Чудо

Дни стояли тёплые, весенние. Яркое солнышко разогрело крышу. Федька с котом Васькой лежали на тёплой крыше, нежились под ласковым солнышком. Феденька жевал смородиновые листочки, кот Васька блаженно мурлыкал. Деревенька совсем оттаяла от снега. Звонкие ручейки бежали по канавкам, прозрачная, тёплая и свежая весенняя нега ласкала землю. Сквозь закрытые веки краснело солнышко.

Вдруг звонкий, заливистый, счастливый смех прервал очарование. Кот Васька вскочил на лапы, навострил уши. Феденька поднял голову, свесился на край крыши.

По улице ехал велосипед, вернее, на велосипеде ехал Колька, но Кольку Феденька не сразу заметил. Велосипед – красный, весь блестящий, новый, со звонким гудком он мчался по улице, разбрызгивая грязь по сторонам. Колька изо всех сил крутил педали и кричал: «Сторонись, сторонись!», куры, собаки, гуси шумной толпой бежали в разные стороны. Он громко гудел в гудок, напугав всю деревню.

За Колькой бежала босоногая толпа ребят, все кричали, махали руками, прыгали, просили покататься. Колька остановился. Ни у кого в деревне не было велосипеда, такого нового, красивого, заводского. Ребята сами из старых колёс и ржавых рам собирали кое-какое подобие и на нём катались. Поэтому такое Колькино диво просто ошеломило всех.

Ребята с завистью смотрели на чудо, осторожно гладили его и громко спорили о чём-то. Позади всех стояла Танюшка, некрасивая, рыжая, вся в веснушках девчонка. Она громче всех смеялась и прыгала. Феденька не сразу заметил Танюшку, он долго разглядывал Колькин велосипед, но её звонкий, счастливый смех заставил обратить на неё внимание.

Танюшка, словно лягушонок, прыгала возле ребят и смеялась. Ребята её не замечали, как не замечают маленькую собачонку.

Колька передал велосипед Лёшке, и тот осторожно, боясь повредить что-то, сел на него и погнал что есть сил по дороге.

Феденька хотел было слезть с крыши и поближе разглядеть чудо, но что-то остановило его. С крыши всё было видно очень хорошо: он видел ребят, что ждали своей очереди покататься на велосипеде, с надеждой поглядывая на Кольку; видел довольного Кольку; видел, как бежит за велосипедом Танюшка и заливается счастливым смехом.

Лёшка накатался и передал велик Оленьке. Оленька села и, осторожно крутя педали, медленно покатилась по улице. Танюшка прыгала за нею. Грязь из-под колёс летела прямо на неё, но она словно не замечала этого. Её голубые глаза просто сияли радостью, веснушки на лице светились счастьем, а звонкий смех сливался с серебристым журчанием ручьёв.

Словно лягушонок, она прыгала по лужам, сопровождая каждого, кто катался на велосипеде, звонким, счастливым смехом. Танюшка была счастлива, словно ей купили велосипед.

Ребята покатались и разошлись по домам. Танюшка осталась одна. Колька подкатил к колодцу, начерпал в ведро воды, чтобы помыть своё сокровище. Танюшка принялась помогать ему, любуясь широко открытыми глазёнками его радостью.

Феденька только сейчас заметил Танюшку. Он вспомнил, как неделю назад Танюшка радовалась новым Феденькиным сапогам, она так же прыгала и заливисто смеялась, любуясь Феденькиной обновкой. А Феденька словно и не видел её, он степенно ходил по деревне в сапогах, слушал, как они скрипят, а позади прыгала Танюшка, сияла счастливыми веснушками.

И так было всегда, когда у ребят было что-то хорошее. Так уж сложилось, что никто не замечал Танюшку, все забывали про неё. Некрасивая, рыжая, конопатая, никто с ней не водился, не делился своим, дорогим. Ребята привыкли, что она всегда рядом с ними, прыгает и смеётся, радуясь чужой радости, и ничего не просит. А Танюшка словно не замечает, что никому и дела до неё нет: ей хорошо, когда хорошо другим, и плохо, когда у другого горе.

Феденька смотрит с крыши на девчоночку и чувствует, что что-то ноет в сердечке. Чумазая, босоногая Танюшка держит велосипед, её рот растянулся до ушей от счастья, вдруг свалившегося на неё. Кольке неудобно мыть велосипед одному и он доверил его подержать Танюшке. Её рыжие коски встали торчком от радости, а веснушки так сияли, что всё лицо казалось позолочённым.

Колька вымыл велосипед и укатил домой, оставив Танюшку одну. Маленькая собачонка прижалась к её ногам, Танюшка подобрала её и пошла куда-то, напевая песенку.

Недавно у Феденьки сдох пёс, он был старым и долго кашлял. Сколько помнит себя Феденька – всегда с ним был его пёс, и вот он умер. Феденьке было очень горько хоронить пса, он даже плакал, но увидев рядом с собой Танюшку, её полные горя и сочувствия глаза, он словно почувствовал, как что-то тёплое, нежное прикоснулось к его сердцу, и стало легче. Горе отошло и Феденька забыл про Танюшку, как забывают про всё маленькое, неприглядное, неважное. Но сегодня весь день перед Феденькиными глазами смешное, чумазое, конопатое, счастливое лицо Танюшки.

– Федька, а Федька… слазь, айда в лес по кислицу!

Это Колька, задрав голову, машет Федьке рукой. Федька слез с крыши, хотя ему не хочется, и поплёлся за Колькой. Всю дорогу Колька рассказывал ему про свой велосипед, звал Федьку покататься, но тому не хотелось.

Феденька постоянно думал о Танюшке, его сердечко словно не хотело ни о чём больше думать. Ребята вышли за деревню, остановились на пригорке. Земля здесь совсем высохла, покрылась зелёной травой. Солнышко уже так пригрело, что стало жарко.

– Слушай, Колька, ты иди один, а я не хочу. У меня дело есть… понимаешь?

Колька замотал головой, что не понимает, глаза его округлились.

– Ты что, Федька? На велике кататься не хочешь, всю дорогу молчишь, в лес идти не хочешь; ты не заболел случаем?

– Да нет, Колька, я потом тебе скажу. Мне надо…

Феденька вернулся домой, попросил у матери молока, котлет и побежал к Танюшке. Танюшка жила с бабушкой, такой же смешной, рыжей старушкой. Родителей у Танюшки не было. Феденька ничего не знал о ней, не знал, где её родители, почему она живёт с бабушкой.

Подойдя к дому, он заробел, спрятался за клеть. На крыльце сидела Танюшка, кормила хлебом щенка. Щенок, весь чумазый и мокрый, дрожал в её руках. Танюшка замотала его в платок, прижала к груди:
– Кушай, кушай, миленький, тебе теплее станет.

Щенок смешно чавкал и лизал её в нос. Вдруг он заметил Феденьку и залаял.

«Ой, кто там? – спросила Танюшка и заглянула за клеть. – Феденька?! – удивилась она и счастливо, звонко засмеялась. – Смотри, какой щенок, он ничейный…»

– А я ему котлет принёс, – с надеждой и радостью посмотрел на Танюшку заробевший и смущённый Феденька, – и молока, давай согреем и накормим его, а то он кашлять будет.

Танюшка, не веря своим ушам и глазам, смотрела на Феденьку и так улыбалась, что казалось солнце слепит глаза. Феденька тоже улыбался Танюшке и удивлённый замечал, как все веснушки на её лице и торчащие в разные стороны коски прямо сияют и весело смеются от счастья.

Ребята запрыгали на месте, взявшись за руки, и побежали греть молоко. Щенок, выпутавшись из платка, залаял и побежал за ними.

Когда ребята накормили щенка, Танюшка спросила Феденьку:
– Федя, а у меня чудо живёт. Хочешь покажу?

Феденька мотнул головой. Танюшка взяла его за руку и повела за сарай. За сарайчиком, на небольшой зелёной полянке, загороженной изгородью, среди молодой травки росли подснежники, белые их головки трепетали под солнышком и ветерком.

Танюшка присела на коленки, потёрлась щёчками о головки цветов и, вздохнув, как-то блаженно прошептала:
– Чудо… Они каждую весну вырастают и долго-долго цветут, аж до лета. Я их не рву, они такие счастливые, радостные. Я им обо всём рассказываю, а они слушают меня и головками кивают. Смотри!

Танюшка склонилась к цветочкам и что-то зашептала, поглядывая голубыми чистыми глазками на Феденьку.

Феденька присел рядом. Он смотрел, как шепчется Танюшка с цветами, как наполнились слёзками её голубые глаза, как потекли по щекам, по золотым веснушкам слезинки и упали на цветочки в жёлтенькую серединку.

– Я им о тебе рассказала. Погладь их, теперь они тебя знают и будут ждать.

Весь день Феденька с Танюшкой играли на полянке, звонкий и счастливый их смех разливался по деревне и с ветерком улетал куда-то далеко-далеко.

Вечером Феденька вернулся домой и, уже лёжа в постельке, он удивлялся и думал:
– Надо же, почему я её раньше не замечал, такая хорошая… и совсем не смешная, она… она просто радостная, счастливая, словно золотинка солнечная.

На следующий день Феденька заболел, не смог даже подняться с постели. Мама растёрла его, бабушка напоила молоком, а папа принёс из лесу еловых лап, грозился попарить ими в бане. А Феденька только мычал, горло у него распухло, голос осип, голова болела.

Он лежал на постели, смотрел в окно на ребят. Колька снова достал свой велосипед и гонял по лужам, распугивая кур и гусей. Ребята ждали своей очереди, что-то кричали, махали руками. О Феденьке все забыли, он лежал и тоскливо смотрел в окно.

Вдруг что-то стукнуло на крыльце. Феденька услышал, как залаял щенок. Сердечко его ёкнуло: «Танюшка!»

В дом вошла Танюшка, за нею бежал щенок, смешно натыкаясь о порог, половики. Кот Васька фыркнул на щенка, тот громко, заливисто залаял, заигрывая с ним. Танюшка так рассмеялась, что оглушила Феденьку. Он во все глаза смотрел на сияющую, словно солнышко, радостную и немного грустную Танюшку. Ему казалось, что само солнышко, сама весна и радость вошли в его дом.

Танюшка села на край кровати и спросила:
– Болеешь?

Феденька мотнул головой.

– А я тебе… смотри… чтобы ты выздоровел скорей!

Танюшка достала из карманчика букетик подснежников.

– На… тебе, только не болей, пожалуйста. Чтоб тебе веселее и радостнее было!

Глазки у Танюшки налились слезами, и вдруг слезинка скатилась с золотых щёк и упала в жёлтенькую серединку цветка. Словно зазвенело что-то, послышалось Феденьке, он вдруг увидел, как в серединке блеснула маленькая золотинка.

– Это те..? – чуть слышно шепнул Феденька.

Танюшка кивнула головой.

«Те, самые дорогие, заветные, которые всё-всё знают о Танюшке: и боли её, и радости её», – думал Феденька, прижимая к груди, к лицу, к влажным от слёз глазам цветочки. Они трепетали в его руках, словно пытались о чём-то сказать. А Феденька всё, всё слышал и понимал сердечком.

Он слез с кровати, поставил подснежники в баночку, взял за руки Танюшку. Они прыгали по горнице, смеялись, щенок лаял, кот Васька мурлыкал, а подснежники звенели, качали головками.

Звонкий заливистый смех заполнил жизнь Феденьки. Смеялась Танюшка, радостная золотинка с неба, смеялись рыжие коски, весело торчащие в стороны, смеялись золотые веснушки на лице, смеялись голубые глазки. Феденька во все глаза, во всё сердце смотрел на Танюшку и счастливо смеялся, думая о ней: «Чудо, весёлое небесное чудо-золотинка!»