Глава 14. Флери-ан-Бьер

Как граф не старался, припомнить подобную дуэль он не мог. Зато проследить, куда пойдет Арман Огюст Оливье де Ла Фер было бы несложно: мест, где назначали дуэли, в Париже было не так уж и много. И Атос отправился на пустырь, бывший ближе всего. Там уже вовсю дрались. К его немалому удивлению, секундантом у мушкетера были не Портос, и не Арамис, а какой-то, небольшого роста военный, в форме королевского гвардейца. Значит, Арамис уже поехал по поручению герцогини де Шеврез, а Портос… Портос отправился к родственникам в Бретань, чтобы с их помощью заткнуть финансовую брешь в своем бюджете. В эти времена Портос так поступал частенько – он возвращался бледный от укоров тетушки, но с деньгами в кармане.
На пустыре дело шло к финалу: Огюст задал такой темп, что противник быстро выдохся. Один-единственный укол – и дуэль была окончена. Предоставив секундантам позаботиться о враче, мушкетер откланялся, и удалился неспешной походкой.
Граф де Ла Фер посчитал за лучшее тоже уйти. Могла явиться городская стража, и, хоть эдикты о запрете дуэлей не выполнялись пока с надлежащей строгостью, влипать в очередную неприятность Атосу не хотелось. Он обернулся на звук проезжавшей кареты: с места дуэли увозили раненого и его товарища, секундант мушкетера побежал догонять Огюста, чтобы доложить, как обстояло дело. Граф подумал, что теперь уж точно Тревиль постарается отослать своего любимца подальше так, чтобы королевский гнев не настиг его. И что будет с Аннет?
Тем временем, Огюст, как и положено было ему, отправился на дежурство в Лувр. Пост его, в этот раз, был у наружных дверей: с некоторых пор Тревиль предпочитал самых надежных своих солдат размещать со стороны двора, рассчитывая, что именно там больше всего шансов остановить подозрительных людей. Мушкетер успел отстоять на посту около часа, когда ему внезапно прислали замену и вызвали в кордегардию. Тревиль был там, он был чем-то сильно недоволен.
- А, это вы! – приветствовал он мушкетера, не отрываясь от какого-то письма, снабженного королевской подписью. - Возьмите коня и отправляйтесь во Флери -ан-Бьер. Оттуда привезете какую-то даму, вам на месте все объяснят. Для вас лучше не быть сейчас в Париже. Вот письмо, удостоверяющее, что вы направлены для охраны гостьи Его высокопреосвященства.
Мушкетер не сказал ни слова, только щелкнул каблуками, развернулся по уставу и отправился выполнять поручение. Он его недоумения не осталось ни следа: капитан де Тревиль именно таким способом хотел оградить его от наказания. О дуэли уже стало известно капитану и. возможно, королю, но никто не станет его искать у кардинала. Черт возьми, но, при таком повороте событий, ему не сложно будет исполнить просьбу своего странного посетителя.
Огюст, стоя на часах, а потом спеша во Флери, не переставал думать об этом человеке. Кто он такой? По его словам – он граф де Ла Фер, но - спустя многие годы. Поразительное сходство заставляло верить его словам, но Огюст, не доверявший никому, кроме Тревиля, Портоса и Арамиса, не мог так просто поверить незнакомцу. Почему он пришел именно к нему с такой странной просьбой? Знал заранее, что у Огюста будет дуэль, и что Тревиль потом пошлет именно его в резиденцию кардинала, чтобы укрыть от гнева короля? И, в то же время, этот граф каким-то образом догадался о его потаенных мыслях, о том, что он, потомок древнего рода, добрый католик, ищет способ уйти из жизни так, чтобы никто не подумал, что он делает это добровольно. Любопытство и еще какое-то чувство, ранее незнакомое молодому человеку, нечто сродни прозрению, завладели им с неожиданной силой. До этого он полагал, что, кроме чувства долга, к жизни его уже ничто не привязывает.  Но оказалось, что его способно увлечь нечто необъяснимое, что в нем еще осталась способность чем-то заинтересоваться, чему-то удивляться.
Когда показались стены кардинальской резиденции, было уже совсем темно. Деваться ему все равно было некуда, и он, на вопрос привратника, ответил коротко: "Письмо к его преосвященству".
Соскочив на землю, он передал поводья подбежавшему конюху и направился за вышедшим лакеем. У дверей кабинета передал письмо в руки личного секретаря кардинала и остался ждать, застыв неподвижной статуей. Долго стоять ему не пришлось – дверь отворилась и его позвали в кабинет.
Кардинал был не один – с ним была какая-то женщина, а судя по уставленному лакомствами столику, беседа у них протекала в непринужденной обстановке.
- Господин Атос! Заходите и присоединяйтесь к нам! – приветствовал его кардинал. - Вы здесь у меня в гостях, я вас приглашаю к ужину. Мадам, прошу простить меня, что я могу назвать вам лишь боевое прозвище господина Атоса, но заверяю вас, что господин Атос дворянин самого благородного происхождения. Господин шевалье, имею честь познакомить вас с мадам Аннет де Брюнель.
Огюст поклонился, приветствуя поклоном сразу двоих и тут же склонился, целуя руку молодой женщине. Только она и заметила, как по лицу мушкетера прошла судорога, когда кардинал упомянул о его знатности. Но и ей, в свою очередь, пришлось приложить нешуточное усилие, чтобы скрыть свое волнение. Меньше всего она ожидала увидеть в кабинете Ришелье Атоса. Нет, это не был ее знакомый Арман, хотя сходство было безусловным. Его появление стало для женщины сюрпризом, потому что она, в отличие от кардинала, сразу же поняла, кого видит перед собой. И чего ожидать от этого незнакомца она не знала, хотя догадывалась, что он может быть живой угрозой ее планам: не зря же он оказался в кабинете у Ришелье…
Ришелье был тут хозяин, и ему предстояло решать, какую линию поведения избрать в беседе. Совершенно ясно было, что Его преосвященство знал больше, чем собирался показывать, но и он, далеко не обо всем, догадывался о своих гостях.
- Господин Атос, вас направили в мое распоряжение, но дело к ночи, и я не рискну отпустить мадам, даже под вашей опекой, в Париж. Подождем утра. А пока у меня есть вопросы и к вам, мадам де Брюнель, и к вам, господин мушкетер. Будьте снисходительны к моему любопытству и примите его, как любознательность человека Церкви, призванного вникать в глубины человеческого сознания. Мадам де Брюнель, вы ведь не так давно приехали в Париж, не так ли?
"Что за допрос в моем присутствии? Для чего он это делает? И почему ему понадобилось знакомить меня с этой женщиной таким странным образом? Это та самая дама, о которой мне говорил мой двойник: в этом я не сомневаюсь." – Огюст слушал с бесстрастным видом, поигрывая ножиком для разрезания фруктов.
Ришелье тем временем продолжал.
- Вы назвались леди Винтер, мадам. Почему вам пришло в голову представиться в Париже под этой фамилией? Ваша вас чем-то смутила? Вы подумали, что она недостаточно известна или знатна, чтобы быть принятой в определенных кругах? Сударыня, вы решили, что истинная графиня Винтер не находится в данный момент во Франции, и у вас не возникнет сложностей. В особенности, если вы не будете оказываться в местах, где графиню знают? А громкое имя сослужит вам службу. Не так ли?
Де Брюнель пожала плечами, не удостаивая кардинала ответом. Кажется, она не подумала, во что влипла, присвоив себя имя кого-то из кардинальских друзей. Видимо, у кардинала новая шпионка, а эта Брюнель не осведомлена о такой новости. Но ей, откуда-то, известно это имя. Неужто она так наивна, что решилась на явную глупость? Она попалась быстрее, чем ожидала, но пытается сделать вид, что ничего не произошло. Чем быстрее ему удастся увести женщину, тем больше шансов у нее остаться на свободе. Но почему кардинал пригласил к беседе никому не нужного и не слишком известного мушкетера? Хочет, чтобы он потом был свидетелем или ищет, кого потом призвать к ответу? И что кардинал успел узнать у этой женщины?
Молодой человек внезапно понял, что его впутали в историю, которая не просто подозрительна, но и отдает явной чертовщиной.
Кардинал, видя, что Аннет не отвечает, повернулся к мушкетеру.
- Господин Атос, вижу, что вы ничего не понимаете в происходящем. Я вам помогу: мадам де Брюнель (кстати, вам не встречалась эта фамилия среди списков французской знати?) появилась в Пикардии совершенно неожиданно, и, если бы не мои люди, так и предстала бы в Париже под чужим именем. К счастью, господин Рошфор, бывший в тех же местах, знал графиню Винтер лично, так что вовремя удалось обнаружить обман.
Огюст, при имени Рошфора, только едва шевельнул бровью. Да, Рошфора он знал, и даже очень близко. Но как же это было давно! Целая жизнь прошла с тех пор, и она развела их по разные стороны власти: он охраняет короля, Рошфор – кардинала. В бедной Франции всегда у власти две головы.
- Ваше преосвященство считает, что мне необходимо разобраться в происходящем? – невозмутимо спросил он. – Но у меня приказ господина де Тревиля, и он предписывает мне, не мудрствуя лукаво, просто сопроводить мадам де Брюнель в Париж. Монсиньор, я простой мушкетер, и все хитросплетения сюжета, которые вы пытаетесь для меня прояснить, не представляют для меня интереса.
- Не представляют? – кардинал быстро поднял голову и острым взглядом осмотрел мушкетера. – Господин граф, вы действительно считаете, что эти две женщины не связаны с вами никоим образом?
- У меня нет с ними ничего общего, Ваше преосвященство! – твердо ответил Огюст, чувствуя, что только отрицая все, он может вылезти из петли, которую начинал затягивать кардинал. Рошфор путешествовал по Пикардии – зачем? Рошфор знал какую-то графиню Винтер? Мадам Брюнель пыталась себя за эту графиню выдать? Черт побери их всех, он не желает запутываться во всем этом. Ришелье явно увязывает его и все эти события. Об этом, как и о появлении своего двойника он подумает, но как-нибудь на досуге, под бокал хорошего хереса, когда у него будет очередной приступ бессонницы.
- Ну, что же, вам виднее, господин мушкетер. Только в Париж вы поедете не один, а с господами Каюзаком и Ла Удиньером. Мадам де Брюнель хотела повидать двор, и их величеств. Без надежного конвоя у нее есть шанс вообще не попасть в город: дороги Франции и днем бывают беспокойны, знаете ли, - кардинал непринужденно подцепил гроздь винограда, и принялся методично ощипывать ее, не спуская с присутствующих своего пронзительного взгляда.
- Прекрасно, монсиньор, я готов к любому развитию событий. Только прикажите, в какое время мне быть готовым сопровождать карету, и я к вашим услугам. - Огюст встал, показывая, что отвечать на вопросы кардинала не намерен. К тому же Ришелье назвал его графом, желая продемонстрировать, что знает его истинное положение. – Я могу быть свободен, монсиньор?
- Идите! – кардинал был взбешен. – Но вы отвечаете мне за мадам де Брюнель!
- Как и господа гвардейцы де Каюзак и Ла Удиньер, - дерзко ответил мушкетер.
- Командовать патрулем назначаю вас! – парировал кардинал, после чего Огюсту осталось только откланяться.
- Каков, а? – Ришелье, не скрывая негодования, вскочил, едва за мушкетером закрылась дверь. – Наглец! Эта родовая знать думает, что у них все еще Столетняя война, и они могут себе позволить все. Если я стану Первым министром… - он замолчал, испугавшись, что в гневе позволил себе сказать больше, чем имел право.
- Вы станете им, - вдруг сказала его гостья, и лукаво улыбнулась. – И прославите Францию на века, ваше высокопреосвященство. Поверьте мне, я умею предсказывать будущее.
- Что за чепуха, - кардинал отвернулся от света, не желая, чтобы кто-то видел его лицо в эту минуту. – Король никогда не пойдет на этот шаг, у него достаточно влиятельных советчиков, которые сделают все, чтобы меня уничтожить.
- Его величество не так прост, как все считают, - продолжила Аннет. – Он прекрасно понимает, что вы, монсиньор, хотите, прежде всего, блага Франции, своей стране, а не своему карману. Вы не станете обирать страну, подобно Кончини, вы будете думать, как избавить ее от врагов и сделать ее сильной. Вы – великий дипломат, господин кардинал, и это тоже нужно Франции, потому что не всегда сражения выигрывают на поле битвы, а чаще – на дипломатическом поле.
- Кто вы такая, что говорите подобным образом? – Ришелье, пораженный до глубины души голосом и манерами этой женщины, в одну минуту превратившейся из легкомысленной искательницы приключений в дипломата и прорицательницу, уставился на нее почти со страхом.
- Ваше преосвященство, я женщина, я любопытна. Я немного умею читать будущее, но я плохо разбираюсь в том, что меня окружает. Я страстно желаю быть представлена их величествам, я, провинциальная дворянка, специально ехала в Париж, чтобы все увидеть своими глазами.
- Что увидеть? – глухо спросил кардинал.
- Герцога Бэкингема, придворные балы…
- И чего вы хотите?
- Раз уж так получилось, монсиньор, что я глупо попалась в руки ваших слуг, я бы хотела, чтобы вы помогли мне попасть на бал.
- Я могу вам это устроить, сударыня, но, взамен, вы мне должны пообещать, что не будете пытаться заговорить с королем и королевой.
Аннет задумалась.
- Я вам пообещаю, но и мне придется оказать вам услугу, не так ли?
- Да, - утвердительно кивнул кардинал.
- Что вы пожелаете, Ваша светлость?
- Раз вы предсказываете будущее, у меня могут возникнуть несколько вопросов. Надеюсь, что вы удовлетворите мое любопытство, мадам.
- Согласна, господин кардинал, - глаза у Аннет загорелись в предвкушении репортажа, и она поспешно опустила ресницы, пряча свой боевой задор от всевидящего ока кардинала.