Глава 22. Бой

Ночь, как по заказу, обещала быть безлунной: тяжелые тучи, толпившиеся на горизонте, к десяти вечера закрыли собой небо. К счастью, дождя не было, потому что ткань костюмов-невидимок, намокая, начинала светиться мягким голубоватым светом. Сходство с привидениями могло в вылазке только помешать: вряд ли противник был так уж суеверен, чтобы испугаться потусторонней силы, зато понять, что его ищут, сумел бы тотчас.
Стену преодолели без труда: сказался предыдущий опыт и знакомая местность. Так же беспрепятственно команда достигла донжона, бесшумно и быстро нашла галерею и вход в библиотеку. Приборы ночного видения, закрепленные на висках, и работающие от тепла, вырабатываемого человеческим телом, позволяли двигаться среди книжных полок, так же непринужденно, как если бы все происходило днем.
Трое разведчиков очень быстро нашли ход, из которого ранее вылезли бойцы ХИЗБАЛЛы. Потайная лестница привела их в подземелье. Наверное, во времена Ангеррана Третьего, здесь была тюрьма, потому что кое-где еще оставались в стенах кольца, к которым крепились цепи заключенных. Пахло застоявшейся водой, и еще чем-то острым, от чего защипало в глазах. Пришлось пустить в ход фильтры, вмонтированные в капюшоны костюмов-невидимок. Бойцы неслышно и осторожно передвигались вдоль стен, обходя помещение по периметру. Потом, сузив радиус, прошли еще раз, так ничего подозрительного и не заметив.
Они уже собирались покинуть подземелье, когда едва слышное дыхание заставило Таля остановиться.
Молодой израильтянин, пригнувшись, сделал шаг в сторону, заходя за опорную колонну, и в грудь ему уперлось дуло автомата. В следующее мгновение он отпрыгнул в сторону, успев в прыжке ногой оттолкнуть оружие. Автоматная очередь грохотом отозвалась в замкнутом зале. Во все стороны полетели осколки камней, с визгом срикошетили пули, но даже вскрика не раздалось вослед. "Кулям хайим, Барух АШем!" (Все живы, слава Б-гу), - пробормотал Таль, выглянув из-за колонны. Владелец автомата стоял посередине, судорожно оглядываясь по сторонам, и водя дулом по стенам. Но цели были недоступны его взгляду, что тут же было использовано разведчиками, с трех сторон, окруживших осажденного.
- Кто тут, Абдалла? – неожиданно прозвучал голос Фархада, и он вынырнул из-за колонны, ряд которых опоясывал зал по периметру.
- Тут кто-то есть, - шепотом отозвался ливанец. – Кто-то едва не выбил у меня автомат из рук, но в этом мраке никого и ничего не увидишь. Зажги лампу, спички у меня в кармане.
Слабый огонек разгорелся в руках у иранца, и довольно быстро превратился в уверенный свет лампы. При нем оба, Фархад и Абдалла, стали осматриваться, но, как и следовало ожидать, ничего не увидели.
- Отойди за мою спину, сейчас мы посмотрим, что за храбрецы здесь оказались, - скомандовал ливанец, и, едва Фархад последовал его приказу, стал методично поливать пространство автоматными очередями, с поразительной быстротой меняя рожки. И опять – тишина: разведчики успели спрятаться за спасительные колонны.
- Тебе почудилось! – мягкие, вкрадчивые интонации персидского, на котором говорили оба, и который, не желая быть понятыми еще кем-то, они стали употреблять не сговариваясь, заставили Моше вжаться в стену еще сильнее: он фарси владел свободно.
- Мне не почудилось: я не дурак, я спиной чую чужих, - Абдалла принюхался, поводя головой: ноздри тонко очерченного, крупного носа, трепетали, как у зверя. – Есть тут кто-то, и, даже не один, - он с силой втянул воздух. – Аллахом клянусь, тут рядом баба.
- Откуда? – пожал плечами Фархад, но сомнение в его голосе прозвучало неубедительно.
- Из замка, вот откуда. Ее волосы пахнут дымом и розовым маслом.
Эден побледнела, как полотно, под своей маской-невидимкой. Да как же этот псих смог учуять запахи сквозь надетый на ней капюшон? Его чутье поражало, но она помнила, что есть особые вещества, которые доводят обоняние человека до возможностей зверя. И, не исключено, что этот боец террористической организации оснащен не хуже их какими-то достижениями технического прогресса. На что еще он способен, кроме своего удивительного чутья?
- Куда ты перепрятал диски? – Фархад говорил тихо, но недостаточно тихо, чтобы его не могли услышать израильтяне. Неужели он рассчитывал на то, что его поймут, и услышат именно они?
- Туда, где они были. А ты что, собрался за ними идти? Не получится, дорогой мой, я с тебя глаз теперь не спущу. Тебя твой отец ждет, за тебя премия знаешь какая обещана? А теперь у меня конкурентов и не осталось: твои бывшие приятели постарались. Я теперь могу явиться только с тобой: твоя голова важнее этих самых схем.
- Моя голова без этих схем ничего не стоит, - зло бросил иранец. – Жаль, что вы этого не понимаете. Мне эти диски нужны для работы, я без них – как без рук.
- С этим ты будешь разбираться на месте: у меня приказ. Давай, иди первым: я прикрою, - Абдалла легонько подтолкнул своего подопечного прикладом автомата.
Фархад пошел, спотыкаясь о все неровности пола, и невольно ежась от прикосновений холодного металла. Он не хуже ливанца ощущал присутствие посторонних, но ничего не смог увидеть. Диски целиком поглотили его сознание: он был уверен, что на них записано что-то, что раскрывает тайну Скрижалей. Если содержание древних кристаллов удалось расшифровать и записать на носители информации, это революция в информатике. Да какое там – в информатике! Это могло изменить всю историю планеты: ее прошлое, настоящее, и, конечно, в первую очередь – ее будущее. Тайны иных цивилизаций, неизмеримо выше нашей, цивилизаций, отстоящих впереди на тысячи лет, способных творить миры, овладевших временем и пространством. Зачем им понадобилась наша планета, какой эксперимент ставили они с древним народом, давая ему в руки такую мощь? Но вот предводитель этих племен понял, своим человеческим умом понял, что дар слишком опасен и преждевременен.
Сможет ли Фархад оценить то, что не захотел передать своему народу Моше? Сумеет ли правильно распорядиться наследием, опасней и желаннее которого не было еще ничего за всю историю человечества? Он боялся задумываться об этом; все силы его уходили на то, чтобы не выдать себя и заполучить в руки диски. Но он не был готов добровольно отдать их кому бы то ни было. Он был ученый и его влекла тайна. А честолюбие, до поры до времени спрятанное под спудом привычек и обстоятельств, настоятельно требовало единоличного владения тайной. Ради этого он, сам еще не сознавая до конца своего настроения, готов был не все.
- Куда мы идем, - спросил он у молчавшего ливанца.
- К капсуле. Ты что, решил здесь остаться навсегда? Пойдешь первым, я должен убедиться, что ты попадешь туда, где тебя ждут. Я не намерен терять такой куш.
- Абдалла, да кому мы будем нужны без кейса? – попытался его вразумить Фархад.
- Вот что, хабиби, делать будешь то, что я велю! И – помалкивай! – ревнитель Аллаха, не теряя времени, подтолкнул Фархада к выходу.
Иранец, в порыве отчаяния, едва выйдя на обширный двор, сделал было попытку бежать, но был тут же сбит с ног. Прежде, чем он успел сообразить, что к чему, его скрутили по рукам и ногам и перекинули за спину, как мешок с мукой. Абдалла оказался необыкновенно силен, и без особого труда доставил свою ношу в закоулок замка. Следовавшие за ним израильтяне поразились: они никогда бы не смогли найти эту капсулу, если бы боец не привел их сюда сам. Дальше все произошло очень быстро: связанный Фархад был помещен в нее по-прежнему в связанном состоянии, и пропал из виду через мгновение.
- А теперь – за ним! - скомандовал командир, уверенный, что Абдалла просто так не уйдет. Где-то он прятал и снаряжение и то, что составляло основную ценность рейда: диски, некогда лежавшие в кейсе вместе с кристаллами. Разведчики прошли за ливанцем еще некоторое расстояние, и убедились, что сделали это недаром: откуда-то из тайника между камнями, тот достал кляссер как раз по размеру компьютерного диска и мешочек из замши, который раскрыл, проверяя его содержимое. Таль, стоявший почти рядом, на каменном парапете, вытянул шею и, стараясь не дышать, заглянул в него: мешочек доверху был полон флешками и темными камушками.
- А теперь можно и возвращаться! – довольный и успокоенный, Абдалла спрятал находку в заплечный ранец и шагнул вперед. Невидимый его глазу сигнал, и Таль прыгнул на него сверху, в прыжке накидывая ему на шею удавку. Тренированный террорист успел вскинуть руки к горлу, петля не затянулась, а сам Абдалла, извернувшись, ухватил своего невидимого противника за руку. Этого оказалось достаточно: враги покатились по земле, вцепившись друг в друга. Абдалла сумел вытащить кинжал и нанести удар Талю в бок. Тот вскрикнул и ослабил хватку, а ливанец одним движением вспорол ткань костюма-невидимки, сразу сделав доступным для зрения тело молодого человека. Следующий удар был уже прицельным, Таль только успел сделать вдох, как лезвие вошло точно в сердце. Еще несколько секунд жил его взгляд, потом глаза остановились в пугающей неподвижности.
Тишину разорвала автоматная очередь, ливанец словно сложился пополам и медленно свалился на труп израильтянина.
- Я метил пониже ранца, - пробормотал Моше, опускаясь на колени рядом с телами. – Диски нельзя повредить.
- Они мертвы, Моше, оба, - Эден всхлипнула совсем по-детски, но тут же овладела собой. – Надо уходить. И побыстрее.
- Мы здесь все, - д'Артаньян подошел совсем неслышно, и склонился над погибшими. – Атос, Рауль, Арамис, Портос, друзья мои, нам пора.

*****
По пустому двору замка Куси ветер гонял кусок ткани, то исчезавший в свете занимавшегося утра, то невесомой тряпочкой взмывавший высоко к бойницам донжона. На пожухлой траве, проросшей между плитами, устилавшими двор, темными каплями свернувшейся крови обозначилась дорожка, указывавшая направление, по которому унесли убитых. На середине двора дорожка превратилась в небольшую лужицу – здесь тела положили на землю. Больше ничего не напоминало о драме, развернувшейся здесь в предшествующую ночь.