Глава 3. Шантаж

- Значит, дела обстоят таким образом? – опасно сузив глаза, д'Артаньян всматривался в пришельца.
- Вы хоть понимаете, что без нас вы отсюда не выйдете? Что вы, отныне, наши пленники? – насмешливый голос инопланетянина не произвел должного впечатления: мужчины стояли по-прежнему плечом к плечу, да и женщины, похоже, не испытывали особого страха.
- Пленники – так пленники, - пожал широкими плечами Портос. – Мы и не из таких тюрем выходили. Верно, друзья? – он раскинул руки, и обхватил за плечи Атоса и Рауля, стоявших рядом. – А вот вы не представляете, что мы можем, когда мы захотим.
- А вот чтобы у вас не появилось ненужных мыслей, мы вас и устроим у нас в гостях поодиночке так, чтобы у вас было время поразмыслить о бренности вашего существования, и о том, что есть вещи, которые важны не только для вас, но и для нас. А когда вам надоест размышлять, мы поговорим еще разок.
- О чем? – презрительно бросила Аннет. – О бесконечности Вселенной?
- И об этом тоже, и о том, какие силы правят миром, и о том, стоит ли вам противопоставлять себя этим силам, и не проще ли решить все дело ко всеобщему удовлетворению.
- Как-то мелко вы мыслите для всемогущих богов, - д'Артаньян, уже не скрывая насмешки, бросил эту фразу таким оскорбительным тоном, что Яхве побелел, выказав эту, чисто человеческую особенность кровеносной системы пришельцев. – Так чего вам надобно, боги?
- Скрижали, - Яхве произнес слово едва ли не по слогам.
- Так они и нам нужны, - с самым наивным видом, который он отлично умел на себя напускать при случае, широко улыбнулся гасконец.
- Где вы их прячете?
- Мы? – само простодушие отозвалось в лице Арамиса, который пристально следил за каждым жестом, каждым произнесенным словом.
- Если не вы, конкретно, то те, у кого они находятся.
- Хотели бы мы знать! Мы же за ними и явились, - бывший прелат чуть поклонился, соблюдая все то же невинное выражение лица.
- Верните их по-хорошему, земляне, - сухо предупредил пришелец.
- Мы не знаем, где они, иначе сразу же приступили бы к переговорам.
- Я надеюсь, к следующей встрече вы вспомните. Вы играете в опасную игру, земляне, считая нас людьми.
- Зря вы думаете, что нас легко обмануть, - Атос слегка повел плечами, и Портос поспешно убрал руку, которой все еще обнимал друга. – Вы такие же люди, как и мы, возможно, просто несколько обогнавшие нашу планету в техническом плане. Судя по вашим словам, в моральном плане вы нисколько от них не отличаетесь: вы так же способны и ко лжи, и к угрозам, и ваше самолюбие так же уязвимо, как и самолюбие земных правителей. И вы так же, как они, способны причинить зло любому, кто вам мешает или не согласен с вашим мнением.
- Уж не собрались ли вы читать мне мораль, граф де Ла Фер? По какому праву?
- Кто я такой, чтобы указывать, какие поступки праведны, а какие - больше к лицу посланцам Лукавого, - пожал плечами Атос. – Но ваши слова, ваши угрозы, и ваша бледность говорят сами за себя. Я легко мог бы понять, кто вы и откуда, если бы был там, - он кивнул вверх. – Но я не имею морального права выходить за рамки своей земной сущности, раз уж принял решение. Я – человек, обычный земной человек, как и все мои друзья, и, отныне, действую только в этих рамках.
- Вот и хорошо, господин граф, что вы сознаете свое бессилие: тем быстрее вспомните, где лежит то, что важно и вам и нам.
- Если вы имеете в виду кристаллы - мы действительно не знаем.
- А если я попрошу вас, человека чести, поклясться, что вы не в курсе их местонахождения, вы дадите мне это слово? – женский голос, низкий и воркующий, неожиданно прозвучавший в наступившей, после слов Атоса, тишине, заставил всех присутствующих обернуться. От стены отделилась высокая стройная фигура, обтянутая длинным платьем. Женщина была ослепительно красива, а необычный наряд ее резко контрастировал с каменными стенами, придавая ее облику странную нереальность. Камень и вода… Аннет и Эден впились в нее глазами, сразу ухватив все детали ее одеяния.
Ничего подобного им еще не приходилось видеть. Пышное платье от колен и до пола воспринималось потоком пены с гребня волны. Из этой пены вверх стремились пузырьки воздуха и казалось, что женскую фигуру обтекала прозрачная вода, в которой то и дело мелькали яркие и причудливые силуэты коралловых рыбок. За этой подвижной средой угадывалась живая плоть женского тела. Длинные, до бедер, ярко-рыжие волосы незнакомки были заплетены в бесчисленные косички, и каждая кончалась хрустальной капелькой. При малейшем движении капли сталкивались, и тихо звенели. Она так и шла, медленно и величаво, в потоке воздушных пузырьков, стремительно летящих вверх от ее подола и исчезающих на границе низкого корсажа и тела, слепящего своей матовой белизной. На тонких запястьях блестели два браслета из аквамаринов, такой же аквамарин переливался морской водой на высоком, гладком лбу, обрамленном рыжими прядями. В ее облике было что-то дикое, первобытное, и в то же время – величественное. При ее появлении оба инопланетянина склонили головы.
- Оставьте нас – приказала женщина, и те тут же удалились. – Виконт, - она повернула голову, ища его взглядом, и Рауль, который, по своему обыкновению, старался быть пассивным и безмолвным наблюдателем, тихо вскрикнул: на него смотрела Мэри Грефтон, но от прежней Мэри ее отличали не только рыжие волосы и неприступное величие. Черты Мэри, походка Мэри, но, словно под увеличительным стеклом, напоказ выставлялись не женская красота, нежность, сочувствие, а заявлялось только одно: " Я – высшее существо, я недоступна для вас и вашего понимания!"
Таким холодным равнодушием, высокомерием и презрением ко всему живому, повеяло от этой дамы, что земляне ощутили только одно: отвращение. Атос, менее всех способный к притворству, даже не счел нужным скрывать свои эмоции: на красивом лице явственно отразилось надменное выражение, которому он редко давал проявиться: разве что в молодости, когда задирал гвардейцев кардинала или при дворе, когда сталкивался с хамством и грубостью какого-нибудь выскочки.
Женщина заметила его реакцию раньше, чем обратила внимание на сходство виконта с отцом, и глаза ее расширились, полыхнув недобрым огнем. Она резко, всем телом, развернулась к Атосу; масса огненно-рыжих волос метнулась в сторону, раздался звон стеклянных колокольчиков, неожиданно резкий, ударивший по нервам, и их взгляды схлестнулись. Инопланетянка была много выше графа, а пена платья, крутящаяся у ее колен, вдруг поднялась выше, до самых ее плеч, завилась вокруг них кольцом. Она стала морским валом, угрожающе нависнув над французом, вперив в него странно позеленевшие глаза.
- Виконт, - повторила она, все еще не поняв, что обращается не к Бражелону – а как же наш уговор?
- Я с вами, сударыня, не о чем не договаривался, - пожал плечами граф, не опуская глаз. – Я вас вообще никогда не видел, ни в этом обличье, ни в каком другом, и никаких договоров с вами не заключал.
- Короткая же у вас память, Рауль, - и, на глазах у всех, упала пена и под ней оказалась женщина, чей туалет возвращал к моде времен английской Реставрации. Волосы ее стремительно темнели, завиваясь в локоны, обрамлявшие прелестное лицо с точеными чертами.
- Мадемуазель Грефтон, - тихо прошептал виконт, но она услышала и повернулась на голос.
- Так вот вы где, виконт, - рассмеялась она. – А я, должна признаться, спутала вас с вашим собственным отцом. Ну, вы же не будете отрицать существование, между нами, некоего договора с кольцом? – она протянула руку, на пальце которой сверкал крупный солитер. – Узнаете подарок? Не вы ли оставили мне его в залог? Вы так и не женились, и я, как мы и договаривались, оставила алмаз себе.
- Я не претендую на него, - пожал плечами Бражелон.
- А у меня есть виды на вас, виконт.
- Что? – по лицу Бражелона скользнула брезгливая гримаса. – Что вам от меня нужно?
- Не догадываетесь?
- Могу предположить, - он вновь пожал плечами, - но ведь вы – метаморфы,* не так ли?
- Да, мы можем принимать любую форму, какую пожелаем, но что это меняет для вас?
- То, что я – человек, - Рауль, все с той же брезгливой миной на лице, отвернулся, и уставился на каменный стрельчатый свод зала, терявшийся в высоте.
- Человек? – инопланетянка усмехнулась, чуть отступив назад. – Человек? А давно ли ты стал им? Давно ли был только воображаемым образом в умах читателей романа? Да, мы в курсе и ваших увлечений и ваших достижений, люди, но вы зарываетесь в своем стремлении быть первыми и единственными в своем роде. Ничто не ново в этом мире, и вы – не первая и не единственная цивилизация гуманоидов во Вселенной.
- Какими бы мы не были – мы люди, и наша человеческая сущность проявляется в нашем отношении к миру. Вы нам чужие, вы лишь отражаете нас, пытаясь достичь каких-то своих целей, - виконт смотрел сквозь стоящую перед ним женщину, не давая ей усомниться ни в своем равнодушии, ни в своем презрении. – Вы уже раз становились на моем пути, вы сделали все, чтобы я утратил веру в себя, но у меня есть на кого опереться.
- Кем бы вы были, если бы некой сумасшедшей цивилизации не пришло в голову внедрить на Землю пару, которая и дала ваш род! – рассмеялся Яхве, незаметно появившийся среди людей. – Только вы не оправдали их надежд: за прошедшие века вы изрядно умудрились подвести своих создателей. Им так надоели ваши вечные дрязги, что они решили предоставить вас собственной судьбе. Мы всего лишь подобрали никому не нужное. Но вы подошли слишком близко к тайнам мироздания, вы стали опасны для мира. Никто не знает, чего от вас ждать.
- Яхве, что-то ты много говоришь, не пора ли переходить к делу? – женщина повернулась к Атосу. – Ты единственный, кто не сумеет солгать. Поэтому допрашивать мы будем тебя. А твои друзья подождут – каждый в своей одиночке. От тебя будет зависеть, дойдет ли до них очередь. – Она подошла вплотную к французу, тело ее вытянулось, что-то змеиное появилось в движении головы, глаза то расширялись, то щурились, как у кошки, она вскинула руки и, словно по мановению джинна, в зал вбежали пятнадцать странных существ: полулюди-полуящеры.
- Что за дурацкий маскарад? – нервно рассмеялся Арамис. – Это все просто пошло.
- Уведите их туда, где у них будет время подумать. А этого, - женщина кивнула на Атоса, - оставьте мне. Мне надо ему кое-что объяснить, - и она послала очаровательную улыбку Бражелону.
Зал опустел, стены и потолок приблизились вплотную, сам воздух стал осязаем, как вязкая субстанция, каждый вдох стоил труда. Атос сохранял внешнее спокойствие, хотя это стоило ему немалых усилий: слишком хорошо понял он намек в сторону Рауля, и осознавал, что поставлено на карту. К тому же, понимание, с кем он и его друзья столкнулись, вызывало двоякое чувство: враг был хоть и могущественен, но не ему принадлежала истинная сила и власть, а рассчитывать на помощь не приходилось: им ясно дали понять, что люди предоставлены сами себе. Если что и успокаивало графа, так это то, что он действительно не имел представления, где могут быть спрятаны Скрижали. Жаль, что он, в свое время, не уделял должного внимания Каббале: а ведь там мог находиться и ответ или, хотя бы, указания на местонахождение кристаллов. Возможно, Арамис мог что-то знать об этом, тогда, тем более, до него не должна дойти очередь с допросом. Ему остается только одно: тянуть время и надеяться… на что надеяться? Он и сам этого не знал, но от помощи бы не отказался. Древние боги, как он хотел бы, чтобы все закончилось и без этих Скрижалей, но они нужны были всем, кто рвался к власти!
Абсолютное знание – вот на что надеялись все, кто мечтал об этом артефакте. Но еще никому в мире не принесло ни счастья, ни удачи, не спокойствия то, о чем мечтали властители. Оставалось одно: не дать этому знанию попасть в недобрые руки.

*метаморф – мифологическое существо, способное изменять форму. (Викисловарь)