Капсула времени

                (Записки Джона, внука доктора Ватсона)

В этот вечер мы с Ирен Холмс решили отметить важное событие: она нашла работу. Один из госпиталей предложил ей должность медсестры в реанимационном отделении, и утром 10 июля 1947 года Ирен вышла в первую смену. По этому случаю я попросил миссис Хадсон приготовить праздничный ужин. Ирен вернулась вечером усталая и довольная. Ей понравился госпиталь, врачи и пациенты. Один из пациентов - перенесший инсульт 90-летний старик Вильям Паттерсон, видимо, был важной персоной, он лежал в палате один, хотя госпиталь был переполнен. Все вокруг суетились, стараясь ему что-то принести и подать, но Ирен выпроводила всех, сообщив, что она отлично справится сама. Не ушла только  женщина лет пятидесяти - его жена, для которой поставили в палате еще одну кровать, она уйти отказалась.
- Я не оставлю Вилли одного, - заявила она, - для вас он один из многих, для меня он  единственный. Он слушается только меня и берет лекарство только из моих рук.
Ирен удивила эта женщина и ее трогательная забота о престарелом муже. Нет ли в этом меркантильного интереса? Ее звали Нэнси, и она сразу рассказала, что живет с мужем уже двадцать семь лет в любви и согласии. Ирен в свою очередь сообщила, что она и Джон только что поженились и сейчас обсуждают две проблемы: где найти приличное жилье и куда отправиться в свадебное путешествие. Вильям услышал их разговор и тотчас же предложил им поселиться в микрорайоне Санрайс в пригороде Лондона, где Паттерсоны имели свой дом, и продиктовал адрес мэра Санрайса - мистера Бруммела, а Нэнси для свадебного путешествия посоветовала круиз на корабле «Мавритания».
- Вам очень понравится этот круиз, - горячо сказала Нэнси, - а насчет жилья пусть ваш муж поговорит с мэром Санрайса, не исключено, что найдется свободный дом.
- Джон, действительно, почему бы тебе завтра не съездить туда, эта квартира нам мала, -  попросила Ирен, - нам нужна собственная кухня, и я хотела бы быть в ней хозяйкой.

На следующее утро я собрал документы, которые могут понадобиться для аренды или покупки дома, и отправился в Санрайс. Построенный 25 лет назад, микрорайон претендовал на модель будущего. Красивые кирпичные двухэтажные особняки выстроились ровными рядами и утопали в зелени. Видно было, что архитекторы основательно потрудились. Высокие украшенные резьбой окна с козырьками от солнца, большие дубовые двери, крылечки с ажурными перилами и портиком, который поддерживают изящные колонны, мне очень понравились. Каждый дом имел встроенный гараж на одну или две машины, а высокая ограда защищала от постороннего глаза небольшие дворики, позади домов. Вдоль аккуратно заасфальтированных улиц росли клены, которые за 25 лет стали высокими, округлились и давали приятную тень.
В центре находился небольшой сквер с двумя скамейками, посредине которого были установлены солнечные часы. Похоже, что это была копия какого-то памятника старины. Я сверил их показания со своими карманными часами. Но самое интересное я обнаружил недалеко от этих часов. На земле на небольшом постаменте лежала мраморная плита, на которой был выгравирован текст: 
«Здесь находится капсула времени, которую заложил 14 июля 1922 года мэр Санрайса мистер Вильям Паттерсон в память об окончании строительства нового микрорайона. Она содержит послание первых жителей Санрайса потомкам и должна быть открыта 14 июля 1947 года.»

- Мистер Бруммел, - первое что я спросил у мэра, когда вошел в его офис, - действительно эту капсулу времени откроют через 4 дня?
- Да, мы уже к этому готовимся. Это будет для нашего района большой праздник! Он начнется в час дня. Вас послал ко мне мистер Паттерсон? Он ведь был здесь первым мэром и сам укладывал капсулу, я тогда жил в другом месте. Вы хотите снять или купить дом? Пока свободных домов нет, но дайте мне вашу визитную карточку, и я поставлю вас в очередь.
Я дал ему свою визитку, и он положил ее в красивую деревянную шкатулку, в виде старинного сундучка, окованного полосками железа с крохотным замочком.
- Ирен, я побывал в Санрайсе и мне этот район очень понравился, - сообщил я за ужином, - мистер Бруммел поставил нас в очередь. И знаешь какое событие состоится там через 4 дня? Ни за что не догадаешься!
- Откроют капсулу времени.
- Вот так! Ничем тебя не удивить.
- Зато я тебя удивлю. Мой пациент мистер Паттерсон хотел бы присутствовать при вскрытии этой капсулы, но врачи не разрешают. Дело в том, что кроме послания потомкам он вложил в капсулу времени свой собственный конверт и попросил меня побывать на этом торжестве, снять все на фотокамеру, а, главное, получить его конверт и принести в больницу. Он написал записку мистеру Бруммелу. Вот его записка. Я в этот день работаю, а ты сходи, получи его конверт. На конверте его фамильный герб – шлем и два скрещивающихся копья.

В полдень 14 июля я опять был в знакомом сквере. Он начал заполняться народом с самого утра. Всем хотелось занять лучшие места, чтобы хорошо видеть и слышать. Обе скамейки заняли дети, около них расположились папы и мамы, бабушки и дедушки. Последние сидели на собственных раскладных стульчиках, которые принесли с собой. К обеду выглянуло солнце, и все смотрели на солнечные часы: тень от стрелки подвигалась к часу. Подъехал автобус с мороженым, развернули палатку, где готовили бутерброды с сосисками. Сегодня мэрия расщедрилась – все бесплатно. Фотографы расставили свои треножники, появилась машина телевидения.
Наконец, на небольшую трибуну поднялся мистер Бруммел и поздравил всех с торжественной датой. Из динамиков грянул марш и двое рабочих подняли плиту, накрывавшую место захоронения капсулы времени. Один из рабочих стал на четвереньки, засунул руку в проем, поднял и вручил мэру красивую деревянную шкатулку, в виде старинного сундучка, окованного полосками железа с крохотным замочком. Мэр показал всем шкатулку, потом достал из кармана ключик. Я точно такую шкатулку видел у него в офисе. Он открыл шкатулку под аплодисменты присутствующих, достал оттуда лист бумаги и стал громко читать. Его голос, усиленный динамиками, могли слышать не только собравшиеся в сквере, но и жители близлежащих домов, которые по разным причинам не пришли в скверик и выглядывали из открытых окон.
«Дорогие друзья! Мы, первые жители микрорайона Санрайс, приветствуем вас из нашего далека. Это для нас самый радостный день в жизни, мы не только сумели стать владельцами замечательных домов, которые потом перейдут к нашим детям и внукам, мы стали членами большой и дружной семьи. Здесь каждый может постучать в дверь к соседу и поделиться своей радостью или горем. Здесь никто не будет чувствовать себя одиноким. В день, когда вы через 25 лет будете открывать эту капсулу, многих из нас, присутствующих сегодня при ее закладке, уже будут наблюдать это торжество с небес. Мы завидуем вам, жильцам нашего прекрасного микрорайона, рады за вас, живущих в будущем, и просим не уронить честь и славу нашего сообщества. Берегите доставшееся вам наследство и благословит вас Бог.»
Под звуки аплодисментов мистер Бруммел вложил письмо обратно в шкатулку и передал ее своему помощнику. Далее состоялась закладка новой капсулы, которую откроют еще через 25 лет, снова включили музыку, у автобуса с мороженым собрались дети, а у палатки с бутербродами – взрослые. Я многое успел заснять. Праздник заканчивался, и я подошел к мэру.

- Господин мэр, у меня к вам есть небольшой разговор. Вот записка от мистера Паттерсона, он лежит в больнице и попросил меня взять у вас конверт на котором его фамильный герб – шлем и два скрещивающихся копья. Этот конверт он положил в капсулу времени.
- Да, я слышал, что он болен. Очень жаль. Как он себя чувствует?
- Неважно. Он перенес инсульт.
- Он был первым мэром и сделал много для того, чтобы жители нашего района стали единим коллективом, большой семьей.
- Мистер Бруммел, я хотел бы вернуться к его просьбе.
- Да, по поводу его просьбы… я сам к нему зайду завтра, так ему и передайте.
В госпитале я сообщил пациенту Ирен, что его конверта мне не дали.
- Почему? - спросил он, - вы показали мою записку?
- Конечно, показал. Он сказал, что он сам к вам зайдет.
- Понятно. Боится передать мой конверт в чужие руки. Вдруг что-то случится и конверт пропадет.
- Неужели ваш конверт с посланием потомкам может быть настолько важным, что его могут похитить?
- Вилли, - сказала его жена, - у вас тут мужской разговор, я могу сходить попить кофе?
- Нет, останься. В моем конверте находится не послание к потомкам. В нем лежит мое завещание! Все свое состояние я завещал тебе.
- Завещание? В капсуле времени?! - удивился я.
- У меня куча наследников, до Нэнси я уже был дважды женат. Первая жена от меня ушла. Я тогда был беден и не мог обеспечить ей роскошную жизнь. Вторую бросил я, застав ее с садовником. Третья – Нэнси, моя последняя любовь, вот уже 27 лет как она со мной и ни разу не дала мне повода усомниться в ее безупречном поведении. Я ведь старше ее на сорок лет! И у меня тяжелый характер. На ней держится весь дом, не скрою, она ухаживает за мной скорее не как за мужем, а как за отцом и вполне заслуживает быть моей наследницей. О том, что я снова женился стало известно моим прежним двум женам. Они, конечно, хотели бы узнать что им достанется и, на всякий случай, подготовиться, чтобы завещание оспорить. Они образовали своеобразный альянс и однажды пришли ко мне в дом, но я встретиться с ними не захотел. Тогда они стали искать мое завещание. Под видом электрика, проверяющего проводку, в мое отсутствие, ко мне в дом зашел нанятый ими уголовник. Я предупреждал горничную, чтобы она без меня никого в дом не впускала, ее подкупили, и она его впустила. На следующий день я ее уволил. Он вскрыл мой сейф, но там ничего не нашел: ведь я положил завещание в капсулу времени! Спасибо, что вы засняли все на пленку, надеюсь мне станет лучше, и я обязательно это посмотрю. Когда мистер Бруммел собирается меня навестить?
- Он сказал, что завтра.

На следующий день я спросил Ирен:
- Ну что, все окончилось благополучно? Получил твой пациент свое завещание?
- Представь себе что нет.
- Неужели оно пропало?
- Пропало, но не так, как ты думаешь. Я слышала его разговор с мэром. Мэр рассказал, что когда подходил день открытия капсулы, об этом было объявлено в газетах и развесили сообщения на улицах микрорайона. А кто-то из членов правления предложил вскрыть капсулу заранее. Прошло 25 лет, сказал он, что там внутри осталось – мы не знаем, как бы не получился конфуз. За день до назначенного срока ночью капсулу вскрыли и их опасения оправдались. Капсула было плохо защищена, под действием морозов, оттепелей и грунтовых вод, все сгнило и превратилось в кашу! Отменять праздник было невозможно, поэтому мэр быстро сочинил новое послание к потомкам, вложил в свою шкатулку, ее снова спрятали под землей и накрыли плитой. То, что ты видел и заснял на фотокамеру на самом деле было мистификацией, претендующей на достоверность. Так что мистер Паттерсон решил составить новое завещание и просит меня с тобой придти в госпиталь в субботу к 10 утра и быть свидетелями. Приглашен нотариус, который заверит этот документ.
Увы, намеченная в субботу процедура, не состоялась: в пятницу мистер Паттерсон скончался.

После похорон вдова мистера Паттерсона пригласила нас с Ирен к себе. Это был красивый, богато обставленный дом. Когда гости стали расходиться Нэнси попросила нас задержаться.
- Когда мы поженились, мне было 23 года, - сказала Нэнси, - я ведь тоже была медсестра. С Вилли встретилась в госпитале, и после краткого знакомства он предложил мне руку и сердце. Я очень скромно жила с мамой и вдруг на меня все свалилось. Дорогие платья, драгоценности, свадебное путешествие на лайнере «Мавритания». У нас была замечательная каюта, Вилли сразу подружился с капитаном, он вообще очень легко сходился с людьми. Потом мы переехали в этот район и его избрали мэром. Он сказал мне, что составил завещание в мою пользу, но я его никогда не видела. Оказывается он боялся, что завещание пропадет и придумал спрятать его в капсулу времени. Теперь я не знаю что делать. Наверное я уеду к сестре в Шотландию. Меня тут не любят, считают, что я вышла замуж из-за денег. Да, сначала я хотела избавиться от бедности, а потом привязалась к мужу и ухаживала за ним, как за родным отцом, которого я никогда не знала. А завещание пропало, боюсь меня выселят из дома.
- Но должен быть второй экземпляр, - сказал я, - скорее всего, он хранится у вашего нотариуса. Вы к нему обращались?
- Да, обращалась. Он сказал, что о завещании моего покойного мужа слышит впервые.
- Нэнси, все не так плохо, - подключилась Ирен, - вы, как вдова, имеете право на наследство, даже без завещания.
- Вы официально женаты? - спросил я.
- Конечно, у меня есть свидетельство о браке, сейчас принесу. Вот оно.
Я просмотрел свидетельство о браке и вернул хозяйке.
- Берегите этот документ. Нэнси, мы постараемся вам помочь…
- Не мы, а ты, - сказала Ирен, когда мы вернулись домой, - я ведь работаю. Это очень благородно с твоей стороны оказать помощь несчастной вдове. Я думаю, тебе надо заглянуть в ассоциацию нотариусов или в общество юристов. Обычно у них регистрируются все завещания. Или у тебя есть какая-нибудь другая идея?
- Даже две, но делиться с тобой не буду. Могу я хотя бы одно дело довести до конца без тебя?
Ирен надула губки и ушла в спальню, а я засел за справочники, которые она не так давно привезла от дедушки.

Вечером следующего дня Ирен спросила:
- Ты был в ассоциации нотариусов?
- Нет.
- В обществе юристов?
- Нет.
- Так чем ты был занят целый день?
- Ладно, расскажу. С утра я посетил Национальный морской музей. Меня интересовали материалы о «Титанике», как раз со дня его гибели исполнилось 35 лет. Я собираюсь написать об этом статью.
- Это и есть твоя первая идея?
- А чем она тебе не нравится? Музей очень интересный. Я показал свое журналистское удостоверение и меня допустили в архив. Представь себе, я узнал много нового. Ты не поверишь, коллекция музея насчитывает около двух миллионов экспонатов: моделей и чертежей кораблей, научных и навигационных приборов, карт, рукописей, документов, картин и скульптур.
Отдельная экспозиция посвящена «Титанику». Оказывается, когда «Титаник» подал сигнал SOS в ночь на 15 апреля 1912 года, его принял дежурный матрос корабля «Карпатия». Капитан «Карпатии» Артур Рострон уже спал, матрос его разбудил и капитан немедленно сменил курс и направился к «Титанику». Для выживших приготовили одеяла, горячие напитки, бульон и открыли медицинский центр. В конечном итоге, «Карпатия» спасла 710 человек. Позднее, выжившие пассажиры в благодарность за их спасение вручили Рострону серебряный кубок и золотую медаль. Не написать ли мне статью и об этом славном человеке?
- Этим ты занимался весь день?
- Не только. Еще я побывал в национальной библиотеке и узнал, что Артур Рострон написал книгу «Море мой дом».
- Джон, ты обещал Нэнси …
- Да, я помню. Дорогая, не волнуйся, у меня свои методы работы.
Вечером следующего дня я снова отчитывался перед Ирен.
- Я посетил Маргарет - дочь Артура Рострона.
- Это была твоя вторя идея?
- Увы, его уже нет в живых. Семь лет назад он ездил с женой навещать дочь, заболел и умер. Ему был 71 год. Как жаль этого великого человека. А спустя 3 года скончалась и его жена. Такая грустная история. Я узнал, что Рострон родился и вырос в пригороде Болтона, получил образование в гимназии и в Болтонском церковном институте. Он был благочестивым человеком, издавая приказы, часто поднимал руку к своей кепке и закрывал глаза в молитве. Вспоминая о риске, когда он вел корабль ночью по плотному льду на большой скорости к «Титанику», он сказал: «Я могу сделать вывод, что корабль вела более могущественная рука,  чем моя». В свое время он был также капитаном «Мавритании». Увы, мы с тобой на этом корабле совершить свадебное путешествие уже не сможем – в 1935 году его отправили на слом в Шотландию. Очевидцы рассказывали, что Рострон пришел попрощаться с кораблем, который любил, но взойти на борт отказался – он был сентиментальным человеком. Просто вслед уходящему кораблю помахал рукой. Разве его жизнь и судьба не достойны моего пера?
- Конечно, достойны. Джон, не морочь мне голову, какие есть новости о завещании?
- Это ты узнаешь завтра. Кажется у тебя завтра выходной день? Позвони, пожалуйста, миссис Паттерсон и попроси ее зайти к нам в час дня. И пусть захватит свои документы. Мне с утра надо будет заглянуть в Болтонскую церковь, прихожанином которой был…
- Опять Рострон?
- Да он. К часу я вернусь. И попроси миссис Хадсон приготовить легкий ленч на четверых.

В час дня с бутылкой вина я был дома, заинтригованная Ирен накрыла стол и вскоре появилась первая гостья - Нэнси.
- Надеюсь я не опоздала, - сказала она, - есть какая-то надежда?
Она посмотрела на меня так, как будто ожидала, что я тут же выну из кармана и положу на стол завещание.
- Нэнси не хотите чаю?
Вскоре в дверь постучали и вошел незнакомец. Это был мужчина лет семидесяти, с седой бородкой, подтянутый и аккуратно одетый. Черный сюртук с белым облегающим шею стоячим воротничком выдавал в нем пастора. В руке у него был портфель.
- Добрый день господа, - сказал он, - мне сообщили, что я могу здесь увидеть миссис Паттерсон?
- Это я, - удивленно сказала Нэнси, - а что?
- Вы вдова покойного Вильяма Паттерсона? Могу я попросить ваши документы?
- Вот мой паспорт. Вот брачное свидетельство.
- Благодарю, - он открыл свой портфель, - разрешите вручить вам завещание вашего покойного мужа.
- У меня нет слов, как благодарить вас, - просияла Нэнси, - присядьте с нами за стол, и  когда пастор ушел, спросила:
- Джон, сколько я вам должна?
- Пустяки, - ответил я, - стоимость проезда до Болтона и обратно.

Вечером Ирен сказала:
- Джон, это нечестно. Я с тобой всегда делилась, как ты нашел завещание?
- Ты помнишь, я попросил у Нэнси ее брачное свидетельство? Я обратил внимание, что оно было составлено во время их круиза на лайнере «Мавритания». А заверил его капитан лайнера…
- Артур Рострон?
- Да, именно он. Капитаны тогда имели право заверять такие документы. Увидев его подпись на брачном свидетельстве, я подумал, что, возможно, он заверил и завещание. Осталось найти этого человека. Я собрал о нем данные в музее и узнал адрес его дочери. Она рассказала, что после ухода с «Мавритании», заверенные им документы, Рострон, как религиозный человек, отдал на хранение своему пастору и написала мне его адрес. Вот и все.
- Джон, ты умница! Я горжусь тобой!
- Ничего особенного. Если бы ты видела это брачное свидетельство, может быть, ты решила бы эту проблему еще быстрее.
- А как насчет статьи о капитане Ростроне?
- Я уже начал ее писать…
Так закончилось это дело. Остается добавить, что спустя полгода миссис Паттерсон успешно вступила в права наследством и в благодарность перевела нам приличную сумму, которую мы решили истратить на свадебное путешествие.
Через пару лет мы поселились в микрорайоне Санрайс и, гуляя в сквере, останавливались у памятной доски, под которой положена очередная капсула времени. Может, через 25 лет, когда ее будут открывать, нас ждут новые приключения?