь возможность наблюдать за отелем Рамбуйе: кардинал должен быть уже там. Если ее повезут к Ришелье, мы заметим. И время, время работает против нас, Арамис. Надо спешить.
- Вы думаете, она уже в Париже.
- Скорее всего.
Друзья остановились в гостинице неподалеку, взяв номер, окнами выходивший на приобретенный кардиналом Ришелье, особняк. Договорились, что выходить будут по очереди, чтобы оставшийся в номере мог наблюдать за всеми входящими и выходящими из отеля посетителями. Но первый день не принес ничего нового. Зато Арамис, оставив Атоса сторожить у окна, сразу же отправился в сторону Вожирар.